Мертвец Его Величества

На лице мелькнуло удивление, но не узнавание. Естественно, земных языков он не знал. Я бы удивился, будь иначе.

– Знаешь, если ты не начнёшь отвечать, я просто превращу твою тушку в скелет, вызову духа и буду задавать вопросы уже призраку. Там у тебя даже призрачного шанса не будет мне не ответить.

Мужик сморщился и отвернулся. Ага, значит – понимает. Отлично.

– Я хочу узнать о вас. Как вы живете, как молитесь своим богам. Понимаешь меня? Узнать о твоём народе.

– Я не буду говорить с мертвецом! – огрызнулся, наконец, пленник.

О! А язык-то он вполне понимает.

– Почему? Откуда такая нелюбовь к нежити? – заинтересовался я.

– Приходи сюда и загляни мне в лицо, трус! – выкрикнул дикарь. – Я не буду говорить с твоими куклами!

А, вот оно в чём дело!

– Ох, где мои манеры! Барон Арантир, Лич. То есть воскрешённый мертвец. Ни в каком другом виде я перед твоими очами появиться не могу. Вот так вот я и выгляжу, – руками провёл вдоль собственного тела. – Понимаешь меня?

Дикарь нахмурился.

– Тебе меня не обмануть!

Ударил ладонью по черепушке. Ага, skullpalm.

– Тебе не всё равно, а? Ну, давай я сюда кого-нибудь живого приведу, будем через него общаться. Ты себе это представляешь? Я говорю: скажи ему, что он – кретин. Третий человек говорит: эй, дикарь. Барон Арантир говорит, что ты – кретин. А ты отвечаешь: скажи своему барону… И так далее.

– Я не буду говорить с твоими слугами! Только с вождём, что засел в крепости!

Складываю руки в замок.

– А не до хрена ли чести, кусок ты мяса? Ты себя не назвал. Может, ты просто щит за настоящим воином носил, да топоры подавал? Может, ты сам слуга, что только палатки ставил, да воду носил.

Дикарь взъярился.

– Я воин племени!

– Чем докажешь? – в лоб спросил я.

Пленник словил синий экран смерти. Но довольно быстро сообразил, чем ответить:

– Моего слова достаточно!

– Мне – нет, – сбрил я его аргументацию. – Ты не веришь моему слову, я могу не верить твоему.

Вскочив на ноги, дикарь начал что-то орать на своём языке, изредка вставляя понятные мне слова. Но одиночные слова понимания не давали. Впрочем, посыл я понял, дикарь покрывал меня матами. Разговор на сегодня окончен.

Поднялся на поверхность и нашёл Май.

– Барон, – бездельничавшая жрица приветствовала меня кивком.

– Май. Скажи, дикарь с тобой разговаривал?

Женщина кивнула.

– Да. Спросил, есть ли ещё пленники и кто у нас главный.

– Что ты ответила?

Она улыбнулась:

– Правду. Это же не является секретом?

– Нет, не является.

Значит, с живыми он всё же разговаривает.

– Вы говорили с пленником?

– Попытался, – кивнул. – Без особого результата. Дикарь не поверил, что я – это я. Говорить хотел исключительно с главным жабом нашего болота.

– В следующий раз я могу пойти с вами. Возможно, вдвоём нам удастся его разговорить.

Я качнулся из стороны в сторону, выражая неудовольствие от этого предложения.

– Я подумывал превратить его в скелет, если продолжит артачиться. А у тебя на глазах я его убивать не хочу. Некрасиво это.

Жрица слегка опешила, пытаясь понять, шучу я, или всё же всерьёз.

– Но ты сказал, что отпустишь его.

– Если он будет сотрудничать, – напомнил я условия. – Эх. Не волнуйся. Раз уж пообещал, что не убью, то сдержу слово.

Глава 10.

Со второго раза разговорить пленника всё же удалось. Вот что женщина делает! Май довольно быстро убедила его ответить на мои вопросы. От меня потребовалось лишь разок пообещать, что отчекрыжу ему что-нибудь ненужное, например, руку, если будет много артачиться. Для чего приволок с собой трёх скелетов и внушительный тесак. Как обычно, добрым словом и наглядной угрозой можно добиться большего, чем просто добрым словом. Некоторые вещи не меняются от мира к миру.

От новоиспечённого информатора удалось узнать, что дикари – это племена. Живут они племенами и племенными союзами. Иерархия проста, как пень: вождь, жрецы, воины, прочие. Сукхуру сами себя называли дайги, но для меня они так и остались сухарями. А троска так и назывались, здесь никакой путаницы. Железа дикари не знали, жили в шатрах. Племена частенько цапались друг с другом, но не слишком жёстко. Пленный попытался объяснить, выходило что-то вроде ритуальных драк на кулаках. Морды друг другу били, но не более того. Занимались охотой и собирательством, ходили в набеги, не только на нас. Граничили джунгли дикарей и с другими цивилизованными государствами.

Был ещё ворох информации по их культуре, обычаям, представляет чисто научный интерес, но не более того. Когда мы вдвоём покинули пленника и выбрались из подземелий, Май прямо спросила:

– Вы его отпустите, барон?

Задумчиво чешу костяшкой черепушку.

– Если честно, я собирался ставить на нём опыты с некромантией. Но сейчас даже не знаю, что именно проверять. Мне сначала надо у наших некромантов поучиться, а уже потом эксперименты ставить.

Май вздохнула. Не сказал бы, что сильно её расстроил или разочаровал. И тем не менее девушка настояла: