«Империализм как высшая стадия капитализма». Метаморфозы столетия (1916–2016 годы)

б) монопольное право выпуска денег после буржуазных революций захватили банкиры (современное название ростовщиков);

в) следовательно, все деньги принадлежат банкирам (ростовщикам), а «вся совокупность капиталистов и мелких хозяев» – лишь временные пользователи денег.

Ещё более серьёзной является вторая часть фразы Ленина: «[распоряжающихся]… также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран». Это также не метафора. Но Ленин так до конца не объяснил, что скрывается за этой фразой. Мы уже отметили, что ростовщики («хозяева денег») предоставляют продукцию «печатных станков» различным хозяйствующим субъектам лишь во временное пользование. А именно – в кредит. Современные деньги (при капитализме) носят кредитный характер. Они не только возвращаются назад к банкиру. Они возвращаются с процентами. Проценты – банковская прибыль. В банковском мире процесс концентрации капитала обеспечивается за счёт ссудного процента, который материализуется в виде упомянутых Лениным «средств производства и источников сырья». В конечном счёте концентрация банковского капитала – не только увеличение нулей в отчётах кредитно-депозитных организаций. Это приращение реальных, физических активов, которые и дают ростовщикам власть в мире. Хотя, должен сказать, что магия нулей и других цифр не только ведёт к перераспределению материального богатства, это также инструмент духовного порабощения людей.

Процесс накопления капитала в банковском мире я мог бы сравнить с производством мёда. Деньги, создаваемые банками из «воздуха», – пчёлы. Хозяин пчёл, как известно, пчёлами не питается. И других пчёлами не кормит. Процент, приносимый кредитными деньгами ростовщику, – мёд. Конечно, хороший пчеловод следит и за пчёлами, и за мёдом. Но всё-таки мёд – цель, а пчёлы – средство. Так и для ростовщиков: создаваемые ими деньги – средство, а проценты, материализуемые в «средства производства и источники сырья» – цель. Можно добавить, что сегодня, в XXI веке, ростовщики трансформируют проценты не только в грубую материю, но также в политику, образование, средства массовой информации. Во всё то, что даёт им не только экономическую, но также политическую и духовную власть.

Концентрация и централизация банковского капитала

Во второй главе мы находим интересную информацию о концентрации и централизации капитала в банковском секторе Германии. Ленин опирается на исследования тогдашних немецких авторитетов Герхарда Шульце-Геверница, Альфреда Лансбурга, Роберта Лифмана, Якоба Риссера, Отто Ейдельса. Информация о банковском деле в других странах – США, Великобритании, Франции, Италии – не такая подробная. Все цифры, приводимые Лениным, так или иначе демонстрируют общий рост банковского сектора (депозиты, собственный капитал, активы, прибыли). Среди всех банков особенно динамично развитие «ядра», доля которого в общих показателях банковского сектора неизменно растёт. В Германии в «ядро» вошло 9 банков. На них, по данным Шульце-Геверница, в 1909 году пришлось около 83 % от всей суммы немецкого банковского капитала. В этом ядре особенно выделялся «Немецкий банк» (Deutsche Bank). Ближайшим конкурентом «Немецкого банка» перед Первой мировой войной было «Учётное общество» (Disconto-Gesellschaft).

Борьба между банковскими гигантами не прекращается ни на минуту. Ленин приводит в качестве примера борьбу между «Немецким банком» и «Учётным обществом» в Германии. В 1870 году первый был ещё новичком и обладал капиталом всего в 15 миллионов марок, второй – в 30 миллионов. В 1908 году первый имел капитал в 200 миллионов, второй – в 170 миллионов марок. В 1914 году первый поднял капитал до 250 миллионов, второй – до 300 миллионов марок. «Учётное общество» сумело обойти «Немецкий банк» за счёт слияния с крупным Шафгаузенским союзным банком. При этом, как отмечает Ленин, «борьба за гегемонию идёт рядом с учащающимися и упрочивающимися «соглашениями» обоих банков».

