Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 2

– Ну, у вас с Аней теперь есть тетушка Эльза. – Смеясь, заговорила ласковым голосом женщина, – Ну, так слушай дальше. Затем заготовки лучше производить в конце сентября, когда кролик нагулял хороших запасов мяса на зиму. Но, конечно, когда вот в нашем случае, то лучше для февральского кролика, кормить надо овсом, чередуя сено, тогда получается особый вкус мяса, напоминающий куриную грудку, но намного, намного вкуснее. Сейчас я везу Алексею именно такую тушку, выращенного весеннего приплода. У меня там за домом хорошие клетки, добротные, еще мой Фердик делал.

– Скажите, а почему вы не уезжаете к сыну? – неожиданно и не уместно спросил Леонид. Эльза Эдуардовна нахмурилась и умолкла. Она отвернулась от Леонида и стала делать вид, что ее интересуют мелькающие за окном виды Н–ска. Леонид понял, что сделал непоправимую ошибку, растеребив нечто, что не должно было быть услышанным для постороннего слуха. Что бы как–то исправить ситуацию, он вернулся к теме кролика.

– Эльза Эдуардовна, вы обещали досказать мне рецепт.

– Ах, да, – ухватившись за спасительную тему в разговоре, женщина вернулась к рецепту, – Итак, кролик выбран, как я уже сказала, это должен быть из весеннего приплода. Итак, надо правильно его забить, чтобы животное не мучилось долго и мясо при этом не пострадало. Кролик берут за задние лапки левой рукой так, чтобы уши его повисли к земле. Затем наносят очень сильный и точный удар по темени деревянным чурбаном. Это мгновенно перебивает ему шейные позвонки и артерию и сразу же убивает животное. Из перебитой артерии через его носик и рот должна стечь кровь. Крови должно стечь как можно больше, чтобы запекшаяся кровь, ее остатки в мясе не отразились на вкусовых качествах. Если кровь не стечет в достаточном количестве и, как следует, то мясо будет немного отдавать привкусом рыбы. Итак, кролик забит и кровь слита. Теперь с тушки надо снять шкурку. Для этого протыкают на концах задних лапок дырки, это делается острым ножом, в них вставляется деревянная распорка. Подвешивается на веревках за задние лапки тушка на удобную ветку в саду. Затем, сделав круговые надрезы на задних лапках, снимают шкурку, помогая острым ножом в местах, где необходимо. Сняв шкурку, ее растягивают на специальном деревянном станке, который заблаговременно сооружают в виде буквы ?А?. На этом станке закрепленная шкурка высохнет, затем ее можно будет выделать и пошить полушубок, если таких выделанных шкурок наберется достаточное количество.

Леонида от таких живодёрных рассказов слегка стало подташнивать, но делая вид, что он крайне заинтересован, продолжал внимательно слушать. Эльза Эдуардовна тем временем продолжала.

– Затем разделывается тушка. Выбрасываются Кишки и желудок, из печени аккуратно, чтобы не разлить, удаляется желчный пузырь. Отрезается голова, задние и передние концы лапок. Все это закапывается в ямке, чтобы не привлекать бродячих собак. Далее тушка расчленяется на части и вымачивается в уксусе. Это необходимо, чтобы придать мясу во время готовки рассыпчатый и приятный вкус. Всю ночь мясо кролика вымачивается в уксусе, примерно одна столовая ложка уксуса на два литра воды. Утром, перед готовкой, необходимо уксус слить и за три часа до этого, необходимо выдержать мясо в одном литре хорошего терпкого домашнего виноградного вина. И вот тогда–то и приступают к готовке.

Леонид подумал, ?Лучше бы она с этого места начинала свой рассказ?. А Эльза Эдуардовна продолжала, –Затем кролик вынимается из вина и прожаривается на сковородке с обеих сторон, предварительно подсолив мясо, конечно, прожаривается на постном масле. Потом прожаренное мясо складывается в гусятницу и туда добавляется перец, лук кольцами и немного воды, тушим сорок пять минут. После этого, добавляем остатки того вина, где вымачивалась тушка, кидаем туда сельдерей, кинзу, лавровый лист и продолжаем тушить еще сорок пять минут, следя за тем, чтобы влага не выкипела из гусятницы, если это случается, добавляем немного воды. Получается мягкое ароматное и полезное блюдо. Машина подъехала к контрольно пропускному пункту центра реабилитации. Подошедший к ним солдат спросил у водителя пропуск. Но, появившейся из сторожки майор дал отмашку. И машина въехала на территорию. Остановившись у резиденции Гаринова. На крыльце их встретили Маша Зарудная и Петр.

– Генерал у себя, дожидается. – Сказала Маша, – Я вас проведу.

