Журналисты о русском языке

8. Одно время на НТВ практически нормой стал термин «министр по делам МЧС». А нарушения объясняются ленью и безалаберностью.

9. Влияет, но на самом деле не очень сильно. Волна так называемого «языка падонков» уже спала, а как год назад все охали и ахали оттого, что «наши дети будут говорить только на этом наречии»! Повторяю, язык гораздо сильнее сопротивляется любому насилию над собой, чем мы думаем.

10. Ну, наверное, журналистов надо лучше учить. И вообще людей лучше учить. К сожалению, наша школа учит детей не любить классиков, а ненавидеть их. Может, тут попробовать что-то поменять?

Эмма Михейкина

Внештатный корреспондент журналов «Компьютерра», «Ортодент-инфо», арт-директор клуба «Точка отсчета»

1. Русский язык перестает быть «великим и могучим», становится более примитивным, тяготеет к заимствованиям и упрощению.

2. В основном безграмотный.

Близким к литературному.

3. Допустимостью разговорных оборотов, определенными стилистическими приемами.

4. Нет, за исключением ситуаций, когда они являются предметом статьи.

5. Зависит от ситуации, но если существует общеизвестный аналог в русском языке – полагаю неприличным.

6. Без крайней необходимости не стоит делать речь журналиста непонятной слушателю, не имеющему специальной подготовки.

7. Полагаю, что нет – если она не является предметом разговора. Существуют этические и моральные нормы.

8. Снижением планки как в образовании, так и в отборе кадров. Тем, что профессия журналиста поставлена на поток, их нужно слишком много, чтобы кто-то мог проводить тщательный отбор.

9. Понижает культуру речи.

10. Ввести профэкзамен, повысить требования к выпускаемым материалам.

Владимир Молчанов

Радио «Орфей», телекомпании «Мир», «Ностальгия», «Россия» – автор сценариев и ведущий программ

1. Состояние современного русского языка полностью соответствует нынешнему состоянию российского общества: оно гораздо меньше, чем в XX веке, читает настоящую литературу, созданную русскими и зарубежными классиками (кстати, последние, как правило, переводились замечательными мастерами русской словесности); оно погружено в мир гламурно-бульварно-глянцевых изданий с присущим им и времени новоязом и абсолютным отсутствием интеллектуальной доминанты; оно слишком погружено в мир уголовной субкультуры и т. н. «русского шансона» (между которыми, как правило, стоит знак равенства) со свойственными им примитивной лексикой и воровским жаргоном; оно ежедневно сталкивается с колоссальным объемом информации, которую большая часть населения не в состоянии воспринимать осознанно в силу низкого культурного уровня, но использует для межчеловеческого общения; оно постоянно слышит все новые и новые языковые заимствования, которые становятся непременным атрибутом современного русского языка; оно, в силу очень низкого уровня актерского мастерства и владения сценической речью большинства «сериальных звезд», стало подражать их языку и их акценту, полагая, что это и есть современный русский язык (при этом следует сознавать, что криминально-сериальное + «смехопанорамное» телевидение есть главный культурный удел 85 % населения России); оно – общество – подвергается постоянным пропагандистским обработкам новой политической элиты страны. Пришедшей во власть, как правило, из недр спецслужб и армии – с их специфической лексикой и своеобразным юмором: «мочить в сортире», «адреса, пароли, явки», «зачистки», «кошмарить бизнес» и т. д. Заключая ответ на первый вопрос анкеты, хотел бы подчеркнуть:

5. Русский язык всегда был открыт для заимствований. Начиная с эпохи Петра I он ориентировался на западную культуру, что вызвало проникновение в него многочисленных заимствований из западноевропейских языков. Особенно много слов пришло в русский язык из французского языка. Это слова политические (авангард, актив, дилетант, диссидент, министр, демократия, деспот, институт, офицер, карьера, президент, реформа, трибуна), искусствоведческие (анонс, балет, шедевр, мода, миниатюра, визит, газета, шедевр, декорация, дирижер, жанр, жонглер, медальон, оркестр, карнавал, вальс, романс, сеанс, рояль, экран), названия предметов быта, одежды, продуктов (жилет, кашне, пальто, капюшон, костюм, ботинки, галоши, тюль, гардероб, портфель, машина, метро, почтальон, парашют, вестибюль, диван, винегрет, ваниль, бульон, пюре, компот, десерт, желе), слова других тематических групп (терраса, трибуна, туалет, тротуар, ферма, ресторан, платформа, таблетка) и др. Из польского языка заимствованы некоторые названия предметов быта и продуктов (бутылка, винт, гитара, дуршлаг, индюк, повидло, паштет), наименования одежды (кофта, шаль), слова других семантических групп (каникулы, комедия, цифра, шпаргалка, пенсия, фамилия, дистанция, квартира, карета, фабрика). Итальянскими по происхождению являются некоторые слова, связанные с искусством (виолончель, либретто, опера), названия продуктов питания (вермишель, помидор). Из голландского пришли в русский язык слова «морской» тематики (верфь, лоцман, дамба) и некоторые другие (зонтик, кастрюля, флаг).

Время от времени некоторые люди предпринимали попытки «очистить» русский язык от инославянского влияния. Так, Шишков предлагал заменить заимствования на эквиваленты, созданные при помощи средств русского языка, например, слово галоши заменить на мокроступы. Однако попытки эти не дали сколько-либо значительных результатов. Поэтому русский язык относится к языкам, в которых заимствования присутствуют в больших количествах (в отличие, например, от другого славянского языка – чешского, сформировавшегося в трудной борьбе с немецким языковым влиянием и предпочитающего «свои» лексические единицы заимствованным).

Тенденция к «американизации» русской жизни находит своё отражение в «американизации» русского языка, что выражается в проникновении в него многочисленных англицизмов и американизмов (слов, заимствованных из английского языка и его американского варианта). Слова из английского языка и раньше заимствовались русским языком, например: митинг, инфляция, импорт, интервью, доллар, вокзал, комбайн, магнитофон, шампунь, капрон, шорты, джинсы, капрон, кекс, крекер и др.

Давайте проанализируем язык некоторых средств массовой информации (популярных у русских читателей газет «Аргументы и факты», «Мир новостей», «Комсомольская правда»), рекламных объявлений. Речь медиа и рекламы ярко отражает состояние современного русского языка. Мы увидим, что прежде всего здесь доминируют группы существительных с суффиксом инг (представляющие собой герундийные формы английского языка, например боулинг, роуминг, лифтинг и др.), а также с суффиксом -ер (например, постер, ростер, байкер, брокер и др.). Заимствования неоднородны по своему составу. Среди них выделяются слова, которые пришли в наш язык из другого языка как наименование нового предмета, новой реалии или являются терминами, имеющими интернациональный характер. Их употребление в речи в большинстве случаев оправдано, хотя значение не всегда правильно истолковывается в силу незнания английского языка. С тематической точки зрения наиболее часто встречающиеся слова этого типа можно разделить на несколько групп:

1) слова-термины, например экономические: офшор (оффшор), офшорные деньги, офшорная зона в значении «свободная», от англ. off-shore «находящийся на расстоянии от берега, в открытом море» («Офшорные деньги – это огромная сила» – АИФ); демпинг – «снижение, уменьшение», от англ. damping, одно из значений которого – «глушение, торможение» («Завоевание мебельного рынка основатель шведской компании ИКЕА начал с того, что на языке бизнеса называется демпингом» – АИФ); роуминг – «распространение; возможность широкого использования», от англ. to roam «странствовать, скитаться» («Роуминг по всему миру» – из рекламы мобильных телефонов по ТВ). Прочно вошли в русский язык некоторые политические термины английского происхождения, например спикер – председатель парламента, от англ. speaker – «оратор», а также «председатель палаты общин в Англии и палаты представителей в США»; инаугурация – «церемония вступления в должность президента страны», от англ. inauguration – «вступление в должность»; рейтинг – «оценка», от англ. rating – «оценка, отнесение к тому или иному классу, разряду». В связи с широким распространением компьютеров вошли в русский язык термины, связанные с компьютерной техникой, например: сайт – от англ. site – «местоположение, местонахождение»; файл – от англ. file – «регистратор; досье, дело; подача какого-л. документа» и др.