Особенно подробно Ленин раскрывает нам секреты укрепления мощи «Немецкого банка». Он опирается на материалы Альфреда Лансбурга, опубликованные в журнале «Банкир» в 1910 году. Эти материалы дают представление о «Немецком банке» как о типичном банковском холдинге. Просматриваются первые три «этажа» («яруса»). Как пишет Ленин, «всего в группу «Немецкого банка» входит, прямо и косвенно, целиком и отчасти, 87 банков, а общая сумма капитала, своего и чужого, которым распоряжается группа, определяется в 2–3 миллиарда марок». Нетрудно вычислить на основе приводимых в книге Ленина данных, что банковский холдинг управлял капиталами, которые примерно на порядок превышали объём «материнского» банка.

Тут же узнаём очень пикантную информацию: «В число 8-ми банков «первой степени зависимости», подчинённых «Немецкому банку»…, входит три заграничных банка: один австрийский (венский «Банковый союз» – Bankverein) и два русских (Сибирский торговый и Русский банк для внешней торговли)». Крупнейший «Немецкий банк», оказывается, имел очень прочные позиции в России. Между прочим, оба российских банка, вошедших в германский банковский холдинг, многими в России тогда воспринимались как «свои», «национальные». Сибирский торговый и Русский банк для внешней торговли входили в группу крупнейших «российских» банков. Кстати, большинство других банков, числившихся в качестве «российских», входили в банковские холдинги, которые корнями уходили в Германию, Францию и Англию. Банковская система Российской империи находилась под жёстким контролем иностранного капитала.

Спустя век «Немецкий банк» (Deutsche Bank) продолжает функционировать, сохраняя свою прежнюю вывеску. Правление банка располагается во Франкфурте-на-Майне. Сегодня он – крупнейшая кредитная организация Германии по числу сотрудников и сумме активов. Обладает всеми признаками транснационального банка. Имеет представительства, отделения и филиалы в 76 странах мира, в том числе в России. Представительство было открыто ещё в СССР в 1972 году; в 1998 году в РФ была учреждена дочерняя структура банка (ООО Deutsche Bank). В 2003 году Deutsche Bank приобрёл 40 % уставного капитала Объединённой финансовой группы, одной из ведущих независимых российских инвестиционных компаний, а в 2006 году – оставшиеся 60 %. Были и другие приобретения активов банком в России. В 2015 году, в связи с экономическими санкциями Запада против нашей страны, Deutsche Bank объявил о сворачивании своей деятельности в Российской Федерации.

Во Франции «ядро» банковской системы в начале XX века составляли 3 крупнейших банка: Credit Lyonnais, Comptoir National и Societe Generale. В 1870 году размер собственного капитала этой «большой тройки» был равен 200 миллионам франков, в 1890 году – 265 миллионам, в 1909 году – 887 миллионам франков. Рост за 39 лет составил в 4,4 раза. К началу XX века Credit Lyonnais являлся крупнейшим частным банком в мире. Указанные банки продолжают существовать до сих пор, правда, за истекший век претерпели серьёзные метаморфозы.

Банк Credit Lyonnais 1 января 1946 года был национализирован, а в 1999 году – вновь полностью приватизирован. В 2003 году банк был приобретён другим французским банком – Crеdit Agricole, а в 2005 году был переименован в LCL (Le Credit Lyonnais). Финансовый холдинг Crеdit Agricole, в который входит LCL, на сегодняшний день является крупнейшей банковской группой во Франции.

Банк Societe Generale также был национализирован после Второй мировой войны, а затем приватизирован в 1987 году. В 1997 году у Paribas был приобретён банк Credit du Nord. В 1999–2001 годах были поглощены несколько банков в центральной и восточной Европе (в Румынии, Болгарии, Чехии, Словении), а также в Африке. Банк приобрёл активы также в России (консолидация российских активов была завершена в 2011 году). Банк Societe Generale сохранил своё первоначальное название.

