На службе в сталинской разведке. Тайны русских спецслужб от бывшего шефа советской разведки в Западной Европе

Хотя Коммунистический интернационал так никогда и не достиг своей первоначальной цели – установления коммунистической диктатуры в отдельно взятой стране, – он стал (особенно после того, как направил свои стратегические усилия на Народный фронт) одним из самых важных политических институтов мира.

Из общих положений Коминтерна секрета не делалось. Всем было известно, что коммунистические партии – легальные или нелегальные – есть в любой стране мира. Мир знал, что их штаб-квартира находится в Москве. Но почти ничего не было известно о реальном аппарате организации и его тайных, но тесных связях с ОГПУ и советской военной разведкой.

Генеральный штаб Коминтерна располагался в здании, выходившем окнами на Кремль и усиленно охраняемом сотрудниками ОГПУ, одетыми в гражданское. И любопытные москвичи не имели ни одного шанса проникнуть туда. Люди, посещавшие это здание, вне зависимости от их положения, подвергаются самому пристальному наблюдению с того самого момента, как только переступают его порог, и находятся под контролем, пока не покидают этого места. Слева от главного входа располагается кабинет коменданта, заполненный агентами ОГПУ.

Если Эрл Браудер, генеральный секретарь Американской коммунистической партии, хочет, например, повидаться с Димитровым, он должен получить пропуск у коменданта здания, где тщательно изучат его бумаги. Прежде чем ему разрешат войти в здание Коминтерна, его пропуск снова внимательно изучат. На пропуске должно быть рукой Димитрова помечено точное время, когда встреча окончилась. Если он хоть ненадолго задержался после интервью, то сразу же будет проведено расследование. Каждая минута, проведенная в здании Коминтерна, учитывается и фиксируется. Неофициальные беседы в коридорах крайне не поощряются, и сотрудник ОГПУ вполне может обвинить высокопоставленного работника Коминтерна в нарушении этих правил. Такая система обеспечивает ОГПУ полным досье о связях российских и иностранных коммунистов, которое можно использовать в нужный момент.

Сердце Коминтерна – это малоизвестный и никогда не афишируемый отдел международных связей, который сокращенно называют ОМС. До начала репрессий ОМС возглавлял Пятницкий – ветеран большевистского движения, прошедший во время царского режима практическую школу распространения нелегальной революционной пропаганды. В начале столетия именно Пятницкий отвечал за доставку ленинской газеты «Искра» из Швейцарии в Россию. Неудивительно, что, когда был создан Коминтерн, выбор Ленина пал на Пятницкого, который стал главой самого важного отдела – отдела международных связей. Являясь начальником ОМС, он стал в действительности министром финансов и начальником отдела кадров Коминтерна.

По всему миру он создал широкую сесть постоянных агентов, подчиняющихся лично ему, которые и помогали осуществлению связей между Москвой и номинально независимыми коммунистическими партиями Европы, Азии, Латинской Америки и Соединенных Штатов. Будучи местными агентами Коминтерна, эти представители ОМС держали коммунистических лидеров страны, в которой они находились, в ежовых рукавицах. Никакой высокий пост или самое полное досье не дают доступа к сведениям о настоящих именах представителей ОМС. Большинство лидеров коммунистических партий тоже не знают их. Они не знают, кто их представитель, кто докладывает обо всем Москве. А те, в свою очередь, не принимают непосредственного участия в партийных дискуссиях.

В последние годы ОГПУ постепенно взяло на себя многие функции ОМС, особенно в отношении того, чтобы рыскать повсюду и докладывать в Москву обо всех высказываниях против Сталина. Однако в невероятно сложной подрывной работе и в координировании действий коммунистических партий ОМС все еще остается главным инструментом.

Наиболее деликатной работой, которую доверяют агентам-резидентам из ОМС, является распределение денег для финансирования коммунистических партий, их дорогостоящая пропаганда и их фальшивые фронты – такие, как, например, Лига за мир и демократию, Международная организация защиты труда, «Помощь международным трудящимся», «Друзья Советского Союза» и множество якобы непартийных организаций, которые становились важными зацепками, когда Москва создавала Народный фронт.

