Группа смерти. Детективы

Группа смерти. Детективы
Вадим Голубев

Жизнь преподносит людям не только хорошее. Хватает в ней зла, обмана, подлости. Кто-то прощает. Кто-то обращается в правоохранительные органы. Кто-то начинает мстить, забывая при этом, что объекты их гнева – тоже граждане страны. Этих – далеко не лучших представителей общества – тоже защищает закон, и нести ответственность за казалось бы справедливые действия придется по всей его строгости.

Группа смерти

Детективы

Вадим Голубев

© Вадим Голубев, 2020

ISBN 978-5-4498-4405-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БИОМУСОР

Путь в пекло

Евгений Анатольевич Стародубцев был профессиональным мошенником. Началось с молодых лет, когда он перебрался после армии в Большой город и нанялся там дворником. Тогда со сводным братаном Мишей Кильманом взяли напрокат магнитофон «Комета». Пропили его. Думали: «прокатит». Не вышло. Как ни меняли они места работы, а дворникам «при коммунистах» давали комнатуху где-нибудь в подвале, довольно быстро нашла их советская милиция. Был суд, был срок – пять лет лишения свободы. Оказалось, «на зоне» жить вполне можно. Кормили не хуже, чем в армии. К тяжелому физическому труду Жека Стародубский, такое «погоняло» дали парню в исправительно-трудовой колонии, привык. На коленях перед лагерной администрацией не ползал. С реальными бандитами «в бутылку не лез», но и не пресмыкался перед ними. Отбывавшие сроки аферисты взяли молодого зека под свое крыло. Правда, посмеивались: «Мы за дело сюда попали, а ты по глупости! Постигай тюремные университеты! „Откинешься с зоны“ будет тебе нормальная, денежная работа».

Выйдя из лагеря, Жека оказался в совсем другой стране, где свободно ходили доллары, магазины ломились от зарубежных товаров, а по улицам рассекали машины иностранного производства, прозванные в народе «иномарками». Для публики попроще работали палатки с недорогими изделиями. Там же кучковались бабки, торговавшие барахлишком, оставшимся от прежних времен, тусовались бомжи с битыми мордами, опухшие от пьянства бомжихи с фингалами под глазами. Для них была вольница. Не надо работать, всегда пьяные. Правда, жить приходилось где попало и жрать что придется: либо найденное в отбросах, либо уворованное в лавчонках. Женька же с тоской смотрел вслед дорогим машинам, рулившим в них упакованным дамам и господам. Пошел по адреску, данному корешами еще «на зоне». Там спросили, почему нет наколотого на пальце перстенька?

– Ребята не посоветовали, – ответил Жека. – Говорят: «Нам – мошенникам с ними никак нельзя. Увидят татушку, даже последний лох доверять не будет.

– Правильно сказали! Сегодня отсыпайся, завтра на работу!