2) названия некоторых бытовых предметов. Так, в последнее время прочно вошли в нашу жизнь предметы, а в язык – обозначающие их наименования: миксер – от англ. mixer – «смешивающий аппарат или прибор»; тостер – от англ. toaster – «приспособление для поджаривания тостов» (от toast – «поджаренный ломтик хлеба, гренок»); ростер – от англ. roaster – «жаровня» (от to roast – «жарить»); шейкер – от англ. shaker – «сосуд для приготовления коктейлей» (от to shake – «трясти») и др.

3) спортивные термины, а также названия некоторых игр или видов спортивных занятий, ставших модными и популярными в последнее время, например боулинг – игра, в которой пущенным по полу шаром необходимо сбить стоящие группой кегли, от англ. bowl – «шар; игра в шары»; дайвинг – «подводное плавание», от англ. to dive – «нырять, погружаться в воду» (отсюда дайвер – «любитель подводного плавания, водолаз»); скейтборд – «катание на доске с роликами», от англ. skate – «катание на коньках, скольжение» и board – «доска»; сноуборд – «катание на доске по снегу», от англ. snow – «снег» и board – «доска»; сноублэйд – «катание по снегу на набольших по размеру трюковых лыжах», от англ. snowblade – «трюковые лыжи»; байкер – «велосипедист; мотоциклист», от англ. bike – сокращ., разг., от bicycle – «велосипед»; шейпинг – от англ. shaping – «придание формы» (от to shape «придавать форму»); фитнес – от англ. fitness – «соответствие» (от to be fit – «соответствовать, быть в форме» и др. Другая группа заимствований – слова иноязычного происхождения, имеющие синонимы в русском языке. Их проникновение в язык создаёт лексическую избыточность и может мешать пониманию смысла. Наличие лексических дублетов, «своего» и «чужого» наименования, устраняется с течением времени: один из них утверждается в активном составе языка (в результате наиболее частого его употребления), а другой отходит на периферию языковой системы. Грустно осознавать, что по прошествии нескольких десятилетий в русском языке может оказаться большое количество слов английского происхождения, вытеснивших их исконно русские эквиваленты. Сейчас такие слова активно употребляются в средствах массовой информации, в языке многочисленных реклам. А ведь во многих случаях этого можно избежать, используя русские синонимичные слова и выражения. Так, могут быть вполне заменены русскими эквивалентами следующие англицизмы: 1) названия некоторых явлений музыкальной культуры, культуры вообще, например хит – «популярная песня», от англ. hit, одно из значений которого – «успех, удача» («А что нет в его хитах нерва, надрыва и других энергетических катализаторов, так это удел других» – «Мир новостей»); сингл – «песня, записанная отдельно», от англ. single – «один, единственный» («Звучат и песни, существующие отдельными синглами» – АИФ); ремейк (римейк) – «переделка», от англ. remake в том же значении («Евгений Попов написал ремейк тургеневского романа «Накануне» – АИФ); имидж – «образ», от англ. image – «образ, изображение» («В его прошлых программах была адекватность его имиджу» – «Мир новостей»); дизайн – «оформление», от англ. design – «замысел, план; конструкция» («Настольная жаровня «фондю» отличается довольно топорным дизайном» – АИФ); постер – «небольшой плакат с изображением артиста», от англ. poster – «плакат, афиша»; 2) названия некоторых профессий или рода деятельности, получившие распространение в последнее время, например: секьюрити – «охрана», от англ. security – «безопасность, надёжность; охрана, защита»; провайдер – «поставщик», от англ. provider с тем же значением; риэлтор – «агент по продаже недвижимости», от амер. realtor (от англ. realty – «недвижимое имущество»); брокер – от англ. broker – «комиссионер, оценщик; лицо, производящее продажу имущества»; киллер – «профессиональный убийца», от англ. killer – «убийца», от to kill – «убивать»; рекетир – «вымогатель», от амер. racketeer – «участник жульнического предприятия; гангстер, бандит-вымогатель», от амер. racket – «шантаж, вымогательство» и др.; 3) термины, употребляемые в косметологии: лифтинг – «подтяжка», от англ. lifting – «подъём, поднимание»; пилинг – «чистка