Мохнатое чудо

Но ничего не успел сделать, так быстро всё случилось. Затоптанная медведицей в снег собака жалобно скулила, а другая убежала вслед за зверем. Подошёл Никита к собаке, вытащил её из глубокого снега, смотрит, нет ли где раны? Раны не увидел, значит, скулила собака от страха – так напугалась медведя. Отодвинул собаку в сторону и решил посмотреть, как берлога у медведя была устроена. Глянул – а там медвежата маленькие, сжались в комочек, трясутся от страха.

Понял Никита, что в берлоге лежала медведица, тот самый «медведь», на которого охотились в начале зимы. Перекрестился охотник и поблагодарил судьбу за то, что не убили её тогда заезжие охотники. Старый охотник знал, если увидит медведица человека, то убежит без оглядки, бросит своих детей и обратно в берлогу уже не вернётся. Если не забрать детенышей, они быстро на холоде околеют. Осторожно вытащил медвежат из берлоги да за пазуху положил. Медвежатки маленькие, тёплые, размером чуть больше ладони.

Развернул Никита лыжи да быстрей домой побежал. Медвежата за пазухой пригрелись, лежат тихо, только и слышно, как сопят носами. Одна собака, та, которую медведица подмяла, сзади идёт, похрамывает: придавила ей лапу медведица, когда выскакивала из берлоги. Другая собака уже на дороге догнала.

Пришел домой Никита, первым делом медвежат в тёплую тряпицу закутал, в корзиночку положил и поближе к печке, к теплу, поставил. Жена Никиты – светловолосая, не по годам быстрая женщина – захлопотала, заохала от случившейся беды, напустилась на мужа, что медведицу загубил. С трудом успокоил Никита жену, объяснил, что ненароком выгнал медведицу из берлоги, а по медведице и не стрелял вовсе.

Была у Никиты на подворье своя корова, но хозяйка вспомнила, что соседи коз держат. Пошла она к ним за козьим молоком. Для малых деток козье молоко полезней коровьего, значит, и медвежатам оно лучше коровьего будет. А Никита тем временем собак по будкам рассадил и накормил.

В самую полночь показалось супругам, будто в избе ребёнок плачет. Оказалось, что это медвежата проголодались, проснулись и кричат тоненькими голосами, есть просят. Взял Никита одного медвежонка, поднёс поближе к свету, чтобы рассмотреть получше. Глазки у медвежонка закрыты, маленькие розоватые ушки прижаты к лобастой головке. Короткая чёрно-бурая шёрстка на спинке густая, а на животике совсем редкая, и розоватая кожа через нее просвечивает. А медвежонок, как только его в руки Никита взял, стал тыкаться мордочкой во все стороны. Несмышленый ещё, не понимает, что к человеку попал, – сосок ищет. Положил Никита медвежонка обратно в корзинку, другого брать не стал, чтобы не беспокоить понапрасну. Жена ещё с вечера приготовила и молочко козье, и бутылочку с соской. Теперь подогрела молоко, в бутылочку налила и соску приладила. Взял Никита бутылочку и медвежонку в корзиночке под самую мордочку подсунул. Медвежонок быстро освоился, взял соску в рот и начал сосать.

Тут другой медвежонок услышал, как первый сосёт, и начал кричать громко, лазать по корзинке и по первому медвежонку. Никите ничего другого не оставалось, как взять медвежонка из корзины и покормить у себя на коленях. Скормил зверьку немного молочка и убрал бутылочку. А медвежонок кричит, ещё хочет. Но только Никита ему больше не дал сосать: знал, что медвежата должны сначала привыкнуть к новому для них молоку, иначе у них могут сильно заболеть животики. Потом, так же, как и первого, покормил второго медвежонка. Корзинку опять к печке поста вил. Медвежата повозились немного, прошуршали в корзине, пригрелись у печки и затихли: значит, заснули.

Три дня продержал Никита медвежат в своей избе. В воскресенье ехал в город на рынок на своей машине сосед. Попросил Никита взять его с собой. Корзинку с медвежатами в шубу закутал, чтобы не замерзли по дороге. В городе отнёс медвежат в охотничье общество, к Охотоведу. Тот внимательно выслушал историю, что приключилась с Никитой в тайге, забрал медвежат-сироток и обещал их устроить. Знал он, что есть в заповедном лесу специальная биологическая станция, где выращивают медвежат, которые стали сиротами.

