На муромской дорожке. Сборник статей в рубрике «Интересное о лесе»

– Как?

– В первую очередь такая вырубка зарастет порослью лиственных пород – березой, да осиной. И лишь лет через пятьдесят-шестьдесят, когда лиственный лес станет редким, посреди взрослых берез появятся сосенки. Это называется естественной сменой пород.

– И что в этом плохого?

– Плохого ничего – для природы, с ее цикличным развитием. Березовые леса тоже нужны. Говорят, в чистом березняке болезнетворных микробов меньше, чем в операционной. А для народного хозяйства потерять эти самые шестьдесят лет, да в масштабах страны… Вот во время войны много леса вырубили; после Победы восстанавливали хвойные леса ударными темпами. Теперь этим насаждениям по шестьдесят-семьдесят лет. В них уже провели один прием ликвидной – так называемой проходной – рубки. Новое лесоустройство назначило еще один. И уже при нашей жизни эти леса станут спелыми; подлежащими сплошной рубке.

Автомобиль повернул с асфальтовой дороги направо, на щебеночную, и метров через четыреста остановился у конторы бывшего Осиповского лесничества.

Часть вторая: Дело всей жизни

Заслуженный лесовод Российской Федерации Екатерина Николаевна Волкова встречала нас у конторы, заросшей с фасада лианами. Сейчас они были черными, безжизненными. Но скоро – понял я – все здание покроется нежными листьями, а потом и цветами девичьего винограда, и других лиан.

– Да у вас тут летом настоящий цветник будет! – воскликнул я.

– Не цветник, а дендрарий! – поправила меня мастер питомника, – самый настоящий. Пойдемте, покажу. Она пошла впереди нас, а Михаил Вячеславович на ходу пояснял:

– Этот дендрарий больше пятидесяти лет назад заложил первый лесничий Осиповского лесничества – Иван Евстигнеевич Алексеев. Теперь дендрарий имеет статус памятника природы регионального значения, и ему присвоено имя основателя. Вот – смотрите!

Из стенда я узнал много об этом памятнике. А ступив на длинную лиственничную аллею, что пересекала весь парк, воскликнул:

– Так здесь летом можно целый день гулять – любоваться, и узнавать много нового.

– Раньше почти каждый день и приезжали, – с гордостью заявила Волкова, – почти все ковровские школы сюда детей на экскурсии привозили.

– И кто же эти экскурсии проводил?

– Мы и проводили – по очереди.

Я попросил Екатерину Николаевну показать мне самый значимый, на ее взгляд, уголок парка. Мы остановились у росших рядами самых обычных дубков, показав на которые Волкова с гордостью и некоторой грустью пояснила:

– Вот эти деревья в 2001 году посадили ветераны лесной отрасли. Со всей области их сюда привезли. Не все из них дожили до сегодняшнего дня, но память о себе оставили добрую – и в своих лесхозах, и здесь.

– В те времена вообще много кто в наше лесничество приезжал, – продолжила она, – и немцы, и китайцы, и даже министры.

– Чтобы по парку погулять? – иронии у меня сегодня было припасено много.

– У нас и тогда, и сейчас, много что было показать. Кроме сеянцев сосны, ели и лиственницы мы выращивали саженцы плодово-ягодных культур и декоративные растения для озеленения. Лиственницы в Коврове, которые скоро покроются зелеными иголками, как раз из нашего питомника. А еще двадцать два вида лекарственных трав. Лесосеменную плантацию заложили; маточные клоны плюсовых деревьев со всей области. Только теперь это никому не нужно стало. Из постоянных работников я одна работаю; ну, еще коллеги Мишины – участковый лесничий, и госинспектор.

Но сосну с елкой сеем по-прежнему. Раньше не только из других лесхозов, даже из соседних областей за сеянцами приезжали. А теперь все копеечку считают; особенно арендаторы – своих теплиц понастроили…

Мастер решительно направилась на посевное поле питомника, где кипела работа. Женщины, не сгибаясь, вонзали лопаты в твердый грунт, и быстро заполняли прикопки. Мужики не менее активно «помогали» им.

Я догнал мастера, и задал заранее припасенный (еще один провокационный) вопрос:

– Екатерина Николаевна, как раз насчет теплиц я и спросить хотел. Строят теплицы, я так понимаю, в основном арендаторы – которые «копеечку» считать умеют. Значит, в теплицах посадочный материал выращивать выгодней? Себестоимость такого сеянца-однолетки ниже – даже с учетом строительства теплицы, и ежегодного обновления полиэтиленовой пленки?

– Это дело не мое, – ответила Волкова, – затраты пусть считают экономисты, да бухгалтерия. Мое дело – вырастить стандартные сеянцы – такие, чтобы глаза радовали. Наши сеянцы разбирают и спасибо говорят!

