Софии русский уголок

В Софии были открыты курсы машинописи, стенографии, рисования, по плетению корзин, иностранных языков, популярные среди молодежи. Но к марту следующего года профессиональные курсы были закрыты вследствие небольшого числа желавших там учиться: «в громадном большинстве случаев выброшенными из России в Болгарию оказались люди, принадлежавшие к тем классам интеллигенции, которые не желали менять род занятий до этого, а ремесла если и знали, то только с любительской точки зрения». В то же время эффективно работали с 1921 г. «Подготовительные инженерные курсы» – дорожно-строительное отделение и архитектуры, электротехническое, механическое, выпускники которых получали диплом техников. В 1922 г. руководство курсами постепенно перешло к ХАМЛ, взявших на себя финансирование курсов. Получивших название Практических технических курсов. Вместе с русскими там стали учиться и болгары

.

Переходя к гимназиям, напомню несколько фактов. Первая гимназия была создана одесскими педагогами 23 апреля 1923 г. в Варне, через которую шел основной поток беженцев. 17 июня того же года русско-болгарский благотворительный комитет открыл гимназию в Софии

. К середине 1920-х гг., кроме столичной, насчитывалось еще четыре: Варненская, Шуменская, Галлиполийская, Пещерская (последняя по имени школьной иконы носила название «Крестовоздвиженской»).

К этому времени близ Тырнова была создана сельскохозяйственная школа-колония, для которой власти отвели расположенные по соседству заброшенные здания Копиловского и Плаковского монастырей и 110 гектаров земли. К 1922 г. в ней учились дети главным образом донских и кубанских казаков, а также калмыки. Но количество будущих земледельцев постоянно сокращалась: если в начале 1924 г. в ней обучалось 112 человек, то в 1930 г. там жили всего 20 воспитанников

.

Естественное сокращение учеников коснулось и гимназий. Однако к началу 1930-х гг. вследствие нехватки средств и упомянутого процесса «убыли» осталась одна – Софийская.

«Гимназисты, – вспоминала свою юность И. В. Матвеева, – носили форму: мальчики – черные брюки и черные, большей частью сатиновые гимнастерки, подпоясанные кожаным ремешком. У них были также форменные фуражки с гербом гимназии: две веточки обрамляли буквы СРГ, означавшие «Софийская русская гимназия». У девочек было две формы – зимняя и летняя. Зимой носили черные сатиновые халатики с длинными рукавами (сначала они застегивались спереди, потом застежки зашили, и халат нужно было одевать через голову) или зимние платья из черной шерстяной материи. Халаты и платья подпоясывались матерчатым пояском, к ним подшивался белый воротничок, у выреза был черный бант. На голове девочки носили черные береты, опоясанные черной же лентой с гербом гимназии. Летняя форма состояла из темно-синей юбки, белой блузки с черным бантом на груди и белой панамки с черной лентой и гимназическим гербом». До 1925 г. гимназия помещалась в здании 2-й Софийской мужской гимназии на углу лиц «Царь Аспарух» и «Витошка». Утром в ней учились болгары, а с 14 часов – русские. В 1925/26 учебном году гимназисты учились в помещении болгарской 4-х классной прогимназии, а в следующем году в прекрасном здании училища «Васил Априлов»

.

Огромное значение придавалось преподаванию Закона Божьего. По этому предмету, который вел о. Георгий Шавельский в русской Софийской гимназии, «нельзя было получить отметку ниже «пятерки». При «четверке» шла проработка в присутствии классного наставника… При «тройке» вызывались родители, и разговор уже шел с намеком; а не вероотступники ли сами родители. При «двойке» разговоров не было: ставили вопрос о твоем исключении из гимназии, и долго потом приходилось упрашивать педсовет, чтобы тебя оставили хотя бы на второй год»

.

19 декабря гимназия праздновала день своего покровителя Св. Николая Мирликийского. Торжественный вечер открывался гимном гимназии: слова учителя словесности Нилова, музыка учителя пения болгарина Динева.

