Предфилософия и учение Махатм. К «Сокровенному учению Махатм»

Предфилософия и учение Махатм. К «Сокровенному учению Махатм»
Юрий Владимирович Максименко

Новое понимание мироздания, как представляется, откроет если не всем, то многим глаза на происходящее во Вселенной и позволит правильным образом организовать нашу жизнь на Земле. Это как минимум продлит существование нашей цивилизации и как максимум обеспечит человеку, как объекту эволюции, насыщенную и одухотворённую жизнь, полную правильных ориентиров и истинных идеалов.

Предфилософия и учение Махатм

К «Сокровенному учению Махатм»

Составитель Юрий Владимирович Максименко

ISBN 978-5-4498-0172-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Идея данного исследования возникла в ходе работы над изучением учения Махатм (см. «Сокровенное учение Махатм»). Представлялось целесообразным сначала раскрыть суть самого учения, и, как можно понятнее, преподнести его неподготовленному читателю. Так как объём материала для этого оказался достаточно значительным, то свидетельства истинности учения Махатм было решено оформить отдельным изданием, что и попытаемся реализовать в данном исследовании.

Учение Махатм, как представляется, и не требует никаких доказательств, достаточно лишь начать понимать реальную древнейшую историю человека, изложенную в их учении. Но учение Махатм сильно отличается от официальной точки зрения. И получается, что вся писанная официальная история человечества не соответствует реалиям прошлого. Видим, что многое намеренно искажено в древней истории, значительное количество источников древности, которые могли бы пролить свет на наше прошлое, просто уничтожены. Поэтому и докопаться до истины сложно. Сам автор данной работы предпринял определённые усилия в поиске истины, проведя более 20 исторических исследований. Они касались сначала истории древней Руси, но затем поиск истины привёл автора к необходимости осознания, а как же было на самом деле касательно всего человечества, т.к. история Руси, как оказалось, напрямую связана с историей появления нашей нынешней цивилизации на планете Земля. И как следствие этого пришлось разбираться с легендарной Атлантидой и т. д. Для этого автор обратился сначала к «Тайной Доктрине» теософа Е. П. Блаватской, а затем уже к Эзотерическому учению, которое открыли человечеству Махатмы (подробнее о Махатмах далее в работе). Вот такая логическая и естественная цепочка поиска истины привела автора к пониманию реальных процессов, происходящих на планете Земля, в т.ч. и касательно зарождения человека, смысла его жизни и развитие цивилизаций. В результате автор пришёл к заключению, что по его глубокому убеждению, Эзотерическое учение является единственно верным и истинным (согласно информации, которой мы обладаем на текущий момент), объясняющее все нюансы развития Вселенной и человеческих цивилизаций на планете Земля, а также раскрывающее все законы мироздания, включая и эволюцию человека.

Чтобы не быть голословным, и предпринята попытка подготовить соответствующее издание, в котором была бы показана реальность учения Махатм. Причём это необходимо не для самого учения, – рано или поздно оно будет принято прогрессивным человечеством безоговорочно, – а это нужно в первую очередь для переформатирования сознания нынешнего человечества, которое намеренно заведено в тупик для более упрощенного манипулирования им некими «силами» на планете. Полагаем очень важным на нынешнем этапе развития человечества всеми возможными способами доносить до прогрессивной части человечества крупицы тех бесценных знаний, которые имеются в учении Махатм. Новое понимание мироздания, как представляется, откроет если не всем, то многим глаза на происходящее во Вселенной и позволит правильным образом организовать нашу жизнь на Земле. Это как минимум продлит существование нашей цивилизации и как максимум обеспечит человеку, как объекту эволюции, насыщенную и одухотворённую жизнь, полную правильных ориентиров и истинных идеалов.

Предполагаем выстроить изложение таким образом, чтобы сами факты или их анализ сами за себя говорили о реальности и достоверности учения Махатм. А основной темой исследования будет начальная фаза возникновения мировоззрения древних народов, философское понимания ими окружающего мира. Мы не будем анализировать всё подряд, в этом нет нужды. Остановимся только на отдельных, но ярких моментах древней истории, таких как история Древней Греции, Халдеи, Индии. Да и не сами факты истории нас будут интересовать, хотя, конечно, без них невозможно обойтись, а больше всего нас будет интересовать понимание причин возникновение зачатков тех или иных мировоззренческих взглядов и в первую очередь истоки этих взглядов, – что же явилось реальной основой для тех или иных философских концепций древних мыслителей.

Через осмысление первичных философских идей в Древней Греции, истоках их формирования мы выйдем на необходимость поиска некой северной земли, северного народа, на его понимание мироздания, что и явилось в конечном итоге мировоззренческим истоком для всех ранних философских концепций. Мы укажем на эту северную землю, где зародилась наша арийская цивилизация, тот народ, чьи мысли и идеи передались предкам, на базе чего уже и формулировались те или иные взгляды древних народов на понимание устройства мироздания. В исследовании коснёмся, конечно же, мировоззренческих концепций и древних индийцев, и халдеев, как одних из мудрейших мыслителей древнего мира. И, как следствие этого, мы подойдём к необходимости осознания сути религиозных верований, их надуманности и намеренной лжи.

