Оценить:
 Рейтинг: 0

Суд над Ницше

Жанр
Год написания книги
2017
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Суд над Ницше
Вадим Векслер

Ни одно имя в мировой философии не было так беззастенчиво затаскано, усердно затерто и нагло приплетено к явлениям, событиям и идеям, не имеющим к нему ни малейшего отношения. Ни одна философия не была так переврана, искажена и оголтело пропиарена в извращенном виде, как так называемое (с легким оттенком пренебрежения) "ницшеанство".

Любой сложный вопрос должен освещаться с разных сторон. Так мы сможем избежать тех лакун тени, в которых обычно прячется ложь.

Фридрих Ницше – самая противоречивая фигура в мировой философии.

Невероятная полярность мнений и предубеждений раскрасила его застывшую в истории фигуру как аляповатый памятник безумному клоуну из дешевого фильма ужасов.

Посему, текст разбит на две части: у подсудимого должны быть и адвокат и прокурор.

Часть первая. Оправдание

Заранее хочу предупредить, что я могу быть во многом не согласен с основными утверждениями и доктринами, на которых базируется философия Фридриха Ницше, и «оправдание» относится не к самому «антихристу», а к тому его искаженному образу, который закрепился в массовой культуре.

А образ сложился такой, что им только беспокойных детей остается пугать, загоняя их несчастные неугомонные головы в ужасе под подушку.

Ни одно имя в истории мировой философии не было так беззастенчиво затаскано, усердно затерто и нагло приплетено к явлениям, событиям и идеям, не имеющим к нему ни малейшего отношения. Ни одна философия не была так переврана, искажена и оголтело пропиарена в извращенном виде, как так называемое (с легким оттенком пренебрежения) «ницшеанство».

Интерпретации и заблуждения

Есть три самые популярные ассоциации, связанные с его именем: «сверхчеловек», «воля к власти» и «вечное возвращение», за которые он и получает львиную долю критики. Они выдаются за главные концепции всего его мировоззрения, хотя на самом деле представляют собой лишь три рядовые мысли из сотен равновеликих и равноправных идей, из которых и состоит его фрагментарное, рваное, дискретное творчество. (Чем оно и замечательно, чем и привлекает внимание, затягивает и дурманит неокрепшие пытливые умы.)

Но, по порядку:

1. Вечное возвращение

Эту идею в принципе неправильно приписывать Ницше, так как схожие до степени смешения концепции в мифологиях и религиях разных народов или отдельных мыслителей встречались за тысячи лет до «прозрения» философа. Принято считать, что он абсолютно серьезно верил в ВВ, как в принцип существования Вселенной, но всё, на чем строится такая убежденность – несколько непродолжительных упоминаний в текстах работ, основанные на единократно испытанном чувстве «dеj? vu».

Дело было так. Ницше гулял в горах, любовался природой, и вдруг его накрыло ощущение, что всё это уже было. Он испытал неожиданный восторг, даже чрезмерную экзальтацию. Будучи склонным, как любой отчаянный мыслитель, к неоправданным обобщениям, он подумал, что возможно в мире всё повторяется раз за разом, вечно ходит по кругу. И впоследствии рассказал вкратце об этом в паре своих работ. Да, в течение какого-то времени он придавал этому эпизоду особое значение, но такие мимолетные увлечения были свойственны порывистому сердцу философа-поэта. Затем он увлекался какой-либо иной идеей и забывал толком рассказать читателям о предыдущей концепции.

В своей самой прославленной работе Ницше устами Заратустры ещё пытается учить паству о вечном возвращении, но не может толком объяснить, в чем его сакральная суть, и быстро бросает это бесперспективное занятие. Вот и всё. Ни разветвленного комплекса взаимосвязанных тезисов, ни продуманной и проработанной системы доказательств, ничего.

И только лишь на этих эпизодах базируется мифическая уникальная мировоззренческая система – приписываемая Ницше чуть не религия о «Вечном Возвращении» – довольно шаткое основание, не правда ли?

2. Воля к власти

Так громогласно назвали работу, вышедшую уже после смерти автора, и которая, по сути, его работой вовсе не является. Просто сборка неизданных черновиков, на которых хотела поживиться его сестра, использовав смерть брата как инфоповод. Эти черновики были безжалостно переписаны, можно сказать исковерканы, идеи Ницше искажены и перевраны. Впоследствии, сестренку (лютую антисемитку) очень привечал Гитлер, а сам философ уже против своего желания (вследствие отсутствия в списках живых) был приписан к сонму идеологов нацизма, что есть величайшая глупость, но подробнее об этом ниже.

