Золотой колодец. Избранные рассказы

Итак, мне стало абсолютно ясно, что гюрза, фактически, спасла мне жизнь, оставив без руки. Сейчас находился бы сам среди этих людей, умерших такой страшной смертью. Но, что же делать дальше? Подбегающие ко мне собаки, как бы спрашивали меня об этом же. Они уже собрали по привычке всех оставшихся овец и требовали от меня следующих действий. Машинально пересчитал, их было не больше 50 штук. Всё, что осталось от элитного стада. С трудом заставил себя войти в помещение, где когда-то были продукты. Внутри в земле была выкопана яма, обложенная льдом, где складировали колбасу «казы», подаренную нам поварами. Положил в походный мешок около 30 килограммов, залил воды во все найденные фляги, перекинул курджум через плечо (делится по весу на две половины). Саблю палача спрятал под халат, прицепив на свой пояс. Осталось сделать последнее: за ноги руки стащил трупы поближе к помещениям, вынес канистру с бензином и облил их. Остатки бензина плеснул на ворота, чиркнул фосфорной спичкой и, бросив, быстро отошёл в сторону.

Я отправился в сторону гор. Собаки погнали наше маленькое стадо следом за мной.

Отойдя подальше в горы, решил покормить овец и пошёл медленнее. Овцы сразу стали щипать траву, которой было ещё довольно много на этих осенних склонах. Оглянулся назад – кошара ещё пылала круглым кольцом пламени. До ближайшего ручья оставалось ещё 3—4 часа пути; к вечеру я рассчитывал добраться до него и там заночевать.

Мне хорошо были знакомы эти горы, все пещеры, ущелья, ручьи. Если ежедневно проходить по 20—25 километров, то через 5—6 дней доберусь до родного кишлака. Уже около трёх часов наш маленький отряд продвигался вперёд. Я задавал темп движения, овцы по ходу кормились травой. Один пёс подгонял отстающих овечек, а другой, убегая вперёд и вскоре возвращаясь, давал понять, что дорога впереди свободна. Так были воспитаны эти замечательные пастушьи собаки, с которыми в горах не пропадёшь. Неожиданно, впереди послышался лай пса-разведчика, я ускорил шаги. Пёс подбежал ко мне и, увидев, что услышал его, вернулся. Подойдя ближе, я увидел труп человека с перерезанным горлом в таком же богатом халате, расшитым золотом, и с такой же, очень дорогой саблей, что находилась у меня. От трупа вперёд уходил след ещё одного всадника.

А вдруг он и есть убийца моих племянников?

Недалеко раздалось ржание коня. Впереди стоял привязанный за поводок к искривлённой ветке арчи (горная, стелющаяся сосна) породистый жеребец. Я снял с его спины мешок с кормом, досыта накормил, отвязал поводок и отпустил на все четыре стороны. Он тут же умчался, видимо, в поисках воды.

С убитого вельможи снял дорогую саблю. Повесив на пояс, подумал, что если найду истинного убийцу своих племянников, то зарублю его именно этим оружием. Труп, увешанный золотыми монетами и драгоценными камнями, оттащил с открытой поляны и сбросил в пропасть на съедение шакалам.

Наконец-то, к вечеру, наша маленькая команда добралась до ручья. Я дал вволю напиться животным, отвёл овец в одну знакомую пещеру, обмотав вокруг большого камня крепкую, просмолённую верёвку, привязал собак.

Ночевать в пещере было холодно. Решил устроиться на ночлег рядом с ручьём возле огромного валуна, нагретого за день солнцем. Устроил лежак из хвороста. Заготовил на ночь толстые сухие ветки для костра – корни арчи, которые горят медленно и долго. Достал из курджума большую палку колбасы, разломил пополам и накормил собак. Вернулся к своему ночлегу, съел кусок «казы». Повесив на рогатину котелок с водой, разжёг небольшой костёр и заварил чай.