лица», от англ. peeling – «очищение, чистка», от to peel – «очищать, снимать кожицу; шелушить»; скраб – «крем для отшелушивания, очистки кожи», от англ. to scrab – «царапать» и др. Часто встречаются в языке газет, реклам, объявлений также англицизмы, которые могут быть вполне заменены их русскими эквивалентами: секонд хенд – «одежда, бывшая в употреблении», от англ. second-hand – «подержанный, из вторых рук» («Сейчас в столице в каждом округе вы обязательно найдёте один-два секонд-хенда» – «Мир новостей»); ланч (ленч) – от англ. lunch – «второй завтрак» («После короткого ленча я поднялся в свой номер» – «Комс, правда»); тинейджер – от англ. teen-ager – «подросток, юноша или девушка от тринадцати до восемнадцати лет» («Масштабы пивной зависимости тинейджеров, рождённой под влиянием безудержной рекламы пенного напитка, становятся угрожающими» – АИФ); паркинг – от англ. parking – «стоянка» («В доме предусмотрены подземный паркинг, централизованная охрана, спутниковое телевидение» – «Комс. правда»); сейл – от англ. sale – «распродажа по пониженной цене в конце сезона» («А как же знаменитые рамсторовские сейлы?» – АИФ); микровэн – «микроавтобус», от англ. van (сокр. от caravan) – «фургон» («Первый микровэн Ауди – алюминиевый» – заголовок в «Комс, правде») и др. Употребляемые немотивированно слова английского происхождения часто являются агнонимами (т. е. словами, значение которых непонятно, неизвестно большинству носителей языка). Зачастую они требуют специальной расшифровки, семантизации средствами родного языка. Подобная лексика засоряет наш язык, ведёт к непониманию речи, к тому же легко может быть заменена русскими аналогами. И снова обратимся к средствам массовой информации: шоу-рум – от англ. show-room – «выставочный зал, демонстрационный зал для показа образцов товаров» («Помимо шоу-рума, где постоянно выставлены все официально продающиеся в России автомобили Volkswagen, здесь расположился технический центр» – «Комс. правда»); прайм-тайм – от англ. prime time – «лучшее время» («Бразильским сериалам не место в прайм-тайме!» – заголовок в «Комс. правде»); блокбастер – «сенсация; фильм, имеющий огромную популярность», от англ. разг. block-buster, первоначальное значение которого – «фугасная авиабомба крупного калибра» («Сегодня на экраны российских кинотеатров выходит один из главных блокбастеров года – фильм «Изгой» – «Комс. правда»); спрэд – «мягкое масло», от англ. spread, одно из значений которого – «то, что можно намазать на хлеб», от to spread – «распространять, покрывать, намазывать» («Откуда же свалилось на нас это «мягкое счастье»? Как и многое в последние годы – из-за границы, там спрэды давно уже в ходу», АИФ); девелоперская фирма – «строительная, разрабатывающая строительство домов», от англ. to develop – «развивать, совершенствовать, разрабатывать» («Активизировалась деятельность участников рынка недвижимости – риэлторских, оценочных, девелоперских фирм, которые стали испытывать острую потребность в кадрах» – «Зелёный проспект»); мультиплекс – «многозальный комплекс», от англ. multiplex – «сложный, многократный» («Здесь будет мультиплекс – многозальный кинотеатр» – «Комс. правда»); тюнинг – «токарные работы», от англ. turning «вращение; обточка», от to turn – «вращать, точить» («Кроме базовых услуг «Рус-Лан» предлагает также установку противоугонных систем, тюнинг и широкий ассортимент запасных частей» – «Комс. правда»). Названия некоторых профессий также требуют дополнительного разъяснения, например: хэндмейкер – «тот, кто занимается ручной работой», от англ. hand «рука» и make «делать» («Специалисты обещают большое будущее хэндмейкерам – тем, кто способен создавать качественные и оригинальные вещи своими руками» – «Мир нов.»); имиджмейкер – «тот, кто разрабатывает имидж», от англ. image – «образ» и make – «делать» («Кто ваш имиджмейкер?» – из интервью в «Мире новостей»); мерчендайзер (мерчандайзер) – «тот, кто занимается оформлением торговых полок», от англ. merchandise – «товары, торговля» (из объявления: «Компания приглашает на работу мерчендайзеров, работа по оформлению полок сетевых супермаркетов»).

