Надоедливый квартирант

Надоедливый квартирант
Вацлав Вацлавович Воровский

На другой день после разгона царем I Государственной думы, 9 июля 1906 г., в Выборг съехалось около 200 депутатов, преимущественно кадетов. Они приняли обращение к «Народу от народных представителей». В этом обращении, известном под названием «Выборгского воззвания», содержался призыв к населению прекратить до созыва новой думы денежные платежи и поставку рекрутов правительству. Однако Выборгское воззвание было продиктовано не только и не столько протестом против правительственной реакции, сколько страхом кадетов перед возможностью новых серьезных народных волнений, поводом для которых мог явиться разгон думы. Характерно, что на судебном процессе по «Выборгскому делу», происходившем 12–18 декабря 1908 г., кадеты оправдывали Выборгское воззвание как попытку противопоставить тактику пассивного сопротивления большевистской идее вооруженного восстания. Несмотря на политическую умеренность Выборгского воззвания, несмотря на то, что его участники всячески подчеркивали «мирный» и лояльный по отношению к правительству характер своих выступлений, ЦК кадетской партии отказался присоединиться к нему. Участники «Выборгского дела» были приговорены к трехмесячному заключению, в их числе и депутат Государственной думы кадет Езерский.

По поводу Выборгского воззвания В. И. Ленин писал в газете «Пролетарий» 10 мая 1908 г.: «Выборгским манифестом он (либерализм. – О. С.) старался убить двух зайцев, лавировать так, чтобы можно было истолковать его поведение – смотря по надобности – и в духе поддержки революции и в духе борьбы с революцией» (Сочинения, т. 15, стр. 49).

Вацлав Воровский

Надоедливый квартирант

Бывший депутат Езерский, осужденный за Выборгское воззвание, получил в Киеве отказ принять его в тюрьму для отбытия наказания за недостатком места и приехал в Петербург. Здесь Езерский заручился рекомендацией Камышанского[1 - Камышанский – прокурор Петербургской судебной палаты.], но все-таки три дня бесплодно вместе с приставом объезжал все тюрьмы и участки – всюду отказывали. Предложение пристава отбывать наказание в помещении канцелярии пристава Езерский категорически отверг. И только после энергического внушения Камышанского место для отбытия наказания нашлось, однако и тут попросили на неделю освободить камеру, которая понадобилась для более важного заключенного. Езерский согласился обождать, но взял расписку, что через неделю – в случае освобождения вакансии – он первый кандидат для отсидки.

    «Слово»[2 - «Слово» (1904-1909) – ежедневная петербургская газета. С ноября 1905 г. до июля 1906 г. являлась органом конституционно-монархической партии «мирного обновления», которую Ленин называл «партией мирного ограбления». С декабря 1906 г. – орган «Конституционного центра».].

Дело началось в Киеве.

В один прекрасный день у ворот тюрьмы остановился экипаж и из него вылез весьма прилично одетый господин.

Доложили начальнику. Тот посмотрел в окно, тщательно ощупал взглядом карманы незнакомца и велел впустить:

– С кем имею честь…

– Я – бывший член бывшей I думы Езерский, осужденный по выборгскому делу…

– А… очень приятно…

– Мне это менее приятно. Но, оставаясь строго лояльным, как и вся моя партия…

– Пожалуйста, не говорите в моем присутствии о незарегистрированных партиях…

– …Я пришел отбыть положенное мне по суду наказание.

– Так вам угодно отсиживать?

– Да.

Начальник крикнул старшего надзирателя.

– Свистунов, отведи г. Езерскому номер, то бишь камеру…

– Никак нельзя ваше-ство, потому как все помещения заняты.

– Так переведи кого-нибудь… ну, хотя в карцер, что ли…

– И карцер, ваше-ство, занят, даже в чулане двое сидят.

– Ах, чорт возьми! – Послушайте, г. Езерский, вы человек интеллигентный, ну зачем вам садиться. Когда нужно будет, сами за вами придут…

– Не могу-с… Я не революционер какой-нибудь. Я человек лояльный. Для меня закон выше всего. Я хочу, чтоб по закону.

– По закону, по закону! А куда я вас дену, когда у меня ни одного угла свободного нет! Не к себе же в спальню сажать вас!

– Это не мое дело. Я – законник. Этак вы сегодня мне в помещении откажете, завтра у вас не хватит кандалов для уголовного, а там у вас не будет свободной виселицы для анархиста. Нет-с, извольте по закону.

– Да нет же у меня места. Не могу я вас сажать с революционерами, чтобы вы спропагандировали их. Не забывайте, что вы выборгское воззвание подписали!

– Я этого так не оставлю, я буду жаловаться! – крикнул Езерский и, хлопнув дверью, ушел.

– Вот нахал, – проворчал про себя начальник. – Что у меня постоялый двор что ли?

В тот же день г. Езерский отправился с первым поездом в Петербург.

Он потребовал было, чтобы ему отвели арестантский вагон 1-го класса, но ему наотрез отказали, ибо приговор не давал ему права на место в арестантском вагоне.

В Петербурге он прямо отправился к г. Камышанскому и, хотя был еще неприемный час, его приняли. Увидев его, Камышанский обрадовался.

– Ба, г. Езерский! Что, небось отсидели свои каникулярные три месяца и опять принялись оппозицию пущать?

Но г. Езерский был настроен строго и деловито. Он отклонил фамильярный тон и начал излагать свое дело.

– Помилуйте, – негодовал он, – для какого-нибудь жалкого эсера всегда дверь открыта настежь, а мне, члену думы, члену «Партии народной свободы»…[3 - «Партия народной свободы» – так называли кадеты свою партию.]

– Тише, ради бога, тише! Разве вы не знаете, какие теперь времена? Тут неподалеку еще этот съезд заседает![4 - Намек на съезд «Союза русского народа», происходивший в Петербурге в феврале 1908 г.]

– Да, члену партии народной свободы! Я это заявляю гордо и громко. Пусть меня за это колесуют, пусть казнят лютой казнью…

– Да никто вас не будет колесовать, успокойтесь. Все вам устрою. Вот вам записка к приставу Сквозник-Дмухановскому, он вас пристроит.

Успокоенный, но все же недовольный, г. Езерский отправился по адресу.

Пристав встретил его очень любезно и тотчас же предложил отправиться на поиски квартиры. Пара красивых рысаков понесла чх к предварилке.

Но когда они подъехали, они увидели, что с самой Литейной тянется длинный хвост ожидавших очереди.

Попробовали было встать вне очереди, но поднялся такой гвалт, что пришлось вызвать дополнительный наряд полиции.

– Как же будет? – унылым голосом спросил Езерский.

– Черт знат что, – сердито буркнул пристав. – Словно на бенефис Шаляпина добиваются.

– Но я… не привык ждать в хвосте…

– Попробуем поехать в крепость[5 - Имеется в виду Петропавловская крепость.], – предложил пристав. Когда они подъехали к крепости, к ним навстречу выбежал молодой офицер.

– Вы генерала Стесселя[6 - В те дни шел судебный процесс бывшего командующего Порт-Артурской крепостью генерала Стесселя, привлеченного к ответственности за сдачу Порт-Артура японцам во время русско-японской войны 1904-1905 гг.] привезли? – вежливо осведомился он, прикладывая руку к козырьку.

Но оказалось, что не Стесселя, а Езерского.

– К сожалению, я не могу вас принять, – столь же любезно сказал офицер, звякнув шпорами. – У нас такой съезд, что ни одного свободного помещения не осталось. Только для генерала бережем заказанные им апартаменты.