История в карикатурах. 1922

Газета «Известия» от 12 сентября 1924 г.

Заметка «Культура или безобразие?»

В связи с появлением на улицах Москвы совершенно обнаженных мужчин и женщин с лозунгом «Долой стыд!» на ленте через плечо нарком здравоохранения Н.А. Семашко на вопрос нашего сотрудника, как он относится к этому явлению, ответил следующее:

– Подобное поведение необходимо самым категорическим образом осудить со всех точек зрения.

Во-первых, напрасно думают, что пролетарская культура заключается в отказе от капиталистической культуры. Жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, отрастить волосы и ногти, то это будет самая настоящая «революционность». Это явная чепуха. Пролетарская культура состоит в использовании всех культурных завоеваний, сделанных до сих пор, в использовании их в интересах трудящихся масс, а не эксплуататорской головки.

Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь. Одежда призвана защищать нас от резких перемен погоды, пыли и неблагоприятных условий внешней обстановки. Разумеется, на берегу Черного моря, на солнце, в чистом воздухе, перед или после морского купания полезно полежать голым на солнце. Но улицы Москвы – не берег Черного моря. С гигиенической точки зрения такое обнажение и путешествие по улицам – просто глупость.

В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество нравственности. Мы протестуем против «голых танцев» и не можем не протестовать против этого новшества. В тот момент, в который мы живем, когда не изжиты капиталистические уродства, как проституция, хулиганство, обнажение содействует не нравственности, а безнравственности. Это еще в большей степени относится к впечатлению детей.

– Поэтому я считаю, – заключил Н.А. Семашко, – абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами.

Один из авторов «12 стульев» Евгений Петров. Фельетон "Идейный Никудыкин". Журнал "Красный перец", 1924, № 21.

Вася Никудыкин ударил себя по впалой груди кулаком и сказал:

– К черту стыд, который мешает нам установить истинное равенство полов!.. Долой штаны и долой юбки!.. К черту тряпки, прикрывающие самое прекрасное, самое изящное, что есть на свете, – человеческое тело!.. Мы все выйдем на улицы и площади без этих постыдных одежд!.. Мы будем останавливать прохожих и говорить им: "Прохожие, вы должны последовать нашему примеру! Вы должны оголиться!" Итак, долой стыд!.. Уррррра!..

– И все это ты врешь, Никудыкин. Никуда ты не пойдешь. И штанов ты, Никудыкин, не снимешь, – сказал один из восторженных почитателей.

– Кто? Я не сниму штанов? – спросил Никудыкин упавшим голосом.

– Именно ты. Не снимешь штанов.

– И не выйду голым?

– И не выйдешь голым.

Никудыкин побледнел, но отступление было отрезано.

– И пойду,– пробормотал он уныло,– и пойду… Прикрывая рукой большой синий чирий на боку, Никудыкин тяжело вздохнул и вышел на улицу. Накрапывал колючий дождик.

Корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами, Никудыкин стал пробираться к центру. Прохожие подозрительно косились на сгорбленную лиловую фигуру Никудыкина и торопились по своим делам.

"Ничего, – думал отважный Никудыкин, лязгая зубами, – н… н… иче-го… погодите, голубчики, вот влезу в трамвай и сделаю демонстрацию! Посмотрим, что вы тогда запоете, жалкие людишки в штанах!.."

Никудыкин влез в трамвай.

– Возьмите билет, гражданин, – сказал строгий кондуктор.

Никудыкин машинально полез рукой туда, где у людей бывают карманы, наткнулся на чирий и подумал: "Сделаю демонстрацию".

– Долой, это самое…– пролепетал он, – штаны и юбки!

– Гражданин, не задерживайте вагон! Сойдите!

– Долой тряпки, прикрывающие самое прекрасное, что есть на свете, – человеческое тело! – отважно сказал Никудыкин.

– Это черт знает что! – возмутились пассажиры. – Возьмите билет или убирайтесь отсюда!

"Слепые люди, – подумал Никудыкин, отступая к задней площадке, – они даже не замечают, что я голый".

– Я голый и этим горжусь, – сказал он, криво улыбаясь.

– Нет, это какое-то невиданное нахальство! – зашумели пассажиры. – Этот фрукт уже пять минут задерживает вагон! Кондуктор, примите меры!

И кондуктор принял меры.

Очутившись на мостовой, Никудыкин потер ушибленное колено и поплелся на Театральную площадь.

"Теперь нужно сделать большую демонстрацию, – подумал он.– Стану посредине площади и скажу речь. Или лучше остановлю прохожего и скажу ему: прохожий, вы должны оголиться".

Кожа Никудыкина, успевшая во время путешествия переменить все цвета радуги, была похожа на зеленый шагреневый портфель. Челюсти от холода отбивали чечетку. Руки и ноги скрючились.

Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто.

– П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв…

Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал:

– Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то.

– Да ведь я же принципиально голый, – пролепетал Никудыкин, рыдая. – Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо…

– А ты, братец, работай и не будешь голый! – нравоучительно сказал прохожий.

Никудыкин посмотрел на гривенник и заплакал. Ночевал он в милиции.

____________________________________________

А в следующем году партия и правительство окончательно определились в отношении к охальникам.

Один из руководителей партии и страны, член Политбюро Н.И. Бухарин, выступая с докладом на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. сказал:

"Имеется также кое-где рост упадочных и полухулиганских кружков – «долой невинность», «долой стыд» и т. д. Все это – явления распада; безусловно, все это – явления, на которые нужно обратить внимание. Но особенное внимание нужно на них обратить тогда, когда упадочные тенденции и тенденции разложения имеют резко выраженный политический характер. Например, различные маленькие группировочки, кружочки, двойки, тройки с анархическими настроениями и платформой. Я бы мог зачитать, – но не хочу делать этого, чтобы не растягивать доклад, – я бы мог процитировать целый ряд писем, которые получаются рядом партийных учреждений и товарищей, – писем, которые, между прочим, получаю и я".

После этого достоверных свидетельств о деятельности общества "Долой стыд" больше не встречается.

Война рабфаковцев и студентов

Карикатура М. Черемных «Рабфаковцы» 1922 года сопровождалась подписью:

РАБОЧИЕ: Здесь читают лекции?

СТАРЫЙ ПРОФЕССОР: Здесь лекции для студентов. Вам надо пройти через комиссию на Рабфак