Клан Ито. Возрождение

– Мы… – начала было Теруко, но я её перебил.

– Прошу прощения, Ито-сама, – я всегда обращался к нему столь уважительно, так как его семья приютила меня, дала крышу над головой и обращалась как с родным ребёнком. Уважение – меньшее, чем мог я им отплатить. – Это моя вина. Дело в том, что мне не понравилось, как крестьяне из чужой деревни отзываются о нас. Они часто забредают на Ваши земли и несут погром. Но так как открыто действовать я не мог, а просить Вас о помощи считал неприличным, то построил небольшую тренировочную площадку, чтобы стрелять из лука на виду у ванов Ямадзаки.

– Что за напущенные глупости? – вспылил Акайо, но Старик снова взмахом руки заставил того замолчать.

– Продолжай, мальчик, – в голосе Джиро послышался неподдельный интерес. – Тебе удалось нагнать на них страх?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Но насколько я слышал, погромы стали реже.

– Но там ведь стража, – снова вступил в разговор темноусый неко.

– Разбойники переправлялись ночью по реке, – посмотрел я на него. – Хотя Вам Ито-сан, это известно. К сожалению, хорошо обученных воинов в клане мало, а те, что есть, дежурят на границе с кровожадными мору.

Отец двух очаровательных сестёр промолчал, прекрасно понимая, что я прав.

– Видимо, это и спровоцировало сегодняшнее нападение на нас с Теруко. Я разозлил их и из-за этого подверг опасности Вашу дочь. Приношу свои извинения, – я поклонился и не смел поднять голову, пока мне не ответили.

– Мне рассказали, что вы были вынуждены бежать на земли Ямадзаки, – сказал старик.

Чёрт возьми, да у него уши по всей территории клана. Хотя о каких именно ушах я думаю?

От подобной мысли усмехнулся, благо в таком положении этого никто не заметил. Дело в том, что у мужчин-неко в старости, если они, конечно, лысеют, уши отпадают и появляются вполне человеческие. Об их «кошатости» напоминает только хвост. Наверное, природа правильно это предусмотрела, иначе облезлые кошачьи уши на лысой голове смотрелись бы преотвратно.

– Так и было, – вступилась за меня Теруко, до этого смирно молчавшая. – У них была натренированная собака, которая вырвала у меня кошелёк и убежала, но Тсукико-кун подстрелил её.

– Убил? – чуть ли не воскликнула малышка Ай и тут же сконфузилась.

– Нет, поймал в сеть, примотанную к стреле, – ответила за меня Теруко.

– Тсукико, подними голову, – попросил старец, и когда я посмотрел на него, спросил: – Это правда? Насколько я знаю, от твоего тренировочного места до моста почти сорок дзё. И с такого расстояния ты попал в собаку, да так, что не убил, а просто поймал?

Да он всё знает, и даже про стрельбу. Впрочем, неудивительно, я ведь не скрывался. Странно, что раньше ничего не говорили. А ещё эти дзё и сяку, иная система мер. Привык уже к метрам, и как-то сложно о них забыть. Благо новое тело оставило все знания, что были у парнишки раньше. Я хотя бы не выглядел идиотом, когда ваны о чём-то разговаривали. Один дзё почти что равен трём метрам, выходит, я попал в собаку со ста двадцати метров. Ну, плюс-минус.

– Это так? – чуть настойчивее повторил вопрос старик.

– Да, Ито-сама, – ответил я, быстро приведя мысли в порядок. Нельзя вот так задумываться, разговаривая с главой клана.

После этих слов он посмотрел на рыжую дочь, которая почему-то стала пунцовой. Стеснялась? Но чего или кого?

– Меткий, – с насмешкой сказал ей Джиро.

– Не настолько, как должно быть, – ответила она, сделав глоток ароматного чая.

Неужто? До меня стало доходить, на что намекает старик. Дело в том, что Эми согласится выйти замуж только за того, кто сможет победить её в пятиборье, и стрельба туда включена.

– Так и что дальше? – нетерпеливо спросил Акайо.

– Нам пришлось перебежать на другой берег, Ито-сан, – заговорил я. – Собака оказалась злобной и проворной. Перебралась через мост, где нас поджидали её хозяева, которые напали первыми.

