Кладбище в Норт-Йорке. Триллер, ужасы

– Линсдей целиком берет вину за убийство Шоколадки на себя. Однако категорически отрицает свою причастность к убийству Вильяма Смита. Твердит, что надо вскрыть склеп некого Чарльза Хью Моррисона…

– Полегче, парень! Знаешь, сколько надо пройти инстанций, чтобы получить разрешение на вскрытие захоронения? – слово в слово повторил начальник сказанное утром самим Россом. – Сколько одних наших начальников надо поставить на уши, чтобы выполнить прихоть обкурившегося торговца наркотиками? Я полностью поддерживаю твою версию. Шоколадка был должен этим парням. Во время выяснения отношений Линсдей убил его. Затем будучи под наркотой, прикончил и напарника. Не мне тебе рассказывать: на многих наркоманов запах крови действует возбуждающе. Им в таком состоянии просто необходимо кого-то укокошить. Потом этот Линсдей Хокмэн пришел в себя. Решил отмазаться от двойного убийства при отягчающих обстоятельствах. А именно: совершение преступления под воздействием наркотиков, совершение преступления ножом с выбрасывающимся лезвием, ношение которого на территории Канады карается по закону. Кроме того, налицо совершение преступления в крайне жестокой, изощренной форме. Даже за одинарное убийство при таких обстоятельствах не менее двадцати лет тюрьмы ему обеспечено. За двойное же убийство, если он и выйдет из тюрьмы, то лишь глубоким стариком.

– Поэтому я и настаиваю на проведении следственного эксперимента, сэр. Вскрыв склеп, мы полностью изобличим Линсдея. Хокмэн – человек для общества потерянный. Для общества наиболее выгодно, чтобы он как можно дольше провел за решеткой.

– Хорошо! Я переговорю с нашим начальством и прокурором. Но без согласия церкви мы ничего не можем сделать. Где тебя найти сегодня вечером?

– В театре, сэр.

– Рекомендую «Мисс Сайгон». Прекрасно поставлена!

– Спасибо, сэр! Предпочту «Лебединое озеро» – устаю от ежедневного общения с нашими черными и цветными клиентами.

В кабинете Росс трезвонил телефон. Вернувшийся от начальника инспектор поднял трубку:

– Росс слушает.

– Добрый вечер, инспектор! Вас беспокоит Вейн Эйч Гопкинс – менеджер старого кладбища в Норт Йорке. Вы хотели увидеть гроб и тело некого Сислея Росса. Должен вас разочаровать. Мои парни дошли до трехметровой глубины, но ни гроба, ни тела, никаких других признаков покойника не обнаружили.

– Есть ли смысл копать дальше?

– Нет ни смысла, ни возможности. Они уперлись в скалу.

Глава 3

У молодого бродяжки выдался хороший денек. Утром он позавтракал горячим в церкви. Потом пострелял мелочишку, смотался в филиал «Армии Спасения». Там отобедал и получил куртку на меху, поношенную, но вполне приличную. После снова пострелял милостыню. Подавали хорошо. Хватило на кусок ароматной, пышущей жаром пиццы. Хватило и на стаканчик виски из купленной бродягами в складчину бутылки. Хватило и на маленькую, 50 грамм бутылочку джина. Несколько дней назад бродяжка нашел хорошее убежище – простенок между двумя ресторанами неподалеку от старого кладбища в Норт Йорке. Над простенком нависли две крыши, поэтому даже в дождь там было сухо. Главное – удержать это место за собой, не пустить туда других бродяг

Внезапно бродяжка заметил старика, одетого в какую-то непонятную хламиду. Уже второй вечер он натыкался на этого деда неподалеку от своего убежища. Старик старался держаться в тени, подальше от света. Уж не следит ли за ним старик? Может быть, хочет выжить «законного хозяина» из его убежища? Ну, это – черта с два! Бродяжке неоднократно приходилось управляться с помощь кулаков с притязаниями более молодых соперников. Старика он без проблем вышвырнет из своего логова. Бродяжка несколько раз останавливался у витрин, оглядывался и видел, что дед идет за ним. За пару кварталов от убежища бродяжка рванул на параллельную улицу. Пробежал по ней и выскочил на свою и обернулся. Старика не было видно. Довольный бродяжка пришел в свой закуток. Удобно расположившись на ночь, глотнул из бутылочки. Половину джина решил оставить на завтра. Вдруг парень почувствовал на себе взгляд. В простенке стоял старик.

– Дай мне попить! – глухим, леденящим душу голосом сказал дед.

– Какой попить, дедушка? Я тебе не только дать, но даже продать не смогу. У самого на утро самая малость осталась. Шел бы ты отсюда, старый человек! От тебя какой-то гнилью несет!

– Мне другое питье нужно, – оказался старик рядом с бродяжкой.

– Ну, старый козел! – возмутился тот. – Сейчас ты у меня все углы своей безмозглой башкой пересчитаешь!

Бродяжка рывком вскочил и нанес старику удар в челюсть. Холодная как лед рука старика перехватила руку бродяжки. Хрустнули раздробленные кости. Бродяжка увидел длинные кривые клыки. Уцелевшей рукой он рванул ворот рубахи, схватился за место, где висел старинный серебряный крест – последняя память о родителях. Однако тут же охнул, вспомнив, что заложил крест месяц назад в ломбарде на Черч-стрит. Острые когти впились в горло бродяжки, разорвали его сонную артерию. Старик впился губами в рану. Высосав из бродяжки всю кровь, дед стал красивым и благообразным. Стараясь не попадаться редких в этот час прохожих, он побрел по направлению к кладбищу.

