Тайна капитана Пангасиуса. Книга шестая

– Что ж, прощайте, капитан, – со вздохом пропищал Мартиниус, протягивая руку Пангасиусу. – Спасибо за спасение. Если будете у нас в Квакенбурге… – Нотариус протянул Буку «Собрание гведских вельмож»: – Возвращаю вашу замечательную книгу, месьер виконт. Она помогла мне скрасить плаванье.

Бук посмотрел на грустное лицо доктора Мартиниуса, на отчего опечалившуюся Барабару и вдруг предложил:

– Мои дорогие друзья, позвольте вас так называть, окажите мне честь. Я сейчас же отправляюсь с визитом к тётушке Зефирине – это моя любимая тётушка со стороны батюшки – и приглашаю вас присоединиться. Тётушка Зефирина – жена губернатора Терра-Новы генерала Корнелиуса. Познакомитесь с тётушкой и губернатором. Хорошие связи в свете всегда могут пригодиться.

Прежде чем кто-либо что-либо успел сказать, нотариус с энтузиазмом воскликнул:

– Ну, конечно, месьер виконт! Разумеется, мы принимаем ваше приглашение.

– Но у нас нет подходящей одежды для такого визита, – с кислым видом напомнил Мельхиор. – Я сомневаюсь, что часовые допустят до губернатора троих оборванцев.

– О, не беспокойтесь! – добродушно проговорил Бук. – В Новом Квакенбурге вы найдёте любое платье. Но если вы стеснены в средствах, то я мог бы вам одолжить некоторую сумму. – Виконт помрачнел. – Впрочем, весьма небольшую.

Глава V

Визит в крепость

Шлюпка, подгоняемая мощными гребками шестерых матросов, быстро доставила виконта Бука и троих квакенбуржцев к молу. Жалобно скуливший Кусай остался на «Авантюре». Как объяснил виконт, у тётушки Зефирины аллергия на шерсть. Капитан Пангасиус отказался участвовать в светском мероприятии. Впрочем, виконт и не настаивал. Одноглазый морской волк, заросший буйным рыжим волосом, с неуклюжими манерами, в поношенном бушлате и треуголке с потёртым золотым галуном не совсем подходящая компания для высшего общества Нового Квакенбурга.

Путешественники миновали мол и двинулись по широкой улице в сторону крепости. Полуденное солнце изливало с безоблачного неба поток обжигающего света. Раскалённые камни мостовой жгли сквозь подошвы, пот, стекавший со лба, заливал глаза. Душно было даже в тени кокосовых пальм. Нарядные главы семейств с нарядными жёнами и детьми, прячась от знойного солнца под зонтиками из бамбука и вощёной бумаги, прогуливались вдоль домов, пестревших вывесками ресторанов, харчевен, магазинов и лавок. Внимание Барабары привлекла витрина с одеждой, головными уборами, башмаками и сандалиями. Над входом висела вывеска «Маккавей Бардавит. Лучшее платье и обувь на Ост-индском проспекте».

– Вот то, что нам нужно, дядя! – воскликнула девушка, потянув доктора Мартиниуса за рукав.

В сопровождении Бука они зашли в магазин.

– Чего изволите, достойные месьеры? – спросил путешественников хозяин, подходя боком, как краб. Большая голова на ужасающе тощей шее делала его похожим на созревший одуванчик. Карие глаза навыкате слезились, словно хозяин находился в облаке молотого перца. Горбатый нос, такой огромный, что в нём мог бы расположиться батальон на бивак, оседлали очки в круглой проволочной оправе. Мочки ушей вместо серёжек оттягивали золотые ост-индские дукаты[4 - Ост-индский дукат – золотая монета, равная ста гведским кронам.]. Лёгкий балахон почти до пят из светлой простой ткани казался более чем достаточным, учитывая царящую здесь жару.

– Достойные месьеры хотели бы одеться. Прилично, но недорого, – ответил доктор Мартиниус. – И барышню нужно тоже принарядить.

– Клянусь богами, старыми и новыми, вы пришли по адресу, – кротко отозвался хозяин. – Будьте уверены, у Бардавита найдётся одежда на любой вкус и кошелёк. А барышней займётся моя супруга. Клоя, душа моя, к тебе пришли!

На зов из недр магазина появилась толстуха, улыбаясь пухлыми, как дольки грейпфрута, фиолетовыми губами. Толстуха была раза в два крупнее мужа. Её фигура напоминала тахту. В ушах висели золотые серьги в виде обезьянок, обнимающих красные кристаллы, похоже, рубины.