Изначально же термин «Воля к власти» был просто интерпретацией Ницше термина Артура Шопенгауэра «Воля» как основополагающей сущности мира. У Ницше была задумка серьезно развить идеи своего учителя, но он забросил этот проект, не доведя его до вразумительного результата, переключившись на что-то иное. (Как и отрекся от самого Шопенгауэра, посчитав свою приверженность к его философии просто юношеским наивным недоразумением.)

В итоге мы имеем лишь разрозненные упоминания самого термина, разбросанные в хаотичном порядке по поздним работам (когда сознание автора уже начинало затуманиваться), без осмысленных подробных разъяснений сути самой идеи, отдельно посвященных ей текстов, дополнительных материалов в ответ на обязательно возникающие возражения со стороны ученого сообщества, и т.д., и т.п.

И в этом нет ничего удивительного, так как «Воля к власти» – это пустышка, это не серьезная концепция, не философская доктрина, а просто одна среди множества других мыслей Ницше, занявшая его на непродолжительное время и впоследствии лишь мелькающая в текстах как банальный, обессмысленный многократными, как при чтении мантры, повторениями лозунг. Упоминаемая к месту и не к месту, «Воля к власти» как тезис так до конца и не объясняется, не развивается и начинает восприниматься просто как блеклый штамп «исправленному верить».

В последних работах Ницше ещё неоднократно грозился осчастливить мир новой великой книгой, где, видимо, и планировал обосновать эту идею. Но трактат при жизни так и не был написан, а после смерти выпущенной оказалась уже под-/недо-/делка.

3. Сверхчеловек

Здесь уже более серьезная история, заветный убойный козырь, на который Ницше пытался делать ставку в процессе создания «Так говорил Заратустра». Он собирался именно «учить» о сверхчеловеке, увлекая свою паству на новый путь развития. Но и тут выявилась существенная, более того – неустранимая проблема. Так как сутью идеи о «сверхчеловеке» оказалась не вдумчивая концепция, которую можно исследовать, прорабатывать или развивать.

На самом деле автора так сильно увлекла лишь мечта о взрывном прогрессе, скачкообразном развитии, по сути – перерождении человека, его ума и духа. Только сказка, в которую Ницше очень хотел верить, хотя сам понимал, насколько это маловероятно. Не квинтэссенция философской мысли, а наивная прекраснодушная фантазия о преодолении слабости, пошлости и набора иллюзий (в первую очередь – мещанской христианской морали), свойственных человеку современному. (Не только автору в девятнадцатом веке, но и нашему поколению: за прошедшее время в этом отношении принципиально мало что изменилось.)

И все последующие коннотации с нацизмом, расовой теорией и уничтожением «Untermenschen» стали лишь беззастенчивым паразитизмом на закрепившемся в массовом сознании утрированном представлении о понятии «сверхчеловек», не имеющем с реальной сутью практически никаких пересечений. Яркий, броский образ был просто ловко подхвачен обезумевшими фанатиками, чтобы наглухо залепить им перекошенное окно в свой лицемерный радостный ад размером с пол-Европы.

Ницше в самом жутком кошмаре не смог бы представить толпы марширующих в ногу биологических манекенов, сжигающих книги и живых людей миллионами.

Возможное объяснение

Беда в том, что исследователям и поклонникам очень хочется систематизировать невероятно разнообразное творчество и многокомпонентное осколочное мировоззрение парадоксального ума великого философа, и они непреднамеренно всё утрируют. А такие громкие, эпичные названия как «Воля к власти» и «Вечное возвращение» притягивают их наибольшее внимание и чрезмерно будоражат умы.

(Тяга к хэштегам была велика во все времена, а #сверхчеловек звучит не только гордо, но и могуче, провокационно и перспективно в качестве рекламы и раскрутки собственных работ.)

Конечно, Ницше сам придавал серьезное значение этим трем темам, но он не смог или не захотел подробно, детально разъяснить их логику, структуру своим читателям, оставляя слишком широкое поле для возможных толкований и вольных интерпретаций. Может быть, он полагал, что достаточно провозгласить: «Я учу о Сверхчеловеке!», или «Существует только воля к власти!», и люди всё поймут сами. Но на выходе получилось, что эти громогласные заявления не подкреплены почти ничем.

Поэтому и осуждать их не вполне правомерно: всё равно что ожесточенно спорить с плакатом или афишей на улице, громко крича и размахивая руками – лозунг может не нравиться, но опровергнуть его нельзя, так как он по структуре своей не содержит связного логичного утверждения («Мир, труд, май!»; «На Берлин!»; «Воля к власти!» в данном случае явления одного порядка).

Но осуждением лишь трех затертых и опошленных тезисов список претензий к светочу мировой философии со стороны мыслящего сообщества не заканчивается.