II. Биологическая станция «Чистый лес»

По разным причинам могут остаться медвежата сиротами. Бывает, работают лесорубы в лесу, большие деревья валят, потом трактором их таскают, много от их работы в лесу шума. А если случится так, что начинают работать близко от берлоги, то медведица не выдерживает такого соседства и убегает. Если увидят лесорубы медвежат в берлоге, сразу забирают, не дают им замёрзнуть. Медвежат-сирот потом в Управление охотничьего хозяйства отвозят или на биологическую станцию «Чистый лес» передают, если знают про неё. Но чаще всего попадают к людям медвежата после охоты на берлоге. Не знают охотники, что в берлоге лежит медведица: ведь родит она медвежат в середине зимы. Выскакивает из берлоги медведь, убивают его охотники, а потом оказывается, что это была медведица, и остались от неё детки-сиротки.

Разузнал Охотовед про дорогу на биологическую станцию, поставил корзинку с медвежатами в машину и поехал. Сначала по большой, широкой дороге ехал, где все машины ходят. Потом по узкой, просёлочной, пока не выехал на лесную, которая тянулась через светлый, засыпанный снегом сосновый бор. С трудом пробился через снежные надувы и выехал к высокому дому. На печной трубе дома флюгер поставлен, на котором два железных медвежонка на задних лапах стоят, на ветру поворачиваются, будто играют. Сразу догадался Охотовед, что в нужное место при ехал.

Выключил машину, вышел из неё и удивился: вокруг стояла глубокая тишина. Не было слышно привычных гудков автомобилей, далёкого грохота электричек, шумов, которые сопровождают человека везде, где он живет. От такой тишины казалось, что даже воздух остановился, и висит в нём чуть слышный тонкий звон.

Вокруг лежал чистый, белый-белый снег. У самого крыльца росли стройные сосны, а чуть поодаль, ближе к лесу, стояли берёзки. Ветки белокорых деревьев были сплошь покрыты удивительным по красоте густым кружевом серебряного инея. А дальше стоял строгий, тёмный даже зимой еловый лес. Но тут вдруг откуда-то снизу, от сарая, залаяла собака – и тишина распалась…

Заслышав машину, я быстро надел валенки и вышел на крыльцо. У порога стоя крепкий с виду, коренастый мужчина в светлом меховом куртке, держал в руках плетеную корзинку и широко улыбался. «А я вам медвежат привез, принимайте» – сказал он и протянул мне корзинку. Я попросил его подождать минуту, быстро оделся, и мы понесли корзинку в лабораторию. По дороге познакомились. Николай, так звали охотоведа, окончил институт в Кирове и уже 10 лет работал в одном из районов в нашей области. В лаборатории осмотрели медвежат и посадили в один из ящиков, специально сделанных для их содержания. В другом таком ящичке уже сидели три медвежонка. Охотовед начал расспрашивать, откуда попали эти медвежата на станцию? Я рассказал ему их историю, а Николай поведал, откуда медвежата-сироты появились у него. Позже я отыскал Никиту-охотника, от него и узнал историю, о которой рассказал в самом начале этой книги.

А первых медвежат в тот год привез мне знакомый лесник, из соседнего лесхоза. Попали они к нему особым образом. Как-то ранним, морозным утром, когда на дворе было ещё совсем темно, кто-то громко постучал к нему в дверь. Жил лесник в лесу, в стороне от деревни, и не сразу вышел на крыльцо. Подумал: может, лихие люди стучат к нему в такую рань. Зарядил ружьё и тихонько выглянул за дверь. В избу сразу морозный пар ворвался, такая в ту пору стояла стужа. Никого за дверью не увидел и хотел было побыстрее её закрыть, да услышал слабый писк на ступеньках. Протянул руку – мешок нащупал, а в мешке кто-то шевельнулся.

Догадался лесник, что к нему на крыльцо какого-то зверька подкинули. Выругался про себя на злых людей, которые на таком морозе живое существо бросили: ведь он мог и не выйти на крыльцо так скоро. Людей, бросивших мешок, уже и след простыл: дорога недалеко, на машине уехали. Забрал мешок, плотно прикрыл дверь, чтобы мороз в дом не забрался, а мешок в дом занёс и на лавку положил. Оказался это обычный старенький солдатский вещмешок. Лежит на лавке, чуть-чуть шевелит боками. Развязал лесник мешок, а там три маленьких медвежонка – медленно ворочаются, ротики открывают, а кричать уже не могут: застыли сильно.

