Рок. И посох в песках оружие. Том второй. Западня

– Я думаю, что нам сейчас находиться здесь не очень безопасно. – Подытожил увиденное Гамилькон, – Теперь, мы знаем, что приспешники ходят по нему. Мы, можем вернуться сюда с более мощной охраной! Пошли назад Целий!..

Теперь, Гамилькон двигался впереди, Целий шёл позади и слушал коридор. Они преодолели тоннель, из которого появились и вышли в зал с четырьмя выходами. Гамилькон шёл, ведя правой рукой по стене, зная, что на ближайшем угле им надо будет свернуть вправо. Вот он почуял под рукой пустоту и обернулся к Целию, чтобы сказать ему о повороте…

Но, в этот момент почуял сильный толчок в грудь, от которого полетел на каменный пол…

Глава 12

…Матос ждал Корфу уже четвёртый день. Нехватка колдуна угнетала ливийца и он со злобой слушал толкования других своих прорицателей, которых в лагере было достаточно. Он сам, открыл им доступ в лагерь, надеясь отыскать более умелого в колдовских способностях, чем Корфа…

– …Ну что, ты, там видишь?! Да и вообще, видишь ли, что-то?! – в нетерпении говорит он, смотря на одного из претендентов на должность чёрного Корфы. Этот «толкователь будущего и прошлого» прибыл в лагерь совершенно случайно и вначале вообще не хотел давать какие-то предсказания Матосу. Матос раздосадованный этим, пригрозил ему смертью и сказал, что отправит его тело в родную Парфию, по частям, засоленным в бочках…

…Тот, медленно, открывает глаза и смотрит на ливийца… Он, выдерживает паузу, и говорит:

– Черный колдун сокрыл свой путь от посторонних! Я увидел лишь только его путь к храму!

– Так-так! – заинтересовывается Матос и уже смотрит на Парфянина более тёплыми глазами. Дело в том, что до этого, другие колдуны вообще не могли, хоть что-то сказать о нем…

– …Что это за храм? – продолжает спрашивать Матос.

– Я не вижу свода?! Но ясно вижу его подземелья! Это большие и длинные коридоры! Колдун сокрыт в них!

Матос напрягается, на его лице выражается то ли тревога, то ли сомнение.

– Так он там по своей воле? Или схвачен и помещён в подземелье чужой волей? – спрашивает он с тревогой в голосе.

– Я видел, как он сам спускается в темноту его подземелий! С ним шли какие-то люди в коричневых хламидах. Больше ничего не видно!

Матос в сомнениях и налетевшей на него тревоге и, в тоже время, с вновь возникшим недоверием к толкователю, произносит:

– Что ты ещё можешь рассказать о Корфе? Кому он служит? Я тебя спрашиваю, потому-что ты не претендуешь на его место. Другие об этом мечтают!

Парфянин какое-то время смотрит на ливийца, решая какую-то задачу в своей голове.

– Для более тесного контакта, мне нужна какая-то его вещь!

Матос поводил взглядом по шатру, потом встал и снял со спинки своего кресла какой-то предмет. Этот предмет оказывается ожерельем, собранным из разных камней.

– Вот это ожерелье, он одевает во время каких-то своих обрядов! Подойдёт? – Матос протягивает его толкователю.

Тот медленно берет его, кладёт его на раскрытых ладонях и, опустив голову, прикасается к ожерелью своим лбом, закрыв при этом глаза. Матос смотрит на эти действия почти безучастно… Видно, что им овладели какие-то сторонние мысли…

…Неожиданно, парфянин резко поднимает голову и бросает ожерелье на пол! На его лице произошли сильные изменения! Щеки пылают румянцем, а лоб вспотел. Глаза выражают испуг!..

– Камни заговорены каким-то древним языком! Язык этот употребляли не люди! Я бы не советовал тебе Вождь, держать его на своём стуле!

Это действие и слова производят на Матоса ошеломляющий эффект! Он, вздрогнув, спрашивает с трепетом в голосе:

– Что это значит?

– Видел ли ты в последнее время какие-либо видения, Вождь? – Толкователь увидел непонимание в глазах Матоса и пояснил, – Хорошо! Были ли у тебя какие-нибудь видения во время проведения Корфой ритуалов?

Матос, сначала подумав, ответил:

– Корфа общается с очень темными силами и, поэтому, бывает разное?!

