Ребус Галла

– Правда?

– Посмотри на тумбочке с твоей стороны.

Девушка послушно повернулась к стоящей у кровати тумбочке, взяла лежащую на ней коробочку и ахнула:

– Нежа!

Черный бархат отлично оттенял серьги с крупными изумрудами.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Нежа, я ведь не просила!

Жрица улыбнулась.

– Значит, сюрприз получился. – Посмотрела на часы, прищурилась, рассчитывая время, и приказала: – А теперь поцелуй меня.

Для встреч с подругами Нежа использовала тайную квартиру, расположенную в тихом спальном районе за пределами сектора людов. Эта мера предосторожности должна была уберечь жрицу от ненужных пересудов – подобные пристрастия в Зеленом Доме не афишировали. В следовании классическому укладу бароны видели гарантию сохранения Великого Дома и ревностно следили за тем, чтобы претенденты на престол соблюдали правила приличий. Колдунья ты или нет, будь добра выйти замуж и родить ребенка. А еще лучше – нескольких детей. Нет мужа – есть повод для подозрений, и барону Мечеславу, к примеру, пришлось в свое время лично убеждать некоторых баронов, что он спит с Всеславой и собирается спать с ней в дальнейшем. До тех пор, пока та не созреет для свадьбы. Открытое объявление о нетрадиционной ориентации автоматически означало отказ от притязаний на корону, а Нежа не собиралась лишаться хоть и призрачной, но все же надежды занять трон. Именно поэтому жрица выбирала в подруги молоденьких человских ведьм, которым легко заткнуть рот, и изредка спала с обер-воеводой дружины своего домена, высоченным мускулистым самцом, противным и неутомимым.

Но если о чьей-то тайне не говорят открыто, это не означает, что о ней никто не знает.

Выйдя из подъезда, Марина привычно огляделась.

«Проклятье! Это действительно стало привычкой!»

Не почувствовала угрозы и спокойно направилась к своему «Пежо».

А Кортес, следящий за домом из припаркованного напротив подъезда джипа, сделал пометку в блокноте и достал телефон.

– Артем?

– Да.

– Надеюсь, ты не забыл, что нас ждут в Цитадели?

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,

Москва, Ленинградский проспект,

2 ноября, четверг, 09.09

В самом конце Ленинградского проспекта, на развязке, где налево убегает Волоколамское шоссе, а направо – Ленинградское, стоит массивный «сталинский» дом. Широкое и высокое строение с пристройками, обширным, закрытым от посторонних глаз внутренним двором и двумя выходящими на развязку башнями.

Когда-то, согласно официальной версии, в нем размещался секретный институт, в котором разрабатывалось имперское оружие и вход в который, что естественно, был крайне ограничен.

Очень удобное прикрытие.

Устояло здание и в лихие девяностые, когда под давлением перестроечных дельцов знаменитые военные кузницы стремительно теряли благородный облик, превращаясь в похожие на коммунальные квартиры «бизнес-центры». И не только устояло, но и сохранило неприступную закрытость. Не появилось на дверях или на воротах ни одной таблички, которая уведомляла бы прохожих о том, кто владеет зданием. «Вы ничего о нас не знали раньше, вы ничего о нас не знаете теперь. Нас это устраивает, а что думаете вы, нам без разницы». Вот так можно было бы определить позицию хозяев старого дома.

Владельцы здания, которое в Тайном Городе называли Цитаделью, могли себе позволить высокомерие. Навы, основатели Темного Двора, жили на семи холмах задолго до того, как на них появилась Москва, и не сомневались, что увидят, кто придет на смену челам.

– Расследование окончено? – поинтересовался Сантьяга.

– Думаю, да, – кивнул Кортес.

– Имя?

Вопрос был задан быстрым, деловым тоном, предполагающим столь же быстрый и конкретный ответ. Однако торопиться наемник не стал.

– С вашего позволения, комиссар, я хотел бы изложить выводы последовательно, поскольку некоторые из них основаны на гипотезах и косвенных уликах.

Кортес знал, что, если сразу назовет имя, нав все равно уточнит, были ли должным образом проверены другие кандидатуры на роль «злодея», а потому решил рассказать о работе подробно.

– Как вам будет угодно.

– Благодарю.

Сантьяга получше устроился в кресле и взял в руку бокал белого вина. Худощавый, высокий – даже когда комиссар сидел, его немаленький рост прекрасно угадывался, – он производил впечатление лощеного франта. Черные волосы, уложенные в идеальную прическу, ухоженные ногти, гладко выбритое лицо, запах дорогого одеколона. Той самой «кельнской воды» – Сантьяга был несколько консервативен. Светлый, несмотря на время года, костюм, крупные черные бриллианты на запонках, вытканный вручную галстук. Одним словом – денди, которому самое место на обложке глянцевого журнала или в клубе для богатых бездельников. Но это впечатление было ошибочным – в черных, глубоко посаженных глазах комиссара читался острый ум, несвойственный туповатым прожигателям жизни.

– Итак, мы говорим о маге, который напал на вас во время схватки с Крохиным.

– Я бы выразился иначе, – уточнил нав. – Маг напал, когда я собирался взять Крохина. Схватываться с ним я не планировал.

– Извините.

– Ничего страшного.

Кортес выдержал паузу.

– Соответственно, мы предположили, что неизвестный был замешан в деле, но оставался в тени. Другими словами, мы искали кукловода.

Поскольку тщательный анализ личности Крохина, проведенный еще во время расследования, показал, что молодой человек не был в состоянии сплести столь запутанную интригу.

– Согласен, – поддержал наемника Сантьяга.

– Спасибо.

Кортес и Артем прибыли на совещание в одинаковых темных костюмах и таких же водолазках. Оба плечистые, с коротко стриженными волосами, отличающиеся друг от друга разве что возрастом. Лучшие наемники Тайного Города, не провалившие ни одного контракта. Ветеран имперской военной разведки и его ученик.

– Неизвестный напал на меня, чтобы помешать взять Крохина.

Таинственный маг на время вывел из игры Сантьягу, Крохин атаковал рыцарей, и те… не сумели взять его живым. Не потому, что не смогли: мастерства у чудов хватало, просто один из них не захотел.

– Первой в списке подозреваемых значилась подруга Крохина – Карина Дубова.

– Судя по отчетам преподавателей школы Зеленого Дома, ее магический уровень невысок, – добавил Артем. – Но это могло оказаться продуманным прикрытием.