Позвал жену, чтобы помогла детёнышей отогреть побыстрее: знал, что такие малютки могут простудиться и погибнуть. Стали они греть полотенца и ими детёнышей обворачивать. Целый час хлопотали, пока те не стали тёплыми, задвигались и запищали.

Как только отогрели медвежат, запряг лесник лошадь, завернул малышей в тулуп и повёз на Биостанцию, которая, по счастью, располагалась недалеко от его деревни. Отдал медвежат, вернулся домой и сразу пошёл в лес.

Родился лесник на кордоне, вырос в лесу и был опытным следопытом. По следам на снегу, как по книге, прочитал все, что там случилось. Оказалось, что приезжали охотники-браконьеры, ходили с собакой по следам за лосем, хотели его убить. Но собака нашла берлогу медведя. Там долго лаяла: вокруг берлоги много следов собачьих натоптано. Браконьеры выгнали медведя длинным шестом, которым тыкали в берлогу. Рядом с берлогой и шест валялся. Оказалась в берлоге медведица, ее и убили, а в берлоге остались лежать сиротами три медвежонка. Медведицу разделали – разрубили на части – и на дорогу к машине вытащили. В снегу целую трону натоптали. Вокруг тропы на снегу кровь разбрызгана. Бросить медвежат на погибель не решились – вот и подкинули детёнышей леснику на крыльцо, а сами уехали.

Лесник, как из леса пришел, всё, что там увидел, по телефону на Биостанцию передал. Я сразу позвонил в город, в милицию, но браконьеров задержать не удалось. Так на станции появились три детёныша бурого медведя, такие же маленькие, как и те, которых привёз Николай.

К вечеру неожиданно разыгралась пурга. Завыл ветер, повалил мелкий, как песок, снег. Лес загудел тревожно и натужно, заскрипели, заохали на все голоса деревья. Порывы ветра налетали на густые верхушки высоченных елей и гнули их так, что казалось, ещё немного, и они не выдержат, сломаются. Ветер срывал намерзшие на ветки шапки снега, разрывал их и тащил по лесу седой пылью и снежным крошевом.

Ёлки свистели хвоей, гнулись всем стволом, но как только ветер ослабевал, гордо выпрямлялись, как бы готовясь к тому, чтобы стойко выдержать очередной безжалостный удар стихии. Но иногда падало поверженное ветром дерево. Вырванное с корнем оно падало, ломало сучья и со всего маха ударялось тяжёлым телом о землю, как бы в последний раз возвещая о своём существовании.

Каждый ураган собирает в лесу свою дань. На месте упавших деревьев снова вырастет стройный лес, но произойдет это не скоро – деревья растут целый век.

Пурга перемела дорогу так, что и пешком не пройти, а на машине и подавно не проехать. Пришлось охотоведу заночевать на Биостанции. Попросил он рассказать историю, как эта станция образовалась в лесу, в глухой деревне, где живут только те люди, которые работают с медведя ми. Я пообещал ему это сделать, как только выполню свою обычную вечернюю работу по хозяйству: принесу дров, воды из колодца, очищу с тропинки напавший снег и управлюсь с кормлением медвежат. А жена сделает свои дела и составит нам компанию за разговором: зимой в нашем доме гости бывают редко.

Наступила ночь. В доме разожгли камин. Весёлый огонь побежал по сухим берёзовым чуркам, поджигая всё новые поленья, и от камина пошло живое тепло открытого огня.

Все жители дома разместились на старом ковре напротив камина. Кто сел прямо на пол, кто на низкие стульчики, стоявшие здесь же, рядом. В комнате выключили электрический свет и зажгли две восковых свечи, отчего воцарился полумрак. По углам метались загадочные тени, порождаемые мерцанием языков пламени в камине. Ветер утробно гудел в каминной трубе, хлёстко бросал в окно колючий снег и завывал у стен дома так, как будто пытался сдвинуть его с места. В такую непогоду тепло деревянного дома и ровный огонь жаркого камина создают особый уют, располагают к беседе. И я поведал о том, как была организована Торопецкая биологическая станция «Чистый лес» и откуда она получила свое название.

Много лет тому назад в Центрально-лесном государственном природном заповеднике мы со Светланой, моей супругой, начали изучать жизнь бурых медведей и многое о них узнали. Но учёным почти ничего не было известно о том, как растут и развиваются медвежата в дикой природе. В берлогу к медведице не заглянешь, да и после выхода семьи медведей из берлоги к ним не подойдёшь. Медведица-мать охраняет детёнышей, и присутствие человека рядом с собой не потерпит.