Анализ всех представленных в исследовании сведений, уверены, приведёт нас к осознанию одного, но очень важного факта. Истоком всех мировоззренческих идей, всех начальных философских концепций явится некий северный народ, назовём его условно гиперборейцами, родиной которого был некогда существовавший, но затонувший северный материк. По крови же этот народ был арийским, т.е. представителем зародившейся на севере Арийской (белой) расы (эта раса существует на планете уже 1 млн лет). Именно представители этого народа, расселяясь с северных территорий по Ойкумене, несли другим племенам зачатки мировоззренческих идей, на базе которых и формировались у них первичные представления об окружающем человека мире. Эта связь будет прослежена нами в исследовании. При этом мы получим практически единообразие основных (не всех, конечно) философских взглядов у лучших представителей различных народов (философов, чьи концепции дошли до нас), живущих на разных концах планеты и вроде как не имеющих прямого отношение друг к другу, в т.ч. греков, индийцев, халдеев. В результате мы обнаружим корреляцию основных понятий и идей Эзотерического учения с ранними представлениями древних народов о мироздании.

Откуда же получается такое единодушие мнений и взглядов у народов древнего мира, которых наука представляет нам «ползающими по деревьям», не имеющими возможности общаться друг с другом, но тем не менее вырабатывающими единообразное понимание о реальности. Полагаем, что в этом процессе участвовали, во-первых, родственные народы, которые только по истечению определённого времени, обособившись, забыли о своих северных (арийских) корнях и как следствие уже считали себя, свои взгляды независимыми от всех других. И, во-вторых, в этом процессе участвовали Учителя человечества, коими являются Махатмы, которые наставляли как первых представителей Арийской расы, так и другие народы на всем протяжении эволюции жизни на планете Земля от её зарождения. Как известно, на протяжении всего XX века Махатмы не раз предпринимали усилия по передаче представителям нашей цивилизации необходимых сведений для правильного понимания мироздания и выработки на этой основе соответствующих путей развития человеческого общества. Одной из таких значимых попыток было опубликование Е. П. Блаватской своей «Тайной Доктрины» и попытка организации в конце XIX века Теософских обществ.

Отсюда можно сделать сам собою напрашивающийся вывод о том, что существующее уже не один миллион лет Братство Махатм (первые Посвященные появились ещё в Атлантиде, а затем уже перебрались сначала в Египет, потом на Белый остров в существовавшем ранее Гобийском море, а позже уже в Гималаи) и выработавшее на основе имеющихся у них накопленных знаний (в реальности эти знания представляют собой науку об устройстве Вселенной) и опыта истинное понимание процессов, происходящих во Вселенной, постоянно курировало вопросы эволюции человечества на планете и пыталось направлять это развитие в нужное русло, передавая продвинутой части человечества те или иные знания, способствующие этому процессу, в т.ч. и первичные мировоззренческие идеи, объясняющие устройство мироздания (известно, например, что Платон принадлежал кругу Посвящённых). Только обладая истинным знанием и соответствующими теоретическими концепциями, можно реально управлять планетарными процессами и помочь человечеству планеты Земля развиваться в правильном направлении и продлить наше существование в отличии от того, что случилось с атлантами, которые погибли в силу своего невежества, а также из-за того, что пренебрегли в своё время советами Махатм. Но результативность в этом процессе зависит не от Махатм, а непосредственно от человечества, которое само реализует в жизни имеющиеся убеждения и устремления.

ГЛАВА 1. О предфилософии

I. О сути мировоззрения

Начнём наше исследование с уточнения общих понятий о мировоззрении, чтобы подвести некую базу под дальнейший анализ первичных мировоззренческих идей (мы назвали это предфилософией) древних народов, представляющих для исследования несомненный интерес, в частности древних греков с их историей, а также халдеев и древних индийцев. Главное при этом понять, что явилось основой первичных взглядов на мир, почему некое схожее видение мира присуще этим народам на начальной стадии осмысления мироздания.[1 - Дальнейшее изложение – как это себе представляет наука.]

Под мировоззрением обычно понимают систему взглядов, понятий и представлений об окружающем мире в целом. При этом иногда указывают, что следует различать мировоззрение в широком и мировоззрение в собственном смысле слова. Мировоззрение в широком смысле слова включает в себя совокупность всех взглядов на окружающий мир, на явления природы и общества: философские, общественно-политические, этические, эстетические, естественнонаучные воззрения и т. д. Мировоззрение же в собственном смысле слова – это всего лишь философские взгляды. С таким определением мировоззрения можно согласиться лишь частично. Мировоззрение в широком смысле слова – вовсе не простая совокупность всех взглядов на мир. Мировоззрение в узком смысле слова не исчерпывается философией.

