На подводной лодке

Подводная лодка Шильдера является наиболее оригинальной из всех построенных почти до конца 19 столетия. На этой лодке впервые появились подводные якоря, позволявшие удерживать лодку на любой глубине без хода; впервые был применён оптический прибор для наблюдения в подводном положении – прообраз перископа; применён новый вид движения – гребки. Кроме применявшейся и другими изобретателями мины с гальваническим взрывателем, на лодке Шильдера были применены ракеты – «лодка была снабжена прикреплёнными к боковым стенам оной зажигательными и фугасными ракетами, а на стержне, прикреплённом к носовой части оной, имела одну мину в 20 фунтов пороху…» (из донесения об испытаниях 24.7.1838 г.).

Временным командиром на подводную лодку Шильдера был назначен мичман Н.Р. Жмелёв, который и является первым офицером-подводником Российского флота. Лодка Шильдера явилась заметной вехой в истории подводных сил России, но не положила начала их развитию. Значительный толчок к дальнейшему развитию подводного кораблестроения в России дала Крымская война 1853–1856 годов. В Крымской войне Россия по всем статьям проиграла войну на море, выход из положения нужно было искать в неординарных идеях, почему и было обращено внимание на проекты «потаённых судов». Наиболее известны изобретения Н. Полевого, Н. Спиридонова, А. Титкова, Г.Г. (автор скрыл свою фамилию за этими буквами), И. Александровского, а также предложение иностранца Бауэра, проекту которого царское правительство и отдало предпочтение перед всеми русскими проектами. Осуществлены были только два проекта – Бауэра и Александровского; другие проекты не были приняты, хотя они и заслуживали внимания.

Многие историки Российского флота в своих работах, косаимых подводного кораблестроения, максимум внимания уделяют лодке Бауэра. Вокруг неё даже стали возникать легенды, начиная от её наименования «Морской чёрт», которым она никогда не была. Изобретатель больше выколачивал деньги из царского правительства, говоря современным сленгом «кочевряжился», но не одного из 10 предъявленных требований проект Бауэра не выдержал. Лодка немца Бауэра скорее эпизод, чем веха в истории российского кораблестроения.

БОЛЬШЕГО ВНИМАНИЯ заслуживает проект, притворённый волей скромного русского изобретателя Ивана Фёдоровича Александровского. Мысль о постройке подводной лодки возникла у него в 1853 году, когда он, будучи в Англии по делам своего фотоателье, увидел грозный флот, готовившийся к нападению на Россию.

В 1856 году Александровский увидел в Кронштадте подлодку Бауэра, она показалась ему несовершенной, но он всё-таки прекратил после этого работу над своим проектом, «опасаясь подвергнуться нареканию в несостоятельности и подражании». И только после того, когда Бауэра с его лодкой в 1857 году выдворили из России, Иван Фёдорович возобновил работу над своим проектом. В мае 1862 года Морской Учёный комитет с подачи инженера-кораблестроителя С.О. Бурочка ознакомился с проектом. 14 июня Комитет одобрил проект Александровского, указав, однако, что у Морского министерства средств на постройку нет. Александровский, приложив немало усилий и хлопот, добился получения 140 тысяч рублей, и 18 июня 1863 года Балтийскому заводу был выдан заказ на постройку подводной лодки – в мае 1866 года лодка была построена.

Первое погружение осуществлял сам Александровский и человек со стороны некто Ватсон, незнакомый с устройством лодки. При погружении произошёл один неприятный момент – разрыв балластной цистерны. Этот случай показал, что на подводную лодку нельзя допускать людей, не обученных управлению механизмами, системами и устройствами. После исправления повреждений на лодку был назначен командир и команда из 6 офицеров и 15 матросов, которые после изучения лодки, совершили несколько погружений и небольших плаваний. Испытания продолжались три года, после чего Морской Учёный комитет дал своё заключение.

Осуществлённая идея Александровского была признана «отважной» и «патриотической». А главное, лодка Александровского заставила Морской Учёный комитет поверить в подводную идею, и он призвал оказать всемерную поддержку делу, которое «осуществляя русское изобретение, при ожидаемом вероятном успехе, призвано, к великой будущности совершить огромный переворот в морских войнах и дать на море такую силу, какой не обладают ещё другие народы».

