МГБ

МГБ
Вадим Гринёв

Офицеры Абверкоманды явились на Лубянку. Им было предложено выехать с заданием в города Западной Украины. Там они три года подряд рисковали своими жизнями, работая в местных органах госбезопасности.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Просвещенная Франция гордится своей историей развития демократии в стране. Взятие Бастилии и свержение королевской власти во Франции, последующая революция с установлением в государстве гражданских свобод, – эти события сконцентрировались в национальном празднике французов, – в «Дне взятия Бастилии». Однако, гражданская война после взятия Бастилии во Франции не прекратилась. Она продолжалась между сторонниками и противниками революционного движения. Особенно остро враждовали французы между собой в западной провинции Бретани, где крестьянские восстания следовали одно за другим и отличались жестоким кровопролитием. Экономическая отсталость этой провинции стала причиной сепаратистских и эмиграционных (в Канаду) настроений. Великая Французская революция в Вандее превратилась в контрреволюцию стараниями роялистов. Молодой Бонапарт, выходец из провинциальной Корсики с воодушевлением присоединился к революционному движению. Придя вскоре к власти молодой диктатор заложил основы современной Франции.

Иосиф Сталин, выходец из провинциальной Грузии, входящей в состав Росийской империи, став полновластным диктатором в процессе Великой Октябрьской революции, на шестой части земной суши создал государство, более влиятельное на ход мирового развития, чем Наполеоновская Франция. Сталину пришлось с трудом усмирить контрреволюционное крестьянское движение Нестора Махно. Не удалось до конца вовлечь украинский народ в построение социализма. На Западной Украине политика Сталина в коллективизации и советизации хозяйственной жизни потерпела провал из-за бескультурья и непрофессионализма большей части сотоудников спецслужб. Когда не хватает логических доводов, когда нет политической и религиозной культуры у наместников и не достает продовольствия в стране, основным доводом в политческой борьбе становиться жестокость и убийство оппонентов. Это вызывает у поколений людей цепную реакцию мести.

Галиция для Советского Союза после 1945 года стала такой же гнойной раной, что Бретань и Вандея были для Франции в 1800-х. В последующих послевоенных десятилетиях ОУН, зародившаяся в Галиции, с помощью иностранных спецслужб добилась своей окончательной цели – отдалила и отделила Украину от России.

Менталитет юго-восточных украинцев в подавляющей части за период построения бесклассового общества стал сугубо советским, с коллективным, общегосудврственным гражданским мышлением. На Западной Украине в силу разных исторических и политическиъ причин менталитет населения оставался частно – собственническим, замкнутым на семейное одиозное домохозяйство. Разная система ценностей бытия и стала причиной распада великого государства.

Небольшой отряд советских разведчиков, действующий во Львове в период немецкой оккупации города, всеми силами и способностями своего еомандира, его заместителя и всех его солдат совершили немало акций против врагов, приближая день Победы в Отечественной войне. Не все удалось сделать. Но, то что было сделано заслуживает народной памяти.

Команда разведчиков «квалифицированно» готовила диверсантов для заброски в СССР. Командир этой команды Александр Шепеленко имел возможность самостоятельно принимать решения. Однако, после Сталинградской битвы действия команды все чаще контролировал абверовец Альфред Бизанц, занимавший должность советника в администрации Отто Вехтера – губернатора «Дистрикт Галиция». Когда немцы поняли, что проиграли войну, Бизанц всё чаще и настойчивее стал готовить командира к выполнению секретной операции по использованию биологического оружия против советской армии. Команда должна быда обучить агентов заброске контейнеров с живыми вшами, – распространителями тифа, в прифронтовых районах СССР. К этой акции команда не успела «подготовиться», так как пришлось быстро уходить из Львова летом 1944 года. Центр рекомендовал нашим разведчикам передислоцироваться в Краков, где надо было найти и уничтожить штаб-квартиру ОУН. Поиски бандеровского подполья оказались безуспешными, задание команда не выполнила. Из района Силезии командир радировал в Москву о том, что члены команды истощены и физически и психически. Команде сложно было «сдаться» советским армейским подразделениям. Немецкие войска отчаянно сопротивлялись на советско – германском фронте. Шли жестокие бои, и командиру долгое время удавалось избегать стычек, как с немецкими, так и с советскими подразделениями.