Толкователь, подумав, показал на один из камней…

– Вот этот камень заговорён на сомнение! А вот этот на подчинение! Вот этот на безграничный гнев! Вот этот на нерешительность!..

Матос с удивлением поднял брови.

– Может быть и так?! Колдун пользуется им, когда задаёт разным духам разные вопросы!

Толкователь покачал головой.

– Нет. Эти камни, все вместе, не дают принимать сознанию одну линию стратегии! Они мешают тебе принять решение, а иной раз делают тебя податливым чужой воле! Особенно, это происходит после какой-нибудь вспышки гнева! Эти камни заговорены не Корфой! Но он знает об их действии! Он получил их в подарок уже готовыми к применению! Это все, что я могу сказать тебе, Вождь! Разреши мне покинуть твой лагерь, по дальнейшему моему маршруту странствий!

После этих слов, Матос почувствовал что-то угрожающее для себя.

– Ты что-то не договариваешь толкователь?! – холодно заметил он, – Ты уйдёшь отсюда, только тогда, когда скажешь мне все!

Эти слова были сказаны угрожающе, и толкователь парфянин вздрогнул, услышав их. Он уже понял, что перед ним находится человек, подверженный частым вспышкам безумного гнева и, как только, он вошёл в этот лагерь – его жизнь стала висеть на волоске! Но парфянин, совсем не выдавая испуга, все же решил напомнить этому чёрному гиганту начало их встречи.

– Вначале нашей беседы, ты обещал мне, что не сделаешь мне ничего дурного, не смотря на мои толкования! Непоследовательность в своих словах выдаёт в тебе слабость правителя! – Парфянин посмотрел в глаза Матоса и тот почему-то почувствовал успокоение от этого взгляда. – Я всего лишь толкователь событий, а не колдун! Я не снимаю заклятий и не ведаю пророчеств! Зла я не могу принести, а колдун может! Поэтому, я в самом начале и спросил тебя разъяснить свои намерения, относительно меня?!

Матос уязвлённо заметил:

– Тогда тебе не следовало ставить под сомнение поведение Корфы?! А когда ты это сделал, будь уж добр – объясни происходящее!

Парфянин, посмотрев ещё раз на ожерелье, сказал:

– Это ожерелье создано для одной цели – управления людьми! Управлять людьми можно создав в них букет чувств, различной направленности по отношению друг к другу! Такой человек уже не может один принять решение – его бросает от одного настроения к другому! Вот тут и нужен человек, который подстроится под ожерелье и, в нужный ему момент, будет давать советы тому, против кого играет ожерелье! Но это уже не советы, а прямой диктат! Сознание же примято ожерельем! То, что я тебе сказал точно и сомнению не подлежит!

– Значит, Корфа пользовался мной? – Матос хотел совершенной ясности.

– Этого я не знаю! Ведь я не находился с тобой рядом во время ритуалов и походов! Но то, что оно висит у тебя за спиной, говорит мне об этом! Он хотел вызвать в тебе множественность чувств, которые сделали твой характер деспотичным и одновременно нерешительным! Может быть, Корфа наложил на тебя ещё какие-нибудь действия? Это мне не известно?! Но если он заставил тебя удалить от себя тех людей, кому ты раньше доверял или заставил их погубить – все это указывало бы на то, что он боялся, что ты под влиянием этого ожерелья мог попасть под чужое, не его влияние! Он, таким образом, мог устранить соперников!

Теперь, лицо Матоса просияло ясностью.

«– Ах ты, мерзкий колдун! – промелькнуло в его голове, – Ты оставил меня без опытных и знающих людей! Ты добивался моей слепоты!»

– Хорошо! Ты сейчас разъяснил мне многое! – тон голоса Матоса потеплел, и это вызвало у парфянина огромное облегчение, – Но скажи мне, можно ли снять с этих камней то чем они заставляли меня подчиняться колдуну?

Толкователь задумался ненадолго.

– Боги, создавая мир, вначале разожгли огонь, который выжег предыдущий! Значит огонь – есть начало и конец всего, что создано в мироздании! Я, думаю, что если бросить в огонь эти камни, они очистятся от наговоров! Нужно бросить камни на угли и пусть ожерелье полежит там, пока не высыплется вот этот песок из часов! Огонь съест и видимое глазу и невидимое!

Матос удивился такому лёгкому способу избавления от заклятий камней.