Вдруг залаяли собаки. Из ущелья выехал всадник, подъехал ко мне, направив на меня наган. Породистый конь, дорогая сабля, расшитый золотым шитьём халат, точно такой, как на убитых нукерах. Я сразу же понял, что это один из убийц всех людей в нашей кошаре. Волна ненависти к этому человеку захлестнула меня, но под дулом нагана – сдержался.

– Кто такой?

– Я – простой пастух, сагиб (господин). Добираюсь с летних пастбищ в свой родной кишлак. Овцы вверху в пещере. Там же привязаны собаки.

– Горы хорошо знаешь?

– Да, сагиб, все тропы и перевалы.

– А что у тебя с рукой?

– Укусила гюрза недавно. Привыкаю делать всё одной рукой.

– Это хорошо. Это мне нравится. Гюрза бывает иногда очень полезной змеёй.

Он спешился и убрал наган под халат.

– Покормишь меня?

– Конечно, сагиб. Умойтесь у ручья и садитесь к костру. Сейчас будет готов чай.

Он направился к ручью и сделал омовение. Я подал ему чистую тряпицу, сразу подумав, что её придётся выбросить из-за этого урода, руки которого по плечи в крови.

– Знаешь ли ты, пастух, перед кем сейчас стоишь?

Я, конечно, знал перед кем стою, но, не подав вида, ответил:

– Конечно. Вы, наверное, самый богатый и уважаемый Господин. Мне не привыкать служить любому богачу.

– Нет, ты не знаешь, кто перед тобой! Перед тобой будущий Повелитель половины мира! Если приведёшь меня в Иран, будешь моим главным пастухом. Я сейчас – самый богатый человек в мире! Готов перерезать глотки всем своим врагам! Любому, кто станет у меня на пути!

– Садитесь, пожалуйста, кушать, сагиб. У меня есть достойная еда. Потом будем пить чай. Это всё, что простой пастух может предложить Повелителю полмира.

– Сутки, даже больше, ничего не ел. Для меня любая еда будет лучше, чем «казы» эмира.

Он опустился на траву в позе лотоса, а я достал из курджума целую палку эмирской колбасы и подал ему.

Ухватив колбасу двумя руками, незнакомец поднёс ко рту, жадно впившись в неё зубами. Проглотив кусок, воскликнул:

– Да, это же настоящая эмирская «казы»! Где ты её взял, пастух?

Не дожидаясь ответа, снова стал есть.

Не захотел больше продлевать его удовольствие, выхватил саблю и раскроил пополам череп «Владыки полмира». Забрал надкушенную, точно по середине колбасу, сломал её пополам. Завернул в тряпицу, которой этот палач вытирал руки после омовения, решив завтра утром накормить собак. Отстегнул его саблю и положил её возле лежанки. Труп палача оттащил подальше в заросли арчи. Свою окровавленную саблю вытер о полы его халата, вложив в ножны. Впереди ещё долгий путь, мало ли что может случиться!

Рано утром, когда ещё не рассвело, меня разбудило ржание лошадей. Две лошади, отпущенные мною, вернулись и требовали корм. Поднялся, отвязал мешок с кормом и накормил животных. Собаки получили свой завтрак – колбасу «Повелителя полмира». Вернувшись к костру, раздул угли и вскипятил чай. Лошадей общей верёвкой привязал к арче. Отвязал собак и «приказал» им покормить овец на другой стороне ручья. Сам позавтракал куском «казы» и выпил целый котелок чая. До следующего ручья будет не меньше 30 километров, останавливаться не придётся. До обеда нужно будет преодолеть большую часть пути – не менее 20 километров. Через пару часов окликнул псов, которые пригнали к ручью овец.

Все животные были напоены, привязал к седлу 2 сабли, сел в седло первой лошади. Наш маленький караван тронулся. Собаки хорошо знали своё дело, овцы быстро побежали следом. Скорым маршем, преодолев большую часть пути, резко снизили скорость, чтобы овцы хорошенько подкрепились и смогли преодолеть оставшиеся 7—8 километров до ручья. К вечеру добрались до ручья. Издали заметил костёр и двух человек возле него. Это оказался мой отец со своим братом – отцом моих погибших племянников. Они и поведали мне, что в их родной кишлак, после взятия Бухары, пришёл отряд вооружённых большевиков. Было объявлено – все стада овец эмира Бухарского национализированы и пойдут на питание бойцов Красной Армии. Отобрали всех лошадей и овец, оставили кишлак нищим и ушли. Отец с братом, обеспокоенные судьбой детей, решили добраться пешком до дальней отары эмира. Вышли рано утром и прошли половину пути.

