Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2

Мы шли с учителем по Ришикешу провожали его до его комнаты. Был поздний вечер и мы не видели, куда ступаем. Йоахим наступил на черную змею, и она укусила его в ногу. Только через несколько минут мы поняли, что произошло. К этому времени учитель ушел в свою комнату, которую делил с Балдев Раджем, и запер дверь. Я отвела Йоахима в его комнату и побежала к учителю, чтобы рассказать о происшествии.

Балдев Радж вмешался и сказал учителю: «Ты должен помочь этому парню. На кону твоя репутация. Все знают, что этот парень занимал важное место в ашраме Махариши. И вот он уходит к тебе, и сразу же его кусает ядовитая змея. Если ты не спасешь его, все будут говорить, что Махариши проклял его за то, что он ушел, и вот результат».

Учитель ничего не ответил на это, но согласился прийти посмотреть на Йоахима. Он нашел на его коже ранку от укуса и начал рисовать янтру на коже возле ранки. Через несколько минут состояние Йоахима улучшилось, а через полчаса он был почти здоров.

«Выведи его погулять, – приказал учитель. – Не давай ему спать сегодня. Отведи его к Ганге и занимай его внимание всю ночь. Не давай ему сидеть на месте. Развлекай его и заставляй его ум работать».

Я увела Йоахима и мы провели веселую ночь, хохоча и играя на берегу Ганги. Веселье каким-то образом очистило его ум и тело. На следующий день Йоахим ничего не помнил ни об укусе, ни о визите к нему учителя.

Это был первый раз, когда я увидела, как учитель излечивает змеиные укусы, хотя несколько раз до этого я наблюдала, как он вылечивал укусы скорпионов. Он так прославился благодаря этим случаям исцеления, что местные жители стали приходить к нему, как только их кусали скорпионы. В тот год (1970) в Ришикеше была настоящая эпидемия скорпионьих укусов, и мы почти каждый день узнавали о том, что кого-то еще укусили. Учитель лечил всех одинаковым способом. Он брал ручку с металлическим кончиком или любой железный предмет, например ключ, и рисовал особую диаграмму на коже рядом с укусом. Через несколько минут боль уходила, и пациент чувствовал себя вполне нормально. В тот год, когда столько людей было покусано скорпионами, учитель приобрел славу чудесного целителя. Местные жители начали называть его «Скорпионий Баба». Учитель не любил, когда вокруг него собираются толпы, и однажды ночью он незаметно покинул Ришикеш и вернулся только тогда, когда его «подвиги» были по большей части забыты. После этого я не помню, чтобы он кого-то излечивал таким образом.

Янтра, которую использовал Пападжи для лечения скорпионьих укусов. В статье давался следующий совет:

Возьмите любой заостренный железный предмет и нарисуйте эту диаграмму одним непрерывным движением: от А к В, от В к С, от С к А, от А к D и, наконец, от D к С. Через несколько секунд зона, охваченная болью, уменьшится. Продолжайте рисовать янтры на краю зоны, охваченной болью, пока она не уменьшится до размеров самой ранки от укуса. Весь процесс займет всего лишь несколько минут

Янтра, которую использовал Пападжи, была приведена в статье, вышедшей в журнале «Горный путь», издававшемся Шри Раманашрамом. В этой статье женщина по имени Этель Мерстон описывала янтру, широко использовавшуюся железнодорожными рабочими для излечения скорпионьих укусов. Янтру, которая выглядит как усложненная цифра 4, следует нарисовать рядом сраной металлическим предметом. Не нужно было никакой магической силы, говорила она, потому что обычные железнодорожные рабочие моментально облегчали друг другу боль при помощи этой янтры. Мне не объяснили, в чем разгадка этого любопытного феномена, но я знаю нескольких людей, которые успешно использовали эту янтру.

Я попросил Пападжи рассказать о его краткосрочной карьере в качестве «Скорпионьего Бабы». Он подтвердил слова Миры и признался, что у него однажды уже была успешная практика в другой части Индии.

Мы жили в ашраме Вед Никетан в Ришикеше. Тогда в том месте было много черных скорпионов и многие паломники страдали от укусов. Укусы этих скорпионов очень болезненны. Боль обычно длилась примерно сорок восемь часов. Скорпионы кусали даже людей, которые находились в ашраме Вед Никетан. Люди начали приходить ко мне, потому что я мог излечить их без всяких лекарств. Вести об этом достигли ашрама Сварги и других мест. Каждый вечер приходило четыре или пять человек, как правило, корчившихся от невыносимой боли. Их вносили ко мне, при этом они плакали. Через несколько минут они выходили сами, улыбаясь.