– Идёмте со мной, мадемуазель! – вскричала толстуха с фальшивым энтузиазмом. – Я вам покажу самые модные туалеты! У нас там и дамская примерочная есть. И скидки, и подгонка по фигурочке! Ах, какая у вас фигурочка! Как у богини! У меня тоже была такая, пока я не вышла замуж за Бардавита!

Лицо Барабары сморщилось, словно ей на ногу уронили кирпич, но она молча последовала за толстухой в недра магазина.

Доктор Мартиниус и Мельхиор выбрали себе серые сюртуки из тонкой ткани, такого же цвета туфли с открытым верхом и широкополые панамы для защиты от здешнего беспощадного солнца.

– Что же, месьеры, скромно, но вполне достойно, – заметил Бук, оценивающе оглядев обоих.

Бардавит благоговейно закрыл глаза. Очевидно, с его точки зрения мнение такого знатного кавалера служило гарантированным поводом запросит цену повыше.

После долгого отсутствия перед мужчинами появилась Барабара. На ней было надето белое льняное платье, сверху лёгкая муслиновая кофточка, на ногах сандалии с завязками вокруг икр, на уложенных, как всегда, небрежно волосах кокетливая шляпка из соломки.

– Поздравляю, мадемуазель Мартиниус. У вас отменный вкус, – галантно проговорил виконт. – Какая прелесть, не правда ли, месьеры?

Какой же девушке не нравятся комплименты? Барабара порозовела от удовольствия. Мельхиор смерил Бука взглядом, который сжёг бы даже громоотвод. Впрочем, виконт его взгляда не заметил. Он не сводил восхищённого взора с Барабары.

– Думаю, теперь нам не стыдно показаться на глаза вашей тётушки, месьер виконт, – пропищал доктор Мартиниус, обмахиваясь панамой.

– С вас девяносто гведских крон, достойные месьеры, – торжественно объявил Бардавит и тут же добавил, смешавшись: – Уверяю вас, это почти даром. А барышне веер в подарок. Фирма «Маккавей Бардавит. Лучшее платье и обувь на Ост-индском проспекте» – солидное семейное предприятие. Так и говорите всем.

Толстая Клоя подала Барабаре большущий веер с рисунком в виде изгибающегося дракона, нотариус сунул Бардавиту золотой ост-индский дукат, тот отсчитал сдачу серебром, и вся компания в обновках поспешила на воздух, оставив своё старое платье в магазине. Впрочем, Бардавит уже прикинул за какую цену он продаст это тряпьё беднякам из трущоб.

– А вы заметили, месьеры, что у хозяина магазина в ушах поддельные ост-индские дукаты? – спросил Бук, пока они пробирались вдоль заведений вполне пристойного вида. Отовсюду истекали аппетитные запахи, доносилась музыка и гул голосов – время было обеденное.

– Неужели? – рассеяно отозвался нотариус, принюхиваясь к упоительному аромату жареного мяса. – Вот ведь шельмец!

За разговором они подошли к громадным чугунным воротам крепости, украшенным львиными головами, хищно раскрывшими пасти. Вход преграждал караул из темнокожих солдат с пышными усами-саблями. У них были бесстрастные лица. Судя по голубым петлицам, почтовым рожкам на погонах и золотому солнцу на нарукавных шевронах, солдаты принадлежали к Гведскому Ост-Индскому колониальному фузилёрному полку. Караульные стояли неподвижно, будто статуи, слегка наклонив вперёд ружья с примкнутыми к ним штыками. На стенах, превосходивших рост человека в пять раз, и на квадратных башнях тоже маячили часовые.

– Что вам угодно, месьеры? – осведомился белый сержант – начальник караула. Его грудь украшали Бронзовая, Серебряная и Золотая гведские военные медали – весь набор.

– Доложите его высокомерию генералу Корнелиусу, его сиятельство виконт Гениус Артемис Адонис Бук просит принять его, чтобы засвидетельствовать своё почтение, – надменно проговорил Бук, приняв невероятно гордый вид. Не удержавшись, Барабара фыркнула. Виконт покосился на озорную девицу и добавил: – Ах да, скажите, что со мной мои друзья.

Попросив компанию с «Авантюры» обождать, сержант послал одного из фузилёров с донесением к начальству. Через несколько минут из боковой калитки появился молодой офицер, который попросил следовать за ним.