Заслуги И.Ф. Александровского в истории развития отечественного подводного плавания бесспорны. Ему удалось решить задачу постройки большой металлической подводной лодки с механическим двигателем, причём, впервые была осуществлена двух вальная машинная установка. На своей лодке Александровский применил (также впервые) продувание водяного балласта сжатым воздухом, как это осуществляется и на современных подлодках. Впервые на русской подводной лодке был применён магнитный компас. Александровский на целый год опередил англичанина Уайтхеда в изобретении торпеды, но, как всегда, чиновники предпочли своему делу хорошему, плохое, но иностранное.

В это время над конструкциями подводных лодок трудились и другие изобретатели. Крымская война показала необходимость иметь небольшие, малозаметные морские средства. Именно этим целям соответствовали идеи генерал-майора П.Б. Герна, инженера по образованию. По его проектам были построены 3 подводные лодки: деревянный подводный брандер и две железные подводные лодки (в 1855 и 1863 гг.). Лодки строились по инициативе Инженерного ведомства и его средства для минной обороны Кронштадтской крепости. Они были построены, но не нашли применения.

В этом направлении больше повезло Степану Карловичу Джевецкому, его «колесницам», которые он начал конструировать в свои 33 года, имея уже достаточный жизненный и боевой опыт.

Опытами Джевецкого заинтересовалось Военное ведомство, решившее использовать подлодки для обороны берегов в помощь приморским крепостям. В 1879–1881 годах было построено 50 подводных лодок. Из них 34 были отправлены по железной дороге в Севастополь, 16 – оставлены в Кронштадте.

Подводные лодки Военного ведомства пробыли в строю около пяти лет, но с появлением торпед оказались устаревшими. После списания они хранились на складах Кронштадта. Им пришлось ещё поучаствовать в русско-японской войне 1904–1905 годов, а одна из них «Кета», переоборудованная лейтенантом Яновичем-вторым, даже участвовала в боевых действиях, атаковав в Татарском проливе японский миноносец.

Джевецкий одним из первых оценил возможности применения новых мощных источников электрической энергии – аккумуляторов и не только. С появлением двигателя внутреннего сгорания он начал работу по созданию на его основе единого двигателя для подводных лодок, и ему удалось решить эту проблему на лодке «Почтовый». Оценил он и новое оружие – торпеды, изобретя удачные наружные торпедные аппараты решетчатого типа. Он начал работу по созданию мореходных лодок большого размера.

НО ЧЕСТИ СОЗДАТЬ первую отечественную, боевую лодку удостоились Иван Григорьевич Бубнов и его соавторы М.Н. Беклемишев и И.С. Горюнов. К началу 20 века подводное кораблестроение за границей сделало значительный шаг. Бубнов и Беклемишев хорошо знали все зарубежные достижения, и, опираясь на них, разработали свой проект, отличавшийся от иностранных.

К весне 1901 года проект был разработан и представлен на рассмотрение Морского Технического комитета, а 5 июля 1901 года последовало распоряжение Балтийскому заводу о постройке лодки по этому проекту. Лодка, строившаяся сначала под названием «Миноносец № 113», а затем «Миноносец № 150», получила название «Дельфин». Удачные испытания «Дельфина» доказали возможность самостоятельной постройки подводных лодок на отечественных заводах. В связи с этим Морское министерство 13 августа 1903 года дало указание начать разработку проекта подводной лодки увеличенного водоизмещения до 140 тонн.

Согласно принятой в 1903 году десятилетней судостроительной программе Морское министерство предполагало к 1914 году построить 10 подводных лодок. В соответствии с этой программой 2 января 1904 года Балтийскому заводу был выдан заказ на постройку первой подводной лодки типа «Касатка» водоизмещением 140 тонн по проекту Бубнова и Беклемишева.

ПОРАЖЕНИЕ РУССКОГО ФЛОТА в русско-японской войне вынудило царское правительство искать возможности восстановления морских сил. Одним из путей решения этой задачи являлась срочная постройка подводных лодок.