Наибольшие метаморфозы претерпел Банк Comptoir National. В 1966 году он слился с банком BNCI. В результате возникла организация с новым названием Banque National de Paris (BNP). В 2000 году указанный банк был поглощён банком Paribas, после чего появилось новое название организации – BNP Paribas. Банк и далее продолжил поглощение других банков, причём не только во Франции, но и за её пределами. В 2006 году BNP Paribas поглотил итальянский банк BNL, а в 2008-м приобрёл находившийся на грани банкротства бельгийский Fortis.

Вернёмся опять к работе В. И. Ленина. Вот что он пишет по поводу банковской системы США: «В Америке не девять, а два крупнейших банка, миллиардеров Рокфеллера и Моргана, господствуют над капиталом в 11 миллиардов марок». То есть, по мнению автора работы «Империализм…», уровень концентрации банковского дела в Америке наивысший по сравнению с Европой. Ленин отмечает, что если в Германии имеются признаки того, что банки вступают в картельные соглашения, то Америка – страна банковских трестов.

Если мы посмотрим на сегодняшнюю банковскую систему США, то увидим поразительную картину. На сегодняшний день там насчитывается около 7 тысяч банков (из них около 2 тысяч имеют статус национальных банков, остальные относятся к банкам штатов; все национальные банки и некоторые банки штатов являются членами ФРС). Вместе с тем в этом море депозитно-кредитных организаций чётко просматривается «ядро», состоящее из шести-семи банков. На это «ядро» приходится от 2/3 до 3/4 совокупных активов, капиталов, прибылей и других суммарных показателей банковской системы США. Организации, входящие в «ядро», принято называть банками Уолл-стрит (на этой улице Нью-Йорка размещаются их штаб-квартиры). Хотя на сегодняшний день в банковской системе США не два главенствующих банка (о чём писал В. И. Ленин), а, как минимум, шесть-семь, тем не менее, централизация банковского капитала в США за столетие не уменьшилась. Дело в том, что количество реальных хозяев, которым принадлежат банки Уолл-стрит, меньше, чем количество этих банков. Но об этом у нас будет ещё особый разговор.

Банки разбрасывают щупальца (отделения и филиалы)

Развитие банковских монополий проявляется в том, что крупнейшие депозитно-кредитные организации создают густую сеть отделений и филиалов по всей стране. Ленин иллюстрирует этот процесс на примере любимой ему Германии. В частности, он цитирует Шульце-Геверница: «Немецкий банк» («Deutsche Bank»), управляющий, вместе с примыкающими к нему банками, суммой около 3 миллиардов марок, является, рядом с прусским управлением государственных железных дорог, самым крупным, и притом в высокой степени децентрализованным скоплением капитала в старом свете».

Обратим внимание на фразу немецкого экономиста: «децентрализованное скопление капитала». Немного ниже сам Ленин комментирует эту фразу: «Та «децентрализация», о которой говорил в приведенной выше цитате Шульце-Геверниц от имени буржуазной политической экономии наших дней, на деле состоит в подчинении единому центру всё большего и большего числа бывших ранее сравнительно «самостоятельными» или, вернее, локально (местно) – замкнутыми хозяйственных единиц. На деле, значит, это – централизация, усиление роли, значения, мощи монополистических гигантов».

Такая же централизация наблюдается и в банковских системах других стран. Ленин пишет: «В более старых капиталистических странах эта «банковая сеть» ещё гуще». Так, он приводит данные по Англии (вместе с Ирландией) в 1910 году: число отделений всех банков там определялось в 7151. Четыре крупных банка имели каждый свыше 400 отделений (от 447 до 689), затем ещё 4 свыше 200 и 11 свыше 100.