Леонид с корзиной последовал за Машей, Эльзой Эдуардовной и Петром на второй этаж, где были апартаменты генерала. Алексей Алексеевич встретил Эльзу Эдуардовну с сияющей улыбкой и расцеловал ее в обе щеки. Она посмотрела на Гаринова, покраснела и сказала, – Алексей я желаю тебе всего того, чего желают в такие дни хорошим людям, и вот прими от меня этот скромный подарок на долгую память. – Она вынула из корзины сверток и сунула ему в руки.

– Ану ка посмотрим, Эльзочка, что тут? – он развернул свой портрет, стал разглядывать его, восхищаясь работой и мастерством, – Ты просто талант! Это же просто произведение искусства.

– Алеша, не льсти мне, лучше покажи мне, где тут у тебя кухня, я займусь истинным искусством. Я накрою тебе такой стол, что все обзавидуются, вот увидишь.

– Машенька проведи Эльзу Эдуардовну.

– Идемте, тетушка Эльза. – Зарудная увела гостью.

– Петр, а где же наш гений? – спросил Леонид.

– В лаборатории, копается с черным ящиком.

– Нашел время?

– Что ты будешь с ним делать, трудоголик.

У Гаринова внезапно зазвенел мобильный телефон.

– Да, Гаринов у телефона.

– Это Коперник из лаборатории, я расшифровал черный ящик. Интересные довольно–таки результаты получаются.

– Афанасий Петрович, я же тебя неоднократно предупреждал, мне нужна конкретика, а не научно–популярные лекции для юных техников. Тебе ясно? – жестко, почти в приказном тоне завершил диалог генерал.

– Алексей Алексеевич, извините за назойливость, но конкретика уже на вашем мониторе томится, можете взглянуть, если вы у себя?

– Нет, я не у себя, вернее у себя, но наверху. Тьфу ты, Афанасий, ты меня совсем запутал. Короче, это приказ, немедленно поднимайся ко мне. Мы готовимся к вечеру в кругу самих близких мне людей. А все прочее завтра.

– Как приятно слышать от вас эти слова?

– Да, и сегодня я разрешаю, надо выпить. Не только за мой день рождения, но и еще по одному поводу, по какому я сообщу на торжестве.

– Есть, товарищ генерал, подымаюсь уже! – завершил Коперник разговор.

Мужчины во главе с генералом стали раскладывать раздвижной стол в просторной гостиной комнате. Над столом по средине комнаты на потолке висела большая и красивая хрустальная люстра с двенадцатью электрическими лампочками, в обрамлении хрустальных висюлек различной формы и огранки. В ночное время от этой люстры исходило много света. А сейчас в это дневное время, а было уже около шестнадцати часов по полудни, свет проникал сквозь два широченных окна, между которыми была дверь на балкон. С этого балкона открывался прекрасный вид на парк реабилитационного центра и каждый гость, кто побывал на этом балконе, ощущал присутствие какого–то эффекта парения над кустами, росшими внизу у подножия деревьев и над кронами деревьев и парком. В этот солнечный февральский день, деревя парка стояли с голыми ветками, которые приветливо колыхались, как крючковатые лапы причудливых химер. Уже в парке пахло весенней свежестью, но почки на деревьях еще не набухли. Значит, еще держатся ночные заморозки, еще цепляется зимняя прохлада за тенистые и сырые кустарники и кочки зеленых трав. В комнате под этими окнами с выходом на балкон стояли стулья, какого–то старинного гарнитура с красными мягкими сидениями и спинками, и красивыми кривыми ножками. Мужчины закончили устанавливать стол со сверкающей полировкой красного дерева, когда в комнату в белом халате влетел Коперник. Полы его лабораторного халата развивались, как крылья, которые, казалось, внесли его на себе сюда.

– Вы только посмотрите? – сходу начал говорить ученый, указывая на стулья, – ровно двенадцать штук. – И обратившись к генералу добавил, – Вам, Алексей Алексеевич, сам Киса Воробьянинов их одолжил или как?

– Судя по твоему сарказму, можно кричать ура. Опыт прошел на все сто? – серьезно спросил Гаринов.

– Более того? Мы получили уникальные данные и теперь можем достигать любого замедления скорости, равно, как и с практического нуля мгновенно достигать сверх световой скорости. И при этом, учтите, и при этом никакой инерции и пульт управления у меня практически уже готов.

– То есть? – спросил Кразимов, – Как готов? И можно посмотреть потрогать?

– Ну не совсем, я знаю, как это в максимально сжатые сроки смонтировать для управления генератором импульсов электронного винта дисколета. При этом, генерируя скорость практически любую, как я уже сказал даже с нуля и сразу мгновенно сверх световая.