Судьба и братское влеченье
В страну нас эту привели.
В ней обретаем мы ученье,
Храня завет родной землм.
Невзгоды, тяжкие страданья
Пройдут добром и красотой.
Окрепнувши под стягом знанья,
Творить вернемся мы домой.
В России помнить будем вечно
Тот край, где молодость прошла,
Где мы поверили сердечно
В бессилье тьмы, непрочность зла.
Там берегутся талисманы,
Там святы юные года,
Там Плевен, Шипка и Балканы
В нас не померкнут никогда

.

Небольшое добавление, в Болгарии до 1944 г. насчитывалось 440 памятников русским солдатам, отдавшим свои жизни освобождению Болгарии в войне 1877–1878 гг. После прихода советских войск начался демонтаж монументов. Так, был уничтожен памятник кавалергардам, выполненный в форме усеченной пирамиды, на камнях которой были высечены имена погибших за освобождение Софии. Венчал памятник российский двуглавый орел с склоненными в знак скорби головами. Такой памятник пришелся не по нраву советским «деятелям», и его не стало. Но многие все же были сохранены: то ли денег не хватило, как пишет И. Г. Тинин, то ли «болгары оказались более мудрыми, но многие памятники русским людям они все же сохранили до сих пор.

Сохранился и самый красивый памятник в Европе, поставленный перед Народным собранием Болгарии и посвященный царю Освободителю, то есть Александру II. На его пьедестале было написано медными литыми буквами: “Царю Освободителю признательна Болгария”. Советская власть не решилась демонтировать известный памятник, но заменила на нем надпись: “Братьям-освободителям признательна Болгария”»

.

С ходом времени менялись не только директора, но и адреса гимназии. Известно, что она потом была размещена в здании первой девической гимназии на ул. Царя Шишмана, потом на окраине города, на ул. Ополченской. Как писал Тинин, «Болгарские школьники в этих помещениях учились в первую смену, а мы во вторую. Поэтому в наших партах мы просверливали тайные дырочки и туда закладывали любовные записочки болгарочкам, которых мы так никогда и не видели. Но они также тайно отвечали нам. Записки носили не только любовный, но и… эротический характер. Они были, как правило, без подписи, чтобы если взрослые поймают кого с запиской, то не найдут, кто писал и кому»

.

Учителя у русских детей, как и сами их воспитанники, были разные, но хорошие. Так, вспоминал Иван Тинин, «нельзя не сказать несколько добрых слов о преподавателе русской литературы Александре Ивановиче Виссонове. Он был высокого роста, худой, страшный выпивоха и картежник. Приходил он к нам, как всегда, после похмелья. рассказывал нам литературу не по учебнику. Александр Иванович встречался в своей жизни с Л. Н. Толстым, Андреем Белым, Чеховым, Мережковским, с Есениным и Маяковским. Поэтому о них он рассказывал на уроках как о живых людях. Они представали перед нами со своими привычками, слабостями, гениальностью и неповторимостью. Например, Маяковского он характеризовал как хулигана в литературе. Но при этом добавлял, что хулиганы всюду нужны»

.

Учителя: в старших классах историю преподавал одессит Валериан Антонович Жуковский. Практикуемая им система штрафов за плохие оценки или отказ отвечать позволяла накапливать некоторые суммы, которые шли на оплату учебы бедных учеников

.

В старших классах латынь преподавал директор гимназии Анатолий Павлович Стефанов (01. I. 1863 – 16. IX. 1932, Болгария), выпускник Санкт-Петербургского историко-филологического института, Преподавал в Павлоградской Бердянской и 1-й Кишиневской гимназиях. В 1903 г. директор Аккерманской гимназии. В том же году стал директором 3-й Одесской гимназии, где прослужил до 1907 г. С 1907 г. председатель педагогического совета Мариинской гимназии. С 1909 г. возглавлял Педагогические курсы для подготовки учителей средней школы при Одесском учебном округе. Действительный статский советник. Имел ордена

.

Требовал безукоризненного знания от своих, часто великовозрастных, учеников. С одним из них связан курьезный случай, когда, получив двойку, бывший офицер, возвращаясь на место, громко сказал: «С красными сражался, под обстрелом был, так двойкой меня не испугаешь!»