24 февраля 1904 года Балтийскому заводу был выдан заказ на постройку 4-х подлодок типа «Касатка» (кроме, ранее заказанной лодки), а 26 марта была заказана ещё одна лодка на средства, собранные Комитетом по сбору пожертвований на усиление флота. Ввиду ограниченных возможностей Балтийского завода Морское министерство 26 марта выдало заказ и Невскому заводу на постройку 6 подводных лодок по иностранному проекту Голланда.

Лодки должны были быть построены в течение шести месяцев. Подлодки Балтийского завода получили имена: «Скат», «Налим», «Макрель», «Окунь» и «Фельдмаршал граф Шереметев». Лодки Невского завода: «Щука», «Стерлядь», «Пескарь», «Белуга», «Лосось» и «Судак». Но задача этими лодками не решалась, и царское правительство оказалось вынужденным заказывать подводные лодки иностранным фирмам: фирма Лэка – подлодка «Протектор» – в дальнейшем «Осётр»; фирма Голланд – подлодка «Фультон» – в дальнейшем «Сом»; фирма Крупа – 3 подлодки типа «Карп» и плюс подлодка «Форель». Почему я поименно назвал 17 лодок и 18-й «Дельфин», – с них начинался уже не опытный, а настоящий подводный флот России. Каждая из названных подводных лодок имела свою, неповторимую историю.

ПОСТРОИТЬ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ в начале их пути было сложной задачей. Но не менее сложной проблемой была подготовка экипажей для них. В России не было никакой организации и опыта подготовки специалистов-подводников. Единственным авторитетом в этом вопросе считался Беклемишев, на которого и возложили эту задачу.

У Беклемишева был единственный путь – готовить команды из специалистов, взятых с надводных кораблей, практическим путём, в процессе постройки и испытания лодок. К слову, этот метод практикуется и сегодня, только команды на новостроящиеся подлодки формируются уже из специалистов-подводников. А тогда, пока не было ни специалистов, ни лодок, решено было использовать для этой цели подводную лодку «Дельфин». Чрезмерная спешка в обучении команд на «Дельфине», имевшем конструктивные недостатки, привела к аварии и гибели обучающихся на ней людей. Но задача была решена. И к концу лета 1905 года во Владивостоке оказалось 13 подводных лодок, укомплектованных подготовленными экипажами.

Присутствие подводных лодок на Тихоокеанском театре военных действий в период русско-японской войны 1904-05 годов оказало больше психологическое влияние на её ход (японцы отказались от штурма Владивостока), чем зримо ощутимое боевое воздействие. Это объясняется неподготовленностью условий для лодок на театре военных действий. И всё же прогрессивная часть офицеров флота увидела в подводных лодках перспективный класс кораблей. Война дала определённый толчок развитию подводного флота. Проходили многочисленные дискуссии на темы развития подводного кораблестроения, где офицеры-подводники горячо ратовали за новый класс боевых кораблей. Так, например, участник войны с Японией командир лодки «Кефаль», поручик Подгорный, выступая на собрании в Обществе офицеров флота в Кронштадте, говорил: «…Постройка лодок производилась спешно, лодки собирались во Владивостоке на театре военных действий, где не было ни знающих людей, ни хорошо оборудованных заводов; некоторые детали сборки приходилось заканчивать, ведя параллельно погружение. Если вспомнить, что подводное дело было совершенно незнакомо, то всё вместе взятое лучше всего объясняет, почему даже у многих бывших во Владивостоке на подводных лодках во время войны явилось разочарование в лодках. Все неуспехи, происходившие, главным образом, от новизны дела, были объяснены негодностью лодок».

Победил здравый смысл. Особенно, как всегда, опыт русско-японской войны оценили за границей. Более всех поверили в новое морское, боевое средство немцы, но и Россия не осталась в стороне. В феврале 1906 года на рассмотрение Государственного совета был внесён проект организации Учебного Отряда подводного плавания, а в марте подводные лодки были выделены в отдельный класс кораблей. 29 мая 1906 года было утверждено «Положение об Учебном Отряде подводного плавания», командиром которого был назначен контр-адмирал Э.Н. Щенснович. Служившие ранее на подводных лодках офицеры, а их было уже более 100 человек, в 1907 году были подвергнуты специальному экзамену и особым циркуляром Главного Морского штаба 68 офицерам, выдержавшим экзамены, было присвоено звание «офицера подводного плавания». Появление дипломированных специалистов-подводников положительно повлияло на строительство Подводных сил России.

На Учебный Отряд подводного плавания, кроме подготовки кадров подводников, был возложен и целый ряд других важнейших задач: учебно-боевая подготовка подводных лодок на всех морях; организация содержания в боевой готовности их материальной части и оружия; ремонт и снабжение лодок, а также решение проблемных вопросов, связанных с постройкой и использованием подводных лодок. Все вновь построенные подводные лодки до 1914 года поступали в состав Учебного Отряда, который осваивал их, укомплектовывал личным составом и после завершения учебно-боевой подготовки передавал их в дивизионы подводных лодок Балтийского и Черноморского флотов. Отряд подводных лодок во Владивостоке также имел непосредственную связь с Учебным Отрядом дислоцирующемся на Либаву (Лиепая).

18 ноября 1909 года на Балтийском море была сформирована первая бригада подводных лодок 2-х дивизионного состава.

В ХОДЕ ПОДГОТОВКИ к Первой мировой войне во всех военно-морских флотах значительное внимание уделялось строительству подводных лодок. Современный тому времени подводный флот решило создать и царское правительство: по программам, принятым накануне войны, предполагалось построить 30 подводных лодок.

Были определены и проекты, основным из которых был «Барс» (650 тонн) конструкции Бубнова. Но, как всегда, в России путь от утверждения программы до её реализации весьма длителен. Заказы задерживались, волоки телись, а начатая постройка подводных лодок в дальнейшем затормозилась в связи с отсутствием для них дизелей, которые были заказаны в Германии. С началом войны, естественно, Россия этих дизелей не получила. Это стало толчком для создания отечественных дизелей на заводе Нобеля в Петербурге. «Русский дизель» был поставщиком дизелей и для подводных лодок советского периода.

НАЧАВШАЯСЯ В 1914 году, Первая мировая война выявила неподготовленность России к военным действиям. Слабыми оказались и русские военно-морские силы, особенно на Балтийском театре, на морских подступах к столице. К началу войны не был готов ни один из линкоров типа «Севастополь», не были достроены и подводные лодки типов «Морж» и «Барс».

В первые месяцы войны, воюющие стороны убедились в эффективности подводных лодок – были потоплены три английских крейсера в Северном море и один русский крейсер «Паллада» в Балтийском море. Подводные лодки показали высокую активность на судоходных коммуникациях. Первая мировая война развеяла миф о «владении морем» с помощью линейного флота. Подводные лодки превратились в мощное и грозное оружие, способное бороться против неприятельских кораблей любого типа и, особенно, против кораблей большого водоизмещения – линкоров, крейсеров, крупных транспортов.

НО ЛОДКИ ТОГО ВРЕМЕНИ были ещё не очень совершенны, и их успех во многом зависел от условий видимости и состояния моря. Опыт Первой мировой войны выявил необходимость дальнейшего совершенствования техники подводных лодок. Многое в усовершенствование устройств субмарин внесли русские изобретатели и офицеры, о которых можно много писать и рассказывать. Один только пример: в период Первой мировой войны на немецких подлодках появилась система регенерации воздуха, получившая название системы Дрегера. В действительности, изобретателем этой системы был Джевецкий, который применил её на 50 подводных лодках, построенных по его проекту ещё в 1879–1881 годах. Система Дрегера в принципе не отличалась от системы Джевецкого; устройство «Шнорхель», применённое немцами во Второй мировой войне, было изобретением русского офицера лейтенанта Н.А. Гудима, командира подводной лодки «Акула» в 1915 году.

Забвение и замалчивание отечественных изобретений приводило к тому, что техника на русских подводных лодках оказывалась отстающей.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА разрушила экономику России, а Гражданская война и интервенция добили её. Огромный урон понесли и подводные силы. Практически подводные лодки в некотором количестве остались только на Балтике. На Чёрном море 26 апреля 1919 года 13 подводных лодок интервенты вывели в море и затопили. Опасаясь, что лодки со временем могут быть подняты и восстановлены, на них подорвали все главные механизмы.

После окончания Гражданской войны и интервенции Россия приступила к восстановлению народного хозяйства, не забывая о защите морских рубежей нашей Родины. Были предприняты специальные меры по возрождению военно-морских сил, в том числе, и подводных. Наличие в составе флота 9 подводных лодок типа «Барс» на Балтике и 5 восстановленных на Чёрном море позволило развернуть подготовку кадров для нового советского подводного флота. Это уже следующая славная страница в истории Подводных сил России.

ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ в 1920 году наш ВМФ имел в своём составе всего 9 подводных лодок типа «Барс», конструкции И.Г. Бубнова на Балтике. На Чёрном море нужно было достраивать 4 лодки типа «АГ» и отремонтировать единственную оставшуюся подлодку типа «Барс».

Вопрос о разработке и строительстве новых подводных лодок для советской России в первые годы не стоял, потому что большевистское правительство собиралось ликвидировать вообще весь военный флот. В 1921 году В.И. Ленин в записке Председателю Реввоенсовета Республики Льву Троцкому напоминал: «Ликвидация Морского ведомства необходима. Прошу сделать соответствующие распоряжения и указать, какой срок Вами назначен и кто является ответственным за проведение ликвидации». Слава Богу, это неумное решение не осуществилось.

На состоянии флота, в том числе и Подводных сил, особенно тяжело отражалась не укомплектованность личным составом. Некомплект командного состава доходил до 80 %. Многие офицеры старого флота, в том числе и подводники, связали свою судьбу с новой Россией и стали не просто сторонниками, но и верными её защитниками. К таким офицерам можно отнести А.Н. Гарсоева, бывшего командира подлодки «Минога» и его друга Н.А. Зарубина, командира черноморской подлодки «Кит», которых по праву называют «главными подводниками» Советской России – была такая должность в послереволюционном флоте. Именно такие, как они, возродили российские подводные силы практически с нуля. Характерной чертой старых подводников, отдававших все свои силы возрождению флота и подготовке молодых моряков, было постоянное стремление к повышению своих знаний. Творческая работа старых подводников выразилась в создании коллективного труда: «Правила службы на подводных лодках». В этом труде, состоящем из трёх частей, были подведёны итоги и обобщён опыт Первой мировой войны. Командиры подводники изучали вопросы развития подводного кораблестроения и участвовали в конструировании новых проектов подводных лодок.

Опыт первой мировой войны выдвинул подводные лодки на первое место в качестве главного оружия на море. Отношение к подводным лодкам изменилось, и строительству подводного флота стали уделять больше внимания. Даже Вашингтонская конференция 1922 года по ограничению морских вооружений, созванная по инициативе Англии, не смогла ограничить или сократить строительство подводных лодок; она лишь подтвердила, что подводные лодки являются грозным оружием на море. Это и стало учитывать Советское правительство.

В 1925 году Народный комиссар по военным и морским делам М.М. Фрунзе провёл специальные совещания с подводниками Балтийского флота. Большинство присутствующих на совещаниях подводников высказались против закупки подлодок за рубежом и за постройку новых подводных лодок своими силами и средствами. «Если и продадут, то непременно только барахло!», – мнение военмора Н.А. Зарубина. На строившиеся лодки были назначены опытные командиры и инженеры-механики, вошедшие в состав комиссий по наблюдению за постройкой кораблей.

26 ноября 1926 года Совет труда и обороны утвердил первую программу кораблестроения на 1926–1932 годы, которой было предусмотрено строительство 12 подводных лодок. Было создано конструкторское бюро под руководством Бориса Михайловича Малинина (1889–1949), которое в 1927 году спроектировало первую советскую подводную лодку типа «Декабрист».

Вот как об этом вспоминал сам Борис Михайлович: «В 1925 году был поднят вопрос о постройке новых подводных лодок для нашего военного флота. Уцелевшие подводные лодки типа «Барс» к тому времени совершенно устарели и по существу дела годились лишь для учебных целей. В январе 1926 года начал работу над «Декабристом», в ноябре 1926 года создана группа по проектированию и постройке подводных лодок. Период с ноября 1926 года и по июнь 1930 года был самым напряжённым и трудным во всей моей деятельности в области подводного плавания. Приходилось одновременно решать три задачи, тесно связанные друг с другом: вести разработку и постройку лодок, тип которых у нас был до того времени неизвестен; создавать и немедленно практически использовать теорию подводных лодок, которой у нас в Союзе также не было; воспитывать в процессе проектирования кадры конструкторов-подводников, так как наличие к моменту образования группы по проектированию и постройке составляло 7 человек, считая, в том числе и меня самого».

Советское военное кораблестроение началось с закладки в марте 1927 года больших торпедных подводных лодок типа «Декабрист». Через два с половиной года были заложены подводные минные заградители типа «Ленинец». В соответствии с кораблестроительной программой подводные лодки 1 и 2 серий строились для Балтики и Чёрного моря.

Нелегко давался конструкторам «Декабрист». И талант Малинина – организатора работы – лучше всего засвидетельствован тем, что лодки получились боеспособными: они отлично воевали в Великой Отечественной войне.

Одновременно со строящимися «Декабристами» (лодками 1 серии) коллектив конструкторов уже проектировал лодки 2 и 3 серий – подводный минный заградитель «Л» и многоцелевую подводную лодку «Щука», которую потом западные историки назовут, имея в виду её победы, «самой удачливой советской лодкой».

5 марта 1927 г., в торжественной обстановке, к крышке цистерны быстрого погружения первой из строящихся лодок была прикреплена серебряная пластина – «закладная доска» – с названием «Декабрист» («Д-1»). Вслед за этим были заложены подводные лодки «Народоволец» («Д-2») и «Красногвардеец» («Д-3»). 14 ноября 1931 г. после окончания испытаний на всех трёх подводных лодках были подняты военно-морские флаги, и они вступили в состав ВМФ. Сегодня к истории подводного кораблестроения можно прикоснуться, посетив «Д-2», поставленную на пьедестал, в Гавани Санкт-Петербурга, и превращённую в музей.

В дальнейшем конструкторами Б.М. Малининым, М.А. Рудницким, П.И. Сердюком, В.Ф. Критским, строителями и испытателями К.Ф. Терлецким и Г.М. Трусовым были созданы и запущены в серийное строительство подводные лодки типов «П», «М», «Щ», «С», «К». Всего к 22 июня 1941 г. в составе ВМФ было 213 подводных лодок и 57 сданы в годы войны.

В 1936 году военный историк вице-адмирал А.В. Шталь, оценивая морские силы государств, писал: «Подводная лодка… являлась центром, вокруг которого развёртывались военные, политические и экономические концепции. Она становилась одним из главных факторов войны». Советское правительство это понимало, но очень коротким был срок до начала войны….

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА подтвердила, что подводные лодки стали основным оружием на море. При помощи подлодок немцы едва не поставили Англию на грань катастрофы. Проявили себя подводные лодки в годы войны и в Советском ВМФ, несмотря на то, что кораблестроительную программу не удалось выполнить к 22 июня 1941 года (было построено только 65,2 % подводных лодок от запланированных). Лодки стали основной ударной силой флота. Советские подводники потопили 322 судна и 87 боевых кораблей противника, выйдя на второе место после авиации.

О геройстве советских подводников в годы Великой Отечественной войны нужно писать отдельно. Скажем только общей фразой, что только за 1940–1945 годы были награждены орденом Красного Знамени 26 подводных лодок, преобразованы в гвардейские – 12, стали Краснознамёнными гвардейскими – 4. За период с 1938 по 1945 год 25 подводников удостоились звания Героя Советского Союза.

Рост суммарного водоизмещения, построенных в СССР до войны подводных лодок, был почти равен аналогичному показателю по надводным кораблям. В общей численности корабельного состава (без катеров) ВМФ накануне войны на долю подлодок приходилось 56,1 %. Иными словами, Советский ВМФ по своему корабельному составу был более чем наполовину подводным.

Строительство подводных лодок, их развитие стимулировались рядом факторов, одним из которых было правильное определение наиболее вероятных противников. До 30-х годов прошлого столетия ими считались европейские капиталистические государства во главе с Англией, а также их заокеанский союзник США, обладающие мощными морскими надводными силами. В Советском ВМФ подводные лодки были единственным средством, способным скрытно применять торпедное и минное оружие против крупных надводных кораблей. Именно поэтому подводное кораблестроение началось со строительства больших торпедных подводных лодок, а затем и подводных минных заградителей. Кроме того, строительство подлодок обходилось дешевле, чем крупных надводных кораблей.