Засоряют нашу речь и варваризмы – слова иноязычного происхождения, употребляемые с сохранением их фонетического и графического облика. Иногда ими так пестрит речь наших корреспондентов, теле- и радиоведущих, что на ум невольно приходит пушкинская фраза: «Шишков, прости, не знаю, как перевести», хотя найти русский эквивалент, думается, не представляет большого труда. Конечно, здесь представлены далеко не все примеры, а лишь те, которые активно используются в языке средств массовой информации. С одной стороны, многочисленные англицизмы и американизмы, проникающие в русский язык, – явление закономерное, отражающее активизировавшиеся в последнее десятилетие экономические, политические, культурные, общественные связи и взаимоотношения России с другими странами, в частности с Америкой. С другой стороны, с грустью приходится констатировать, что (в который уже раз) в погоне за всем иностранным, в стремлении копировать западные образцы мы всё больше теряем свою самобытность, в том числе и в языке, ибо язык отражает образ жизни и образ мыслей. Как следствие этого – потеря интереса к родному языку, русской литературе и культуре, косноязычие, снижение грамотности и языковой и общей культуры. Может быть, там, где можно обойтись средствами русского языка, не следует прибегать к иноязычным элементам, отдавая дань моде и следуя тенденции не только жить, но и мыслить по-американски?

Лидия Мониава

Журналист издания «Вечерняя Москва», ассистент директора фонда «Подари жизнь», менеджер детской программы благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»

1. Боюсь, мы слишком по-хозяйски, а точнее, по-варварски взялись за обновление языка. Язык живой, все живое должно меняться, и язык должен расти. Как дерево – давать новые ветки, листья, а иногда и цветы. У ставшего после статьи Панюшкина вновь знаменитым дуба на Тверском бульваре новые листья, но корни и ствол – все те же, времен Пушкина. А язык наш, к сожалению, растет сейчас не из тех корней – к нам летят семечки из других стран, но и прорастая, они остаются для нас чужими. Мы не знаем истории и механизмов своего языка, но бесстрашно ими крутим и вертим. Чуть ли не половину слов, которые мы употребляем, надо бы писать латинскими буквами, потому что русский алфавит в таких сочетаниях («ме-не-джер») смотрится дико.

2. В советское время можно было рассуждать о «языке СМИ», «линии партии», «позиции Церкви». Сейчас – к счастью! – подобные обобщения потеряли всякий смысл. Если некоторые СМИ, к примеру «Коммерсант», «Ведомости», «Комсомольская правда», еще в каком-то смысле сохранили единый «язык», то в большинстве изданий, например «Вечерней Москве», «Известия», «Новая газета», – нет языка СМИ, есть язык каждого конкретного журналиста. И я очень рада, что это так.

Об идеальном языке, как и вообще о чем-либо идеальном, говорить не приходится. У всех свои идеалы. Одному хочется, чтобы язык был простым, понятным, разговорным. Другому хочется языка сухого, информативного, лаконичного. Третьему – умного, с терминами и сложными оборотами. И тан далее. Нелегкая, а потому и нерешенная задача для СМИ – удовлетворить всех, не нарушив при этом законы языка.

Моя большая мечта – чтобы язык СМИ был грамотным. Остальное – вкусовщина.