А вот данные по трём выше упомянутым банковским гигантам Франции. В 1870 году они имели в Париже и по всей стране 64 отделения, в 1890 году – 258, в 1909 году – 1229. За период 39 лет рост в 19 с лишним раз! Но вот что важно: благодаря такой плотной сети, которой «большая тройка» опутала всю Францию, ведущие банки сумели резко увеличить объём притока средств клиентов на счета. Привлечённые средства составили (миллион франков): в 1870 году – 427; в 1890 году – 1245; в 1909 году – 4363. Рост за 39 лет составил 10,2 раза. Получается, что в ресурсной базе «большой тройки» французских банков постоянно менялась пропорция между собственным капиталом и привлечённым капиталом в пользу второго. Доля привлечённого капитала в 1870 году была равна 68,1 %; в 1890 году – 82,5 %; в 1909 году – 83,1 %. «Большая тройка», как видно, ворочала в основном чужими, а не собственными деньгами. Банки работали как «насос» или «пылесос», собирая как крупные капиталы, так и самые мелкие вклады. Ленин в качестве иллюстрации приводит «Лионский кредит» (один из банков «большой тройки»): число счетов в указанном банке с 28 535 в 1875 году поднялось до 633 539 в 1912 году. За 37 лет произошёл рост более чем в 22 раза.

Классическим частным банкам определённую конкуренцию составляют сберегательные кассы и почта, которые выполняют некоторые функции банков. Ленин показывает, что со временем грань между первыми и вторыми стирается. В частности, крупнейшие банки ставят под свой контроль также сеть сберегательных касс и почтовых отделений, которые традиционно работали с населением.

В сегодняшних условиях даже крупнейшие транснациональные банки (ТНБ), работающие с корпоративными клиентами (многих из таких клиентов можно отнести к ТНК), стараются сформировать густую сеть своих отделений и филиалов, включающую «капиллярное» звено. Последнее призвано улавливать в свои сети миллионы физических лиц. В качестве примера можно привести Deutsche Bank, который сегодня входит в группу 30 ведущих ТНБ мира (согласно оценкам Совета по финансовой стабильности). Империя Deutsche Bank включает коммерческие, ипотечные, инвестиционные банки, лизинговые компании, представительства, филиалы и отделения. Сеть Deutsche Bank накрыла 76 стран мира. Работа с физическими лицами идёт преимущественно через отделения, число которых составляет 2814, в том числе почти 1000 (969) находится за пределами Германии. Указанные отделения обслуживают 28 миллионов клиентов.

В. И. Ленин упоминал 4 крупнейших банка Англии, не называя их. Наверняка среди них был HSBC. Это аббревиатура, за которой скрывается полное название: Hongkong and Shanghai Banking Corporation (Банковская корпорация Гонконга и Шанхая). Банк был создан в 1865 году для обслуживания торговли между Европой и Гонконгом, зарегистрирован – в Лондонском Сити. Сегодня HSBC ведёт операции по всему миру. У банка 6100 офисов в 72 странах и территориях мира. С корпоративными клиентами и прочими юридическими лицами банк работает через свои подразделения Commercial Banking (Коммерческий банкинг) и Global Banking and Markets (Глобальный банкинг и рынки). Совокупные средства корпоративных клиентов и прочих юридических лиц, привлекаемые на счета банка HSBC, составляют 683 миллиарда долларов (данные на 2014 год).

С физическими лицами банк работает через 2 своих подразделения – Global Private Banking и Retail Banking and Wealth Management. Первое из названных подразделений занимается обслуживанием состоятельных клиентов и их семей (хранение депозитов, обслуживание кредитных карт, инвестиционные услуги, управление активами). Количество клиентов не раскрывается, но, согласно экспертным оценкам, исчисляется десятками тысяч. На счетах клиентов, пользующихся услугами Private Banking, – 85 миллиардов долларов.