Но вряд ли это действовало на учителей. Варвара Степановна Новосильцева из семьи курских промышленников, любила повторять «На небе Бог, а на земле я»

.

Журналист, педагог, выпускник историко-филологического факультета Киевского университета Иван Петрович Нилов (ок. 1892 – 13.VIII. 1933, Княжево), вел уроки литературы, логики и психологии. Он же читал в Свободном университете и у Кузьминой, о которой пойдет речь ниже.

Нилов хотел преподавать в Софийском университете, но ему было отказано: в его прошении, написанном на болгарском языке, было много ошибок

. Много времени отдавал любимой журналистике: сотрудничал в софийском журнале Н. Чебышева «Зарницы», печатался в софийских газетах И. М. Калинникова «Русь» и «Свободная речь». Был известен читателям под псевдонимом «Сенекс» (от лат. «старик»). Заботясь о грамотности детей, написал книгу «Русский падеж: Очерк современного склонения» (София, 1930)

.

Вместе с волной русских эмигрантов в 1919 – 1920 г. в Болгарию прибыла Варвара Павловна Кузьмина, опытный педагог, владелица Санкт-Петербургского среднего реального училища, основанного в 1906 г.

На болгарской земле она продолжила свою деятельность на посту начальницы Крестовоздвиженской Русской Гимназии в г. Пещера. Потом переехала в Софию, поселившись на ул. Гургулят /угол ул. Ф. Нансен.

«Варвара Павловна жила в одном доме с друзьями моих родителей, – вспоминает Ляля Петренко – их дочка, моя подружка Валя, начала заниматься французским языком с Ольгой Михайловной, и я присоединилась к ним. Постепенно прибавлялось все больше детей. Нас разделили на две группы – старшие и младшие»

.

К осени 1923 г. она открыла курсы «Новых языков для детей», которые к весне 1924 г. превратились в «Русскую школу Новых языков В.П. Кузьминой», заняв одноэтажное здание с садом на ул. Г. Раковского. Потом, в 1928 г., школа переехала в пятиэтажное здание на углу 6-го Сентября и ул. Ив. Вазов с 37-ю комнатами и отдельным двором. А за два года до переезда ее учебное заведение было признано Министерством народного образования Болгарии как «полная основная школа». В нее стали поступать и болгарские дети. В 1932 г. она стала называться официально Русская смешанная гимназия новых языков В.П. Кузьминой, но в Софии получила известность как Лицей В.П. Кузьминой.

Школа жила на основах самоокупаемости и пожертвованиях из-за рубежа. «Один русский, живущий в Америке, – вспоминает бывшая ученица Валя Церель – выразил желание внести плату за ученицу, которая хорошо учится. Выбрали меня…Деньги были присланы в Итальянский Банк на ул. Леге, где я только расписалась в получении этих денег. На средства от этого дарения был сделан ремонт, покрашены парты, и даже куплена форма нескольким учащимся.

После этого даритель, приехав в Софию, пожелал увидется с ученицей, за которую он внес плату, и пригласил меня на ужин в свой отель, прислав за мной огромную машину. После ужина он повел меня в самую лучшую кондитерскую на ул. Дондуков и накупил всевозможных пирожных. Я появилась в интернате с огромной коробкой сладостей, которые мы все тут же съели»

.

Однако материальные затруднения нарастали. Тогда, в 1929 г., было основано «Дружество помощи бедным учащимся из школы В.П. Кузминой». К 1930 г. школа стала получать субсидии на детей из бедных русских семей от Болгарского правительства. К 1930–1931 гг. в гимназии было уже 183 учащихся и 43 человека педагогическо- административного персонала. Из 87 русских детей 37 учились бесплатно, 27 вносили льготную плату. Остальные платили в зависимости от доходов родителей. Взносы были разные, например, за детский сад – 3050 левов в год, за начальную школу – 5050 левов, за гимназию – 6050 левов, за интернат – 2060 левов

.