Команда вынуждена была несколько недель вести полуголодное существование, пока не попала в расположение одной из частей Красной Армии. Вместе с машинами команду погрузили на железнодорожный состав, и отправили в Москву. Командир части выделил свою охрану, сопровождавшую команду до самой Москвы, так как большинство членов команды было обессилено. Вернувшимся домой разведчикам казалась, что война для них окончена. Основного врага – немцев изгнали с территории Союза. Но остался внутренний враг. Во Львовской, Станиславской, Тернопольской и других областях Западной Украины свирепствовали многочисленные бандеровские банды. Их деятельность приобрела размах подпольного вооруженного сопротивления. В ряде населенных пунктов они оказывали упорное сопротивление нашим внутренним и регулярным войскам. Там недоставало специалистов, хорошо знающих этот край, нужны были опытные оперативники. Бандеровцев активно поддерживало местное население. В этом состояла еще одна трудность будущей работы чекистов.

«Мы возлагаем большую надежду на ваш бесценный опыт», – сказал генерал – контрразведчик, построившимся офицерам и вручил им предписания.

«Помните, товарищи офицеры, – добавил он, – что вы не просто военные специалисты. Вы, прежде всего, чекисты – дзержинцы. С гордостью носите это звание и беззаветно служите своей социалистической Родине и советской власти. Я надеюсь, вы ещё раз оправдаете доверие товарища Сталина».

Керчь, март 2020 год. В. Гринев

НОВЫЙ 1944 .

Заканчивался боевой 1943-ий. В конце ноября – начале декабря в Иранской столице Тегеране проходила конференция глав союзных правительств Великобритании, СССР и США. Перед началом конференции Сталин выступил с заявлением о том, что СССР вступит в войну с Японией только после капитуляции Германии. Рузвельт, преследуя интересы своей страны, добивался от Сталина обещания начать войну с Японией сразу после конференции. Сталин, преследуя интересы своей страны, теряющей в кровопролитных сражениях солдат сотнями тысяч, требовал от союзников скорейшего открытия второго фронта в Европе. Войскам США приходилось самостоятельно отбиваться от мобильных ВВС и ВМС Японии. Ожесточенная битва шла за каждый клочок земли Тихоокеанских островов. Затронута была и континентальная Австралия. Черчилль молча наблюдал за торговлей между Рузвельтом и Сталиным. К 1944-му авиация и флот Великобритании успешно отражал германские атаки. Геройски сражались за Великобританию польские летчики. Но вместе Рузвельт и Черчилль хотели выторговать у Сталина больше, чем он мог дать. Им не жалко было русских солдат, напротив, – чем больше их перебьет Гитлер, тем легче будет договориться со Сталиным о послевоенном переустройстве Европы и мира в целом. Япония много потеряла в той войне. Сталину удалось выторговать у Рузвельта уже на Ялтинской конференции февраля 1945-го о возвращении России южного Сахалина и островов Курильской гряды. Японии же предстояло подвергнуться атомной бомбардировке со стороны США через три дня после Потсдамской конференции(июль – август 1945-го), на которой Трумэн пытался запугать Сталина атомным оружием. Итоги этих трех конференций были ошеломляющими для послевоенных поколений европейцев, японцев и китайцев, да и жителей всех других континентов.

Перед Новым годом Бизанц позвонил мне и потребовал, чтобы мы с Тиссеном непременно прибыли в клуб.

– Сегодня вечером встреча Нового Года! Танцы вокруг елки! Это у нас традиция с 1942 года. Не пренебрегайте, гауптман, традициями!

Мы с Тиссеном привели в порядок парадную форму, захватили три бутылки Бургундского и отправились в клуб. В центре зала, на втором этаже, стояла высокая зеленая елка, украшенная блестящими игрушками, гирляндами и традиционными гофрированными немецкими фонариками, в середине которых горели тонкие свечки.

Эльза, увидев нас входящими вместе с Бизанцем, громко и с праздничным торжественным видом хозяйки, встречающей дорогих гостей, произнесла:

– Наконец-то! Слава Богу! Мы тут заждались вас!