Второе подразделение имеет дело с прочими, или «обычными», частными лицами (приём на хранение депозитов, выдача кредитов, финансовые консультации, инвестиционные услуги, страхование). Общее количество клиентов – около 50 миллионов. На счетах клиентов второго подразделения – 581 миллиард долларов. Данные о распределении средств клиентов по направлениям деятельности HSBC наглядно показывает, почему ТНБ уделяют столь большое внимание работе с «обычными» частными лицами.

Банки: сбор информации о клиентах и экономике

Ленин мало внимания уделяет кредитным операциям банков. Основной акцент он делает на том, что банки, будучи формально простыми посредниками, «лишь» «ведут счета» своих клиентов, осуществляя списание денег со счетов или, наоборот, зачисляя деньги на счета. Платежи и расчёты корпоративных клиентов помогают банкирам вникнуть в планы и тайны клиентов. Через некоторое время у банков скапливается такой объём информации, который позволяет им «корректировать» деятельность корпоративных клиентов в нужном для себя направлении. Банкам, которые обладают «внутренней» («инсайдерской») информацией, легче внедряться в капитал своих клиентов. Сначала банки становятся миноритарными, а затем и мажоритарными акционерами компаний. При необходимости установить контроль над предприятием, которое обслуживается в банке, данный банк может, используя кредитные рычаги, «перекрыть» такому предприятию «кислород». Акции такого полуживого предприятия резко падают в цене, скупаются банком прямо или через аффилированные структуры. После чего кредитная «удавка» отпускается, котировки акций начинают расти. Банк получает прибыль от производственной деятельности предприятия, а также за счёт удорожания его бумаг.

Впрочем, банки следят не только за своими клиентами, открывшими у него счета. Они пытаются следить за всей экономикой или, по крайней мере, рядом её отраслей. Особенно крупные банки, которые приобретают пакеты акций предприятий. Ленин пишет: «Например, один из трёх крупнейших французских банков, «Лионский кредит», организовал у себя особое «отделение сбора финансовых сведений» (service des etudes financieres). В нём работает постоянно свыше 50 инженеров, статистиков, экономистов, юристов и пр. Стоит оно от 6 до 7 сотен тысяч франков в год. Подразделено, в свою очередь, на 8 отделов: один собирает сведения специально о промышленных предприятиях; другой изучает общую статистику; третий – железнодорожные и пароходные общества; четвёртый – фонды; пятый – финансовые отчёты и т. д.». Итак, банки разбрасывают по всей стране свои «сети» не только для того, чтобы аккумулировать деньги, но также для того, чтобы собирать разнообразную экономическую, финансовую, а иногда и политическую информацию.

Современные крупные банки обязательно имеют в своем составе специальные подразделения, которые занимаются мониторингом экономического, финансового и политического положения в стране операций и в мире. Этот мониторинг предполагает сбор информации и обработку получаемых данных (анализ). По сути, это корпоративная разведка. Для получения первичной информации используются не только открытые источники. При необходимости могут использоваться технические и агентурные методы добывания закрытой информации. Это неотъемлемая часть современного крупного бизнеса, которая получила благопристойное название «конкурентная разведка». Примечательно, что даже у государственных разведок нет таких возможностей для получения конфиденциальной информации, которой располагают гигантские транснациональные банки. Ведь их структурные подразделения (филиалы, отделения, представительства, дочерние и внучатые структуры), разбросанные по разным частям света и странам, – готовая сеть резидентур. А каждая такая «резидентура» может держать в поле своего зрения тысячи юридических лиц и сотни тысяч (иногда миллионы) физических лиц. Уникальные возможности ТНБ вести разведку вызывают интерес со стороны государственных спецслужб. Нередко между ТНБ и спецслужбами возникает тесное и взаимовыгодное сотрудничество[16 - См.: Катасонов В. Ю. Мир под информационным колпаком американских спецслужб и банков. // Интернет. Режим доступа: (http://www.fondsk.ru/pview/2013/07/12/mir-pod-informacionnym-kolpakom-amerikanskih-specsluzhb-i-bankov-21550.html)].

