Прощай, Гагарин!

Прощай, Гагарин!
Вадим Векслер

А чего за последнее время добились мы? С огромной помпой и размахом организовать пиршество в честь ста лет со дня полета: разворошить пыльные архивы и крутить круглыми сутками хронику по всем СМИ, провести ужасающий мощью и агрессивностью военный парад и гневно прокричать с Мавзолея в обомлевшую толпу, как мы гордимся великой историей. Это же мы, мы – первые! Пусть никто из очевидцев и не дожил до юбилея, всё равно – мы! Не важно, что давно не летаем, летать вовсе не обязательно, главное – это злорадно помнить и яростно гордиться!Содержит нецензурную брань.

Прощай, Гагарин!

или

Освоители двумерного пространства

Старая тибетская мудрость гласит: «Какие бы спелые и сочные ягоды ты ни ел, последняя всегда окажется самой кислой». Довольно примитивная, но такая точная аналогия человеческой жизни.

Город не умолкает даже ночью: легкое метро теперь искрит круглосуточно, скрежеща на кривоватых рельсах; каплевидные спорткары рычат и рвут со старта, мечтая до ближайшего светофора преодолеть звуковой барьер; пьяная гопота горланит свои нехитрые армейские песни. Интересно, только я проявляю такую гиперчувствительность к внешним не особо назойливым дистракторам? Человек привыкает ко многому, проблема заключается лишь в том, что я, видимо, не тот человек. Давно ставшая родной мигрень настойчиво доказывает, что я, скорее, из тех несчастных, кто будет метаться в кровати до утра, реагируя на каждый резкий звук; кто будет долго смотреть в потолок, пугаясь собственных внезапных мыслей.

И в этот раз, похоже, до рассвета не уснуть. Хотел было выйти на балкон продышаться, но как только вспомнил, что его лицо никуда не делось, быстро передумал. Уже пару недель не могу на него смотреть. Размером с исполина, хтонического монстра – огромный 3d-портрет Гагарина зациклен в пятисекундном дешевом ролике с одним лукавым, бесконечно повторяющимся подмигиванием. Лубочная анимация, столетняя дата и наглая, играющая всеми цветами радуги надпись: «Можем повторить!»

В теории, размер инсталляции должен передавать размах, эпохальность того легендарного полета. На практике же качество исполнения с угловатыми слоновыми полигонами лишь намекает о величине откатов и масштабах распила как всегда серьезного бюджета – иные суммы на идеологические проекты уже давно не выделяются.

Невзирая на кондовое простодушное усердие, само событие им не опошлить. Как и не стать уже его частью, не примазаться при всем слюнявом непомерном желании.

Я многократно пересматривал ту бравурную хронику времен двухмерного кино. Жизнерадостный улыбчивый мужик, похожий на игрушечного медвежонка, почти не нервничал, когда сказал это ставшее знаменитым: «Поехали!». Даже удивительно, насколько миролюбиво выглядел тот, кто прошел тяжелейший многоуровневый отбор среди миллионов готовых вцепляться в глотку, но стать тем самым первым за всю историю человечества…

Что вы собираетесь повторять, кретины? У вас хоть что-нибудь ещё летает? На прошлой неделе опять спутник ржавый грохнулся. Три миллиарда просмотров собрал ролик монгольского пастуха, который удачно заснял это падение нашей национальной гордыни. Спутник убил барана и легко ранил самого пастуха, который, завороженный, был не в силах прервать съемку и убежать.

А они о космосе мечтают. Раньше приличный человек себе хотя б раз в год перелет до ближайшего курорта эконом-классом мог позволить. А теперь керосина так мало, что самолеты остались только частные у министров и директоров госпредприятий, возят элитных жен на выставки и редких собак до трапа четырехэтажных яхт. Или наоборот? А мы прижались к земле как черви, распластались на поверхности маленькими утомленными пятнами, и лишь магнитные скоростные поезда помогают оседлать этот мир: извиваются, расползаются по планете, раскидывая во все стороны тысячи гордых «освоителей» пространства, вот только лишь на двухмерной плоскости.

Как умнице Ньютону вообще в голову пришла идея преодолеть земную гравитацию, выстрелив ядром с автономным ускорением в космос?

«Можем повторить»? Они же не осваивают; они не понимают длительности, трудоемкости научного процесса, методологии многолетних исследований, самоотверженности альтруистов – почти фанатиков чистого знания; они хотят мгновенно – пульнуть на орбиту и разом освоить космос как плохо лежащий бюджет.