В течение многих лет, когда революционные перспективы казались обнадеживающими, Коминтерн вливал большую часть своих денег в Германию и Центральную Европу. Но когда стало понятно, что они все больше становятся придатками советского правительства, а революционные цели отодвигаются на второй план, уступая место сталинизации общественного мнения и захвату ключевых позиций в демократических правительствах, необычайно выросли расходы Москвы на Францию, Великобританию и Соединенные Штаты.

Никогда ни одна коммунистическая партия мира не могла себе позволить покрывать лишь очень маленький процент своих расходов. По собственным оценкам Москвы, ей приходилось нести в среднем от девяноста до девяноста пяти процентов расходов зарубежных коммунистических партий. Эти средства выплачивались из советской казны через ОМС в тех суммах, которые определяло сталинское политическое бюро.

Агент-резидент ОМС – это судья в первой инстанции, решающий целесообразность любого нового расхода, который желает сделать коммунистическая партия. В Соединенных Штатах, например, если политическое бюро Американской коммунистической партии размышляет об учреждении новой газеты, оно консультируется с агентом ОМС. Он рассматривает предложение и, если из этого можно извлечь пользу, связывается со штаб-квартирой в Москве. Далее важные дела решает Российская партия большевиков. В мелких случаях широкие полномочия предоставляются представителю ОМС.

Одним из излюбленных методов переправки денег и передачи инструкций из Москвы в зарубежную страну для использования местной коммунистической партией является дипломатическая почта, которая не подлежит досмотру. По этой причине представитель ОМС обычно занят такой номинальной работой, которая позволяет ему бывать в советском посольстве. Он получает из Москвы пакеты с печатью советского правительства, в которых находятся пачки банкнотов и инструкции по распределению денег. Он лично доставляет свертки с деньгами руководителю коммунистической партии, с которым он имеет личный контакт. Поражает беспечность, с которой американские, британские и французские банкноты посылаются за границу для исполь зования их Коминтерном: как правило, они имеют предательский штамп советского Государственного банка.

В первые годы существования Коминтерна его финансирование осуществлялось еще более открыто. Я припоминаю случай, когда политбюро отдало приказ ЧК (ОГПУ) доставить Коминтерну мешки с конфискованными бриллиантами и золотом для переправки их за рубеж. С тех пор появились и другие методы переброски денег. Удобным прикрытием являются советские торговые корпорации, такие как «Аркос» в Лондоне и «Амторг» в Соединенных Штатах, и связанные с ними частные коммерческие фирмы. Постоянное смещение лидеров в зарубежных коммунистических партиях представляло серьезную проблему для денежных операций ОМС. Когда Москва после провала восстания 1923 года вытеснила руководство Германской коммунистической партии, Миров-Абрамов, агент ОМС в Германии, так же как и Пятницкий в Москве, провел много беспокойных часов в раздумьях о том, кому можно доверить деньги Коминтерна. Для них было большим облегчением, когда Вильгельм Пик удержался в новом Центральном комитете, поскольку и Пятницкий, и Миров-Абрамов доверяли этому ветерану трудового движения.

Миров-Абрамов, которого я знал много лет, был представителем ОМС в Германии с 1921 по 1930 год. Официально он работал в пресс-отделе советского посольства в Берлине. На самом же деле он руководил распределением денег и рассылкой коминтерновских инструкций во все части Германии и в большую часть Центральной Европы. На пике работы Коминтерна с Германией Миров-Абрамов держал штат из более чем двадцати пяти ассистентов и курьеров. Позже его отозвали в Москву и назначили ассистентом Пятницкого. Когда же большевистский генеральный штаб Коминтерна был ликвидирован Сталиным, Мирова-Абрамова убрали вместе с Пятницким. Благодаря исключительным связям Мирова-Абрамова с германским подпольем его впоследствии перевели в службу советской военной разведки, где он и служил до 1937 года, пока не был расстрелян во время великой чистки. Сложилась весьма абсурдная ситуация, когда Ягода, бывший начальник ОГПУ, представ на следующий год перед судом, заявил, что он посылал огромные суммы Троцкому через Мирова-Абрамова.