Под мировоззрением понимается, прежде всего, духовное освоение мироздания с определенной точки зрения – с точки зрения взаимоотношения таких основных частей мироздания, как природа и человек. Объект мировоззрения – мир в целом. Но предмет мировоззрения, т.е. то, что мировоззрение выделяет прежде всего в объекте, – это именно взаимоотношение мира природы и мира человека, макрокосма и микрокосма. Но мировоззрение – не сумма наук. От суммы наук мировоззрение отличается тем, что оно ставит в центре своего внимания вопрос об отношении мироздания как такового и такой его активной, разумной, целеполагающей части, как люди, вопрос об отношении «оно» (мироздание) и «мы» (люди). Этот вопрос об отношении природы, или мироздания как такового, и людей будем называть основным вопросом мировоззрения. Итак, мировоззрение – это система образов и представлений или понятий и категорий, ориентированная на вопрос о месте людей в природе, в мироздании как таковом.

Различают два способа духовного освоения мироздания: это художественное, религиозное, практически-духовное освоение этого мира и такое его освоение, при котором целое, как оно представлено в голове в качестве мыслимого целого, есть продукт мыслящей головы. Это означает, что духовное освоение (осознание) мироздания возможно как через совокупность связанных между собой (в основном психическими ассоциациями) образов и представлений, так и через логически связанную систему понятий и категорий. Поскольку второй способ духовного освоения мироздания дальше от обыденного сознания, чем первый, частично с этим обыденным сознанием сливающийся, то можно говорить не только о двух формах духовного освоения мироздания, но и о двух уровнях этого освоения. Это: 1) образно-представленческо-ассоциативно-эмоциональный уровень и 2) понятийно-категориально-логическо-рассудочный уровень мировоззрения. При этом в мировоззрении первого уровня следует различать (с точки зрения формы) мировоззрение, выраженное в несловесных образах – в образах музыки, живописи, скульптуры и архитектуры (если, разумеется, эти образы имеют глубокое мировоззренческое значение) и мировоззрение, выраженное в словесных формах (литература). Второй уровень мировоззрения (мировоззренческая часть высшей части идеальной надстройки) – всегда словесно-знаковый.

В зависимости от решения (сознательного или стихийного) основного вопроса мировоззрения возможны два типа мировоззрения. В одном случае мировоззрение духовно усваивается (осознается) людьми через перенесение на него явных и неявных качеств и форм человеческой жизни. В другом случае люди осознают себя через природу, перенося на себя качества, свойства и законы мироздания как такового, природы. Оба решения неверны. Природа не антропоморфна. Человек и общество – это такие части природы, которые существуют по своим законам. Но неверны эти решения по-разному. Первое решение неверно абсолютно. Это тупик. Второе решение неверно относительно. Открытие законов общественного развития возможно лишь при фундаментальном допущении того, что человек как естественное существо есть часть и продукт природы и что его естественные потребности первичны и могут быть удовлетворены лишь через материальное производство.

Итак, мировоззрение в собственном смысле слова – это не только философское, но и художественное, мифологическое и религиозное мировоззрения. Если же о философском мировоззрении и можно говорить как о мировоззрении в собственном смысле слова, т. е. мировоззрении как таковом, то лишь в том смысле, что философия – это высший вид мировоззрения в собственном смысле слова среди других видов (разновидностей) мировоззрения.

По отношению к философии искусство, мифология, религия, не переставая существовать сами по себе, выступают в качестве предфилософии (буквально «окололюбомудрия»).В предфилософии поэтому различимы две части: мировоззрение и наука. Науки поддерживают философию как мировоззрение на втором уровне мировоззрения. Как только философия утрачивает связь с науками, она перемещается на первый уровень мировоззрения, фактически переставая быть философией, т.е. системно-рационализированным мировоззрением. Однако роль науки, ее влияние на философию не всецело благоприятны для философии. Полная победа наук над мировоззренческой предфилософией в борьбе за философию лишает философию ее мировоззренческого характера. Философия сводится к методологии науки, становится служанкой науки.

Проследим, как формировалось мировоззрение в древнем предысторическом мире и попытаемся понять, какие факторы влияли на зарождение философии, чтобы в последующем определить, как решался основной вопрос мировоззрения в те далёкие времена.