Новость часа: «Президент Невольный уволил директора Космической программы в связи с коррупционным скандалом. Долгожданный запуск военного спутника отложен на неопределенный срок». Да, совсем впал в маразм наш державный дедуля на шестом сроке. Как восемьдесят пять отметил с помпой, упав нечаянно в бассейн, всю прыть растерял. Уж больше не борется с мировой закулисой, только зарвавшихся воров ловит по старой привычке. И ультратехнологичный спутник-шпион обещает который год.

«На орбиту! Можем повторить!»

Наивные фантасты двадцатого столетия мечтали об освоении целых галактик, о звездных скитальцах, преодолевающих парсеки расстояния, не шибко накаляясь в увлекательном процессе. Полет Гагарина прорвал трубу мечты, и фантазии хлынули из нее бурным потоком. Тиражи писателей росли: космооперы покоряли публику, а реальный напор внеземной экспансии как-то незаметно иссяк.

Новость часа: «НАСА объявляет открытый набор претендентов на место астронавта в первом историческом полете человека на Марс».

Они всё-таки сделают это! Так долго мечтали, но финансирования не хватало, государству космос давно уже не нужен. Всё искали спонсоров, в отчаянии запустили компанию краудфандинга, обивали пороги министерств и корпораций, и вот, наконец-то, сверстали бюджет.

А чего за последнее время добились мы? С огромной помпой и размахом организовать пиршество в честь ста лет со дня полета: разворошить пыльные архивы и крутить круглыми сутками хронику по всем СМИ, провести ужасающий мощью и агрессивностью военный парад и гневно прокричать с Мавзолея в обомлевшую толпу, как мы гордимся великой историей. Это же мы, мы – первые! Пусть никто из очевидцев и не дожил до юбилея, всё равно – мы! Не важно, что давно не летаем, летать вовсе не обязательно, главное – это злорадно помнить и яростно гордиться!

Новость часа: «Религиозные фанатики по всей планете молятся в ожидании конца света. Так ортодоксальные христиане, сайентологи и энтеяне отреагировали на появление в небе кометы «Энтео». Тщетными оказались попытки ученых разъяснить, что это всего-навсего вернулась комета Галлея, когда и ожидалась, строго по расписанию».

Они ведь не просто ждут конца света, они жаждут его. Мечтают, чтобы все неверные сгорели, а праведники (они сами, то бишь) – наследовали Землю. Что ж, удачи в этом милосердном начинании, всё в соответствии с постулатами религий добра и сострадания.

Ну а мне тем временем пора решаться. Дальше всё равно так продолжаться не может. Только хуже становится, дышать уже практически нечем. Серьезно будоражит, заставляя содрогнуться в моменты наивысшего осознания, лишь то, что решиться надо на настоящее преступление, но другого выхода, к безмерной скорби, я не вижу. И могу я себя частично оправдать лишь тем, что жертв или пострадавших среди мирного населения не будет, ну, не считая его самого – объекта посягательства.

Не знаю, как мне вообще в голову взбрело это кощунство – прямо-таки какая-то мрачная достоевщина вырисовывается: могу ли я? Имею ли право? Наверное, это хронические нарушения сна так влияют на мое сознание. Но, хватит пускать сопли, надо собираться. Бензин я уже достал, план разработал, хотя какой там план… одноактная пьеса для разрушителя с оркестром.

Бензин – это отдельная песня. Когда нефть закончилась, автомобили перешли на электричество, АЗС закрылись не ненадобностью, и топлива стало не достать. Мне помогли старые знакомства в полукриминальной сфере, оставшиеся со времен буйной молодости. Но, не суть важно, главное – полная канистра ждет меня в прихожей. Захватить зажигалку, бумажный паспорт, всё – я готов.

Наверное, более символичным было бы использовать авиационное топливо, но его уж точно не раздобыть.

На улице дышать стало немного полегче и привычный морок слегка развеялся. Приободрившись, я даже начал поглядывать по сторонам и тут же пожалел об этом. В каждом втором прохожем было заметно то самое ярко выраженное агрессивное предчувствие праздника с не вполне определившимися немирными целями. Это могло бы показаться странным в будний день, но годовщин сейчас отмечается так много, что нужно быть как пионеру готовым всегда и почти ко всему.

Только вот отчего ещё те же люди вывешивают прямо на улице такое количество государственных флагов даже не по праздникам, а просто, в каком-то эксгибиционистском акте клинического патриотизма? Чтобы вконец загулявший случайный мужик вдруг резко окинул мутным взглядом враждебное небо и завопил: «Господи боже ты мой, где я? Как тут очутился?» – а потом узрел трепещущий застиранный триколор и: «Слава тебе Господи, в России! В России, матушке! Дома!» Но о том, сколько лет пытаются отмыть это полотнище от въевшихся пятен крови, он уже не призадумается.

