Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»

Этим мысли неслись вихрем после его оставления ставки Протектора.

Гамилькар, тоже проводив взглядом своего зятя до той двери в коей он исчез, рассуждал про себя:

«-…Он нашёл в себе силы не лгать мне. Нашёл. Сильный человек. Если и кому вставать во главе союза после меня – этим человеком должен быть Гасдурбал Гикет. Только он…»

Глава 15

В вечерних сумерках двигались два всадника. Уже совсем потускневшие, совсем не яркие как днём лучи, преломлённого света, лениво освещали окрестности, торопясь умыться вечерним салютом и дать отсчёт времени наступающей ночи. Горизонт впитывал свет. Сумерки «окутывали» землю, сильнее и сильнее… И вот стало совсем темно.

Меж всадниками протекал неспешный, тихий разговор. Вернее, больше говорил только один всадник, другой предпочитал слушать, изредка вставляя или вопрос, или реплику, по поводу услышанного им…

– … Да, та война была неудачной для нас. Боги отвернулись от нас, почти сразу же. Причиной тому, я думаю, было наше торопливое выступление. Мы думали, что Гамилькар Барка, ещё слишком слаб, чтобы попытаться форсировать Гваделоквирт. Что он, будет нас ждать в пределах Андалузии и земель турдетанов. Но всё оказалось иначе. Не так. Барка, с малыми силами, появился у границ коссетанов и пока мы с ними не успели соединиться, уничтожил их главные силы. В битве пал их вождь Комор. В том бою погиб и постаревший Бортесс и Барка воздал ему ошеломляющие почести. Были выложены огромные погребальные костры всем погибшим в этой битве. Их зарева были видны за десятки вёрст… А уже на следующий день, его передовые отряды напали на мой авангард… Мы, на марше отразили нападение и бросились вдогонку, но это оказалось частью плана Барки. Конница была отрезана и истреблена. Подошедшая к месту сражения многочисленная пехота не успела закончить построение, как с фланга нас атаковали слоны… Они яростно топтали нашу пехоту, коя бросила оружие и бросилась бежать… Я до сих пор не знаю способа, коим Гамилькар переправил этих гигантов через реку в том месте. Брода там нет?! Как слоны оказались на нашей стороне – загадка?! Была весна. Река шумела от обилия дождей. Берега были топкими и непролазными для гигантов. Но… пехота была рассеяна и уже не имела никакой боевого духа и силы… Всё рухнуло в одночасье. Я был пленён и приведён к Протектору Союза иберов. Он обошёлся со мной уважительно и ни разу не унизил меня. Тех вождей, которые издевались над пленными, кои попали в начале войны к нам, он казнил. Просто и легко. Их головы выбросили в лес, на съедение диким зверям. Барка сказал тогда, что не считает за людей тех, кто не уважает чужую боль. Меня он отпустил. Отпустил с той частью воинов, кои уцелели в битве. Но мы заключили соглашение, кое гласило, что я, и мои соплеменники не должны переходить Гваделоквирт. Я строго соблюдал его. Пока, Брино не придумал хитрость. Гваделоквирт мне нельзя переходить по соглашению с Гамилькаром. «…Тогда нужно переименовать его! – сказал он, – Теперь, мы зовём его Бетисом!..» Так хитрость Брино позволила многим поверженным в войне с ним, думать о реванше… – Всадник, замолчал, задумавшись о чём-то, затем продолжил, – И я, подумав, понял что это выход для меня и моих соседей, кои не хотят вступать с иберами в соглашения. Мы всегда жили войной и разорениями своих соседей. Почему, появившийся какой-то белый «африканец» Карфагена, будет ставить нам свои условия?!

Он снова замолчал.

– Так значит, вы отступники от соглашений и клятв, Индортис! – его собеседник посмотрел на Вождя подняв взгляд от земли, – Скажу тебе сразу – наши принципы более суровы! Отступников от своих слов, мы презираем как греков. Хотя, мы используем это племя греха, в своих планах. Греки когда-то были разделены двумя враждующими сторонами. Одна была приверженцем старых родовых обычаев. Другие, совращённые золотом, переселенцы. Вот они, хиллины, стали рассадником греха в Средиземноморье. Вот они, стали провокаторами разрушения Трои – форпоста родовых основ, который тысячелетиями стоял на пути расползания грехов клана Ану. Отступники от слов у нас тоже не пользуются доверием, Индортис. Отступник, у нас карается смертью. Иначе, зачем заключать соглашение.

Индортис, повернулся к собеседнику и не на мгновение не задумался над своим, тут же прозвучавшим, ответом:

– Тогда, что вы здесь делаете?! Насколько я знаю, у вас мир с Карфагеном! Разве это не клятвопреступление? Разве не так, Магистр Альба?

– Нет – также, сразу же, ответил, его собеседник, – Мир у нас с Карфагеном. А мы здесь не воюем с Карфагеном. Мы здесь по другой причине. Я нахожусь в одной древней структуре, коя использует свои достижения во благо моего города. Не всё мне нравиться. Но многое подходит. Орден обособился от политики Сената. Это государство в государстве. Тебе это долго объяснять. Но мира мы не нарушаем, а Гамилькар Барка и его семья не есть Карфаген. Он Протектор Иберии. И с ним у нас нет договора. Как и у него с нами. Всё честно. Мы знаем – он готовиться прийти к нам в «гости». Поэтому, мы здесь. Но и в самом Карфагене, у него множество врагов. Как и у нас. Этим, мы с ним чем-то похожи. Так вот, мы здесь помогаем врагам Барки, убить и нашего врага. Когда это свершиться, нас здесь не станет. Мы уйдём в тень.