– Но самое важное, кто начал драку? – казалось, что усатый ван сейчас взорвётся. – Вы же понимаете, что виновен тот, кто нанёс первый удар.

Теруко склонила голову и сделала шаг к семье.

– Это был я, Ито-сан, – девушка не успела ничего сказать, я посмотрел прямо в глаза вану, что всегда меня недолюбливал. – Но на то была причина.

Сестра метнула на меня удивлённый взор, но промолчала.

– Интересно, какая, – Акайо медленно поднялся, его взгляд пылал гневом, а лицо покраснело.

– Они посмели назвать наш клан ничтожным. А ещё оскорбляли Вашего отца, сказав, что Ямадзаки смогут дать ему такого пинка, от которого Ито-сама пролетит все наши земли до самого Великого канала.

На пару мгновений в столовой повисла гробовая тишина. Женщины затихли, не смея произнести слова, я ожидал ответа, а Акайо не знал, что сказать, так как его отцу нанесли грубое оскорбление, за которое можно и головы лишиться.

Но первым нарушил молчание старик. Он обвёл всех взглядом, а потом звонко рассмеялся, запрокинув голову и схватившись за живот.

– До канала? – переспросил тот, давясь смехом. – Ох, не могу. И как им такое в голову взбрело?

* * *

Конечно же, нас не наказали, лишь Шинджу прочитала мораль о том, что не стоит влезать в драку и провоцировать противника. Можно ведь с ним поговорить, и если тот нормальный ван, то извинится. Мы заверили её, что из тех пятерых ванов нормальных не нашлось. На том разговор и закончился, и мы с Теруко смогли пообедать.

Шинджу готовила самолично, лишь изредка прося прислугу помочь. И её еда казалась самым вкусным, что можно найти в империи. Я наслаждался каждым кусочком обеда, каждым глотком чая, что подавала пухленькая неко. И когда мы собирались за столом, я прибегал первым и с предвкушением ожидал, чем же нас сегодня порадует Шинджу.

А после обеда мы с сёстрами отправились на задний двор, где проводились дополнительные занятия лично для семейства Ито. Хотя никому из детей прислуги не запрещалось присутствовать. Конечно, у клана была собственная школа, предназначенная для всех. Располагалась неподалёку от поместья Ито, вблизи самой большой деревни. И там мы с Ай учились в одном классе. Теруко была старше, соответственно, знала всё, что мы проходили, но всё равно каждый раз по выходным шла на задний двор с нами, надеясь узнать нечто новенькое.

– Ты меня обманул, – синеволосая неко толкнула меня в бок, когда мы втроём двигались по залитому солнцем коридору. – Поддавался, когда я стреляла. Никто не сможет мазать с трёх дзё и попадать с сорока.

– Может у меня дальнозоркость, – улыбнулся я. – Когда рядом, плохо вижу, а если далеко, то просто отлично.

– Рассказывай, – отмахнулась та. – И не смей в следующий раз вступаться за меня. Первый удар был моим.

– Наслаждайся теперь этим.

– Да что…

– Теруко! – внезапно в разговор вмешалась малышка Ай. – Так это была ты?

– Прости, сестрёнка, – поникла та. – Они и правда наговорили о дедушке такого, что тебе лучше не знать.

– Получается, Тсукико-кун нам солгал?

– Да, – ответил я. – И если об этом узнают, я готов понести наказание. Но… – я прищурился и посмотрел на белокурую девушку, – ты ведь об этом не расскажешь?

– Конечно, нет, – вспыхнула она, и щёки налились румянцем. – Ты отстоял честь семьи.

Вышли на задний двор, где в нос ударил приятный аромат огромной глицинии – символа рода Ито. Высокое и толстое дерево возвышалось над домом. Таких больше нигде не осталось, и на землях клана ходила легенда, что пока жив последний Ито, дерево не увянет.

Раскидистые ветви ещё несколько лет назад подпёрли мощными брёвнами, на которых искусные художники вырезали заклинания и обереги вперемешку с рисунками, рассказывающими историю рода, что появился более тысячи лет назад. По сравнению с этим глициния была молодой, всего сто восемьдесят три года. Её посадили в честь рождения Джиро, и теперь древо казалось вечным спутником главы клана.