Коснемся проблемы происхождения мировоззрения (ведь философия один из его видов). В отличие от философии, которая возникла в историческое время, когда уже существовала письменность, мировоззрение зародилось в доисторические времена. Мировоззрение возникает стихийно в ответ на неосознанную мировоззренческую потребность человека. Эта потребность возникает благодаря трудовой деятельности человека, вместе с самим человеком. С того времени, как отношение людей к мирозданию, «мы» к «оно», опосредуется орудиями труда, зарождается новое, дотоле невиданное отношение – практическое. Это новое, практическое отношение в мироздании, будучи осознанным человеком, получает духовный аспект. Так зарождается мировоззренческая потребность, а с ней и первобытное мировоззрение, заполняющее образовавшуюся «брешь» между субъектом и объектом.

Особенности первобытного сознания, подчёркиваем, согласно науке, известны главным образом из этнографических наблюдений над народами, находящимися в наше время на ступени неолита.[2 - Но эти народы сейчас являются деградировавшими остатками их высококультурных предков.] Первобытный homo sapiens способен ставить перед собой довольно отдаленные цели и находить наиболее целесообразные способы их реализации. Можно сказать, что все великие исторические достижения человечества приходятся на доисторическое время (комментируя, отмечаем, что это происходило потому, что первым людям необходимо было дать некие сведения, чтобы они не буксовали в своём эволюционном развитии, что собственно и реализовывали Махатмы, которые в виде «богов» спускались на Землю и жили среди людей). Это речь и зачатки мышления, это одомашнивание животных и создание сельскохозяйственных культур, это овладение огнем и изобретение колеса, это создание наиболее жизненно важных орудий труда и средств обитания и быта (все мифологии мира говорят о том, что в основных этих процессах участвовали «боги», в общечеловеческом понимании, а в нашем понимании – Махатмы). Вместе с тем уровень первобытного сознания был невысок, поскольку все названные достижения, согласно науке, – плод стихийного метода проб и ошибок (и этот процесс проб и ошибок мог бы длиться бесконечно долго, если бы у человечества не было помощников, в роли которых выступали Махатмы). Критическое и методологическое мышление отсутствовало. Преобладала эмоциональная сфера сознания. «Человек разумный» находился во власти эмоций, которые побуждали его к поспешным, поверхностным, ассоциативным «умозаключениям» (!). Первобытный человек легко поддавался внушению и самовнушению, оказывавшим на него не только психическое, но и физиологическое действие вплоть до заболевания и смерти. Сознание первобытного человека – коллективное родовое сознание, сознание предков рода существовало по традиции и передавалось от поколения к поколению по памяти. Роль индивидуального сознания была ничтожной, поэтому не было и личности с ее неповторимостью.

Первобытное сознание было не только, родовым, коллективным, но и синкретическим. Люди еще не могли разделить субъективное и объективное, реальное и иллюзорное, они понимали мироздание по аналогии с самими собой. Отсюда следуют такие черты первобытного сознания, как эмоциональность, чисто образное восприятие мира, ассоциативность. К особенностям первобытного сознания относится также невольная склонность уподоблять природные, а затем и социальные явления человеку (антропоморфизм), а отношения между этими антропоморфизированными явлениями и предметами – родовым отношениям (родовой социоморфизм). Будучи не в состоянии объяснить природные и социальные явления и имея естественную потребность в таком объяснении, первобытный человек находил его в рассказе о происхождении олицетворяющего то или иное явление существа от других таких же существ путем биологического рождения (биологический генетизм). Плодом первобытного сознания могло быть лишь первобытное социоантропоморфическое мировоззрение. Оно возникает путем стихийного перенесения на мироздание свойств человека и его рода. Основной вопрос мировоззрения – вопрос об отношении природы и людей – выступает в нем как вопрос об отношении людей и природы, с одной стороны, и сверхъестественного, надприродного мира, – с другой.

Первобытный социоантропоморфизм представляет собой комплекс мифологии, религии и искусства. Не все мифы были религиозными, т.е. связанными с культом. Мифы, некогда бывшие религиозными, со временем переставали быть таковыми, так как старых богов как предмет поклонения сменяли новые боги. К этому же комплексу примыкала и магия. Магия и религия тесно связаны, но не тождественны. Более того, между ними есть существенное различие. Корни и магии, и религии – в ассоциативности первобытного сознания, в его неумении выделить существенные и, как правило, скрытые, не лежащие на поверхности, связи и отношения между явлениями, в принятии случайного и несущественного за существенное. Магия связывает то, что реально не связано. Это предмет и его изображение, или имя, или отторгнутая от предмета часть, это процесс и имитация этого процесса. Думая, что между ними имеется связь, первобытный человек воздействует на изображение предмета, на отторгнутую от него часть, манипулирует с именем, имитирует явление. Он уверен в практической эффективности своих действий.