Началась работа. Стародубский ходил по магазинам и лавчонкам. Покупал мелочевку, расплачивался фальшивыми банкнотами, получал сдачу настоящими рублями. В конце дня отдавал выручку хозяевам. Пару раз обыскали: не присвоил ли чего? Не присвоил. Через какое-то время купили приличный прикид: костюм с галстуком, рубашку, полуботинки. Стал Жека оперировать крупными подделками. Машинок, отличавших фуфло от «реального бабла» тогда еще не было. С рублей перешел на доллары и немецкие марки. Впаривал их торгашам. Случалось, выдавали пачки с сотнями австралов – аргентинских денег, вышедших из употребления лет пятьдесят назад. Их парень выдавал за австралийские доллары. Убалтывал торговцев, показывал им газету с курсом валют. Давал сто австралов, получал сдачу российскими деньгами как с сотни австралийских баксов. Проходило. Женька даже научился говорить с акцентом, вставляя английские слова, кося под австралийца. Потом Евгения Анатольевича сфотографировали и через несколько дней принесли паспорт со штампом о регистрации в Большом городе. Предупредили, чтобы не шибко им тряс, поскольку документ фуфлыжный, а дом, в котором якобы Жека прописан, снесен много лет назад. Тогда же парню справили спортивный костюм с кроссовками, дабы не шибко изнашивал спецодежду. Даже временами водили «девок» – престарелых проституток, отдававшихся по дешевке, чтобы как-то заработать на жизнь. «Девки» были ленивые, не желавшие трудиться как следует. Не о их дряблых телах с целлюлитными конечностями мечтал парень долгими, лагерными ночами. Но терпел до поры, до времени. Пока не освоится в Большом городе, не станет работать на себя, а не на дядю. После стали давать Стародубцеву паспорта потерянные или украденные у похожих на него молодых людей. С ними Евгений Анатольевич ехал в банки, брал кредиты на огромные суммы. Тогда еще банки не очень копались в подноготной заемщиков, проверяя достоверность удостоверявших личность документов, не требовали поручителей. Правда, занятие было опасным, нежели простое «кидалово». В случае чего банковские мордовороты-охранники могли сделать инвалидом, затем сдать ментам. А там по новой: следственный изолятор, суд, «зона». Женька потребовал платить десять процентов с каждой аферы. Сказали:

– Жирно будет, харя треснет!

Сошлись на пяти процентах. Минус стоимость жилья, да долг за купленные «наряды». Однако и это была неплохая сумма, чтобы открыть счет в банке, поесть не дешевой забегаловке, а в недорогом ресторане, коих открылось немеряно, заглянуть в бордель с молодыми девчатами из российской глубинки, Молдавии, Украины, не ломившими за труды и не ленившимися «в койке».

Потом к старому аферисту Мюллеру, прозванному за сходство с актером Броневым в фильме «Двенадцать мгновений весны», на которого «пахал» Жека заскочил худощавый, лысенький, похожий на хищную птицу мошенник по кличке Цепь. О чем-то потолковал с хозяином.

– Теперь, Женечка, будешь работать с ним! – кивнул на гостя Мюллер. – Ему такие, как ты нужны.

– Собирайся! – тоном, не терпящим возражений, приказал Цепь. – Поживешь по-человечески – в отдельной квартире. У меня этого добра хватает.

Стародубцева с его барахлишком, умещавшимся в спортивной сумке, отвезли куда-то на окраину, в обшарпанную «хрущобу», в прокуренную, ободранную однокомнатную малометражку. Кинули на продавленный топчан, как оказалось с клопами, застиранное, пожелтевшее от времени постельное белье. Ткнули в допотопный холодильник с початой бутылкой водки и нехитрой снедью.

– Покушать на первое время, – сказал новый хозяин. – Когда начнешь зарабатывать – купишь, что душе угодно. А зарабатывать ты начнешь с завтрашнего дня.

Цепь занимался черным риэлторством. Скупал квартиры у обедневших интеллигентов, да у пропившихся маргиналов. Годилось все: хоромы в «сталинских» домах и розово-кирпичных «райкомовских» постройках, в дышавших на ладан зданиях, доставшихся от «проклятого царизма», однотипных, подпорченных временем строениях, возведенных при Хрущеве с Брежневым. Задачей Жеки было под видом покупателя «убалтывать» стариков и алкашей. Последних также поить «паленым» суррогатом. Подсовывать жертвам договоры о купле-продаже жилья. Интеллигентам давали какую-то мелочь, хотя те подписывали договоры на совсем другие суммы в рублях или долларах. Пропойцам выставляли ящик водки. Тем и ограничивались. Когда же дедки и бабульки видели, что их жестоко обманули, кидались в милицию, квартиры уже были проданы по второму или третьему разу лохам, разбогатевшим по воле случая, и искавшим куда вложить капитал. Эти покупатели в соответствии с законом являлись «добросовестными приобретателями» и не подлежали к привлечению ни к уголовной, ни к материальной ответственности. Одним из таких «приобретателей» стал Стародубцев. Ему даже справили новый, настоящий паспорт с регистрацией в квартирке, куда его поселили. Провернув несколько сделок, Женька обратился к Цепи, запросил десять процентов от сделки.

