Квартирантка. Роман о женщинах и не только

Трехкомнатная квартира новой семьи оказалась прогнившим клоповником с почерневшими от грибка стенами в ванной, засранным сортиром, отвалившимися обоями, еще более убогой мебелью, чем у Петра с Галиной. Уткнувшись физиономиями в стол, на кухне рядом с пустой бутылкой и грудой окурков в пепельнице спали свекор и дедушка Валерьян.

– Вот паразиты! Оба обоссались! – глянула на лужицы под табуретками хмельная Татьяна Сергеевна и пошла спать.

Лишь в комнате мужа был какой-никакой порядок. В ней стояли приличный телевизор, боксерская груша, шкафчик для одежды и тахта.

– Телек я, как пришел из армии, справил, – пояснил муж. – Остальное еще со школы. Нужно будет новый траходром купить…

Он впился в губы жены. Затем повалил ее на тахту, сопя принялся стягивать кружевные трусики. Потом Валера храпел, раскинувшись на спине. Алла, уткнувшись в его крепкую, словно из стали грудь размышляла:

– Надо искать подработку. Надо выбираться из этой дыры. Копить деньги на первый взнос, брать ипотеку. Покупать свое жилье и быть подальше от родни.

С тем и уснула. Утром поделилась своими мыслями с Валерой.

– Смотри! – ответил тот. – Как я ночью сказал, траходром новый нужен! В отпуск в Турцию съездить нужно. В перспективе «тачка» нужна. Придется взять кредит. Справить не российское говно, а иномарку. Недорогую, но денег будет стоить.

– Зачем нам машинка? Тебе до работы – улицу перейти. Мне до колледжа несколько минут автобусом…

– У всех ребят на работе «тачки» есть! Я не хуже их! Да еще стереосистему покупать придется. Моя совсем старая, непродвинутая.

– А надо ли в Турцию? Хочешь на море – можно в Анапу смотаться.

– Был я в той Анапе ребенком. Когда отец еще не сильно бухал, свозил нас с мамкой разок. Дрисня! Да и на наших курортах куда больше денег выложишь, чем в Турции или Египте. Только оттуда приличное шмотье привезешь, аксессуары, парфюм. Вот, такой расклад! Наши все в Турции побывали – довольны! Пора завтракать! Хавать хочется!

Пока Алла умывалась и подкрашивалась перед позеленевшим со щербинами зеркалом, свекровь наведалась в их комнату.

– Почему нет крови на простынях? – строго спросила она вышедшую из санузла невестку.

– Мать! Мы уже несколько месяцев долбимся! – вступился за супругу Валера. – Какая кровь!

– Не гони, Танюха! – вылез из своей комнаты дедушка Валерьян. – Ты в наш дом тоже не целкой пришла! Дай опохмелиться – трубы горят!

– Только бы глаза с утра-пораньше залить! – огрызнулась Татьяна Сергеевна.

– Имею право! Единственный внук женился! Да не водяру давай, а виски, которые мы из кабака прихватили!

– Помоги! – бросила свекровь невестке, выуживая из обшарпанного холодильника свертки с продуктами, захваченными из «Капитана Дрейка».

Выполз проспавшийся Виталий Валерьянович. Плюхнулся за стол, закурил. Когда было накрыто, свекровь достала бутылку виски «Джонни Уолкер», плеснула всем по полстакана.

– Ух, бля! Чистый самогон! – выдохнули отец с дедом.

– Сивуха грёбаная! – ахнула Татьяна Сергеевна, выпив. – А ты, невестушка, почему не пьешь?

– Для меня слишком крепкое, – ответила Алла.

– Совсем забыла! Я же бутылку шампанского в клубешнике заначила. Думала: «Дай побалую невестку!» – вновь полезла свекровь в холодильник.

Валера открыл бутылку, наполнил стакан жене. Алла выпила. Только на сей раз вино не показалось ей вкусным. Горечь несбывшихся иллюзий на свой дом, счастье с мужем, пусть не очень любимым, но сильным и надежным, придали напитку другой вкус.

В дверь позвонили.

– Сиди уж! – остановила маманя, начавшего подниматься сына. – Опять твои друзья детства – алкаши за халявой пришли. Я им еще утром пару бутылок водки дала. Верно, не хватило.

– Кто? – спросила она, не открывая.

– Тетя Таня! Нам бы Валеру поздравить… – заскреблись под дверью.

– Достаточно! Получили литр – и будет! Пейте теперь на свои! Мотайте отсюда! – ответила свекровь.

Когда маманя вернулась, было налито еще по полстакана. Выпили. Дедушка Валерьян принялся нудно вспоминать, как после войны гнали самогон, поскольку в магазинах не было водки, а если бы и была, у людей не было на нее денег.

– Ладно, дед, нудить! – прервала его Татьяна Сергеевна. – Давайте музыку заведем! Да не современную – лай собачий, а музыку нашей молодости! Сейчас мою любимую поставлю!

Свекровь ткнула пальцем в кнопки старенького магнитофона, примостившегося на холодильнике.

– Я мечтала о морях и кораллах. Я поесть мечтала суп черепаший. Я шагнула на корабль. А кораблик оказался из газеты вчерашней, – запридыхала из динамика Татьяна Доронина.

– Я шагнула на корабль. А кораблик оказался из газеты вчерашней, – подтянул свекор, принявшийся дирижировать непонятно кому: невидимой актрисе, жене, закрутившей задницей в такт музыке, или себе самому.

– А кораблик оказался из газеты вчерашней, – резануло по мозгу Аллы, понявшей, что выбраться из нищеты, убожества, гнусной квартиры ей если и удастся, то нескоро и с большим трудом, а на морях с океанами, да пальмами придется поставить большой жирный крест.

Комок подкатил к горлу Аллы. Она ушла в комнату мужа и глотая слезы, прижалась к окну лбом. Под окном хмельные «друзья детства» уже разбирались друг с другом. Кто-то стоял на четвереньках и ему били ногой по зубам. Кто-то, схватив кого-то за воротник, вопил:

– У тебя, чё, падла, две жизни?!

Кто-то спал на газоне, вывалив из-под сползших треников белесый зад.

НЕДОЛГОЕ ЗАМУЖЕСТВО

На третий день Татьяна Сергеевна приступила к работе. Дед с отцом «уговаривали» купленный к свадьбе ящик «Дарницы» – украинской, дешевой, омерзительной водки. Валера сказал:

– Еще день до службы. Буду любить жену и протрезвляться. У нас с выпивкой строго. Учуют перегар – могут выгнать. Когда выходной, пожалуйста, приходи, пей сколько влезет, правда за свои кровные.

Едва Алла откричалась, в дверь забарабанили. Валера открыл. На пороге комнаты стояли отец с дедом.

– Мы тоже хотим! – заявил Виталий Валерьянович.

– Тебе, батя, мамы не хватает? – спросил Валера.

– Старая кошёлка – твоя мать! А мне молодую, нерожавшую хочется!

– Ну а тебе-то, дед, зачем?

– Подержаться за сиськи!

Валера стукнул родичей по скулам: деда послабее, отца – покрепче. Затем дал пару пинков: деду послабее, отцу – покрепче. С тем и вернулись предки на кухню продолжать «банкет».

– Ты только маме не говори! Не надо ее расстраивать! – сказал муж, проводив незваных гостей. – Вообще-то отец с дедом неплохие. Только чудят, когда перепьются.