Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

(А. И. Герцен, 6, 4)

Жизнь есть сохраняющееся единство многоразличия, единство целого и частей; когда нарушена связь между ними, когда единство, связующее и хранящее, нарушено, тогда каждая точка начинает свой процесс; смерть и гниение трупа – полное освобождение частей.

(А. И. Герцен, 8, 1)

…Законы мышления – сознанные законы бытия…

(А. И. Герцен, 8, 1)

История мышления – продолжение истории природы: ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического развития. Различие этих историй состоит в том, что природа ничего не помнит, что для нее былого нет, а человек носит в себе все былое свое; оттого человек представляет себя не только как частного, но и как родового.

(А. И. Герцен, 8, 2)

Мы так привыкли к слову, что забываем величие этого торжественного акта вступления человека на царство вселенной. Природа без человека, именующего ее, – что-то немое, неконченное, неудачное… человек благословил ее существовать для кого-нибудь, воссоздал ее, дал ей гласность.

(А. И. Герцен, 8, 2)

Природа помимо мышления – часть, а не целое, мышление так же естественно, как протяжение, так же степень развития, как механизм, химизм, органика, только высшая… Человеческое сознание без природы, без тела – мысль, не имеющая мозга, который бы думал ее, ни предмета, который бы возбудил ее.

(А. И. Герцен, 8, 8)

Без естественных наук нет спасения современному человеку, без этой здоровой пищи, без этого строгого воспитания мысли фактами, без этой близости к окружающей нас жизни, без смирения перед ее независимостью – где-нибудь в душе остается монашеская келья и в ней мистическое зерно, которое может разлиться темной водой по всему разумению.

(А. И. Герцен, 9, 1, 6)

Как будто кто-нибудь (кроме нас самих) обещал, что все в мире будет изящно, справедливо и идти как по маслу. Довольно удивлялись мы отвлеченной премудрости природы и исторического развития, пора догадаться, что в природе и истории много случайного, глупого, неудавшегося, спутанного… Мы вообще в природе, в истории и в жизни всего больше знаем удачи и успехи; мы теперь только начинаем чувствовать, что не все так хорошо подтасовано, как казалось…

(А. И. Герцен, 9, 5, Западные арабески, 1)

Природа никогда не борется с человеком, это пошлый, религиозный поклеп на нее, она не настолько умна, чтоб бороться, ей все равно… Природа не может перечить человеку, если человек не перечит ее законам; она, продолжая свое дело, бессознательно будет делать его дело. Люди это знают и на этом основании владеют морями и сушами.

(А. И. Герцен, 9, 6, 9, 5)

Не замечая нелепости, мы вносим маленькие правила нашего домашнего хозяйства во всемирную экономию, для которой жизнь поколений, народов, целых планет не имеет никакой важности в отношении к общему развитию. В противоположность нам, субъективным, любящим одно личное, для природы гибель частного – исполнение той же необходимости, той же игры жизни, как возникновение его; она не жалеет об нем потому, что из ее широких объятий ничего не может утратиться, как ни изменяйся.

(А. И. Герцен, 12, LVII год республики…)

ПОЗНАВАЕМОСТЬ МИРА

…Нет такого невежды, который не мог бы задать больше вопросов, чем может их разрешить самый знающий человек.

(М. В. Ломоносов, 7)

Брось Коперниковски сферы,
Глянь в сердечные пещеры!
В душе твоей глагол, вот будешь с ним весел!

(Г. С. Сковорода, 1, 28)

Если хотим измерить небо, землю и моря, должны, во-первых, измерить самих себя.

(Г. С. Сковорода, 3)

Тщетно бы человек, одаренный острейшим понятием, своим единым размышлением старался достигнуть до познания вещей – слабый его рассудок на каждой ступени будет спотыкаться, а вещи в уме его совсем противный истине вид будут иметь, так что, преходя из заблуждения в заблуждение, рассудок его в них будет потоплен.

(М. М. Щербатов, 3)

…Как возможно человеку льстить себя достигнуть единою силою своего рассудка до понятия вышних вещей… Сами ошибки тех именитых мужей могут нам послужить к снисканию истины.

(М. М. Щербатов, 3)

Ибо не будем льстить себя: хотя много веков протекло, хотя много труда, бдения и попечения достойными, прежде нас жившими мужами было употреблено, много еще осталось не откровенно, и все почти может в лучшее совершенство быть приведено.

(М. М. Щербатов, 3)

…Наука пространна, а век короток.

(М. М. Щербатов, 3)

…Дикие народы в знании вещей почти немногим превосходят животных, от которых они, живучи в натуральном состоянии, и сами еще научаются многому.

(Д. С. Аничков, 1, 1)

При возвышающемся познании человеческом о вещах возвышается купно и человеческое понятие о Боге.

(Д. С. Аничков, 1, Положения)

…Душа наша, всегда имея склонность далее поступать и как бы перескакивать с одного места на другое, недолго углубляется в рассматривании самых вещей и различении оных между собою.

(Д. С. Аничков, 2)

…Всякой истины первым началом почитается знание самого себя…

(Д. С. Аничков, 2)

Хотя философы и ученые говорят непрестанно о презрении славы, о мудрости и о спокойствии душевном, однако ж, невзирая на все их прекрасные и высокопарные изречения, утвердительно можно сказать, что если бы они не были к тому подстрекаемы тщеславием, то невежество и поныне господствовало бы над всем родом человеческим…

(И. А. Крылов, 1, 33)

И когда сам Сократ сказал, что он ничего не знает, то не лучше ли спокойно пользоваться нам наследственным правом на это признание, нежели доставать его с такими хлопотами, каких стоило это покойнику афинскому мудрецу; а когда уже быть разумным невозможно, то должно прибегнуть к утешительному способу – казаться разумным.

(И. А. Крылов, 4)

Законы природы суть незыблемые утесы, вокруг которых напрасно свирепствует океан времени!

(Ф. Н. Глинка, 7)

Идеи… ходят вокруг света, переходят из века в век, из наречия в наречие, из стиха в стих, из прозы в прозу; наконец, они являются в приличной себе одежде, в счастливом выражении и тогда-то становятся достойными принадлежать наследственно человеческому роду.