Когда я дошел до площади (как удивительно мало внимания обращают прохожие в мегаполисе на странного человека с большой канистрой!) и качественно продышался, пытаясь унять мандраж, мне, наконец, открылось всё монументальное величие того, что я решил уничтожить. Величие в прямом, прикладном смысле – очень большие размеры. Как же он был раздут! Вполовину высоты Останкинской башни как самый главный смотрящий за городом.

– Встретил на своем пути Будду – убей Будду! – сказал я себе едва слышно и принялся развинчивать канистру.

Юра Гагарин улыбался уже не так уверенно, будто что-то заподозрил. Голограмму оживляли четыре проектора по периметру площади, я собирался уничтожить их все. Довольно странно, что такой важный, практически культовый объект никто не охранял, видимо, наверху даже помыслить не могли, что кому-то в голову может прийти нечто подобное.

День выдался прохладный и пасмурный, Орбитальная площадь была почти пуста. Я внешне абсолютно спокойно (внутри бушевала стихия преодоления табу), будто так и надо, облил бензином первый проектор и пошел по периметру площади в направлении следующего, оставляя за собой тоненькую дорожку горючей жидкости. Несколько человек посмотрели на меня с изумлением, а один особо бдительный гражданин взвыл:

– Мужчина, вы что делаете?

Я не обратил на него внимания, сосредоточенно и самоуверенно закончил ритуал и чиркнул зажигалкой. Ближний проектор занялся довольно быстро, от него пламя веселой олимпийской беговой дорожкой полетело к остальным, я тем временем вышел на центр площади прямо под замерцавшего Гагарина. Всего через несколько секунд он исказился в предсмертной судороге и пропал. Кто-то заорал. Завыли пожарные сирены.

А я, ничтоже сумняшеся, достал из рюкзака собственный портативный проектор, включил и оставил его на свежей брусчатке. Голограмма мгновенно развернулась, конечно же, не такая масштабная, как поверженный Гагарин, но людям, сбежавшимся на площадь, был хорошо виден многометровый транспарант:

«Невольный лжет вам! Если наша страна самая лучшая, почему они закрыли границы? Кто захочет уехать из лучшей в мире страны? Забудьте про прошлое, пора посмотреть правде в глаза: страна в руинах! Хватит гордиться и ненавидеть, пора начать созидать!»

Прохожие жадно глотали глазами мерцающий текст, до конца не понимая смысл, но уже радуясь самой возможности приобщиться к необычному скандальному событию, а я заметил появившихся, наконец, на площади людей в форме и дал деру.

Возможно, гораздо более лаконичным, честным и мощным авторским высказыванием было бы устроить торжественное самосожжение в центре полыхающей инсталляции, но у меня на свое ближайшее будущее были совсем другие планы.

В любом случае, провокация всегда удается. Провокаторы всегда торжествуют. Вне зависимости от реакции на провокацию, само наличие такой реакции уже означает победу провокатора и поражение всех остальных. Было подло прибегать к таким методам, но раскаяние – это то, что нужно оставлять на потом, когда главная цель достигнута. Именно так себя успокаивают все преступники?

Нанопад пискнул о новом сообщении:

«В отношении вас возбуждены уголовные дела по статье 447 п. 4 – Кощунство или осквернение священной имперской символики; по статье 559 п. 1 – Оскорбление чувств верующих в непогрешимость помыслов и деяний Президента. Предварительно рассчитанное наказание: до 3-х лет колонии общего режима».

Быстро работают! Спасибо, что не строгого. Всё складывается просто чудесно. Вот теперь можно просить политического убежища и американского гражданства. Есть такой замечательно удобный пункт: уголовное преследование в странах с авторитарным режимом по политической статье.

Мгновенно вдогонку пришло ещё одно письмо:

«Государственная прокуратура настоятельно предлагает не оказывать сопротивления, не скрываться с места преступления, встать на колени и дожидаться прибытия группы оперативников».

Я как раз почти добежал до дверей посольства. И так полстраны стоит на коленях. Уже слыша угрожающий грохот тяжелых подошв за углом, я рванул кольцо на двери и нырнул внутрь, на территорию другого государства.

Только выкрикнув «Asylum!» я наконец-то остановился, и, слегка скрючившись, попытался продышаться.

Когда человек расслабляется, он начинает верить в то, что неуязвим. В этот момент его обычно и хватают.

Меня приняли любезно, расшаркались и сразу огорошили:

– Мы рассмотрим вашу заявку и примем решение в течение трех суток.