– Жопа слипнется, – получил ответ. – У меня другие масштабы, нежели у Мюллера. Трех процентов хватит! Да и то, когда долг отработаешь.

– Какой-такой долг?! – возмутился молодой жулик.

– А ты знаешь, сколько я Мюллеру за тебя отстегнул? Много! Ксиву тебе настоящую справили. Регистрацию в Большом городе оформили. Немеряно пришлось ментам отвалить! Кормлю-пою. Тоже «бабок» стоит. Вот, еще деньжата. Купи новый прикид и «колеса» (обувь – жарг.)! А то ботинки ты истоптал, да и разжирел здесь. Костюмчик стал маловат. Вид получается непрезентабельный… Расходы на тебя у меня в блокноте записаны. Буду списывать по мере заключения тобой договоров со старлом, пьянью, прочими лохами.

Если работа на Мюллера была крепостным правом, при котором оставались деньжата, то «пахота» на Цепь оказалась рабством – за труды всего лишь не очень жирно кормили, время от времени ставя дешевой бутылку водки, да давали кров над головой.

– Когда же эта хрень кончится?! – метался по квартирке Жека, коему хотелось и девок, и посидеть в ресторане. – А не кинет ли Цепь, когда долг отработаю? Запросто! Не только с квартиры с голым задом наладит. Запросто может «замочить»!

Раньше «замочили» Цепь со всеми его подручными. На глазах у Жеки. Мошенники подъехали на паре машин к подъезду, где обретался Стародубцев. Курили, ожидая, пока он спустится. Вдруг рядом резко тормознул «Джип». Из него по компании резанули автоматными очередями. Затем поверженным «риэлторам» дали контрольные выстрелы в головы, и умчались. Женька, видевший все это в окно, затаился. Не открыл на звонки и стук в дверь прибывшим на место происшествия ментам. Потом пошелестел документами в хранившейся у него папке. Оказалось, ему принадлежат четыре квартиры, из них одна – «сталинка». Так, было записано в договорах купли-продажи. Правда, со «сталинкой» пришлось тут же расстаться. Вечерком к нему пожаловали мордовороты и низенький, щупленький восточный человек. Когда не прореагировал на звонки, открыли дверь отмычками. Дали в морду, представились:

– Мы от Папы Карло.

Папу Карло Жека знал еще по «зоне». Вор в законе, коему прочили место «смотрящего» по Большому городу, когда «откинется с зоны». Срок истекал вместе с женькиным.

– Знаем мы, что тебе Цепь хату в «сталинском» доме в центре оставил, – сказал восточный человек. – Перепишешь сейчас ее на меня. Нотариус ждет на улице, в «тачке».

– Что еще за хату? – «включил дурака» мошенник.

Снова получил в морду и ногой по печени, когда упал на пол.

– Бейрут! Может, эту аферню в лес отвезти и посадить голой сракой на муравейник? – лениво спросил один из подручных восточного человека.

– Зачем на гниду бензин тратить? – возразил другой. – Утюг ему на брюхо поставим и включим. Потом яичницу сделаем – яйца его на раскаленную сковородку положим.

– Не надо в лес! Я и Бейрута, и Папу Карло знаю! – взмолился проходимец. – Все подпишу! Сам срок мотал!

– Значит, порядок знаешь: делиться надо! В «общак» с доходов отстёгивать, помогать тем, кто сидит. Как говорят русские: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся!» Может быть и тебе еще «грев» понадобится.

Привели нотариуса – роскошную деваху в брильянтах. Она достала из дорогого портфеля дарственную на имя некого Карапетяна Ованеса Андраниковича, известного в определенных кругах под кличкой Бейрут.

– Вот, и хорошо! – удовлетворенно кивнул кавказский человек. – Проблемы будут – обращайся! Цепь нам дорогу перешел. Не хотел делиться, клиентов отбивал, несколько хороших сделок сорвал. Так-то! А за тебя Мюллер вписался, просил не губить.