Управление финансами Коминтерна и его иностранным отделом является лишь малой частью задач, выполняемых ОМС. Эта служба функционирует также и как нервная система Коминтерна. Посланники, отправляемые Москвой в качестве политических комиссаров в коммунистические партии зарубежных стран, устанавливают все свои контакты через ОМС, который снабжает их паспортами, направляет их по нужным адресам и в принципе действует как постоянный связующий штаб между штаб-квартирой в Москве и политическими агентами за границей.

Несколько лет назад видным коминтерновским комиссаром в Соединенных Штатах был венгерский коммунист Погань, известный в этой стране под именем Джон Пеппер. Его первоочередной задачей здесь было смещение Лавстоуна и Гитлоу – лидеров Американской коммунистической партии, после того как те получили вотум доверия от подавляющего большинства членов партии. Погань-Пеппер выполнил приказ и внедрил новое руководство в Американскую коммунистическую партию. Самого Пеппера в 1936 году арестовали в Москве и затем расстреляли.

Паспортный отдел ОМС, в отличие от ОГПУ и военной разведки, на самом деле не занимается изготовлением паспортов. Он добывает подлинные документы, как только представляется любая возможность, и подправляет их в соответствии с тем, что требуется. Для этого он использует фанатическое рвение членов компартий и тех, кто им симпатизирует. Если представителю ОМС в Соединенных Штатах требуется два американских паспорта для агентов Коминтерна в Китае, он связывается со своим человеком в Американской коммунистической партии. Последний получает подлинный паспорт гражданина США от членов партии или сочувствующих. Затем специально обученные люди в ОМС удаляют фотографии, заменяют их другими и с большим искусством делают другие необходимые изменения.

Москва всегда испытывала особую любовь к американским паспортам. Ниже я расскажу о той роли, которую они играли во время Гражданской войны в Испании. Для представителя ОМС или агентов ОГПУ было обычным делом послать пачку американских паспортов в Москву, где в штаб-квартире ОМС был штат, состоящий примерно из десяти человек, занятых исправлением таких документов в соответствии с нуждами Коминтерна.

В 1924 году Берлинская полиция накрыла местную штаб-квартиру ОМС и обнаружила там целую стопку германских паспортов вместе с папкой, содержащей первоначальные имена их владельцев, подлинные имена немецких агентов, которые ими пользуются, и фиктивные имена, под которыми они путешествуют. Именно эти причины и требовали предпочтительного использования подлинных паспортов.

В 1927 году Коминтерн и ОГПУ отправили графа Браудера в Китай. Я не знаю, почему для этой миссии выбрали именно Браудера, но думаю, что главная причина как раз и заключалась в наличии у него американского паспорта. Припоминаю один разговор, который у меня состоялся в этой связи с Пятницким. У него был человек, работавший на него под фамилией Лобоновский; в нашем кругу его некомпетентность всегда была предметом насмешек и анекдотов. Я часто сталкивался с Лобоновским в одной из европейских столиц, когда он суетливо трудился над тем или иным якобы важным заданием. Однажды мне представился случай обсудить эту ситуацию с Пятницким.

– Товарищ Пятницкий, скажите мне честно, – попросил я, – зачем мы держим этого идиота в нашем штате?

Ветеран и большевик высокого полета спокойно улыбнулся и ответил:

– Мой дорогой Вальтер, дело здесь не в способностях Лобоновского. Важнее всего то, что у него канадский паспорт, мне нужен именно канадец для выполнения тех миссий, ради которых я куда-то его посылаю. Никто другой этого просто не сделает.

– Канадец! – воскликнул я. – Лобоновский не канадец. Он украинец, родился в Шепетовке.

Пятницкий рявкнул:

– Что ты такое говоришь! При чем тут украинец из Шепетовки! У него есть канадский паспорт. И мне это прекрасно подходит. Ты что, думаешь, так легко найти настоящего канадца? Мы извлечем все, что нам нужно, и из канадца, рожденного в Шепетовке!

Я думаю, что, когда в Коминтерне обсуждали вопрос об отправке Браудера в Китай, они там все хорошо понимали, что он не был экспертом в китайских вопросах. Но Браудер был самым настоящим американцем – из Канзас-Сити, не из Шепетовки.

Практически все дела, касающиеся изготовления и подделки паспортов и других документов, находились в ведении урожденных русских. Довоенные условия в царской России создавали им исключительные возможности практиковаться в этом искусстве. Большевики оказались замечательно подготовленными к сложной системе функционирования паспортов, принятой в большинстве европейских стран после 1918 года. В помещениях ОГПУ и 4-го отдела Красной армии сидят эксперты, которые в состоянии подделать подпись консула и правительственные печати так, чтобы их было невозможно отличить от настоящих.

Отдел международных связей выполняет и еще одну важную функцию. Он координирует все образовательные и пропагандистские вопросы Коминтерна в международном масштабе. Он организует курсы и школы в Москве и ее окрестностях для того, чтобы тщательно отбирать коммунистов из разных стран, обучать их разным аспектам гражданской войны: от пропаганды до умения стрелять.

Эти школы берут свое начало прямо с первых месяцев большевистской революции, когда немецких и австрийских военных заключенных отправляли на краткие тренировочные курсы в надежде, что эти «кадры» будут с успехом использовать полученные знания на баррикадах Берлина и Вены. Позже такие курсы превратятся в учебные учреждения. Самые способные студенты пройдут военное обучение под непосредственным руководством Управления разведки Генерального штаба Красной армии.

В 1926 году в Москве был открыт университет, призванный обучать коммунистов Западной Европы и Америки технике большевизма. Этот университет, получивший название Ленинская школа, финансируется ОМС, которая также предоставляет и общежитие для студентов. Его деканом является жена Ярославского – руководителя советской «Лиги безбожников». Студенты, большей частью британские, французские и американские коммунисты, ведут абсолютно замкнутую жизнь и мало контактируют в Советском Союзе как с русскими, так и с иностранцами. Предполагается, что выпускники этой большевистской академии вернутся в свои страны, чтобы работать на Коминтерн в профсоюзах, правительственных учреждениях и других некоммунистических организациях. Соблюдать секретность очень важно, поскольку их ценность для Москвы в Соединенных Штатах, во Франции и Великобритании утратится, если станет известно, что они учились методам ведения гражданской войны у офицеров разведки из Красной армии.

Другие курсы, предназначенные для очень маленькой группы особо тщательно отобранных иностранных коммунистов, проводятся в обстановке полной секретности – за пределами Москвы, в пригороде Кунцево. Здесь европейских и американских коммунистов учат разведывательной работе, включая подслушивание телефонных разговоров, работу с рацией, подделку паспортов и т. д.

Когда Коминтерн обратил свой взор на Китай, был создан университет на востоке, так называемый университет Сунь Ятсена, с Карлом Радеком во главе. Тогда Москва просто излучала оптимизм относительно перспектив советской революции в Китае. Сыновей генералов китайских военачальников приглашали на обучение в этой спецшколе. Среди них был и сын Чан Кайши. Гоминьдан, китайская националистическая партия, и Коминтерн работали рука об руку, и Москва уже предвкушала близкую великую победу.

Партия Гоминьдан получила российского политического инструктора Бородина и российского военного советника генерала Галена-Блюхера, впоследствии командующего Красной армией на Дальнем Востоке вплоть до его ликвидации в 1938 году. Коммунисты правдами и неправдами внедрялись в Гоминьдан, и многим удалось войти в ее Центральный комитет и партийную военную академию в Вампу. Получив полную поддержку Москвы, Чан сделал резкий разворот и 20 мая 1926 года сместил коммунистов со всех ключевых постов. Однако Сталин не пошел на явный разрыв с Чаном, надеясь позже перехитрить его.

В это время я жил в гостинице, которая до революции носила название «Княжий двор». На том же этаже, что и я, жил генерал Фань по прозвищу Генерал-христианин. Несмотря на майскую «пощечину», вожди Коминтерна все еще верили в свою победу в Китае. Фань находился в Москве, так как с помощью маневров надеялся заключить союз против Чан Кайши. Советские руководители придавали его визиту огромное значение, а потому они приглашали генерала на встречи и обеды, а также объявили его вождем китайских масс населения. Фань играл свою роль просто потрясающе, обещая в своих звонких речах бороться за победу ленинизма в Китае.