Заповеднику помог случай. Работой с медведями заинтересовался профессор Московского государственного университета Леонид Викторович Крушинский, занимавшийся изучением поведения животных. Он предложил провести в Заповеднике интересный опыт.

Нужно было поймать маленьких медвежат ранней весной, сразу после того, как медведица выходит с ними из берлоги. После этого, около медвежат должен находиться только один человек, который будет за ними ухаживать, ходить с ними в лес и всё, что будут делать медвежата, записывать в дневник. Этот человек должен охранять медвежат от возможной опасности, как бы заменяя им мать. Для маленьких медвежат могут представлять опасность такие звери как медведь, волк, кабан, лось и даже лисица.

Было известно, что в природе медведица кормит своих детёнышей молоком до конца июля. Но никто по-настоящему не знал о том, как медвежата сами приспосабливаются к жизни в дикой природе. Считали, что медведица-мать терпеливо обучает их всему тому, что может делать сама: и корм добывать, и зиму в берлоге зимовать. Вот и нужно было узнать, смогут ли медвежата сами научиться разыскивать для себя корма в лесу, если их не будет обучать мать. Как они будут приспосабливаться к жизни в лесу без неё? За одно лето и осень в присутствии человека они должны обучиться находить себе корм, ориентироваться на местности, прятаться от врагов, находить такие места, где смогут спокойно отдохнуть. Наконец, они должны научиться делать такую берлогу, чтобы не замерзнуть в ней зимой. Ведь в первую зиму после своего рождения медвежата ложатся в берлогу с медведицей, с которой, конечно, спать теплее. Если подопытные медвежата благополучно переживут в лесу зиму, как они смогут прожить без матери весной? Чем будут питаться в это время? Если медвежатам не удастся самостоятельно приспособиться к жизни в лесу, что можно будет сделать, чтобы научить их такой жизни? Сможет ли человек, хорошо знающий лес, обучить медвежат выживанию в дикой природе?

Вопросов было много. Эксперимент с медвежатами представлялся очень интересным, требовал специальной подготовки, и профессор согласился руководить этой работой.

В дикой природе, в центральной части европейской России, медведи ца выводит медвежат из берлоги в начале апреля и ходит с ними всё лето и осень. Перед выпадением снега она строит берлогу и вместе с медвежатами, возраст которых к этому времени составляет десять месяцев, ложится в неё спать. После зимовки семья выходит из берлоги ранней весной и держится вместе до конца мая или начала июня. В мае в лесу прорастает много травы, и медвежата уже могут прокормиться. Когда в шоне у медведей начинаются свадьбы, медведица приходит на то место где может встретиться с самцом. Если медвежата зачуют запах медведя самца, то в страхе убегают, так как сильно его боятся. И поделом – самец может напасть на них и убить. А медведица остаётся с самцом и живёт с ним несколько дней вместе. Поневоле медвежатам приходится начинать самостоятельную жизнь. В это время их возраст составляет полтора года.

Как будут вести себя детёныши медведя в лесу рядом с человеком – никто не знал. При работе с медвежатами нельзя было разговаривать, обучать их находить корм, играть с ними и трогать руками. Также не разрешалось и медвежатам трогать человека. Иными словами, нужно было создать особую «семью», в которой медвежата будут предоставлены сами себе и, в то же время, будут оставаться под присмотром человека.

Имея опыт таежной жизни, я с энтузиазмом взялся за выполнение этой новой работы. Вначале потребовалось получить дополнительное образование в области изучения поведения животных. Леонид Викторович предложил пройти краткий курс обучения в его лаборатории. Напряженная учеба в Университете оказалась главной школой, которая позволила в последующие годы выполнить непростую работу по изучению развития поведения у бурого медведя. Для работы нужно было поймать только что вышедших из берлоги медвежат. Опыт отлова медвежат у меня был: в Приморье мне приходилось участвовать в отлове трех медвежат гималайского медведя, и способ отлова я хорошо себе представлял.