– Фантастика? – вмешался Собинов, – Если бы я не был свидетелем твоего полета, Леня, в жизнь бы не поверил.

– Друзья, давайте хоть на вечер забудем о работе. – Заговорил генерал, – Давайте сегодня от души и от сердца расслабимся и уйдем в нирвану, как говорят индийские йоги.

У генерала явно было лирическое настроение. Не похоже было, что он расстроен датой в шестьдесят три, как многие его одногодки пенсионеры и еще служащие генералы, чувствующие себя в эти годы глубокими стариками. Но не Гаринов. Его полная фигура никак не подходила к худобе индийского йога, который и в 74 года мог сделать комплекс гимнастических упражнений, демонстрируя чудеса гибкости. Но внутренний мир Алексея Алексеевича был богат идеями, которые он умел воплощать в жизнь, или говоря языком йоги материализовать реальность.

– А сейчас мы расставим напитки, – продолжал руководить генерал, – за мной, товарищи. – И он увлек всех за собой в свой кабинет. Там стояли возле секретера и на журнальном столике картонные ящики с винами и коньяками.

– Каждый берет по ящику и наверх!

Ящиков оказалось ровно четыре, в каждом по 8 бутылок. Леонид подумал: –?Ничего себе, мы же столько не выпьем?.

И словно, читая мысли Кразимова, Гаринов ответил, –Это на будущее. Эти подарки я получил из Франции от Мишеля. Очень дорогие и редкие коллекционные вина, и коньяки. Они там стоят тысячи евро, это куплено все на закрытом аукционе для гурманов, истинных ценителей королевских напитков.

– Коими теперь являемся мы. – Заключил несдержанный Коперник.

– Можешь не сомневаться в этом, – подхватил Гаринов, – с твоими мозгами да с моими пробивными способностями мы через год будем строить базы на Луне и будем возить туда экскурсии туристов нашими дисколетами. – Восхищенно говорил генерал, при этом хитро улыбаясь.

– Ну, на пенсию, вам Алексей Алексеевич, еще далеко, чтобы мечтать о свечном заводике, то бишь о туристическом агентстве? – подхватил Коперник.

– Ну, сдаюсь, сдаюсь. Да я купил этот гарнитур двенадцать стульев под впечатлением прочитанной книги "Двенадцать стульев". В одном из антикварных магазинов Москвы. Изъеденный древесным короедом он сиротливо пылился там под вывеской ?Гарнитур княжны Апраксиной работы Французского мастера времен Императора Наполеона?. Я его купил за бесценок. Вы не поверите за сто долларов. Хозяин лавки сказал, что хотел его уже выбросить. – Устанавливая ящики на балконе, где было еще прохладно, Гаринов продолжал, – А вот за реставрацию я заплатил пять тысяч долларов. Чувствуете разницу?

– Да – а. – Удивленно протянул Леонид.

– А скажите Алексей Алексеевич, ну зачем вам это, ведь наш Российский гарнитур не хуже и дешевле раз в пять? – вмешался в разговор Собинов.

– Дань искусству старинных мастеров. – Отшучивался Гаринов, – Это, как хобби, или, как бальзам на душу? Ведь этот гарнитур прожил свою жизнь и был выброшен почти на свалку, а сейчас. Вы только посмотрите, да от него веет спокойствием и размеренностью той жизни русской мещанской семьи знатного происхождения. Обладая этим гарнитуром, чувствуешь в себе некую непреодолимую силу, индивидуальность и уверенность в собственной правоте, которая не раз и не два, согласитесь со мной, спасала наши начинания и подвигала на верные решения.

И генерал был, конечно, отчасти прав. Но не в гарнитуре тут дело, а в самом характере Гаринова. В его настойчивости и умении держать удар, в умении убедить окружающих в своей правоте. Вовремя предоставить неоспоримые факты убеждения.

– Так что, товарищи, быстренько разобрали стульчики от окон и к столу. Мы сегодня будем торжественно восседать на них, и говорить друг другу только хорошее, и расточать комплименты нашим любимым и дорогим женщинам.

?Тут только Гаринов и одинок, а мы все с нашей, как говорится, второй половинкой?. –не без чувства удовольствия, что Аня здесь, подумал Гаринов и с хитрецой взглянул на полные грустные уныния Собинова. Петр, заметив его взгляд, едко заметил: –А ты чего жмуришься, как кот на печке, а, жены наши в Москве мы тут, один Коперник, как новая копейка, сверкает тридцатью двумя лошадиными силами.

– Если быть точнее, жеребячьим ржанием. – Продолжая довольно улыбаться, ответил Леонид.