Национал-социализм

Когда говорят о связи идей Ницше и зародившихся впоследствии фашизма и национал-социализма, это вызывает по меньшей мере недоумение. Ницше учил о свободном, независимом уме, о переоценке всех существовавших с древних времен ценностей, об отказе от традиций и религии, его взгляд был направлен вперед, в будущее. И нет ничего более традиционного и религиозного, чем спаянная одной идеологией, одним лидером безликая серая масса, из которой и состоит фашистское государство. Зараженная идеями «великого» прошлого (рейх у немцев «Третий», у итальянцев в анамнезе – Древний Рим, отсюда и «зига» – приветствие античных римлян) нацистская идеология смотрит назад, в патриархальные времена традиционных ценностей беспрекословного подчинения главе «семьи» (в расширительном толковании) и разделения людей на своих и чужих.

Ницше был одиночка и писал для таких же одиночек, в которых он мечтал укрепить именно индивидуальность, свободомыслие и независимость от любой навязанной извне идеологии. А притянутая за уши к расовой теории концепция «сверхчеловека» изобличает только самих идеологов третьего рейха как дилетантов в философии, неспособных отличить фантазию о желательном революционном прогрессе примитивного неразвитого человека от нелепых концептов собственной бесчеловечной арийской теории.

Просто нас заставляют поверить в ущербную логику: Ницше – «плохой», нацисты – «плохие», следовательно – связь есть. Нет, ее нет. После того не значит вследствие того.

Возможно, такая ошибка связана с особенностью не только Ницше, но и многих других философов экстраполировать собственный субъективный опыт на большие группы чем-либо связанных людей, а то и вбрасывать неосторожные, иногда даже провокационные умозаключения о природе всего человечества. Когда он пишет, что «идеалисты», «пессимисты», «свободные умы», пройдя через одно, приходят к другому, это следует понимать, что он сам на личном опыте прошел этот путь. И не факт, что такие выводы применимы к другим людям с собственным уникальным опытом, памятью, умом и конкретной жизненной ситуацией.

Музыка Вагнера далеко не каждого приводит к нацизму, хотя гораздо агрессивнее давит эпичным ура-патриотизмом на больную мозоль романтичных жителей бывших империй, находящихся в упадке. И «вредные» идеи Ницше в индивидуальном порядке могут привести к любым результатам. Как и увлечения компьютерными играми с чрезмерным насилием могут спровоцировать одного на сто миллионов игроков взять в руки реальное оружие и расстрелять одноклассников. Но это говорит только о недалеком уме и неустойчивой психике самого реципиента, а триггером здесь может стать что угодно.

Но настолько ли «плохой», «злой» сам антихрист?

Эгоизм

Именно в этом и обвиняется Ницше, когда говорят о его опасности, вредности для неокрепших умов.

Но провозглашать эгоизм и следовать ему на практике – две совершенно разные вещи.

Философ не может быть эгоистом в принципе, потому что он не зациклен только на себе (как настоящий эгоист), а обращен к миру, к «другому» с благородной целью понять людей в их самых скрытых, потаенных мотивах и неисследованных глубинах психики, познать истину (насколько она вообще достижима) и возвестить о ней тем же людям, рискуя быть непринятым, непонятым, оболганным, замученным и изгнанным – а это работа для настоящего альтруиста.

И Ницше не эгоист, не сволочь. Да, он отрицает предшествующую мораль, но в противовес создает новую для себя и с высочайшим чувством ответственности пытается выполнять ее установки. Эгоистам же высокие требования в отношении себя совсем не характерны, они постоянно требуют что-либо только от других людей, которых и пытаются подстроить, подмять под себя, заставить соответствовать любым своим произвольным критериям. А себя каждый эгоист считает совершенством по умолчанию, и если вдруг в момент случайного просветления чуть усомнится, то явно не займется саморазвитием и совершенствованием, а тут же лихорадочно бросится во внешний мир либо за чужим мнением (которое, конечно же, должно быть одобряющим и высоким), либо в поисках развлечения и потребления, которые умасливают бунтующее эго, насыщают и усыпляют его до следующего неминуемого взрыва.

Настоящий Ницше

Ницше переосмыслял существовавшие до него традиционные ценности, не боясь стать объектом ненависти в случае резких неожиданных выводов. Необходимо также и переосмыслять самого Ницше, разбирая его тексты более здраво и уравновешенно, не покупаясь на громкие лозунги и яркие картинки.

И что же мы увидим, если изучим его работы трезвым объективным взглядом? Вечное возвращение, воля к власти и сверхчеловек далеко не так важны. Гораздо более серьезное место в его творчестве занимали идеи собственно переоценки всех ценностей, преодоления буржуазной мещанской морали, борьбы с христианством и любым религиозным образом мыслей.
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3