Религия также претендует на практическую эффективность своих обрядов и молитв. Однако есть существенное различие между магическим действием и магическим заклинанием, с одной стороны, и религиозным обрядом, и религиозной молитвой – с другой. Оно состоит в том, что в случае магии связь между действием, или заклинанием, и результатом представляется непосредственной, в случае же религии связь между обрядом или молитвой и искомым результатом опосредована для верующего свободной волей бога (он может как принять, так и не принять жертву, как внять, так и не внять молитве). Не то в магии: если все сделано «правильно», то результат налицо. Здесь зарождается важная догадка об объективном детерминизме, о потенциальном могуществе человека при наличии у него специальных знаний и специальной техники. Позиция верующего самоуничижительно-просительная, позиция заклинателя – принуждающая. О сути религии поговорим в главе 4.

Исторически магия более характерна для доклассового общества, а религия – для классового. Боги религии – деспоты[3 - Но не Русские Боги, Отцы Русов.]; они подобны деспотам раннеклассового общества, общества, в котором чувство зависимости от природы усугубляется чувством зависимости от деспотического государства, отчужденного от народа. Из сказанного ясно, что, несмотря на отмеченное различие между магией и религией, в магии нельзя видеть преднауку. Как и религия, магия основывается на воображении, а не на мышлении.

Мифология – не мышление и не продукт мышления. Она продукт фантазии, воображения, хотя элементы мышления всегда присутствуют в воображении, как и элементы воображения – в мышлении. Познание – не «фантастическое отражение» и «переработка». Можно говорить лишь об элементах познания в мифе, о крупицах знания в нем. Знание же как таковое зарождается вне мифа, хотя и в тесной связи с ним. Как и мышление, оно зарождается в сфере непосредственной практики, при решении реальных задач. Но можно ли первобытное знание считать наукой? Разумеется, нет. Тем не менее наука возникает еще до философии. Наука начинается со счета. Еще Платон обратил внимание на то, что именно число и счет ведут человека к размышлению, учат его думать. Именно здесь, между чувственностью и мышлением, и зарождается наука, рассудочно-теоретическая деятельность человека, направленная на познание объективного и субъективного мира. Число – первый идеализированный объект в истории культуры. Для чисел безразличны их предметы. Число и счет легли не только в основу обыденной жизни, но и в основу ориентации человека во времени и в пространстве, причем эта ориентация была связана с наблюдениями за небом, особенно ночным. А это имело уже мировоззренческое значение. К этому же времени относится зарождение идеи причинности, что также было связано с материальной практикой людей.

Поскольку системы времяисчисления, приемы счисления и вычисления возникают до философии, постольку можно говорить о предфилософской науке. Именно в ней развивается мышление, зарождается теоретическое мышление. Кузница мышления – математика, как бы примитивна и эмпирична она ни была.

Согласно гносеогенно-мифогенной концепции, которой мы будем придерживаться, философия имеет, таким образом, два источника. Назовем духовные источники философии Предфилософией. В самом широком смысле слова предфилософия – это совокупность развитой мифологии, с одной стороны, и начатков некоторых наук (математики, астрономии, физики, медицины) – с другой. В более узком смысле слова предфилософия – это то, что в мифологии и в начатках наук непосредственно предшествовало началу генезиса философии. В мифологии – это постановка мировоззренческих вопросов, хотя и стихийная, в начатках наук – это не столько сами знания, сколько развитие мышления, научного духа и метода. Предфилософия, как ее ни понимать, лишь необходимая, но не достаточная причина генезиса философии. Для того чтобы возможность философии, содержащаяся во всякой предфилософии, реализовалась, необходимо благоприятное для генезиса философии изменение общественного бытия, должны сложиться соответствующие экономические, социальные и политические условия. Только тогда философия станет фактом.

Мировоззрение существовало и до философии в качестве социоантропоморфического мировоззрения, в качестве художественно-мифолого-религиозного комплекса. Подняться на второй уровень мировоззрения помогали науки. Философия возникает как разрешение противоречия между мифологической картиной мира, построенной по законам воображения, и новым знанием и мышлением. Она возникает как распространение мышления и его методов с узкой сферы специального знания на все мироздание. Само по себе мышление не есть философия. Философия – это мировоззренческое мышление или мыслящее мировоззрение. Основной вопрос мировоззрения принимает форму основного вопроса философии. Авторитет разума становится на место авторитета традиции. Поиски генетического начала мира дополняются поисками начала субстанционального. Природа деантропоморфизируется и демифологизируется.

Однако все это происходило постепенно и не всюду одинаково. Генезис философии – длительный процесс. Непосредственно философия возникает не из мифологии как таковой, а из переходных форм, характерных для обществ «бронзового века». Переходные мировоззренческие формы – это уже не первобытная стихийная мифология, а мифология с элементами самосознания, систематизация с вкраплениями зарождающихся понятий-категорий, с элементами демифологизации и деантропоморфизации.

Во всех «полосах древней цивилизации» в первой половине I тыс. до н.э. сложилась, в общем, одинаковая мировоззренческая предфилософия. Но уровень предфилософской науки был в Китае и Индии ниже, чем в Вавилонии и Египте.[4 - Это домыслы современных учёных-философов.] Не следует недооценивать древнекитайскую и древнеиндийскую предфилософскую науку. Однако это различие было и предопределило отличие древневосточной философии от философии древнезападной. Это же отличие было предопределено тем, что «античный способ производства» проявился на Востоке гораздо слабее, фрагментарнее и мимолетнее, чем на Западе. На Востоке сама граница между «веком бронзы» и «веком железа» была смазанной. Долгое господство «азиатского способа производства» в Азии и в Северной Африке увековечивало связанные с «веком бронзы» духовные, мировоззренческие формы. Сила традиции там была более мощной, чем в Европе, где так и не сложился класс жрецов. Поэтому античная философия в Элладе получила классические формы, неизвестные философии Древнего Востока.

Проблемой возникновения философии интересовались некоторые античные философы. Те или иные аспекты этой проблемы привлекали к себе внимание Платона и Аристотеля, Диогена Лаэрция и Олимпиодора. Согласно Платону, начало философии в удивлении (изумлении). В платоновском диалоге «Теэтет» сказано: «… как раз философу свойственно испытывать… изумление. Оно и есть начало философии…». Эту догадку Платона об эвристическом значении эмоции удивления развивает далее Аристотель. Действительно, согласно Аристотелю, люди начали философствовать, избегая незнания. Прежде чем стремиться познать что-либо, человек должен осознать, что он этого не знает. А для этого человек должен быть ввергнут в состояние удивления, недоумения, изумления. Вот это-то эмоциональное состояние, эта способность изумляться, удивляться тому, что обычно кажется самоочевидным и само собой разумеющимся, привычным, а тем самым понятным, – психологический источник как начало самой философии.

Но удивление само по себе еще не творит ни философий, ни науки. Наука возникает из удивления лишь тогда, когда люди оказываются способными открыть истинные причины изумившего их явления, а тем самым снять не только ситуацию незнания, но и ситуацию удивления. Когда же это будет познано, то удивительное покажется неудивительным. В противном случае из удивления родится не философия и не наука, а миф. Ведь «миф, – пишет Аристотель, – слагается из удивительного», и человек, любящий мифы, в некотором смысле философ, ибо с философами его роднит эта способность изумляться. Однако у него нет знания, а потому его объяснение оказывается мнимым, таким, когда одно удивительное объясняется через другое. Но Аристотель не ограничивается лишь выяснением психологических предпосылок философии. Аристотель прежде всего исследует вопрос о сущности философии. Философия для него – это высшая теоретическая наука. Аристотель понимал под наукой знание, выходящее за пределы обычных показаний чувств (этим наука отличается от восприятия), знание причин (этим наука отличается от опыта), знание ради него самого, а не ради какой-либо практической выгоды (этим наука отличается от искусства).

Всякая наука стремится открыть причины изучаемого. Этим она, будучи высшей формой знания, отличается от опыта, но не отличается от стоящих между опытом и науками искусств. Как всякое искусство и всякая наука, философия стремится познать первые причины и начала всего сущего, ибо ее предмет – сущее как таковое. Аристотель определяет философию как «науку, занимающуюся рассмотрением первых начал и причин» всего сущего (что мы, собственно, и хотим выяснить в исследовании). У Аристотеля можно заметить намеки на то, что философия возникает и из науки – как результат ее развития, и из мифологии. Он говорит о «теологах», или, что для Аристотеля то же самое, «древних поэтах» (особенность античной мифологии состояла в том, что она творилась не столько жрецами, сколько поэтами), философах и тех хронологически промежуточных между ними мыслителях, которые «не говорят уже обо всем в форме мифа», а «вперемежку» – то мифологически, то философски. Примером такого человека, указывает Аристотель, является Ферекид. Но у Аристотеля можно заметить и тенденцию к пониманию философии как высшей формы науки. Это подразумевается в той последовательности в развитии познания, которую он устанавливает: познание начинается с ощущений, ощущения перерабатываются в восприятия, те – в опыт, на основе же опыта возникают искусства и науки: математика, физика и философия, из которых первые две занимаются исследованием частей и аспектов сущего, философия же – всем сущим.

Аристотель касается и вопросов, когда и где возникает если не философия, то теоретическая наука. Она возникает там и тогда, где и когда были изобретены искусства, служащие как удовлетворению насущных потребностей, так и потребности в удовольствии, и там, где некоторые люди стали иметь досуг, и возникла, как мы бы сейчас сказали, проблема свободного времени. Но Аристотель нигде не говорит о какой-либо иной философии, чем эллинская. Следовательно, Аристотель допускал, что математика, хотя бы на уровне искусства, возникла раньше философии и за пределами Эллады, а философия – позже математики и в Элладе. Что же касается вопросов «для чего» и «почему» возникает философия, то ответы на эти вопросы содержатся в тезисе Аристотеля о том, что «все люди стремятся к знанию – такова их природа» (именно этими словами и начинается главное сочинение Аристотеля).