Как банки «подгребают под себя» клиентов и экономику страны

Ленин вновь и вновь возвращается к тезису, сформулированному в начале второй главы, о превращении банков из «посредников» в «хозяев»:

«Что касается до тесной связи между банками и промышленностью, то именно в этой области едва ли не нагляднее всего сказывается новая роль банков. Если банк учитывает векселя данного предпринимателя, открывает для него текущий счёт и т. п., то эти операции, взятые в отдельности, ни на йоту не уменьшают самостоятельности этого предпринимателя, и банк не выходит из скромной роли посредника. Но если эти операции учащаются и упрочиваются, если банк «собирает» в свои руки громадных размеров капиталы, если ведение текущих счетов данного предприятия позволяет банку – а это так и бывает – всё детальнее и полнее узнавать экономическое положение его клиента, то в результате получается всё более полная зависимость промышленного капиталиста от банка».

О том, как банки могут «корректировать» деятельность промышленных предприятий, свидетельствует приводимое Лениным письмо, которое было направлено одним из четырёх крупнейших берлинских банков (название его не приводится) своему клиенту в лице крупного промышленного предприятия:

«Из сообщения, которое вы опубликовали 18-го текущего месяца (18 октября 1901 года – В. К.) в газете такой-то, видно, что мы должны считаться с возможностью, что на общем собрании вашего синдиката, имеющем состояться 30-го сего месяца, будут приняты решения, способные произвести в вашем предприятии изменения, для нас неприемлемые. Поэтому мы, к нашему глубокому сожалению, вынуждены прекратить вам тот кредит, коим вы пользовались. Но если на этом общем собрании не будет принято неприемлемых для нас решений и нам будут даны соответствующие гарантии в этом отношении насчёт будущего, то мы выражаем готовность вступить в переговоры об открытии вам нового кредита».

Ленин очень подробно описывает, как банки в разных странах потихоньку стали «подгребать под себя» своих клиентов. Банки начинают управлять всей экономикой. Ленин со ссылкой на немецкий журнал «Банкир» сообщает, что в начале 1914 года экономикой Германии управляло 300 человек.

Позволю здесь некоторое отступление. 300 – очень символичное число. Ряд авторов и политиков разных стран и времён иногда намекали на то, что миром правят 300 человек, объединённых в некий тайный совет или комитет. В этой связи часто вспоминают германского промышленника и политика еврейского происхождения Вальтера Ратенау (Walter Rathenau, 1870–1922), который в начале 1920-х годов был имперским министром иностранных дел. «Существует комитет из 300 человек, которые правят миром, а их личности известны только равным им самим по уровню», – так он якобы сказал примерно в то время, когда Ленин писал свою книгу «Империализм…». В венской газете Neue Freie Presse Ратенау написал: «Три сотни человек – все они знают друг друга – управляют экономическими судьбами континента и ищут преемников из своего окружения. Странные причины этого странного явления, которое бросает свой луч света в темноту будущего социального развития, здесь не будут подвергаться обсуждению». Ратенау по своему социальному и политическому статусу сам, скорее всего, принадлежал к той мировой элите, о которой он не раз намекал[17 - В 1922 году Вальтер Ратенау был убит. По мнению ряда историков, убийство было организовано как раз тайным советом 300. Причина убийства – Ратенау пошёл против линии тайного совета на удушение Советской России. Конкретно ему вменялось в вину то, что он на Генуэзской конференции 1922 года провёл сепаратные переговоры с Москвой и заключил российско-германское соглашение (получившее позднее название Рапалльского). Указанное соглашение смешало планы Запада в отношении нашей страны. Его убийцы на суде утверждали, что якобы Ратенау был шурином Карла Радека (см.: Катасонов В. Ю. Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории. – М.: Кислород, 2015).]. Немецкий журнал «Банкир» говорил о 300 человеках, образующих элиту Германии, а Ратенау этим числом определял количество элиты Европы.

