4 шага на пути к завершенности

– Так, ладно, хватит трындеть, – молодой схватил небольшой камень и отбросил его к выходу. – Я хочу ускорить процесс. А то ты до конца времен можешь провозиться. Специально время тянешь?

Монах замер на секунду и медленно, раздельно произнес:

– Мне некуда торопиться, но я готов к смерти в любой момент.

– Вот! Опять этот пророческий тон! – помощник отправился за следующим камнем. – Неужели совсем не боишься?

– Нет, мне незачем бояться, – монах вывез на скрипящей тачке побежденный валун наружу и медленно распрямился, похрустывая суставами.

– Незачем? Это какая-то странная формулировка. Не хочешь прояснить?

– Я знаю истину, она освобождает меня от страха.

– Расскажи мне свою истину, – парень бросил в снег крупный камень и присел передохнуть.

Монах привалился рядом:

– Рассказать-то совсем не сложно, но так сразу её не поймешь. Если просто взять и всё вывалить, то получится вот что: представь, что ты несешь истину как умильного котенка за пазухой. Но когда хочешь его показать другим, поделиться радостью, то вдруг узнаёшь, что видишь его только ты один. Можешь описать его внешний вид окружающим или даже предложить потрогать, чтобы доказать, что он существует. Но люди скажут про то пушистое и теплое, что они ощутили: «это всего лишь свитер или меховая поддевка твоего пальто».

– А как увидеть котенка?

– Ха! Научиться видеть правильно!

Налетел порыв ветра, и с верхнего уступа скалы шмякнулся объемный ком мокрого снега прямо под ноги говорящим.

Монах поднялся:

– Пойдем под навес, а то зашибет.

Они спрятались в тоннеле.

– Так как это сделать? Как научится видеть? – молодой не сдавался.

– Ну, для начала – попробовать избавиться от эго, – Монах немного осекся. – По крайнем мере научиться его контролировать: обуздать зверя, так сказать.

– И как эго связано с познанием истины?

– Эгоистичный человек – а это почти каждый человек – обычно слишком уверен в своем уме и всезнайстве, он не воспринимает информацию, расходящуюся с его убеждениями или верованиями.

– Допустим. Но ты предлагаешь обуздать эго. Звучит практически невыполнимо. И как такое вообще возможно? – увлекшись, парень с жадностью уставился на учителя.

– Представь, что ты пилот самолета. Уже давно летишь, тебе надо отойти и ты ставишь махину на автопилот. Но когда возвращаешься – видишь, что самолет готов разбиться о скалы. Ты хватаешь штурвал и резко выкручиваешь. Понимаешь, что автопилот работает плохо и отключаешь его. Дальше ведешь сам, внимательно. Но стоит на пару секунд отвлечься, отвернуться, как незаметно автопилот снова включается и пытается завернуть к ближайшей пивной или табачной лавке. Ты дергаешь штурвал в противоположную сторону, снова аккуратно и ровно ведешь самолет и вдруг ощущаешь, что штурвал тебя не слушается, а тихо, незаметно так, снова начинает выворачивать на свой, особо приятный маршрут. Ты понимаешь, что не можешь отключить автопилот, и вынужден непрерывно с ним бороться.

– Каким образом?

– Не отвлекаться. Не выпускать штурвал из рук. Вообще никогда.

Молодой плеснул руками:

– Как я и сказал: звучит практически невыполнимо!

– Так кажется только сначала. Работать над собой нужно начинать плавно, постепенно, не рассчитывая на быстрые и поразительные результаты; тихо радоваться каждому малейшему сдвигу в желательную сторону и не терять присутствие духа.

5

Птицы пели о ранней весне. Потоки талого снега срывались со скал. Двое на фоне заката, у самого выхода из тоннеля, сели, наконец, отдохнуть и перекусить скудным подаянием от жителей ближайшей деревушки.

– Вот вы не верите в развитие цивилизации, прогресс, – бубнил с набитым ртом ученик. – А как же наука, достижения ученых, победа над смертельными болезнями, астрофизика, квантовая механика?

– Астрофизика и квантовая механика – это, конечно, чудесно, но… – запихнув в род огромный кусок хлеба, учитель скомкал речь в почти нерасчленимое словесное месиво.

Ученик покраснел.

Монах прожевал и продолжил внятно и разборчиво:

– Современный человек, невзирая на достижения ученых, всё еще живет в тумане. Наука занимается изучением тумана. Можно сколь угодно долго выяснять в колбах и ретортах его химический состав, исследовать атомарную структуру, вскрывать этот атом, искать пресловутый бозон Хиггса, но всё это время ты будешь топтаться на одном месте в той же самой мгле, – учитель сделал небольшую паузу для переваривания информации. – Религия, в свою очередь, берет тебя за руку и, не спрашивая твоего согласия, не объясняя толком все свои нелепицы и противоречия, силком тащит сквозь туман в известном только ей направлении. Ты падаешь, разбиваешь в кровь колени, но тебе даже не дают немного перевести дух, постоянно пугая адскими муками и убеждая, что бежать необходимо непрерывно, как черная зазеркальная королева Алису: «Здесь нужно бежать со всех ног, только чтобы остаться на том же месте, а чтобы передвигаться, надо бежать вдвое быстрее».

– Тогда что такое философия?

В тоннель залетела маленькая пестрая птичка, уселась на выступ скалы и принялась чистить свои влажные перья.

– А философия – это соревнование: кто больше сможет этого тумана проглотить, тот и самый умный.

– Просто замечательно, – молодой начал незаметно для себя заводиться, – а искусство?

– Это вообще понятно. Это то, в каких позах и с каким настроением этот туман сношают, и как он изменяется вследствие этого.

– Зашибись! На всё есть ответ! – парень даже вскочил на ноги, ударившись головой о выступ скалы. – Ай! И неужели всё искусство такое?

– Там, где автор презентует себя – да. Случается, конечно, что творчество идет напрямую: из космоса, из каких-то непостижимых сфер, тогда мы имеем дело с шедеврами, в которых нет ничего от автора. Только такие монументы и остаются в истории, непокорные ни времени, ни людской молве. Они уже созданы не из тумана, – монах осторожно протянул узловатую ладонь в сторону птицы, почти дотронулся до нее, но всё же спугнул – пестрый комок легко упорхнул: сделал прощальный вираж и вылетел из тоннеля.

Ученик проследил взглядом траекторию полета птицы, а затем вернулся к теме беседы:

– А из чего они созданы, эти шедевры?

– Это скалы, которые возвышаются над верхней кромкой тумана. Если на них забраться – можно увидеть правду.

– А есть способ как-то избавиться от тумана? – парень замахал руками перед лицом, будто туман уже заполз в саму пещеру.

– Существуют определенные мировоззренческие системы – буддизм, даосизм, йога. Они учат, как разогнать туман, недалеко, на несколько метров, дальше невозможно. Но в этот момент ты увидишь свой путь – дорогу, по которой пойдешь ты сам.

– А если разогнать туман, он больше не вернется?

– Тут я вынужден тебя огорчить, – учитель немного погрустнел, подумав о чем-то своем. – Он имеет свойство снова сгущаться, стоит тебе только зазеваться.

– Что же делать? – парень принялся метаться по тоннелю, не переставая вертеть руками как пропеллерами.

– Не отвлекаться и следовать по пути, который рано или поздно выведет тебя на вершину горы. А в горах, ясен свет, уже нет никакого тумана. Так что можешь перестать махать руками. Если тебя и окружает какая-то муть – это пелена перед глазами, имеющая внутреннюю природу – вследствие удара головой о камень, а не реальный внешний туман.