Уже раздавленная гроздь
перебродила в бочке с соком.
И винным запахом с востока
плывёт разнеженная ночь.
Уже полны твои перроны.
Уже отходят поезда.
Ключицы дрожь – к нему, туда.
Над головой взлетает платье.
Ленивостью его объятий —
в зелёном соке кубик льда.
Уже скрипит мотив «славянки».
Уже отходят поезда.
Но в грязном тамбуре качнёт.
Уткнешься лбом в своё подобье:
«Создатель, кто тебя сподобил?
Зачем ты создавал меня?!»
Уже надорваны билеты.
Уже отходят поезда.
Бессонница
Вы спите? Я не сплю. Душа томится.
Вы спите? Что вам снится? Почему?
На мёрзлой ветке видится синица.
И запах снега не даёт уснуть.
К окну подходишь —
улица в снегу.
Прозрачные кристаллы света.
Вы спите, спите.
Это всё пройдет.
Часы идут.
Часы проходят мимо.
Я вижу, как в толпе минут
часы идут, как серые вороны
по снегу, освещённому луной.
Среди весёлых и смешных минут
часы идут, идут, идут…
А как хрустит ночами снег!
И мёрзлый воздух льдинками играет.
И на ресницах снег не тает.
Часы идут, идут, идут.
А дым прозрачно в небе тянет шлейф
и тает, тает, тает…
Сосны, молча, спят.
Лишь изредка костяшками стучат,
когда вороны ноги поджимают.
Вы спите, спите.
Около печи
поленья мёрзлые,
и льдинка уползает,
прозрачный свет оставив бересте.
Вы спите.
Там мороз, а вы в тепле.
Там лошади похрустывают сеном.
Лишь изредка копыто стукнет в пол —
и снова тишина…
Вы говорите, что не спите вы.
Вы спите, спите…
Утром загремит
в сенях подойником,
закутанная в шаль
и в старых валенках,
смеющаяся мать.
И в комнате запахнет молоком.
И печь начнёт урчать довольно.
На огороде важная ворона
поставит лапой чёткую печать,
и снег тихонько засмеётся.
А потом
проедут сани,
полосы протянут.
И золотым веснушчатым шаром
в окне – ребёнка голова
над кустиком герани.
Вы спите, спите…
Я бы рад уснуть.
Не спится, чёрт возьми,
не снится.
В снегу, как в детстве, раствориться —
и падать светом
вам под ноги…
Все закольцованы дороги.
Все закольцованы пути.
Вы спите?
Спите вы…
Сонет №115