Вальтер Ратенау

Несколько лет назад на прилавках наших книжных магазинов появилась книга Джона Колемана «Комитет-300. Тайны мирового правительства». Она была написана и издана ещё в конце прошлого века (1992). Автор – Джон Колеман (John Coleman) – американец (1935 года рождения), бывший кадровый сотрудник британских спецслужб (до 1969 года). По роду своей работы соприкасался с представителями политической и финансовой элиты западного мира. В книге говорится об узкой группе людей (порядка 300 человек), представляющих банки и крупнейшие корпорации, которые в конце прошлого века правили целым миром. При этом даётся поимённый список «Комитета-300».

Так вот, в Германии накануне Первой мировой войны сложился свой «Комитет- 300». Автор статьи в упомянутом журнале «Банкир» А. Лансбург предсказывал, что со временем германской экономикой будет управлять 50, 25 человек, или ещё меньше. Если воспользоваться списком Джона Колемана, то мы увидим, что в нём на «германскую» фракцию «Комитета-300» приходится примерно 30–40 человек (не всегда удаётся определить точно принадлежность некоторых членов «Комитета-300» к той или иной стране).

Банки и промышленность: личная уния

Примечательно, что Ленин не выдерживает одной линии при оценке взаимоотношений банков и нефинансовых компаний. В одних случаях он эти отношения характеризует как «подчинение банкам промышленности», в других случаях он использует термин «сращивание» и представляет дело таким образом, что банки и нефинансовые компании (промышленные, торговые, транспортные) – равные партнёры. Ленин особое внимание уделяет так называемой «личной унии» банков и нефинансовых компаний – взаимному участию руководителей банков и компаний в работе советов директоров, правлений, наблюдательных советов и т. п. Личную унию Ленин подаёт как более или менее симметричную картину отношений банков и промышленности. Вот что пишет Ленин о личной унии банков и промышленности:

«Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно. Немецкий экономист Ейдельс[18 - Отто Ейдельс (Ейдэльс) – немецкий экономист и банкир. В 20-х годах возглавлял Банк BHF (Berliner Handels und Frankfurter Bank), уходящий корнями к Frankfurter Bank Ротшильдов. BHF являлся учредителем с немецкой стороны банковской группы Интер-Альфа, которая, по словам американского исследователя Джона Хёфле, «создавалась как инструмент геноцида, и не просто для разрушения, а искоренения самой идеи национального суверенитета». Ейдельс был хорошим другом главы Рейхсбанка и нацистского министра экономики Яльмара Шахта и Монтэгю Нормана, главы банка Англии, финансировавшего Гитлера. В 1939 году Ейдельса перевели в США, в банк Lazard, пристраивать золото олигархов, утекавшее из Европы. Банк Lazard сыграл неприглядную роль в этой фашистской операции и сегодня является частью скрытой от посторонних глаз деятельности Интер-Альфа Груп.] собрал подробнейшие данные об этом виде концентрации капиталов и предприятий. Шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления ещё в 407; итого в 751 обществе. В 289 обществах они имели либо по 2 члена наблюдательных советов, либо места их председателей. Среди этих торгово-промышленных обществ мы встречаем самые разнообразные отрасли промышленности, и страховое дело, и пути сообщения, и рестораны, и театры, и художественную промышленность, и пр. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 году) 51 крупнейший промышленник, в том числе директор фирмы Крупп, гигантского пароходного общества (Hamburg – Amerika) и т. д. и т. п. Каждый из шести банков с 1895 по 1910 год участвовал в выпуске акций и облигаций для многих сотен промышленных обществ, именно: от 281 до 419».

