Который час

Практика оценок

Солнечные лучи легко проникали сквозь оконные стекла и нещадно жарили не оборудованную сплит-системой квартиру Первухиных. Денис спал в своей комнате. Он лежал в кровати на спине, широко раскинув в стороны руки. Рядом на полу валялась его одежда. В углу комнаты стоял стол. Он весь, кроме мест для клавиатуры, мышки и монитора, была завален модными глянцевыми журналами. Эти издания весьма настойчиво и достаточно успешно внедряли в неокрепшие сознания молодых людей простую теорию мужского жизненного успеха – «бабки» и бабы. Надо заработать-выиграть-украсть как можно больше «бабок», чтобы с их помощью поиметь как можно больше баб. Впитав всю незатейливость этой философской конструкции, Первухин пронзительно понял, что он на этом пути пока форменный лишенец. Но те же журналы скоро его успокоили: все – решаемо!

Денис принял к сведению и руководству сладкоголосые песни современных искусителей, и у его родителей наступили тяжелые дни.

– Об учебе лучше бы думал, а не о тряпках! – вполне обоснованно заявлял отец.

– Мы в Москве живем, а не в Дальне-Грязинске каком-нибудь! Как мальчику по городу ходить, если у него современной одежды нет? – возражала мать.

Отец, что-то бурча под нос, уходил в свой кабинет. Он был ученым и отстаивал свою точку зрения только в научных спорах.

Когда большие напольные часы в зале пробили десять раз, Валентина Игоревна, мать Дениса, зашла в его комнату.

Она слегка потрепала сына по плечу. Тот недовольно крякнул и повернулся на бок. Мать вновь толкнула его – на этот раз сильнее.

– Вставай, сынок. У меня для тебя приятный сюрприз.

Денис слегка приоткрыл глаза и повернулся к матери.

– Е-мое! Хоть бы выспаться дали.

– Сынок…

– Ну что, ма-ам?! Мне на лекции не надо уже, а на работу не надо еще!.. Сейчас как следует поспать – в самый раз, – сказал Денис и, широко зевнув и потянувшись, встал с постели.

– Так время уже десять, я думала, ты выспался.

– Выспался бы, сам бы встал!.. Ладно… Давай свой сюрприз, – недовольно пробурчал Денис, лениво натягивая брюки.

– Сейчас, сейчас! – засуетилась мать. – Я только отца позову.

Она торопливо вышла из комнаты и через пару минут вернулась с Дмитрием Прокофьевичем, отцом Дениса.

– Во-от!.. Дима, может быть ты скажешь? – смущенно проговорила Валентина Игоревна.

– Кхе-кхе… Денис, мы с мамой очень рады тому, что ты окончил университет и получил диплом. Теперь, сын, перед тобой открыты все двери…

«Проша, и тот про «двери» промолчал… Говорить отец будет долго. Упарит! И в конце подарит мне какой-нибудь галстук. Хорошо, если просто новый. А то может и тот, который носил один из моих знаменитых предков. Тогда уж точно пипец – придется его показательно на шею наматывать хоть иногда… Та-ак… Надо бы эту семейную «обязательную программу» как-нибудь побыстрее закруглять».

– …Честно трудиться на благо народа – это счастье для каждого гражданина нашей великой страны…

– «Честно трудиться»? Что ты под этим подразумеваешь, папа?

– Как что?!

– Вот именно – что? Ты, например, всю свою жизнь двигал теоретическую физику. Одними дипломами «за выдающиеся достижения» можно не только сортир, но и весь дом обклеить. А что толку? Кроме квартиры, которая и то от деда досталась, и нет-то ничего. Машина-старушка и только…

– Да как ты можешь?!

– А вот Леша-сосед, для которого «тюрьма – дом родной», сейчас «в шоколаде». Как перестройка началась, он в разные газеты объявления поместил: мать-одиночка, мол, имеющая пятерых детей, умирает с голоду. Пришлите, кто сколько сможет по адресу: Москва, до востребования, Крюкову. Через два месяца у него уже был капитал, на который он открыл видеосалон. Далее…

– Твой Крюков – жулик!

– Так вот этот жулик имеет сейчас три квартиры в центре, дом на Рублевке…

– Ну и что?! Совесть его нечиста, жизнь свою он искалечил…

– Плевать он хотел на совесть.

– А ты? Ты тоже хотел плевать?! – у Дмитрия Прокофьевича на щеках появились красные пятна.

– Дима!.. Дима, не нервничай! У тебя давление… Я схожу за лекарством, – озаботилась Валентина Игоревна и вышла из комнаты.

– Да успокойся ты, папа. Барыгой я быть не собираюсь. Торгашеская вся эта фигня мне самому не нравится. Но и без «бабок» на свете как-то невесело…

– О чем ты думаешь! Ты же окончил факультет журналистики!!! Можно же многое сделать для людей…

– О, это я вчера уже слышал.

В комнату неспешной походкой вошел черный, как уголь, кот. Его, еще маленького и беззащитного, три года назад подобрал на улице Денис. Кот громко мяукнул, возвещая о своем приходе, и по-хозяйски запрыгнул на кровать. Там он деловито разлегся и вопросительно посмотрел на Дениса: в чем дело, дескать?

Появление кота несколько разрядило обстановку.

– Деньги придут со временем… Москва не сразу строилась, – уже спокойным тоном сказал Дмитрий Прокофьевич.

Вошла Валентина Игоревна. Она заставила мужа выпить лекарство и обратилась к Денису:

– Сынок, вы спорить начали, и до главного-то мы не дошли… За успешное окончание университета мы с отцом дарим тебе туристическую путевку!

Денис погладил кота и с иронией спросил:

– В Питер, небось? Петродворец я уже видел.

– Нет. В Индию!

– Опа! Серьезно?! Ну вы даете!.. Спасибо, родители.

Денис обнял отца и мать.

– Но почему именно в Индию? – Индия – древнейшая цивилизация…

– Она так, по-моему, ею и осталась… Но Индия так Индия! С чего-то же надо начинать…

Глава 4

Беспокойное сердце

Денис поднял трубку телефона, одолеваемый восторженным желанием похвастаться. На другом конце провода ответить должна была его «официальная» девушка Зоя. Та самая, на которую кивала на банкете злюка Ленка, отказывая ему в коротком, галопом – на бегу, сеансе телесной радости где-нибудь в ресторанном закутке или туалете. Денис однако совершенно не разозлился на свою несостоявшуюся партнершу по экстремальному «общепитовскому» сексу, он вообще о ней скоро забыл, словно ее и не было вовсе ни до, ни во время, ни после. Она ему была безразлична, и спонтанно возникшее желание было мелким, одноразовым и объяснялось просто: юный возраст плюс соответствующий гормональный взрыв, простимулированный общим позитивным пьяным подъемом.