Индортис не поверил Магистру.

– Не понимаю?! Что-то ты, Магистр Альба, мне не договариваешь. Я думаю, проще бы было подкормить те силы в Карфагене, чтобы они и сделали грязную работу. Ты потерял половину отряда на моих глазах! Зачем же такие жертвы? Если, это сделали местные иберы, они мастера схваток! Если же, это сделал кто-то другой, я даже не знаю, что мне и думать поэтому поводу… Я вижу слабость вашего ордена.

Альба, с жёсткостью в голосе, ответил на это «замечание»:

– Слабость?! Мне кажется, здесь могут быть две версии произошедшего. И обе исключают и местных иберов, и андалузцев. Об этом, сейчас, говорить рано. Я ещё не выяснил всего, что хочу. Но, месть, за это я свершу. Не своими руками, так другими. В этом мои враги могут не сомневаться!

– Если сам, останешься жив, – Вдруг заметил Индортис, – Ты ещё в Иберии.

Эти слова, прорезали тишину, как спущенная, натянутая до предела тетива, коя разрезает воздух своим «свистом».

Альба, почувствовал тревогу.

– Раз я не оказался в числе погибших – я ещё нужен Богам! – Отреагировал он «холодным» голосом. – Я знаю, где нахожусь, можешь мне не напоминать, Вождь. Но… – Альба вдруг задумался, – я не знаю… каким Богам я нужен?..

Индортис покачал головой.

– Это хорошо. Я вот… увидев то, что не ожидал увидеть, решил уйти на другую сторону Бетиса. И я мог попасть в такую же передрягу, послушай я тебя и дальше, Магистр Альба. Мы будем действовать сообща. Собравшись в кулак. Это я уяснил в прошлой войне. Прошлое поражение, показало это.

Альба едва заметно улыбнулся.

– Скорее всего ты прав. Твой проход в тыл, мог бы быть полезен, только в одном случае, когда другие вожди не сидят на месте, а вторгаются в пределы влияния Союза Иберии с разных сторон. Но, думаю, что с такими вождями как Тестолапий, Корн, Брино, Сертокс вам единения не добиться. Все ваши попытки будут провальными.

Индортис, посмотрел на Альбу – в его взгляде сквозило удивление.

– А… что же, уважаемый Магистр, раньше говорил? – спросил он. – Ты преследовал здесь личные цели? И мы были в твоих руках игральными костьми?! Что за цели, ты преследовал, бросая нас под ноги слонов Гамилькара?

Альба, заскучавшим взглядом, посмотрел на оживившегося Индортиса. Тот, видя такую реакцию римлянина, добавил:

– Моя мать, Магистр, была знахаркой. И я, тоже, немного усвоил от неё некоторые способности. Я вот, чувствую в тебе, Альба, какую-то «силу», мне непонятную! Я вижу твои метания! Но в тебе есть что-то… есть… То, чего нет в нас! Какой-то амулет на тебе? Или ты сам… как амулет! Или часть его…

Это откровение Индортиса, ошеломило Альбу. Он вопросительно посмотрел на вождя, но ничего не произнёс.

Индортис улыбнулся.

– Что неожиданно? Я что-то подобное чувствовал, когда находился рядом с Гамилькаром Баркой. Там тоже… сила. Но, несколько иного плана. Тоньше… что ли?! Твоя же отличается агрессией.

– От Гамилькара?! – Альба теперь не скрывал своих чувств: удивления, заинтересованности, крайнего возбуждения. – Что ты чувствовал?

Индортис подумал, прежде, чем ответил:

– Находясь рядом с Гамилькаром, можно почувствовать, как твоя собственная агрессия, становится тише… и замолкает совсем. Почему-то «тухнут» и другие низменные чувства: спесь, ярость, злорадство. Появляется другое: взвешенность высказываемого, равновесие внутри себя, какое-то внутреннее успокоение… Но я уверен, если он захочет, он может будить в «соседе» и иные чувства… Это несомненно так.

Альба задумался.

– Но ты мне не ответил, Магистр – что ты здесь делаешь? Ведь, смерть Гамилькара лично для тебя ничего не несёт? Ты в ней даже не заинтересован… так как ты, часть той силы… Что и в нём. Я чувствую её… Ты к нам подослан?

– Я?! – Альба задохнулся от предположения Индортиса и его слов, они вызвали в нём двоякость чувств, – Я, подослан?! Я Мамерк Альба?! Хорошо… Я открою тебе несколько штрихов о себе. Я воспитывался в Ордене как его самый привязанный последователь! Пёс Ордена! Его пасть и зубы! Но я узнал другое… Узнал о себе… об отце… об деде… Но самое странное, что именно мой предок основал этот Храм. А вот Орден основывал не он! Здесь, кроется какая-то тайна… Я чувствую её… Мне предстоит распутать её, если мне позволят это сделать Боги. У моего предка был брат близнец… Ходит множество слухов и домыслов о его смерти… Но, его смерти не было. Как и нет могилы. Он, как мне сказал отец в одном из откровений, ушёл под Храм. Ушёл… и чтобы это скрыть, его объявили мёртвым. Но с тех пор, под Храмом, действительно живёт «нечто». Это могут подтвердить многие. Но, эти люди, часто умирают, после того, что видели… И мой предок умер, также, неожиданно. И отец. Они умерли вне Храма… перестав в нём показываться…

– Он что, клятвопреступник? – Спросил Индортис, – Ты сам сказал только что, как умирают клятвопреступники?!

Альба удивлённо посмотрел на вождя. Эта неожиданно простая версия, прозвучавшая из уст Индортиса, поставила его в тупик.