Тем временем Чарльз Хью Моррисон брел по плохо освещенной улице. У дешевого бара стояла шпана – человек шесть. Парни искали приключений и дармовой выпивки.

– Эй, приятель! Что-то ты не по сезону одет! – окликнули они Чарльза.

Вурдалак свернул в темный переулок, в который выходили лишь гаражи и хозяйственные постройки.

– Эй, мужик! Чего у тебя одежда такая старомодная? – нарываясь на скандал, обогнал Моррисона нахальный парнишка.

Он отрезал путь Чарли вперед. За спиной упыря, предвкушая потеху, похохатывала группа хулиганов. Ее предводитель вынул из кармана кастет и шагнул к Чарли. Моррисон с ревом махнул рукой, и срезанная острыми когтями голова покатилась по асфальту. Шпана замерла на секунду и с воем кинулась наутек. Вурдалак бросился на обогнавшего его парнишку и всадил в его глотку клыки.

Уолтер Олби тосковал в полупустом темном баре. Он был вампиром. Как-то в детстве на спор с мальчишками хлебнул куриной крови. С тех пор пристрастился к ней. Уолтер не был зомби. Он питался так же, как все живые люди. Однако как минимум раз в месяц ему надо было попить крови. В барах и у винных магазинов Олби подцеплял пьянчужек. Затем за дармовую выпивку и небольшую плату наличными он отсасывал у них немного крови. Сейчас Уолтер обратил внимание на бледную, очень красивую блондинку в голубом платье. Она устроилась в самом темном углу и потягивала кофе. «Вероятно, наркоманка, – подумал Олби. – Мой контингент. Он подсел за столик к блондинке..

– Привет, крошка! Что-то я тебя раньше здесь не видел!

– Привет, я из другого города, – ответила блондинка глухим голосом.

– Точно, наркоманка, – подумал Уолтер и предложил. – А не посидеть ли нам у меня? Нам никто не помешает – я один. Тебе будет хорошо со мной. Выпивка найдется, ночлег, деньжат подкину… Единственное, что от тебя потребуется – дать мне попить немного крови. Идет?

– Заплати за мой кофе! – сказала блондинка, поднимаясь.

На потрепанном «олдсмобиле» Уолтер быстро домчал блондинку до своей «виллы» – потемневшего от времени дома, построенного еще его дедом. Пропустив блондинку в прихожую, Олби поцеловал ее в губы. Она ответила. Ее поцелуй был вкусен, но холоден как лед. Оторвавшись от партнерши, Уолтер потянулся к выключателю.

– Не надо света! Пусть будет полумрак! – попросила блондинка.

– Как тебя зовут?

– Линда…

– А меня – Уолтер. Хочешь виски?

– Подожди немного! – Линда обняла Олби и принялась нежно гладить его по щеке, очень нежно поцеловала его в шею.

Уолтер почувствовал легкий укус. Что-то приятно утекало из него. Поблаженствовав немного, Уолтер отодвинул от себя Линду. Посмотрел на нее. Девушка стала еще прекрасней. Олби не заметил пятнышка крови, оставшегося на его воротнике.

– Сейчас приступим к выполнению нашего договора, – сказал он целуя холодную, словно мраморную руку. – Не бойся, Линда! Тебе будет хорошо!

Целуя руку, Уолтер щелкнул ножом. Нежно провел им по руке, по вене. Медленно потекла густая, почти черная кровь. Уолтер даже не подумал: почему такая кровь? У всех, с кем он имел дело, кровь брызгала фонтанчиком. Олби было не до того. Он приник к вене, с жадностью потянул в себя и тут же вскочил, закашлявшись:

– Фу, какая гадость!

– Тебе не нравится моя кровь? – мрачно спросила Линда.

– Отвали от меня, зомби поганый! – понял, что к чему, Уолтер.

Он попытался выскочить из гостиной, но было поздно. Линда крепко обняла его. Олби почувствовал боль. Он увидел, как на пол упал кусок мяса, вырванного из его шеи клыками Линды. Упыриха припала к нему и с урчанием потянула в себя кровь…

Стюарта Беверли Росса выдернули из театра.

– Деньги за билет департамент полиции мне вернет, а вот удовольствие от балета – прощай! – пробормотал инспектор, садясь за руль своего «доджа».

Когда он прибыл, в закоулке уже суетились эксперты снимая трупы на фото и видеокамеры. Чуть поодаль стояла перепуганная шпана. Неподалеку в окружении бригады телевидения что-то диктовала Дженнифер Мартин. Росс поднырнул под желтую ленту ограждения, глянул на валявшуюся на асфальте голову.

– Будто электропилой срезали, – оторвался от обезглавленного тела эксперт. – Если бы не показания тех юных джентльменов, я бы так и записал в своем заключении.

– Что со вторым?

– Разорвана глотка. Странно, что рядом с убитыми не обнаружено ни капли крови. В покойниках ни капли крови, словно вся высосана.

– Что собаки? – подошел к кинологам Росс, возле которых беспомощно поскуливали псы.