Я рассказал им свою печальную историю, как отомстил за смерть племянников. Отдал саблю убитого мной палача дяде. Тот сразу узнал в ней оружие главного визиря эмира.

На своём маленьком семейном совете решили: не заходя в родной кишлак, отогнать спасённых мной овец и лошадей в свою личную кошару в 20 километрах от кишлака, о которой мало кто знает. Там сейчас два моих брата заготавливают корм на зиму для 30 штук наших овец.

А дальше рассказ самого Калифа.

РАССКАЗ КАЛИФА

Примерно, в 1,5 километрах до бывшей кошары, сын пастуха попросил нас остановиться. Да, я и сам хотел сделать это, стали попадаться небольшие барханчики, которые увеличивались на наших глазах. Как он нам объяснил, здесь, возле самых гор, был некий полукруглый залив для местных ветров, и пастухи в то время специально разбрасывали семена верблюжьей колючки для закрепления почвы вокруг кошары.

Спустя несколько лет, после того страшного убийства, сын пастуха вместе с дядей, приезжали почтить память безвинно погибших родных. Они положили на место гибели две традиционные вязанки хвороста, по мусульманскому обычаю и отправились обратно.

Сейчас песка на месте бывшей кошары было много, но вот, там, где пастух видел однажды ночной караван, наблюдая из своего укрытия, как его разгружали, песок был плотным и вполне мог выдержать, даже очень тяжёлый грузовик.

Мы вернулись к машинам и по кругу «залива», подъехали вплотную к самим горам, буквально рядом к тому месту. В рафике была штыковая лопата. Попросив сына пастуха по памяти показать место, где был таинственный колодец, воткнул на это место лопату. Затем, попросил секретаря Имама, встать в трёх метрах от лопаты точно на запад, а мы поднялись на гору к месту, откуда он наблюдал разгрузку ночного каравана. Сын пастуха подтвердил, что лопата воткнута точно над колодцем. Нанёс на карту координаты предполагаемого объекта и, когда спустились вниз, решив проверить, стал копать. На глубине 70—80 см услышал глухой удар лопаты о препятствие. Сбегал за ломом и сразу же стало ясно, что это дерево, явно, крышка колодца. Засыпав свой маленький шурф, ещё раз проверил отметку на карте, всё замаскировал, и мы отправились обратно.

Вернувшись в кишлак, мы оповестили Имама о нашем предположении, сказав, что всё пока необходимо держать в очень большой тайне. Если что-либо будет обнаружено в колодце, Имам одарит сына пастуха по-царски.

Я, в свою очередь, заверил, что долго ждать не придётся. Мастер с друзьями оперативно всё проверит, только тогда будет ясно: есть ли золото в колодце. Потом доложат об этом Имаму.

– Так какое будет решение? – спросил Калиф.

Подождите, требовать от нас решения, дайте переварить ваше сообщение, абсолютно неожиданное. Во-первых, от имени всех моих друзей, позвольте выразить наше искреннее восхищение тем, как Вы блестяще справились с нашим заданием, практически нашли место, где может быть клад эмира. Во-вторых, за великолепный перевод с узбекского языка рассказа сына пастуха и его эпохи 12-летней службы пастухом у эмира. В-третьих, за ваши точные и рассчитанные действия на завершающем этапе поиска клада.

И, наконец, Ваше слово, товарищ маузер! – обратил я эту строку к Виктору.

Половинка улыбнулся в отношении этой строки Маяковского и сказал:

– Маузер у нас сегодня ты, Вадим, а мы все на роли помощников. Ты начал раскручивать это дело, ты и продолжай командовать.

– Тогда позвони, пожалуйста, прямо сейчас пенсионеру-сейсмографу и передай трубку мне.