Гроссмейстер

– Это ты с рулеткой перепутал, – хмуро ответил ему гроссмейстер и стал изучать создавшуюся позицию. – Не понимаю, в чем ловушка… – наконец произнес он, раздраженно глядя на Арсения, который постукивал пальцами об стол, выбивая ритм. – Я же съем…

И он съел офицера. Или епископа, если вы англичанин.

– Сильные фигуры противника следует разменивать! Так говорил Касабланка, – сообщил нам Строганов и слопал коня ладьей. Но противник тут же съел его ладью ферзем. При этом он качал головой, как человек, который догадывался, что его противник профан, и теперь получил этому подтверждение.

Затем последовали еще пара ходов, которые, вероятно, ослабили внимание Юрия, – Арсений атаковал и жертвовал фигуры. Как вдруг! Я, признаться, тоже потерял интерес, думая, что сейчас у Арсения останется один голый король… ферзя он тоже отдал… Так вот, тут как гром среди ясного неба прозвучало характерное строгановское «гардэ!», потом «шах!» и после этого «мат!».

Юрий был повержен. Я был поражен. Один Арсений не выказывал ни радости, ни удовлетворения. Он плюхнулся в кресло, извлек из кармана пачку жевательной резинки и забросил несколько пастилок себе в рот.

– Я не понимаю, как… это же был дебют… я знаю большинство дебютов… и миттельшпили… Ах, вот оно что?! – проигравший горестно склонил голову. – Какой же я лох… Давай-ка еще одну партию? – И он стал расставлять фигуры.

– Только если на деньги, – сказал Арсений.

– Что? – Юрий застыл с пешкой в руках. – На деньги? В шахматы? Ты в себе, парень?

– Тогда в следующий раз! – отрицательно мотнул головой победитель и присовокупил сомнительное пожелание: – Не расстраивайтесь, у вас впереди еще десятки проигранных партий…

* * *

Пока Арсений рассказывал, точнее, докладывал про то, как мы разоблачили маньяка, я разглядывал нашего начальника. Писков Юрий Анатольевич был молод – мне показалось, что ему нет еще и тридцати. Его вполне можно было назвать красивым: черты лица тонкие, правильные. Правда, опущенные уголки губ и выражение какой-то брезгливости старили его, и на ум приходило выражение «кислая мина». Движения его были неторопливые, а вид задумчивый. Он вызвал у меня ассоциацию не то с Онегиным, не то с Печориным. А может, это была просто дискинезия желчевыводящих путей…

Конечно, думал я, чтобы в таком молодом возрасте занимать такой крупный пост, нужно обладать незаурядным умом и талантами… А усы бы ему и правда не помешали!

– Это, конечно, хорошо, я рад за вас и за наше общество, которое вы избавили от этого урода, – услышал я, как Писков стал отвечать Арсению. – Но! Хочу вам напомнить, что мы вам платим деньги не за то…

– А вы еще ничего не платили! – вставил Арсений, не разделявший моего пиетета по отношению к богатому и умному патрону.

– В самом деле? – удивился тот. – Э-э… а когда мы должны вам платить? После того, как вы найдете…

– До того, – заявил Арсений. – Вы должны нам для начала аванс. Поиск пропавших без вести – занятие дорогое.

– Э-э, – чуть замялся Юрий, – ну, я сегодня из-за этого не поеду в офис. Давайте или завтра, или… А сколько вам надо? Ты говорил про двести тысяч? Не много ли?

– Двести мы уже затратили, из своих, – нагло соврал Строганов. – Думаю, что четырехсот для начала хватит.

– Сколько? – приоткрыл рот Писков. Он был искренне изумлен. Как и я. Вероятно, у Арсения от окружающей обстановки нарушилась шкала ценностей. – А не будет вам…

– Нам будет обидно, – тут же перебил его мой приятель, – если мы не найдем дочку вашего президента только потому, что денег не хватило!

Вот уж точно, лучше иметь не деньги, а власть над теми, у кого они есть. Наш начальник, качая головой, вышел из комнаты. Я поймал взгляд Арсения и покрутил пальцем у виска. Строганов в ответ надул пузырь из жвачки, который тут же лопнул с громким хлопком. Вернулся Писков и со словами:

– Я вам дам двести семьдесят тысяч из своих, а в офис сегодня точно не потащусь, – передал вымогателю несколько пачек разноцветных купюр.