Заперев дверь после незваных гостей, Жека задумался: как быть дальше? Внезапно ему в голову пришла неплохая идея. Правда, для ее осуществления требовались приличные деньги. Несколько дней ушло, чтобы продать заезжим провинциалам «двушку» на окраине. Переехать в другую «двушку». Сдать клоповник, в коем оказался по прихоти Цепи, паре китайцев. Затем в многочисленных бесплатных рекламных газетах появилось объявление: «Сингапурскому рыболовецкому флоту требуются рыбаки и матросы. Обучения не требуется. Зарплата от 2000 долларов США в месяц». В офис, арендованный в центре Большого города, повалил валом народ. Прощелыжного вида девчата, нанятые Стародубцевым, валились с ног от усталости, отвечая на беспрерывные звонки, принимая загранпаспорта, якобы для оформления сингапурских виз и деньги пятьсот долларов от каждого претендента за оформление документов. Никому не приходило в голову, что островное государство окружают Малайзия, Индонезия, Филиппины, граждане которых пошли бы вкалывать за куда меньшее жалование. Наиболее дотошным наученные Женькой девахи отвечали:

– Сами сингапурцы рыбу очень любят, но трудиться в море не желают. Предпочитают сидеть в офисах за компьютерами. Граждане сопредельных государств требуют за работу не меньше трех тысяч долларов в месяц. Посчитайте сами: на каждом российском рыбаке сэкономят тысячу баксов. С тысячи человек – сто тысяч! И это за один месяц! А контракт с вами заключается на год. Да и вам неплохо. За двенадцать месяцев двадцать четыре тысячи долларов. При этом бесплатное питание, плюс каюта на корабле. Не надо тратить деньги на жилье!

– И всей тысяче там найдется работа? – удивлялся кое-кто.

– Найдется! Даже еще потребуются люди. Посольство оформляет нам визы быстро, без всяких очередей. Правда, эти услуги стоят денег. Сумма – немаленькая, но окупается за месяц. Кстати, вот паспорта ваших коллег с визами, – девицы показывали документы с фуфлыжными печатями, не имевшими никакого отношения к тем, что проставлялись посольством города-государства.

– Когда можно вылететь?

– Мы отправляем людей группами. Так, принимающей стороне легче встречать и размещать на судах рыболовецкого флота. Как только соберется группа мы вам позвоним.

Подождав, пока наберутся деньги от тысячи доверчивых людей, Женька рассчитался с девчатами и смылся, не заплатив за аренду. Согласно документам, владельцем фирмы числился один из лишенных Стародубцевым жилья маргиналов, либо догоравший от «паленого» бухла в полузаброшенной деревне, либо почивавший в болотной трясине, куда его определили подручные Цепи. Зато деньги аферист забирал у подчиненных наличными и складывал на свой банковский счет. Прихватил он с собой и несколько паспортов похожих на него мужчин. Оформил на них кредиты в банках. На несколько месяцев, пока уляжется шум, смотался в Таиланд, оттуда в Камбоджу, Лаос, Вьетнам, Малайзию, куда россиянам был открыт безвизовый въезд. Оттянулся там по полной в ресторанах, дорогих притонах. Потом покрытый южным загаром вернулся в Большой город. Пожаловал за квартплатой к китайцам. В однокомнатной квартире уже обретался десяток гостей из Дальнего Зарубежья. Хата была прокопчена, загажена, из сломанного в туалете бачка непрерывно лилась вода.

– Нет денег, хозяин! – нагло ответил китаёза, коему согласно договору Женька сдал квартиру.

– У такой своры и нет денег?! – возмутился обманутый аферист. – Когда будут? Когда заплатите?

– Когда-нибудь заплатим. У нас все на участкового мента уходит. Ему «башляем». Уходи! Не то участкового вызову. Сядешь! Я ему приведу девять свидетелей, что ты меня избил.