Однажды я остановился в Немишаранье. Это знаменитое место паломничества, где в древности восемьдесят четыре тысячи риши предавались тапасу. Местом их тапаса является водоем, называемый Чакра Тиртх. Он получил это имя в конце войны, описанной в Махабхарате, потому что это было то самое место, где сударшана чакра (диск Кришны) упал на землю и ушел глубоко в землю.

Джагадачарья свами Нарадананда решил провести на этом месте большой ведический ритуал. В нем участвовали тысячи пандитов, были установлены палатки, которые должны были вместить в себя один лакх (100 000) человек.

Я уже собирался выполнить одну из своих функций – прочитать Гиту свами Нарадананды, – когда увидел процессию из множества людей. Я остановил одного из них и спросил, куда все они идут.

Он ответил: «Мы несем человека, которого укусил большой ядовитый скорпион. Поблизости нет ни одного врача, поэтому мы несем его в ближайшую государственную больницу, пока ему не стало хуже».

Я заметил женщину, которая, должно быть, была женой больного. Она плакала и проклинала богов.

Она несколько раз ударила себя в грудь и крикнула: «Мы совершили паломничество, чтобы прийти сюда! Почему ты заставляешь нас так страдать?»

Я подошел к ней и сказал: «Это не такая уж серьезная проблема. Если вы разрешите мне, я излечу его за несколько минут. Ближайшая государственная больница находится в 40 милях отсюда. Вам не нужно идти туда и тратить свое время».

Другие люди из процессии советовали ей не обращать на меня внимания.

«Не стоит останавливаться и разговаривать с такими, как он, – говорили они. – Мы теряем драгоценное время. Мы должны как можно скорее доставить его в больницу. Этот человек шарлатан. Он попросит у тебя денег и даст какое-нибудь бесполезное лекарство».

Я не обратил на их слова никакого внимания и снова заговорил с его женой.

«Я прошу у вас только минуту времени. Я не прошу никаких денег. Что вы потеряете, если позволите мне попробовать?»

Жена неохотно согласилась. Я сказал носильщикам положить мужчину на землю. Укушенная нога была черной и опухшей.

Я нарисовал янтру рядом с раной, и меньше чем через минуту он был полностью здоров. Ко всеобщему изумлению, он встал на ноги и начал смеяться. Его жена хотела отдать мне золотое ожерелье со своей шеи, а сам он пытался всучить мне 1000 рупий. Я отказался брать что бы то ни было. Все захотели знать, где я остановился, на случай, если и их укусит скорпион. Слух обо мне распространился, и через несколько дней ко мне стали приходить десять-двенадцать человек ежедневно. Это место кишело змеями и скорпионами, так что пациентов хватало. Примерно через месяц, когда толпы стали слишком большими, я тихо уехал оттуда и вернулся в Харидвар.

Хотя Пападжи всегда утверждает, что он не обладает никакими чудесными силами, невозможно отрицать, что вокруг него происходят вещи, похожие на чудеса. Я беседовал со многими из его старых последователей, и от разговоров с ними у меня осталось впечатление, что в конце 1960-х – начале 1970-х гг. необыкновенные, необъяснимые явления случались в его присутствии почти ежедневно. Мира рассказывает о двух таких случаях.

Мы жили недалеко от ашрама Махеш Йоги, стояли лагерем под большим деревом. Неподалеку были пещеры, в которых мы тоже жили время от времени. Сита, Йоахим и еще несколько человек приходили к нам на несколько часов каждый день.

В то время мы питались нешелушеной пшеницей. Мы ели ее почти ежедневно, заливали водой и варили на костре. Высушить дрова было большой проблемой, потому что дождь мог начаться и закончиться в любой момент. Сезон дождей был в самом разгаре, и дождь шел как минимум один раз в день. Когда мы начали готовить, мы были только вдвоем, поэтому я положила в котелок совсем немного пшеницы. Я только разожгла костер, как вдруг начался ливень. Он промочил нас насквозь и потушил костер. Мы побежали прятаться под дерево. Пока мы стояли там и ждали, когда окончится дождь, к нам пришли Йоахим, Сита и еще несколько человек из города.