3. Простите, с ответом на такой вопрос я затрудняюсь, т. к. не чувствую языка абстрактной или даже конкретной газеты. Могу написать, к примеру, какие я вижу средства выразительности в хорошо мне знакомой области фандрайзинговой (русского слова, к сожалению, не существует) журналистике. «Наши» средства выразительности – сравнения (неблизкие обычному человеку вещи гораздо легче понять, если сравнить их с чем-то привычным. Например, размер раковой опухоли – с куриным яйцом, хотя это и грубое сравнение), жаргонизмы (они помогают читателю почувствовать атмосферу. Если речь идет о больнице, то можно, к примеру, назвать специальный катетер «бабочкой», в этом медицинском жаргоне будет очень многое – и желание доктора приблизить мир педиатрии к детскому миру, и боязнь испугать ребенка, и наглядное сравнение, и… и…), специальная лексика (точно воспроизведенный медицинский диагноз внушает доверие, даже если с непривычки его сложно не только выговорить, но и прочитать) и др.

4. Да, использую. В области фандрайзинговой журналистики жаргонизмы очень важны. Наша задача – «зацепить» читателя, вырвать его из привычного мира, окунуть в атмосферу – жесткую, больную, страшную – жизни людей, для которых мы просим помощи. Для решения этой задачи все средства хороши. Жаргонизм – одно из них.

5. Всякий раз режет глаз, когда в тексте, особенно официально опубликованном, встречаются заимствованные слова. Но еще больше режет сердце, потому что заимствования, как правило, занимают пустые места. Не свергают с трона русские слова, а садятся на пустой трон. Страшно от количества пробелов в нашем языке. Тех пробелов, которые филологи и лингвисты вполне могли бы помочь заполнить, но творческое создание неологизмов по правилам русского языка, кажется, никто, кроме М.Н.Эпштейна, не практикует. А жаль, потому что заимствованные слова – это маркер пробелов в русском языке.

Недавно в «Вечерней Москве» под фотографией была подпись «дримфлэш». Мне сначала показалось, что верстальщики вставили слово в неверной кодировке. На газетной полосе это выглядит как полная абракадабра. Потом вчиталась, узнала знакомые английские корни. Но ощущение смешной несуразицы осталось. Русский язык небеден, большинству заимствованных слов вполне можно найти привычный русский аналог. Даже нужно. Кто же будет заботиться о стиле и возрождать русский язык, как не его носители? Заимствование – в каком-то смысле предательство.

6. Профессии – не касты неприкасаемых. Их сообщество составляет всю многообразную жизнь город, страны. Очень бы хотелось, чтобы люди разных профессий взаимодействовали друг с другом как можно больше. Например – на уровне языка. Мне кажется, взаимопонимания у людей благодаря этому станет больше. Поскольку массовые СМИ рассчитаны на некоего среднестатистического читателя, количество профессионализмов в тексте должно быть таким, чтобы читатель, не знающий ничего в данной профессиональной области, мог бы понять из контекста смысл (хотя бы общий) того или иного термина.

7. Допустимо, но ни в коем случае не как личное средство выразительности автора текста. Ненормативная лексика может и должна присутствовать в цитатах, если она занимает важное место в речи героев текста. Журналист не может эвфемизмами передавать восклицание сантехника, которому на голову капнуло раскаленное олово. Ведь журналист не должен ничего приукрашивать – речь своих героев тем более.

К авторскому употреблению ненормативной лексики в СМИ отношусь крайне отрицательно, это неуважение автора к своему читателю.

Мат в прессе – это периферия между особенностями лексики автора и этическим понятием уважения к читателю.

Журналистские тексты создаются не роботами, в функциях которых предусмотрены все допустимые варианты и запреты. Журналистику создают люди. У каждого автора внутри «сидит» маленький цензор. Цензор всегда знает (о мой идеализм!), что можно, а что нет, что допустимо, что нет. Что хорошо, а что плохо. И внутри редактора тоже сидит маленький цензор. Он решает – допустимо ли (прежде всего для него, не для читателя) допустимое автором. Если да – нецензурная лексика попадет на страницы. В таком случае речь уже идет не о лексике, а об этике. А в этом вопросе «не судите – да не судимы будете».

Я работаю журналистом совсем недолго, около шести лет. Сначала – в области информационной журналистики, потом – православной, сейчас – социальной. За это время я ни разу не стояла перед вопросом – употреблять в тексте мат или нет. Мне он был не нужен. Не потому, что я хорошая, а кто ругается – плохой. Просто для выражения моих мыслей привычным мне языком в нецензурной лексике нужды нет. Но как можно заставить автора, для которого мат – обычная языковая площадка самовыражения, не употреблять эту лексику в прессе? Текст в каком-то смысле – проекция автора на бумагу.