Тиссена захватили, нарядно одетые, его знакомые по пикнику молодые женщины. Эльза взяла мою правую руку левой рукой, другой она подхватила Бизанца, и вся компания, собранная в цепочку, мелкими шажками закружилась вокруг елки. Женщины начали напевать народную немецкую поздравительную новогоднюю песенку. Бизанц им подпевал своим густым баритоном. Я посмотрел на своего друга и с удивлением заметил, что он тоже подпевает и, что удивило меня еще сильнее, – он знал слова этой песенки. Хотя, и удивляться не стоило, – Йоган общался с поволжскими немцами. Я поискал глазами мужа Эльзы. Его не оказалось в зале. Эльза сказала, что его вызвали в Берлин. Странно, что под Новый год. Что за дела? Этого я не стал спрашивать у Эльзы, но видно, она научилась читать мои мысли. Как только мы сели за столик, она начала разговор с воспоминаний.

– Прошлый раз, Вильгельм, когда вы привозили врача, он ничего серьезного не обнаружил в легких Генриха. Однако, он так и не вылечился. Жаловался на утомляемость и часто потел. Мы обратились к губернатору за помощью, и он порекомендовал хорошего врача, который обнаружил воспаление легких. Этот врач посоветовал обратиться к своему знакомому специалисту в Берлине. Я хотела поехать с Генрихом, но он мне не разрешил, так как нужно было остаться и помогать его заместителю. У нас здесь сейчас сплошные аресты. Обнаглели поляки, да и красные стали больше забрасывать своих агентов. Появились и англичане.

– А, им то, какой интерес в Лемберге?

– Вы, Вильгельм, со своими лагерниками позабыли о мировой политике. Англичане, эти гадкие островные кролики, считают себя хозяевами мира. Они здесь ищут контакты с украинцами, чтобы после большой войны папаше Иосифу досаждать. Впрочем, что это я о политике!? Скажите как вы себя чувствуете? Этот негодник Альфред долго скрывал от меня, что вы попали в больницу!

– Сердечно благодарю вас, фрау Эльза, за беспокойство. Меня подлечили.

– Ой, Вильгельм, только без этого «фрау»! Я так переживала за вас! Слава Богу, что вы остались живы! Молодец полковник, что взял вас с собой в этот, как его, – Баск?

– Буск! Милая Эльза! Да, я должен быть благодарен полковнику. Он спас меня от верной смерти!

– Полковник так тепло рассказывал о вашем мужественном спокойствии в той сложной ситуации, что я вас, Вильгельм, еще больше зауважала. Альфред сказал, что вы оба родились в рубашке.

– Да, милая Эльза, пока бог милостив к нам. Полковник выразил мне соболезнование по поводу гибели моих сослуживцев.

Случилось так, что легкий на помин полковник Альфред Бизанц оказался недалеко от столика, за которым мы уединились с Эльзой. Я видел его боковым зрением, оказавшимся возле елки в обществе тучного с такими же большими залысинами, как у Бизанца, майором гестапо. Майор дружески поддерживал левую руку полковника и с горячностью говорил.

– Господин полковник! При всем моем уважении к вашей компетенции, я не могу принять то, о чем вы рассказываете за трагический случай. Это не может быть случайностью! Случай сам по себе не приходит, его подсовывают! Здесь многое не ясно…

Я стал прислушиваться к разговору, но к Бизанцу подошла Марта и увела его с собой. Она сама была майором, хотя и в праздничном платье, и сделала резкое внушение майору гестапо:

– Господин майор! Вам, что рабочего времени не хватает? Повышайте квалификацию! Сейчас у нас праздник! Как никак – Новый год!