– Поручик Гведской Ост-Индской колониальной артиллерии Теодор Август Александри, адъютант его высокомерия дивизионного генерала Корнелиуса, – представился офицер по дороге. Он повёл гостей между двух рядов кипарисов по прямой, широкой аллее к зданию с величественным фасадом: богатый портал с колоннами, вычурная каменная резьба, роскошная мраморная лестница, ведущая к входу в здание. Стены из белого камня заросли травой, покрылись пятнами мха и были увиты плющом.

Провожатый остановился перед лестницей на полукруглой площади, вымощенной плоским булыжником. Посреди площади находился фонтан с прозрачной водой, бившей струёй из открытой пасти бронзового дельфина. Белые лилии, как лебеди, медленно плавали в воде.

У фонтана на скамье сидела пожилая дама в туалете нежно-жёлтого шёлка и соломенной шляпе. Лениво обмахиваясь веером, дама слушала журчание струящейся воды. На скамье возле неё стоял стакан апельсинового сока и ваза с разноцветными леденцами.

Услышав шаги, дама повернула голову к подошедшим и, узнав виконта Бука, всплеснула руками:

– Ах, Гениус, мой мальчик, как я рада тебя видеть!

– Я тоже рад вас видеть, тётушка Зефирина, – ответил виконт, расшаркиваясь. На этот раз Барабара смогла удержаться от насмешливого фырканья.

– О, как хорошо, что ты решил навестить старую тётку, милый Гениус, – щебетала тётушка Зефирина. – Я здесь умираю от скуки. От жары и от скуки, но главным образом от скуки. Мой Альберт весь день на службе. Рудольф на своём корабле, а у девочек одни юные поручики на уме. (Поручик Александри густо покраснел.) Ну совершенно не с кем посплетничать или сыграть в «Три орешка»! (Бук вздрогнул.) Впрочем, смирение пред судьбой и кротость для меня превыше всего. Я стараюсь отбросить все мелочные обиды и предаться нерушимому покою, который вмещает в себя шум и тишину, глубину и мелкоту, даль и близь. Не удивляйся, мой мальчик. Я стала философом на старости лет. Впрочем, это всё вздор. Долой меланхолию! Ты не представил своих друзей. Кто эта прехорошенькая барышня и эти месьеры?

– Мадемуазель Барбара Мартиниус, её дядя, доктор Мартиниус, квакенбуржский нотариус, и его помощник, месьер Лукас. Прошу любить и жаловать.

Из здания долетел двойной гулкий удар гонга. Тётушка Зефирина одним движением сложила веер, вставая со скамьи. Она оказалась невысокой, худенькой и сгорбленной, словно узловатое дерево, согнутое годами и ветрами. Впрочем, старушка сохранила живость движений и молодую энергию.

– Прошу за мной, уважаемые. Я приглашаю всех на ужин.

Глава VI

Ужин у генерала Корнелиуса

Перед ужином тётушка Зефирина предложила гостям принять ванну. Все охотно согласились. Поручик Александри привёл виконта Бука и троих квакенбуржцев в объёмное помещение, стены которого были выложены замысловатой мозаикой. Изящные арки делили помещение на небольшие комнаты. На стенах блестели позолоченные светильники. Входы в комнаты прикрывали великолепные занавеси ручной работы. В центре каждой комнаты находился бассейн, покрытый керамическими плитками: белыми, голубыми, розовыми и зелёными. У бассейнов стояли деревянные ложа и круглые медные столы, уставленные флаконами с благовонными маслами, кувшинами с вином и кубками чеканного золота. На низеньких полированных столиках в углах комнат виднелись кальяны и курительные трубки.

Вошедших встретили четыре тёмнокожие девушки с огромными, как у стрекоз, глазами и тёмными косами, туго заплетёнными и уложенными вокруг головы. Девушки были одеты в одинаковые короткие халатики. Невысокие, стройные и гибкие, они производили приятное впечатление.

– Имма, Занна, Лелла, Эфритта, – назвали девушки свои имена, низко склонившись. – Просим благородных месьеров следовать за нами.

Мельхиор последовал за Леллой. Банная служанка привела его в комнату с белым бассейном. Мельхиор покорно позволил снять с себя одежду. Лелла намылила его, растёрла мочалкой, смыла пену, ополоснула чистой водой и тщательно вытерла большим махровым полотенцем. Затем служанка смазала кожу молодого человека благовонным маслом, нанесла ему на шею несколько капель цветочного парфюма и снова одела его. Хотя парфюм обладал совсем не резким ароматом, но Мельхиору казалось, что теперь он пахнет, как целый букет тропических цветов.