Но все обошлось гораздо удачней. В мои руки попали три медвежонка в тот самый период, когда медведица уже должна была выводить их из берлоги. Случилось так, что в конце марта я наблюдал за берлогой, в которой лежала медведица с медвежатами. За километр от берлоги у меня стояла палатка, в которой я жил. А в лесу, недалеко от берлоги в снегу была выкопана ямка, закрытая со стороны берлоги еловыми ветками. Я приходил сюда на лыжах каждое утро, наблюдал за берлогой в бинокль. К вечеру уходил к себе в палатку, ужинал и ложился спать.

Я уже много знал о медведях. Теперь, наблюдая за берлогой, я мог более полно представить себе, что там происходит. Пока медвежата маленькие, хлопот у медведицы немного: пососут молока и спят на её теле, каждый у своего соска. Теперь же подросшие медвежата устраивали в берлоге активную возню: тузили друг друга, боролись, лазали по медведице, цеплялись за её морду, за уши. Особенно они досаждали матери, когда она их кормила. Молока у медведицы немного, и детёныши его быстро высасывали, а потом начинали лазать по животу, отталкивать друг друга от сосков, царапались, рычали, и медведица не выдерживала их борьбы, переворачивалась на живот. Медвежатам ничего другого не оставалось, как размещаться рядом с матерью на холодном полу берлоги.

Холодная процедура действовала на них успокаивающе, и они сразу прекращали борьбу. Это повторялось несколько раз в день. Таким образом, медвежата проходили своеобразную закалку, которая должна была им пригодиться уже в первые дни после того, как семья медведей выйдет из берлоги. Ведь в конце марта и в первой половине апреля, когда медведица выводит своих детёнышей из берлоги, в лесу ещё лежит снег, а на проталинах стоят лужицы с ледяной водой.

В ясную погоду медведица медленно выползала из своего логова и ложилась рядом с берлогой на снег. Она подслеповато щурилась от яркого солнца, поворачивала голову то в одну сторону, то в другую, задирала её вверх, нюхала свежий весенний ветер.

Медвежата ни разу не показались из берлоги. Они видели лежащую рядом мать, но не решались вылезти из привычной темноты на яркий солнечный свет.

В последние дни марта, в снежную, ветреную погоду, медведица вдруг выскочила из берлоги и бросилась к скрадку. Наверное, ветер нанёс на неё запах человека, и медведица не выдержала моего присутствия около берлоги. Она подбежала совсем близко, но напасть не решилась: страх перед человеком оказался сильней её ярости. Испугавшись, медведица ушла от берлоги, оставив медвежат. Что я пережил в эти мгновения объяснить трудно, но испугаться не успел, так быстро все произошло.

Так в Заповеднике появились три детёныша бурого медведя в возрасте около трёх месяцев. Я начал работать с ними по программе, которую составил вместе с профессором еще зимой. Ходил с ними по лесу весной, летом, осенью и в предзимнюю пору и провёл наблюдения на следующую весну, после того как медвежата вышли из берлоги после зимовки. Работа с этими медвежатами продолжалась два с половиной года. За это время удалось узнать много нового. Оказалось, что медвежата-сироты могут сами, без матери, научиться всему тому, что позволяет им нормально жить в дикой природе. Новость эта вызвала споры среди ученых, такое поведение у медвежат и сейчас ещё остается непонятным многим людям.

Бурый медведь – животное умное. Этот крупный хищный зверь питается в основном растительной пищей: травой, листьями многих деревьев, кореньями, ягодами и орехами. Но если ему повезёт, то он не упустит случая напасть на лося или кабана, а иногда «ломает» и домашний скот: коров, овец и даже лошадей, громит пасеки, поскольку очень любит мёд. Не случайно во все времена крестьяне считали медведя своим врагом и старались от него избавиться. Строили в лесу специальные ловушки из брёвен – кулёмы, щемихи; ставили на медвежьих тропах пудовые капканы, хитроумные заступы. При всяком удобном случае стреляли по медведю из ружья.

Значит, чтобы выжить на воле, бурый медведь должен очень бояться человека и кормиться той пищей, которую найдёт для себя в лесу. Кроме того, нужно научиться распознавать запахи и звуки— опасные и не опасные, находить нужную дорогу, суметь убежать от крупного зверя, который может напасть на молодого медведя. Поэтому, люди думали и сейчас думают, что медвежата обязательно должны учиться лесной жизни у своей матери, а медведица-мать терпеливо и настойчиво занимается их обучением.