Замечание, высказанное гестаповцем Бизанцу, я принял на свой счет. У кого-то праздничное настроение, а у меня неожиданный новогодний сюрприз – гестаповский майор. Бдительность, выдержка, осторожность – вот мои советчики. И я стал следить за каждым перемещением гестаповца. Мои опасения были не безосновательны. Предчувствие не обманывало. После нескольких танцев под елкой в одном отдаленном уголке праздничного зала я снова увидел Бизанца и гестаповца вместе. Эльза мне заметила, что я какой-то рассеянный, сделав предположение, что это у меня после сердечного приступа. Она сидела, положив свою ладошку на мою руку, покоившуюся на столе. Моя грустная «рассеяность» передалась ей, и она замолчала. Я начал ей рассказывать забавные новогодние истории, случавшиеся со мной и моими друзьями в школьные годы.

Сначала, с минуту, Бизанц и майор гестапо мирно беседовали и даже улыбались друг другу. Потом, вдруг майор стал перед полковником на вытяжку. Его толстый выпирающий живот напомнил мне одну карикатуру на политических деятелей, где у человечка на тонких ножках был точно такой же живот. Лицо гестаповца налилось кровью и приобрело грязно – бурачный цвет. Бизанц, тоже весь покраснев, что-то резко и запальчиво говорил майору, угрожающе тряся перед его лицом указательным пальцем. Потом лицо Бизанца побледнело, он еще что-то сказал майору и резко зашагал к Марте, тоже наблюдавшей эту сцену. Я старался отвлекать внимание Эльзы своими разговорами и обрадовался, когда Бизанц вернулся к Марте. И все же позднее Эльза уловила на себе недобрый взгляд гестаповского майора.

– Ужасно неприятный тип, – сказала Эльза, обратив мой взгляд на майора. Лезет во все дела. Новый заместитель Генриха не переносит его. После отъезда Генриха в Берлин, мне приходится на работе их разнимать.

– Просто новый зам еще не успел изучить все дела, а этот ваш майор, наверное, себя метил в замы. Вот и конфликты. Классические конфликты.

– Но майор опытный работник, а этого новенького только что прислал Берлин. Он совершенно не разбирается в обстановке. Не понимает природы конфликтов между поляками и украинцами. А тут еще красное подполье активизировалось. Если бы не наши украинские агенты, в Лемберге были бы каждый день теракты! Да ну их! Мне в квартире сейчас одной жутковато, Вильгельм.

– А домработница?

– Она по моей просьбе ночует у нас дома. Но сегодня отпросилась еще с утра. Мы могли бы побыть вместе.

– Эльза! Милая Эльза! Я бы не хотел нарушать принципы мужской чести. Одно дело, когда случай способствует отсутствию мужа, а другое дело, когда муж болен! Я бы чувствовал себя подлецом!

– Но, сегодня тот самый случай, о котором ты говоришь!

– Это далеко не то же самое, Эльза! И я еще плохо себя чувствую, сердце пошаливает. Людей в команде поубавилось, а новых на замену взять неоткуда! А как настроена твоя домработница? Ты говорила – она полячка?

– Да, полячка. Ей под пятьдесят. Политика ее мало интересует, у нее большая семья. За мою щедрую зарплату она кормит пять ртов. Она не националистка, но ревностная католичка. Презирает православных.

Новогодний вечер закончился. Бизанц был пьян и грубо ссорился с майором гестапо. Нам с Эльзой приходилось их разводить. Марта тоже была пьяна.

После возвращения в команду Тиссен сказал, что на вечере он видел не только контакты полковника с майором, но и мою реакцию. Он заверил меня в том, что Эльза в начале их ссоры не видела этих контактов. Мы с Тиссеном пришли к выводу, что гестаповцу было достаточно тех двух чувствительных ударов в Рава-Русской и в Сасове, в результате которых вермахт понес серьезные потери, чтобы выйти на наш след. Ему нетрудно было просто сопоставить время происшедших событий с временем наших контактов с полковником. Получалось, что нас с Тиссеном следовало бы допросить, чего, наверняка, добивался гестаповец от Бизанца. Полковнику, даже если он понимал, что майор гестапо не только имеет основания, но и обладает несомненным правом допроса подозреваемых, это было и не нужно и не выгодно. Как хорошо, что генерал Мюллер находился в это время в Берлине на излечении! Будь он в Лемберге, Бизанцу вряд ли удалось предотвратить такой допрос. Мы с Тиссеном делали накачку о бдительности и осторожности своим подчиненным, а тут оказывается мы – командиры первыми попали в поле зрения гестаповских офицеров. Не слишком ли мы обнаглели? Возможно расслабились? Стали ошибаться? Мы вспомнили с Йоганом и полковника Рокито, благодаря которому мы получили путевку в Лемберг. Абверовские полковники Рокито и Бизанц были нашими добрыми «ангелами».

