Букринский плацдарм, или Вычеркнутые из списка живых

Яшка покосился своим лиловым глазом и радостно качнул головой и вильнул приветственно хвостом. Дмитрий вытащил из-за пазухи припасённый кусочек сахара и дал его Яшке. Тот мягко захватил зубами сахар и захрустел.

– Ну что, Степан, – обратился уже к Лужицину Клыч, – накладывай перловку! – Дмитрий сгрузил на тарантас шесть жестяных ёмкостей с крышками, которые ему передали бойцы их отделения. – А где Прохор?

– Я его послал за водой.

Лужицин стал из котла поварёшкой накладывать кашу в ёмкости. Клыч внимательно следил за процессом.

– Ты это, Алексеич, про мясо-то не забывай. Давай не жалей его! Я сказал, не экономь!

– Не бойся, мимо не пронесу! – огрызнулся Лужицин.

Клыч проверил, сколько было мяса и какие наложены были порции, принял от Степана три полукилограммовых буханки ржаного хлеба, уложенные в вещмешок, и замер.

– Ну чего ещё? – посмотрел на Дмитрия Клыча хмурый Лужицин. – Я вроде всё выдал… А-а! Вот ещё! – и Лужицин закинул в вещмешок Клыча обёрнутый в бумагу прессованный кубик заварки и кулёк комкового сахара.

– А спирта, что, не будет? – взгляд Клыча резко переменился, он стал у него более чем просительным, да почти что умоляющим.

– Комбат приказал пока не выдавать, а придержать. Сам знаешь, переправа ещё толком не налажена и его нам отправляют в последнюю очередь, и в ограниченном количестве, только после боеприпасов и хлеба.

Клыч пальцем поманил к себе Лужицина, и когда тот свесился с тарантаса, негромко произнёс:

– Моя разведка докладывает, что у тебя, Алексеич, есть заначка.

Лужицин округлил глаза:

– Вру-у-ут!

– А я вот уверен, что данные моей разведки совершенно точные, – и Клыч усмехнулся. (Ему про заначку Алексеича проговорился Прохор).

Лужицин покосился по сторонам, и, не заметив никого, тяжело вздохнул и достал из-под брезента фляжку.

– Н-на-а, крохобор!

– Я завжди тебе поважав, Алексеич! Велике людске тоби спасиби! (Я всегда тебя уважал, Алексеич! Большое человеческое тебе спасибо! – прим.авт.)

– Иди, иди, балабол, – сердито пробурчал Лужицин. – Только никому не проговорись! Своё отдал…Больше у меня нет!

– Могила!

Тут появился Прохор, который тащил большую флягу с водой на двухколёсной тележке с длинной ручкой. Паренёк уже запыхался, так как ему пришлось с этой флягой преодолеть изрядное расстояние.

Узрев Клыча, он остановил тележку и утёр со лба пот.

– Здравствуй, дядя Дима!

– Привет, Проша!

Клыч все свои котелки и вещмешок опустил на землю и, подхватив флягу у паренька, донёс её до тарантаса и поднял наверх, а затем достал плитку шоколада. Прохор, увидев шоколад, просиял:

– Трофейная?

– Немецкая! В прошлый раз забыл отдать. Ну, ты сам поймёшь, за что даю… – и Клыч заговорщически подмигнул пареньку.

Лужицин подозрительно на них обоих посмотрел, но ничего не сказал, хотя очевидно до него дошло, откуда же произошла утечка информации на счёт заначки спирта.

***

Где-то раздавались одиночные выстрелы, но на передовой было относительно тихо, немцы зализывали намятые им бока. Букринский плацдарм за последних пару дней подрос и уже вытянулся на одиннадцать километров в ширину, а в глубину он теперь кое-где достигал четырёх километров, хотя наших на нём было недостаточно, и немцы не прекращали попыток его ликвидировать. После того, как атака на позиции батальона старшего лейтенанта Тихона Ламко захлебнулась, к обеду они предприняли атаку на позиции соседей, обрушившись силами двух полков на батальон капитана Масленникова.

Немцы нащупывали слабое звено в нашей обороне. И начали они атаку на соседей, как обычно, с массированной артподготовки и налёта штурмовиков.

Дмитрий спрыгнул в окоп, затем втянул за собой котелки и вещмешок.

– Братии, гуляемо!

Клыча тут же обступило всё отделение.

– Ну, наконец-то! – воскликнул Жангали, – а то уж и не в моготу! Заждались… А жрать то всё больше хочется! Каша?

– Ну да, перловка! – откликнулся Клыч и достал ещё фляжку.

– Спи-ирт?! – переспросил Темиров, и глаза у Жангали весело заблестели.

– Ну а что же ещё?! Лужицин не хотел давать, но вы же знаете меня, я всегда добьюсь своего! Нет таких преград, которые бы ефрейтор Клыч не преодолел бы!

– Ну, ты ша-а-айтан, Дмитро, – восхищённо заметил Жангали.– Настоящий шайтан!

– Молоток! – поддержал земляка младший сержант Неустроев .

– И всё-то у тебя получается! – не сдержался от искреннего восхищения и Армен Шафаров. – Это ж надо, у скупердяя Лужицина спирт выманить …

– А то! Напор, стремительность и, – Клыч размахнулся рукой и резанул ладонью по воздуху, – раз, раз, раз – и любая крепость неизбежно выбросит белый флаг! Запомните это, други!

Дмитрий тут же разлил из фляжки по кружкам спирт и бойцы кружки сдвинули, Клыч произнёс: