Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

– Ты же генетик.

– Ну так что ж?

– А невесомость?

– Ну, рожу в невесомости.

– Нет, это невероятно, а вдруг повлияет на плод.

– Ты забываешь, что подобные роды были, и не однажды, в условиях невесомости.

– Боже мой, неужели я отец? Да- а! Невероятно. – Гай схватил Лею “ на руки”, но из этого ничего не вышло, так как была невесомость, а порыв чувств лишь придал им обоим движения вперед, и оба больно ударились головами о скобу. Гай тут же схватился левой рукой за скобу, а правой обнял Лею за талию.

– Будем считать, что ты у меня на руках.

Они долго смеялись, заливаясь счастливым смехом.

Жизнь звездолета продолжалась. Миг высказывал разные бредовые идеи Якиру, Якир посылал его на край Космоса.

– Поскольку мы за пределами этого края, то я никуда не пойду. – Философски замечал Миг и уходил вновь к себе в отсек. Он тщательно сверял расстояние, куда проникал сигнал его локатора, и с нетерпением ждал возвращения. Через час луч приходил. Впереди была пустота. Сфера в радиусе одного парсека прощупывалась кораблем безрезультатно вот уже три года и шесть месяцев. Обратного возврата нет. Не хватит топлива. Экипаж был обречен, все это знали, но мужественно шли вперед все дальше и дальше в неведомое…

Глава 5

Тео мучился от безделья. Он сидел уже третий день дома и не выходил на улицу. К Ное ему не хотелось. К Понтию у него не было никаких дел. Его терзала меланхолия. Он метался из угла в угол, снедаемый противоречиями. Невероятные теории лезли в голову. Но трезвый смысл подсказывал бесполезность встречи с Соном. Совет Планет настоял. Станцию пришлось законсервировать. И вот он на Гее. Чтобы как-то скрасить одиночество, Тео позвонил Понтию. Длинные гудки в телефонной трубке – молчание. Наконец, знакомый голос.

– Понтий у телефона.

– Тео.

– Да, да?

– Что ты думаешь о нашем положении?

– Уверен, мы на правильном пути.

– Мне твои заверения, Понтий, ровным счетом ничего не говорят. Я о работе на Гее.

– А я в ожидании. Ведь «осмотрен» лишь сегмент в тридцать

процентов сферы. Еще семьдесят. В пределах парсека мы что- то все равно нащупаем.

– Ерунда какая- то. Я не верю. Не верю и в разведчиков. Это агония.

– Нет, Тео, это истерика. Возьми себя в руки. Займись, наконец, чем- ни будь. Вспомни о прошлом.

– Столько вложить труда в станцию, выбросить миллиарды киловатт энергии в пустоту, во имя чего?

– Тео, у тебя есть история Союза Планет?

– Да, так что?

– Полистай ее, может, там кроется загадка такого финала?

– Ты смеешься надо мной, что ли? Нашей цивилизации два миллиарда лет.

– Вот- вот, а я о чем?

– Да иди ты… – Тео в сердцах бросил трубку. Вновь вскочил на ноги и стал ходить взад- вперед по ковровой дорожке кабинета у письменного стола. Сквозь широкое окно проникал ?сумрачный” дневной свет. Крупные хлопья снега медленно падали, укрывая землю толстым слоем снега. Роботы-уборщики сновали по улицам, расчищая завалы. Снег убирали на огромные продолговатые платформы с высокими бортами и быстро поднимали в воздух к дирижаблю, висевшему над городом. Там, в вышине, по наклонной подвесной дороге платформа уходила далеко за город и освобождалась от снега, чтобы пустой снова вернуться по тому же пути. Тео некоторое время наблюдал за работой снегоочистительных средств, стоя у окна, затем вернулся к книжным шкафам и стал высматривать книги. Это немного успокоило. Книги всегда производили на Тео магическое действие. Глядя на них, он улавливал непонятные волны настроения. Они передавали ему частичку покоя, приводили мысли в порядок, и вот уже нужная книга в руках. Увы, это История. Понтий был прав, но как точно угадал настроение, поистине великий математик. Тео открыл первый том Древнейшей истории Геи. Пролистал ее. Тяжело вздохнул. В ней излагались первые робкие шаги цивилизации под яркими лучами Солнца, и жизнь бурлила. Какими беззаботными были тогда люди. За их непредусмотрительность теперь расплачивается Гея. А ведь угасание Солнца явилось неожиданностью. Огромная масса энергии иссякла, люди очутились перед концом всего живого. Тео вскочил на ноги. Нервно стал ходить по мягкой ткани. Шагов не было слышно, стояла тяжелая, мертвая тишина. Надвигающийся катаклизм вновь напомнил себя этой “ давящей” тишиной. Ушедшие поколения не заботились о будущем. Выход из тупика искать их потомкам. Уже не детям, не будущим поколениям, а именно им, опираясь на опыт и знания ушедших поколений, им. Тео нервно постукивал кончиками пальцев по стеклу окна. В памяти возникло стихотворение поэта-философа древности, так точно выразившего бездействие цивилизации:

Тупик, отсеченный путь,

Глухая стена впереди.

Ее не обогнуть,

Ее не обойти.

Тупик впереди меня,

Как наказанье судьбы

Мученическая стезя

Будущее толпы.

Я кричу, разрываясь в кровь,

Но бетонные стены глухи

И справа и слева вновь

Углы, углы, углы…

А впереди меня

Холодная серая мгла

За беззаботный пятак

Проданная страна…

Беспокойство усиливалось, одиночество стало невыносимо тяжким. Он снова открыл Историю Геи. Удобно уселся в кресло, углубился в чтение. За книгой незаметно пришел сон. На улице уже давно была ночь. Тихо стучали часы в углу, нарушая уют кабинета, внезапно зазвенел звонок. Настойчивые звонки телефона разбудили. Тео поднял трубку и сонным голосом спросил: – Что надо?

– Это Понтий, извини, что разбудил.

– А, пустяки.

– Тео, мне кажется, мы забыли включить сигнал.