ГАУПТМАН КУЗНЕЦОВ В ЛЕМБЕРГЕ

Фронт неудержимо приближался к Галиции. Не помогли немцам оборонительные сооружени Днепровского вала. Советская армия успешно форсировала Днепр, и в январе 1944-го были освобождены города правобережья: Новоград – Волынский, Белая Церковь, Бердичев, Кировоград и другие. А к концу января освободили старинный Новгород и прорвали блокадное кольцо вокруг многострадального Ленинграда. Приближение фронта ко Львову становилось все ощутимее. Немцы стали эвакуировать на запад некоторые учреждения, промышленные объекты и продовольственные склады.

В Бродовских лесах активизировались крупные партизанские армии Ковпака, Медведева , Наумова и небольшие отряды львовских партизан из «Народной Гвардии им. Ивана Франко» под командованием Куриловича, прошедшего, как и я, через Испанскую войну. Я впервые услышал о деятельности этой организации в Лемберге от Эльзы еще в ноябре 1943-го. Тогда гестапо арестовало какую-то женщину, но она никого не выдала. Худшее произошло позже, в апреле 1944-го. Оуновский провокатор Львович, пробравшийся под легендой московского эмиссара в отряд Куриловича, сдал свыше тридцати человек. Их по приговору гестапо публично расстреляли. Среди казненных были украинцы, русские и поляки, – патриоты Советской Украины. Украинский Центральный Комитет ставил себе в заслугу поимку этих агентов – коммунистов. Тогда в 1943-1945гг П. А. Судоплатов, хотя и знал уже с осени 1939-го, о профессионализме разведки ОУН, не мог предположить, что с ней предстоит упорная борьба на долгие годы. Еще в конце апреля 1943-го УЦК, возглавляемый Кубиевичем, получил полные инструкции от губернатора Вехтера. В этих инструкциях рекомендовалсь создать в каждом уезде комитеты по вербовке рекрутов в галицийскую украинскую дивизию. Под руководством Бизанца и Кубиевича украинская войсковая управа назначила глав уездных комитетов. В середине мая на площади возле греко – католического собора святого Юрия состоялся митинг – молебен, проведенный митрополитом А. Шептицким, по случаю формирования первой украинской дивизии в составе вермахта. Тогда высшие военные чиновники Лемберга, Вехтер и его тезка вице-губернатор Отто Бауэр, Бизанц и другие немцы вместе с Кубиевичем и его заместителем Панкивским в самой церкви Св. Юра были освящены Шептицким. При этом митрополит сказал, что «…нет такой цены, которой нельзя заплатить за создание украинской армии…».

Той весной после официальных торжеств, как вспоминают львовяне, на улицах города из репродукторов громко лаял Геббельс, призывая вермахт и немецкий народ к спокойствию и выдержке. Он убеждал терпящую одно за другим поражением немецкую армию в том, что Гитлер вот вот снабдит ее новым секретным видом оружия, перед которым не устоит ни одна армия мира. Геббельса сменял Кубиевич, который убеждал галичан в том, что только в единении с Великой Германией украинский народ обретет независимость и благополучие. В отличии от радикала Бандеры и его боевиков, Кубиевич с Панкивским и многими западными украинцами бывшими офицерами австрийской армии, принадлежали к умеренному крылу ОУН. Эти умеренные, находившие поддержку во фракции полковника Мельника ОУН(М), понимали, что политическая спешка пассионариев Бандеры, которые объявили с приходом немцев во Львов Украину «самостийной», заведет в тупик. Они заверяли немецкую администрацию во Львове, что осуждают действия сторонников Бандеры, но не порывали с ними связи. После ареста Бандеры, они способствовали переводу главного штаба ОУН(Б) в польский Краков, где их меньше знали и, где можно было укрыться от цепких лап гестапо.