О том, где возникает философия, говорит Диоген Лаэрций в «Прологе» к своим десяти книгам «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Во времена Диогена Лаэрция (II – III вв. н.э.), т.е. спустя более чем полтысячелетия после Аристотеля, в условиях Римской империи, объединившей латинский мир с греческим, а латино-греческий мир с ближневосточным, в условиях наступления религии и мифологии Востока на античную культуру, вопрос о месте возникновения философии был, по-видимому, животрепещущим. Многие утверждают, констатирует Диоген Лаэрций, что занятие философией началось впервые у «варваров», что первыми философами были персидские маги, ассиро-вавилонские халдеи, индийские гимнософисты, египетские жрецы, кельто-галльские друиды и семнофеи, а также финикианин Мох, ливиец Атлас, фракийцы Замолксис и Орфей (важное положение, поэтому мы выделили здесь представляющие для нас интерес народы). Например, кельтские друиды и индийские гимнософисты излагали свою философию в загадочных выражениях, в которых учили почитать богов, не делать ничего дурного и упражняться в мужестве, ассиро-вавилонские халдеи занимались астрономией и прорицанием, персидские маги высказывались о существе и происхождении богов, рассуждали о справедливости и учили о двух началах всего сущего – о добром и злом божествах.

Говоря о Египте, Диоген Лаэрций ссылается на Аристагора и Манефона, а также на сочинение Гекатея «Об египетской философии». Если верить всему тому, что передает Диоген об египетской культуре, то получается, что именно египтяне создали и науку, и философию, и этику, и теологию. В самом деле, греческий доксограф сообщает, что, по общему мнению, египтяне изобрели геометрию, астрономию и арифметику, знали, что дожди вызываются изменениями в атмосфере, что Луна затмевается, попадая в тень Земли, что звезды огненные; учили о метемпсихозе (души переживают тела и переходят в другие тела) и об астрологии (звезды оказывают влияние на земные явления). Предметом же философии египтян были боги и справедливость. Кроме того, сообщает Диоген, что египтяне «считали, что начало (всего) – вещество (материя), затем из него выделились четыре элемента (стихии) и образовались всевозможные (виды) жизни».

Однако сам Диоген был не согласен с теми, кто видел начало философии у не греков, «варваров». Доказательство того, что «философия получила свое начало у греков», сводится Диогеном к сообщению об афинянине Музее – первом составителе генеалогии богов, учившем, что все произошло из одного и разрешится в одно, и фиванце Лине – авторе поэмы о происхождении мира, которая якобы начиналась словами: «Было такое время, когда все разом произошло». В этих двух легендарных деятелях Эллады и следует, согласно Диогену, видеть первых философов.

В Новое время проблему генезиса философии рассматривали многие философы. Гегель, например, говоря о проблеме возникновения философии, пытался отыскать внутреннее единство между философией как таковой и предшествующими ей во времени формами сознания: религией, мифологией, искусством. И религия (особенно в своей мифологической части), и философия, утверждает Гегель, выражают одно и то же бесконечное и всеобщее содержание, а потому они, в сущности, своей едины, хотя религия выражает это бесконечное посредством представлений, а философия – понятий. То, что одно и то же содержание может быть выражено как на языке понятий, так и на языке представлений (а в случае искусства и на языке образов), предполагает, разумеется, внутреннее единство образа, представления и понятия, их принципиальную совместимость друг с другом. Для Гегеля же образ и представление – это всего лишь эрзацы понятия, его как бы метафоры и несовершенные, затемняющие его формы. Но скрытое внутри них понятие просвечивает сквозь них. Поэтому и религия, и мифология – это как бы несовершенная форма философии. В основе той и другой лежит разум (единый абсолютный дух), но в случае мифологии – фантазирующий, в случае же философии – мыслящий.

Так как в основе мифологии лежит разум, то мифология, хотя она и продукт фантазии, не является продуктом произвола. «В качестве продуктов разума (но не мыслящего разума), – писал Гегель, – религии народов и их мифологии, какими бы простыми и даже неуклюжими они ни казались… содержат в себе… мысли, всеобщие определения, истину, ибо в основании их лежит инстинкт разумности». Так как лежащий в основе мифологий разум – разум не мыслящий, а фантазирующий, в мифологии форма противоречит содержанию. Для Гегеля миф возникает не в результате какого-то сверхразумного прозрения мистика, обладающего исключительным даром проникать в сокровенную сущность вещей[5 - Т.е. всего. Вещь – предмет, явление объективного мира, существующие вне нашего сознания (в философии).], и не в результате сверхъестественного откровения, а всего лишь из-за неумения выразить объективное разумное содержание в разумных же формах. Мифология как мировоззренческая часть религии – единственный, по Гегелю, духовный источник философии. Именно потому, что философия и наука по форме тождественны, что обе они оперируют понятиями как средствами познания, становление того самого логически понятийного мышления, которое необходимо для превращения фантазирующего разума в разум мыслящий, а тем самым и для возникновения философии, должно соотноситься с предфилософским научным знанием, непосредственно связанным с человеческой практикой. Ведь именно в таком знании и подытоживался, обобщаясь, реальный познавательный процесс.