8. Журналисты – такие же люди, как и все остальные. Для современного общества нарушение языковой нормы естественно. Жизнь меняется настолько динамично, что язык не поспевает. Как на дрожжах растут новые сообщества людей, новые идеи, новые жизненные концепции. Сформировалось сообщество пар, сознательно отказавшихся от рождения детей, не было в русском языке характеризующего эту идею слова – назвались калькой с английского – чайлдфри – побежали дальше. А нам ничего не остается, кроме как повторять чужие слова, когда своих нет. Появился сайт odnoklassniki.ru, и теперь мы общаемся не «с» одноклассниками, а «на» или «в» одноклассниках. Так говорят люди между собой, так пишут и говорят журналисты, потому что они те же самые люди.

Нередко в СМИ возникают профессиональные споры о журналистике. Два актуальных вопроса в последнее время – неграмотность и непрофессионализм журналиста в той области, о которой он пишет. Несколько лет назад редакторы разных СМИ делали заявления о том, что скорее возьмут на работу в экономический отдел экономиста по образованию, чем журналиста. О политике пишут историки, о литературе – поэты, о живописи – художники, об экологии – экологи. Такое изменение журналистской среды – это палка о двух концах, как мы видим, ошибки фактические удается избежать за счет многих ошибок языковых. Это и понятно, ведь языковой норме многих из тех, кто пишет сейчас в СМИ, – просто не учили. Экономистов учили экономике, художников – композиции и т. п. Умению грамотно пользоваться языком учат тех, кто по окончании ВУЗа не умеет больше ничего другого и потому не всегда может работать в СМИ.

Раньше СМИ были многоструктурном организмом, где каждый текст проверялся многими специалистами – и редактором, и корректором, и научным сотрудником, который уточнял все факты. Сейчас хорошо, если хотя бы корректор в СМИ есть. А бывает, что все правки ложатся на плечи одного редактора. Чем больше глаз просматривает текст перед публикацией, тем выше будет его качество на выходе. Экономия на специалистах снижает качество издания.

Но и запрос на грамотность уже не такой, как раньше, – выросло поколение, воспитанное на некачественных газетах, некачественном ТВ, некачественном радио.

Я в детстве придумала свой язык. Назывался «бачонский». Его, естественно, понимала я одна. Предполагаю, что это психологическое желание освоить окружающий мир собственным путем. В детстве кажется, что окружающие ошибаются, а ты один все знаешь. Отсюда извечное противопоставление себя окружающей среде. И как выход – раз вы так, то и я – «сами с усами»: не буду изучать ваш язык, придумаю свой.

Сейчас, мне кажется, в обществе ориентир на вырастание физическое, животное, но не умственное (об этом говорит каждый рекламный ролик). Отсюда и «многочисленные нарушения языковой нормы». Все говорят привет, а я буду – «превед». Правильно – «ксерокопировать», а мы будем «ксерить». От языка сейчас ждут лаконичности и выразительности одновременно. Если правильный аналог быстро в голову не приходит, придумывается свой. Так создается новый русско-бачонский язык.

9. Влияет стремительно, массово и неизбежно. Интернет стал первым средством массовой информации в современном мире. Причем средством массовой информации в самом прямом смысле этого слова. Там главенствуют далеко не информационные агентства или издания, основные средства информации в сети – это социальные сети, блоги. Интернет стер границу между языком разговорным и языком письменным. Смысл передается не только словами, но и символами. Даже в официальных интернет-изданиях можно встретить т. н. «смайлики», которыми люди в довесок к словам выражают свое настроение. Интернет-издания – это источник большинства современных калькированных слов. Интернет-издания в силу своей внутренней организации имеют еще меньше внутренних фильтров, т. е. авторский текст журналиста там практически не правится, даже очевидные ошибки. Интернет – место вседозволенности, в том числе и в обращении с языком.