Я не поверил происходящему!

– Так, – продолжил наш благодетель тоном работодателя, – теперь я хочу знать, на что пойдут деньги фирмы. Планы у вас какие? Что мне докладывать Старику?

– Старику, говорите? – задумчиво повторил Арсений и неожиданно поинтересовался: – А вы ведь его давно знаете? И, вероятно, хорошо? Можете нам про него рассказать?

– Конечно, знаю, – довольно удивленно подтвердил Юрий. – Я только не понял, зачем мне вам про него рассказывать? И что конкретно вы хотите знать?

Арсений пожал плечами.

– Ну, скажем, что он за фигура? На ваш взгляд.

Я тоже уставился на Строганова. Чего это он вдруг стал интересоваться Сердюковым, да еще в такой странной манере: задавать туманные вопросы и интересоваться чужим мнением. А Писков оживился.

– Фигура? Ха! Конечно, он король! Но король, который может ходить как ферзь.

Арсений понимающе кивнул, предоставляя возможность говорить Пискову.

– Знаю я его очень давно и очень хорошо. Моя сестра была замужем за его сыном.

Я подумал, что для карьерного роста все же мало ума и таланта, нужны еще и соответствующие родственники!

– Была? – Арсений умело изобразил удивление. – Они разошлись или…

– Нет, – чуть скривился Писков, – он погиб четыре года назад… – и, предваряя вопрос Строганова, пояснил: – Просто несчастный случай… Так вот, это сейчас Георгий Петрович… ну, вялый такой, поскольку Маргарита пропала. Это его просто прибило. В нормальном состоянии это «тяжелая фигура»! Ферзь! Крутой бизнесмен, олигарх!

– Понятно, – снова кивнул Строганов. – А как думаете, он сам кого-нибудь подозревал? Ну, кто мог быть причастен к исчезновению?

Теперь Писков пожал плечами и, скривившись больше обычного, ответил:

– Они поначалу все время это обсуждали.

– Они – это кто? – уточнил Строганов.

– Георгий Петрович с начальником охраны. Я его терпеть не могу, этого козлища! – добавил Писков, и к недовольству на лице прибавилась злоба в голосе.

– И что? – не обращая внимания на гримасы Пискова, продолжал Арсений. – Результат был? Кого-нибудь заподозрили?

– Вроде нет. – Юрий Анатольевич пожал плечами. – Обсуждений было много, сутками напролет. Но так ничего и не придумали.

– А начальник безопасности? он что за фигура? – Арсению, видать, понравилось играть в шахматы. – Король, то есть Георгий Петрович, ему доверяет?

– Да, Старик ему верит, как… как не знаю кому. Никому так не верит, только этому… – не нашел подходящего эпитета Писков.

– Даже вам? – вставил я.

– Ну, еще не хватало! Я аналитик, мозг, гроссмейстер! Особенно в экономических вопросах. Правда, бывает, что Старик сам принимает решения: выслушает меня, но поступает по-своему… – значительно сказал зам президента и раздраженно добавил: – Но без своего любимого охранника и шагу не сделает!

– А они давно знакомы? – спросил Арсений.

– Очень, – кивнул Писков. – И денег тот ему отстегивает немерено. А когда Маргарита пропала, этот подхалим Димыч сам несколько суток не спал и поднял на ноги всех, кого только можно было. Он лично ездил подвалы обыскивать, с полицией общался, в общем, изображал преданного слугу.

– Так изображал или искал на самом деле? – уточнил Арсений.

– Ну, искал, конечно, это я так выразился, – пояснил Писков. – Несколько лет назад у его сына были серьезные проблемы. Чего-то он там натворил, и Георгий Петрович ему помог, так что тот вдвойне ему благодарен. Да это все не важно, – вдруг сказал он, – лучше расскажи мне, какие у тебя дальнейшие планы? Я же говорю, что мне Старику нужно скоро доклад делать! Не могу же я ограничиться рассказом про то, как вы маньяка ловили?