Что касается вопроса о том, где возникает философия, то Гегель, положив в качестве социального условия возникновения философии политическую свободу и подчеркивая отсутствие какой-либо свободы на Востоке (там свободен лишь один человек, но свободен как деспот, а потому его свобода есть лишь произвол, вожделение и формальная свобода), утверждает, что «философия начинается в греческом мире», что «философия в собственном смысле начинается на Западе». Отвергнув восточную философию в качестве философии, Гегель, верный своему принципу единства духовной культуры человечества, включает то, что считает восточной философией, в общий ход развития абсолютного духа в качестве не философии, а предфилософии. При этом он не может не считаться с тем, что многие ученые его времени серьезно писали о китайской и индийской философиях и что это имело основания. Но эти основания, утверждает Гегель, мнимые, ибо и китайская, и индийская философии – плоды некоей иллюзии, вызванной тем, что и в Древнем Китае, и в Древней Индии религии были незрелыми (?), они остановились еще на той ступени развития, когда субъективный элемент еще не выявился, как это произошло в античной религии, а потому эти досубъективные восточные религии легко можно принять за философию.

Приведем, далее, в качестве примера религиогенной концепции возникновения философии взгляды Френсиса Корнфорда (1874—1943). Из работ Ф. Корнфорда прямое отношение к рассматриваемой нами проблеме имеют такие его монографии, как «From religion to philosophy. A study in the origins of Western Speculation» (1912) и «Principium sapientiae» (1952). Обе монографии посвящены происхождению античной философии. Правда, в последней работе Ф. Корнфорд исследует преемственность между вавилонской мифологией, с одной стороны, и греческой мифологией и философией – с другой, полагая, что философия самой первой в античности философской школы произошла из «Теогонии» Гесиода, а «Теогония» – из древневавилонской космогонистической поэмы «Энума элиш» (это собственно и определило наш выбор народов для анализа их начальных мировоззрений в исследовании). Будучи идеалистом, Ф. Корнфорд не касается вопроса о социально-экономических и политических условиях возникновения философии, ограничиваясь лишь ее духовными предпосылками. Ф. Корнфорд говорит о двух источниках философии: религии и интеллекте[6 - Англ. intellect ум, разум, рассудок, интеллект.], но из этих двух возможных духовных источников философии решающую роль он отводит религии. Предысторию философии Ф. Корнфорд начинает с анализа первобытного сознания.[7 - О котором, правда, и понятия не имеет, т.к. источников об этом нет.] В своем анализе он опирается на взгляды Джеймса Фрейзера, Р. Маретта и других аниматистов (преанимистов), а также Э. Дюркгейма. Подобно Дж. Фрейзеру, Ф. Корнфорд выводит религию из магии как ее предшественницы; он полагает, что вера в то, что в мире господствует некая безличная сила («мана»), предшествовавшая вере в индивидуальные души и личных богов; наконец, Ф. Корнфорд допускает, что религия имеет свои корни в социальной структуре общества (но при этом Ф. Корнфорд говорит не о всякой, а лишь о первобытной религии).

Ф. Корнфорд приписывает коллективному сознанию состояние первобытной нерасчлененности, в котором слиты воедино социальное и природное, субъективное и объективное, а также эмоциональное и практическое отношения к миру. С пробуждением индивидуального сознания коллективное сознание отчуждается и переходит во внешнюю по отношению к индивидам необходимость, в ту самую «ману», о которой как о первичной в духовной эволюции человечества говорят преанимисты. Эта «мана», утверждает Ф. Корнфорд, и телесна, и бестелесна, и материальна, и духовна: физическое, с одной стороны, и психическое – с другой, присутствуют в ней нераздельно (это собственно основа учения Махатм). Рассматривая эту «ману» как стоящую над индивидами необходимость отчужденного первобытного сознания, Ф. Корнфорд находит ее древнегреческий аналог в гомеровской «мойре». По Ф. Корнфорду, существовало единое коллективное сознание первобытной группы. После того как появилось индивидуальное сознание, коллективное сознание приняло форму стоящей над индивидами, от них отчужденной и над ними властвующей силы. Третья ступень в эволюции первобытного сознания состояла в расчленении на персонифицированные части самой безличной «маны». Так возникают представления о личных богах и демонах, так складывается политеистская религия, из которой и возникает философия. Философия происходит из политической религии, утверждает Ф. Корнфорд, как попятное движение мысли от политеистического персонализма к первобытной «мане» и «мойре».