Когда дождь кончился, я обнаружила, что у нас нет сухих дров. Я сообщила об этом учителю, на что он флегматично ответил: «Значит, мы не будем сегодня есть. Выбрось пшеницу в Гангу, она не достоит до завтра. Она забродит в воде. По крайней мере, мы можем угостить рыб».

Когда я подошла к котелку, я заметила, что из него идет пар, и когда я сняла крышку, оказалось, что пшеница сварилась сама, пока шел дождь. К тому моменту как хлынул ливень, она стояла на огне всего несколько секунд.

Я показала ее учителю, а он засмеялся и сказал: «Очень хорошо, мы можем покормить наших гостей».

Я послушалась, думая, что мне придется накладывать очень маленькие порции, поскольку я положила зерна только на двух человек. Однако, когда я начала раскладывать пищу, оказалось, что каждому досталась полная порция и еще много осталось в котелке. Во время нашей трапезы мимо проходила местная пара, которая возвращалась в Ришикеш с прогулки в горах. Они увидели, что мы едим, и подошли к нам. Учитель предложил им поесть, и в котелке нашлись еще две полные порции.

Я вспомнила еще одну историю, которая относится к этому периоду. Я думаю, это случилось за несколько дней до этого или несколькими днями позже. Мы с учителем совершали долгую прогулку вдоль берега Ганга. В конце концов мы остановились и начали готовиться к завтраку. Учитель выглядел немного уставшим, и я стала искать хороший плоский камень, на котором он мог бы посидеть, пока не приготовится пища. Поскольку на пляже ничего подходящего не было, я пошла к Ганге, чтобы поискать пригодный для сидения камень среди тех, которые были немного погружены в воду. Пока я стояла там, глядя в воду, к нам по течению подплыла деревянная табуретка и причалила к берегу прямо перед нами. Она была идеального размера для учителя.

Я засмеялась и крикнула: «Ганга послала тебе табуретку, чтобы ты мог посидеть!»

Учитель посмотрел и согласился, что сама Ганга озаботилась нашими нуждами и послала нам сиденье. Хотя это был слишком громоздкий предмет для того, чтобы его нести, мы принесли табуретку домой и во время следующего визита в Лакнау подарили матери учителя. Она поставила ее в комнате для пуджи в качестве прасада Ганги.

Большинство из тех, кто был рядом с Пападжи в период конца 1960-х – начала 1970-х гг., могут рассказать похожие истории. Я могу пересказать одну, которую недавно узнал. Арно Веймайер, австралийский последователь Пападжи, чья история будет приведена позже, рассказал мне, что, когда он был в Харидваре у Пападжи, Мира порвала свою одежду. Она попросила Пападжи купить иголку и нитки, когда он будет в городе с Арно. Пападжи забыл об этом, и после его возвращения Мира мягко побранила его за забывчивость. Арно вспоминает, что случилось вслед за этим.

Пападжи и я сидели на полу, скрестив ноги, напротив друг друга. Мира, которая была в соседней комнате, через открытый дверной проем бранила нас обоих за то, что мы забыли купить иголку и нитки. Руки Пападжи лежали на коленях ладонями кверху. Пока мы сидели там, иголка и нитка просто материализовались на его ладони. Нитка даже подходила по цвету к порванной одежде Миры. Пападжи захихикал и протянул мне иголку с ниткой, чтобы я отдал их Мире. Когда я выходил из комнаты, он приложил палец к губам, чтобы я не говорил ей, откуда они взялись.

Пападжи никогда не прикладывал никаких усилий, чтобы совершать подобные вещи. Они, похоже, случались сами собой. Хотя он не дал никаких объяснений этим странным, чудесным явлениям, он все-таки прокомментировал их несколько лет назад.

Я иногда удивлялся, почему вокруг меня происходят такие странные вещи. Я даже не думал, что они случаются в той или иной степени благодаря мне. И однажды я подумал: «Может быть, у меня есть подсознательное желание, чтобы происходили такие „чудеса“, потому что все, что происходит в этом мире, происходит по нашему желанию». Я не хотел иметь эти скрытые желания, поэтому я принял твердое решение.

Я сказал себе: «Я не хочу, чтобы вокруг меня происходили подобные вещи». После этого их стало меньше, и в конце концов они вовсе прекратились.