Даже чисто количественный анализ показывает, что через механизм личной унии банки намного глубже внедряются в управление промышленностью, чем промышленность – в управление банками. Личная уния крупнейших обществ в Германии накануне Первой мировой войны характеризуется ярко выраженной асимметрией в пользу банков.

«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством. Места членов наблюдательных советов, – пишет Ейдельс, – добровольно предоставляют лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить немало облегчений (!) при сношениях с властями: «В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновенно члена парламента или члена берлинской городской Думы».

В той же второй главе Ленин цитирует Шульце-Геверница: «Господство наших крупных банков над биржей есть не что иное, как выражение полностью организованного немецкого промышленного государства». Речь идёт о том, что крупные немецкие банки выходят на биржу и скупают акции промышленных компаний. Крупнейшие банки выступают в качестве финансовых холдингов, осуществляющих через прямое и многоступенчатое участие в капитале контроль над гигантскими активами более мелких банков, а также компаний промышленности, транспорта, страховыми обществами и т. д. Ещё раз напомним пример из второй главы: 300 крупнейших капиталистов, почти исключительно банкиров, управляют всей экономикой Германии. Такова была картина, представленная Альфредом Лансбургом, издателем журнала «Банкир».

Кстати, много интересного о банках можно найти также в третьей главе работы, которая называется «Финансовый капитал и финансовая олигархия». Там мы находим кое-что пикантное по вопросу личной унии банкиров и государственных чиновников. Ленин пишет: «В немецкой экономической литературе обычно лакейское самовосхваление честности прусского чиновничества с кивками по адресу французской Панамы или американской политической продажности. Но факт тот, что даже буржуазная литература, посвящённая банковым делам Германии, вынуждена постоянно выходить далеко за пределы чисто банковых операций и писать, например, об «устремлении в банк» по поводу учащающихся случаев перехода чиновников на службу в банки: «как обстоит дело с неподкупностью государственного чиновника, тайное стремление которого направлено к тёплому местечку на Бэренштрассе?» – улица в Берлине, где помещается «Немецкий банк».

Ещё один пример в третьей главе Ленин приводит из российской жизни: «Что касается России, то мы ограничимся одним примером: несколько лет тому назад все газеты обошло известие том, что директор кредитной канцелярии Давыдов покидает государственную службу и берёт место в одном крупном банке за жалованье, которое по договору должно было в несколько лет составить сумму свыше 1 миллиона рублей. Кредитная канцелярия есть учреждение, задачей которого является «объединение деятельности всех кредитных учреждений государства» и которое оказывает субсидии столичным банкам на сумму до 800–1000 миллионов рублей». Субсидии российским банкам из казны до 1 миллиарда рублей! – Ленин называет цифру, которую он заимствовал из работы о российской банковской системе, опубликованной в 1914 году бывшим чиновником русско-китайского банка Е. Агадом[19 - Е. Агад – немецкий экономист. На протяжении 15 лет служил чиновником в Русско-китайском банке. В 1914 году опубликовал в Берлине на немецком языке работу «Крупные банки и всемирный рынок. Экономическое и политическое значение крупных банков на всемирном рынке с точки зрения их влияния на народное хозяйство России и германо-российские отношения». Ленин в своём произведении «Империализм…» несколько раз ссылается на работу Е. Агада. В «Тетрадях по империализму» В. И. Ленина содержится конспект работы Е. Агада.].

Банки и обобществление производства. Банковский «учёт и контроль»

Конечно, усиление власти банков над экономикой и обществом – крайне неприятное явление. Но Ленин оценивает эту тенденцию по принципу «Чем хуже, тем лучше». Он считает, что банки ускоряют процесс обобществления производства, т. е. подготавливают экономические предпосылки для умирания капитализма и его смены социализмом. Более того, Ленин считает, что банки – почти готовый инструмент управления экономикой, которым коммунисты, придя к власти, смогут воспользоваться. Ленин пишет о банках как центрах «учёта и контроля», при этом ссылается на своего «кумира» – Маркса: