Молекула ветра

Допоет твою мечту.

Через снега – в замерзшем вагоне,
Теряя в зимних туманах печаль,
Туда, где время тебя не догонит,
В цветную явь и в забытую даль –
Через снега…

Венеры и ангелы

На стенах праздничные блики,
В календарях пустые дни.
Как в толпах гениев безликих,
В чужих вселенных мы одни.

В страницах ложного завета
Все тот же мир – но мы не те.
И смысл скрыт в потоках света,
Как в бесконечной суете.

Любовь и автор на засове,
И не поверит им судья,
Вся правда в их последнем слове,
Но будет жесткая статья.

Их не простят за то, что любят –
Без смысла, целей и причин.
Скульптурам лишнее отрубят,
Но не согнут бескрылых спин.

Разгадывая ненависти трюки,
Любовь наш мир спасала, как могла.
У всех венер обломанные руки,
У ангелов отбитые крыла.

И войнам вечная помеха
Спешит обратно в тишину,
Фрагментом каменного эха,
Обломком мрамора ко дну.

Была когда-то знаменита,
Но в чьих грядущий мир руках?
Любовь, как статуя разбита,
С землею смешан прекрасный прах.

Разгадывая ненависти трюки,
Любовь наш мир спасала, как могла.
У всех венер обломанные руки,
У ангелов отбитые крыла.

Северное солнце

Вдоль седых границ тяжелый лай,
По замерзшему этапу в рай.
По разбитым перегонам,
По закрашенным иконам
Рвется обреченность зимних стай.

Навсегда запомнишь этот бег –
По подземному тоннелю вверх.
Ночь живым вцепилась в горло,
Утро с неба время стерло,
Отправляя мертвых в новый век.

Бледный ветер запоет над городами,
Разметав надежды по стране.
И взойдет, как нарисованное пламя,
Северное солнце в вышине.
Северное солнце…

Наскоро прочитанные дни
В суете страниц переверни.
На небесных пересылках,
В запечатанных бутылках
В будущее письма сохрани.

В ледяной заоблачной глуши сквозь
Замерзших песен виражи
Пронеси надежд бессилье,
Отстегнув чужие крылья,
И глазам открыться прикажи.

Ночь вернется и усталостью коснется,
Словно снег, ожогов на руках.
И, как прежде, одиночеством проснется
Северное солнце в облаках.
Северное солнце
Одиночества…

За последней чертой

Покоряясь весне дикой,
Удивляясь, как мир непрочен,
Смерть украсив черной гвоздикой,
Удаляюсь со всех обочин.

И опять на краю неба,
Обдирая луной колени,
Просыпаюсь вакциной бреда,
Каплей лжи в израненной вене.