Во время одного из визитов в Лакнау к Пападжи подошел Ом Пракаш Сьял, аспирант Университета Лакнау. Ом Пракаш описывает их первую встречу и происшествия, которые ей сопутствовали.

Я впервые встретил Пападжи 22 ноября 1969 г. Я шел на вокзал в Лакнау, чтобы отправить несколько писем. Было около семи вечера, я шел мимо железнодорожного полицейского участка. Я заметил Пападжи, стоящего перед вокзалом. С ним была Мира и один индус, не помню его имени. Они там стояли втроем, и было похоже, словно они кого-то ждали. Моя догадка оказалась верной. Позже я выяснил, что они пришли встречать женщину по имени Беттина Баумер, которая должна была приехать на поезде из Варанаси. Я познакомился с ней позже. Она была из Австрии и получала степень доктора философских наук в Индийском университете в Варанаси. Я не знаю, почему Пападжи стоял снаружи вокзала и ждал ее там. Когда люди приходят встречать кого-то, они ждут на платформе.

Я отправил свои письма и пошел по направлению к западной стороне вокзала. Я прошел мимо Пападжи и продолжил свой путь, но примерно через 100 ярдов обнаружил, что физически не могу идти дальше. Мне пришлось повернуть назад и подойти к этому совершенно незнакомому человеку, который ждал кого-то возле вокзала. Я не знаю, что притянуло меня к нему. В его внешности не было ничего такого, что выделяло бы его среди других людей, которые пришли в тот день на вокзал. Он был одет в обычную уличную одежду и не делал ничего такого, что могло бы привлечь чье-либо внимание. И все-таки мне пришлось вернуться и еще раз взглянуть на него.

Я снова прошел мимо него, не представившись. Поскольку он был совершенно незнакомым мне человеком, я стеснялся подойти к нему и спросить, кто он такой. Я прошел еще 100 ярдов и опять остановился. Меня все-таки тянуло к нему. У меня было непрекращающееся чувство, что я просто не могу уйти от этого человека, даже притом, что я никогда раньше его не видел. Что-то не давало мне отойти от него больше чем на 100 ярдов. Я пытался проделать тот же маневр снова и снова. Каждый раз, когда я проходил мимо него, я не мог пройти больше 100 ярдов, не останавливаясь. А когда я останавливался, какая-то странная сила тянула меня обратно к нему. Так было около пяти раз. Каждый раз, когда я проходил мимо него, я чувствовал, что из его лба исходит какая-то энергия и передается мне. Он не смотрел на меня и не направлял на меня никакой силы, по крайней мере, внешне это не было заметно. Просто у меня было такое чувство. Каждый раз, когда я подходил близко к нему, у меня было отчетливое ощущение, что какая-то энергия передается от него ко мне. Я даже предположить не мог, что он был кем-то вроде йога, потому что он был одет в обычную одежду. Двое других людей, которые стояли рядом с ним, тоже были одеты очень просто.

В конце концов я больше не мог противостоять этой силе. Я подошел к нему и сказал: «Сэр, я прошел мимо вас пять раз, и каждый раз, когда я проходил мимо, я чувствовал, что от вас исходит некая сила. Я не знаю, что вы делаете со мной, но я не могу уйти от вас. Каждый раз, когда я пытаюсь сделать это, я обнаруживаю, что не могу уйти больше чем на 100 ярдов в любом направлении. Я прошу прощения за беспокойство, но при таких обстоятельствах я чувствую, что мне необходимо узнать больше о вас. Расскажите мне, пожалуйста, кто вы».

Сначала Пападжи просто улыбался мне, не говоря ни слова. Затем он взглянул на Миру и на другого человека, который ждал вместе с ним. Позже я узнал, что он был преданным Пападжи.

После нескольких секунд молчания Пападжи начал смеяться. «Это очень нескромный вопрос, – сказал он между приступами хохота. – Но прежде чем я расскажу вам о себе, вы должны рассказать мне, кто вы такой!»

У меня не было возражений. «Сэр, меня зовут Ом Пракаш, я аспирант Университета Лакнау. Я живу недалеко отсюда».

Это был обычный способ представиться, но он не удовлетворил Пападжи.

«Это не есть твоя настоящая сущность. Скажи мне, кто ты на самом деле».

Этот вопрос поверг меня в замешательство. Я представился ему как полагается, а он, казалось, обвиняет меня во лжи.