– А если подсчитают, и закроют питомник? Или заставят теплицу построить?

– Буду работать на теплицах, – пожала плечами Екатерина Николаевна, – опыт есть.

– Никто закрывать питомник не собирается, – догнал нас Михаил, – напротив, «Владлесхоз» собирается наращивать площадь посевов, зарабатывать на их продаже. Вы у них во Владимире спросите. Я так понимаю – этот питомник, если говорить языком военных, можно развернуть из маленького «взвода» в целую «дивизию». Командир уже есть (он кивнул на мать). Мам, осилите посеять следующей весной гектара… скажем, три – если такая нужда будет?

– Осилим, – кивнула Екатерина Николаевн, – и не столько сеяли.

– Вот, – гордо воскликнул Михаил, – а это, между прочим, почти полсотни стандартных теплиц. Кто столько построит?

– Понятно, – кивнул я, – впечатляет. А теперь вопрос к тебе, Михаил Вячеславович, как к лесоводу. А какие культуры лучше – жизнеспособней и продуктивней? Из тепличных сеянцев, или вот из этих красавцев?

Я поднял из прикопки пучок сеянцев, в котором, как пояснила Волкова, должно было быть ровно сто сеянцев. Пока я считал – проверял, насколько «набиты» глаза и руки того, кто связывал этот пучок – Михаил Вячеславович задумался. Сеянцев, кстати, оказалось сто один; один, как я понял, «в нагрузку».

– Специально этот вопрос не изучал, – признался, наконец, главный лесничий, – конечно, у однолетних сеянцев из теплиц, из легкого грунта, меньше повреждаются корни при выкопке. А вот эти двухлетние сеянцы имеют свои преимущества – они крепче, лучше адаптированы к неблагоприятным условиям среды. Однако теория лесного дела подсказывает, что главное тут – не способ выращивания посадочного материала, а качество семян, плодородие почв лесного участка (то, что мы называем бонитетом), их соответствие высаживаемой породе. Ну, и конечно, качество всех последующих работ. Ведь мы ухаживаем за посадками на протяжении всей жизни.

– Своей жизни?

– И своей, и лесных насаждений; она у нас как бы общая.

– А все-таки интересно, наверное, было бы сравнить? Материалов у вас в лесничестве достаточно – взялся бы изучить, Михаил Вячеславович. А через пару лет и кандидатскую диссертацию можно было бы защитить.

Волков задумался, а я повернулся к Екатерине Николаевне:

– Ну, теперь давайте о главном, о питомнике. О достижениях я уже наслышан. А проблем много?

– Проблем? – Волкова на минутку задумалась, – да, как и везде. Труд тяжелый; попробуйте на прополке целый день, не разгибая спины. А зарплата у нас сейчас – сами знаете, какая. Выручают энтузиазм, привязанность и чувство долга работниц, которые здесь работают уже не первый год. Вот они, мои красавицы. Да вы их сфотографируйте, да всем покажите! Вот, к примеру, Наташу Постнову. Она в питомнике начала работать еще со школьных лет, и вот уже почти двадцать лет с ранней весны до поздней осени… каждый день – сюда!

Мы еще долго ходили по питомнику, большая часть которого занимал черный пар – земля, ждущая семена. Екатерина Николаевна показывала посевные поля, ровные строчки елочек и сосенок, которые совсем скоро займут свои места в лесу, на дне посадочных борозд.

– И последний вопрос, – взмолился я, устав раньше этой энергичной не по возрасту женщины, – вы не считали, сколько вот таких крошек вы вырастили за время работы?

– С точностью сказать вам не смогу, – ответила Волкова, – хотя при желании можно подсчитать – ведь все, включая результаты нашего труда, записано в книгах лесного питомника. Но примерно… – за эти годы выкопали и передали на посадку больше ста миллионов сеянцев и саженцев.

– А это значит, – подхватил с гордостью Михаил, – двадцать тысяч гектаров нового леса. Это площадь двух таких лесничеств, как Осиповское.

Мне оставалось только поблагодарить Волковых, и пожелать им успехов в нелегком труде. И еще – пообещать приехать еще раз, полюбоваться, как из мягкой земли посевных борозд проклевывается зеленое чудо будущих лесов Владимирщины. Мы с Михаилом Вячеславовичем еще раз прошли по центральной аллее Осиповского дендрария, которая вела ковровских лесоводов…

– В светлое будущее! – с твердой уверенностью заявил главный лесничий.

Для сведения

На территории Владимирской области функционируют:

13 постоянных и временных лесных питомников – в том числе у арендаторов – 5

Общая площадь питомников – 88,4 гектаров.

– в том числе заложенных арендаторами – 0,2 гектаров