Эксперимент, проведенный с медвежатами-сиротами, показал, что медвежата способны без матери приспосабливаться к жизни в дикой природе. Для этого нужно только, чтобы несколько медвежат жили вместе вдали от человеческого жилья. Ходили в лес и не получали еду от людей после того, как подрастут. Медвежата очень общительные и им обязательно нужны контакты друг с другом. Поэтому, выращивать одного медвежонка, для того чтобы потом выпустить его на свободу, никак нельзя. Он будет стремиться к общению с человеком и не сможет вырасти диким зверем.

Маленькие медвежата, конечно, нуждаются в защите, и человек, который ходит с ними по лесу, представляется им большим и сильным существом, которое может защитить их от опасностей. Он становится членом их группы и как бы заменяет им мать. Медвежата запоминают запах этого человека. Оказывается, каждый человек на земле имеет свой, только ему присущий запах. Звери, которые способны различать тонкие запахи, звери-макросматики, умеют это определять: например, собаки, волки, медведи и многие другие.

Медвежата привыкли к моему запаху, тогда как запах других людей вызывал у них страх. Значит, после выпуска на волю они должны бояться людей. И что еще оказалось особенно важным в первой работе с медвежатами-сиротами, так это то, что они сами, без всякого научения построили берлогу, как только начались морозы и выпал первый лёгкий снежок! Вот тогда и появилась надежда на то, что медвежат-сирот, которые попадают в руки человека в раннем возрасте, можно вернуть обратно в дикую природу.

Работа по изучению жизни взрослых медведей и развитию медвежат в возрасте до двух лет в Заповеднике была выполнена. Но в Заповеднике не проводится охота, не рубят лес, не занимаются сельским хозяйством, территория Заповедника особо охраняется. В Заповеднике было легко выращивать медвежат, потому что можно было много дней ходить с ними по лесу, в котором нет людей. Как поведут себя подрастающие медвежата-сироты там, где по лесу ходят люди, никто не знал. Выяснилось также, что поведение у взрослых медведей в заповедном лесу совсем не такое, как в тех лесах, где ходят и работают люди, и где на медведей проводится охота. Мы решили провести такой же опыт с медвежатами в обычном, не заповедном лесу. Тогда по поведению подрастающих медвежат можно будет узнать, как они будут относиться к запаху «чужих» людей. Если будут бояться людей и убегать от них, как они делали это в Заповеднике, то таких медвежат можно смело выпускать на волю. Медвежата не пой дут к человеческому жилью и смогут начать самостоятельную жизнь. А если не будут бояться людей, то не смогут жить в дикой природе и придут к человеческому жилью. Тогда их нужно будет отловить и посадить в клетку, или их убьют. Таких медвежат выпускать на волю нельзя.

Шесть долгих лет я ездил по Тверской области, искал нужное место для организации Биостанции. Вместе со мной в экспедициях участвовали ученые из Заповедника и Всесоюзного Института охраны природы. Каждая экспедиция приносила много нового о жизни медведей на Валдае – удивительном творении природы, крае озёр, холмов, лесов и болот. Но нужного места всё не находилось.

Уже совсем отчаялись его отыскать, но я решил еще раз съездить вдвоем с женой в Торопецкий район, понравившийся нам своей дикой природой в прошлую экспедицию. Проехали по дорогам и собрались было совсем уезжать, когда встретили у дороги пастуха, который пас совхозных коров. Когда мы ему рассказали о том, что ищем в здешних краях, он быстро подошёл к машине и начал горячо говорить. Сказал, что знает именно такое место, – это деревня, в которой он родился и вырос. Деревня стоит совсем недалеко от дороги, и там теперь никто не живёт. Все давно уехали. Видно было, что родная деревня для этого человека была и осталась самым замечательным местом на Земле. Пастух так ярко, так красочно описал окрестности своей деревни, что решено было обязательно туда заехать.

Через месяц такая возможность представилась. Проехать в деревню оказалось непросто. Два километра пробирались по лесной дороге, с хрустом переезжали уже покрывшиеся крепким льдом лужи, разрубили и убрали лежавшее поперёк дороги дерево. Но когда подъехали к ручью, через который был проложен старый деревянный мостик, решили не рис ковать машиной – от её тяжести он мог провалиться – и дальше пошли пешком. Через небольшой лесок вышли на крутой бугор и сразу увидели деревню: на следующем пригорке виднелось несколько деревянных домов. Стояла поздняя осень, было уже холодно, но из труб домов нигде не курился дымок. От этого казалось, что жизнь здесь совсем остановилась.