Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

Осторожно вскарабкался на плоскую верхушку камня. С этого места хорошо просматривается широкая панорама мертвого пейзажа. Везде хаотическое нагромождение глыб. Сквозь их острые грани до самого горизонта тянется черным призраком пропасть. Космонавт делает прыжок. Тело движется вперед вдоль трещины. Поверхность, медленно ускоряясь, удаляется от серебристой фигурки. Ужас морозными иглами впился в тело, сковал руки. Мгновение! Космонавт овладел собой. Быстро оценил обстановку. Близость Юпитера, вот возможность гибели! Пальцы лихорадочно забегали по клавишам встроенной в скафандре миниатюрной панели. Вмиг скафандр задрожал под напором реактивных струй ранцевых двигателей, разворачивая его лицом к ракете, и понесли навстречу. Поверхность астероида приближалась.

“ Ага, – облегченно подумалось, – помогает Патрокл, а хотел отдать в лапы Юпитеру!” …

И уже, сидя в кресле у пульта управления, он почувствовал невероятное облегчение. Отдохнув, как следует, он вновь вышел на поиски безопасного убежища от космического обстрела. Черный метеорит бросился сразу в глаза за нагромождением глыб. И как он раньше его не заметил?

– Теперь к нему! – приказал он себе. По цвету, вблизи, камень резко отличался от породы астероида. Словно обломок железорудной скалы, невесть откуда свалившейся на поверхность Патрокла. Характерный темнокоричневый оттенок присущ именно железно рудным породам.

“ В поперечнике метров с девять будет”. – прикинул в уме. Подошел ближе, внимательно рассматривая трещины, образованные при ударе глыбы о поверхность Патрокла. Впечатление складывалось весьма убедительное в пользу метеоритного ее происхождения, об этом свидетельствовали трещины, а самое главное, что бросилось в глаза, борозда пропасти у самого основания метеорита была шире, как бы суживалась к концам. Да, сомнений не было, трещина образовалась от падения этого черного камня на Патрокл. У основания, там, где метеорит стыковался с астероидом, ширина провала равнялась метрам двум- трем. Космонавт подошел к самому краю и включил фонарь на шлеме. Слепящий луч выхватил из черноты теней бездну и утонул в ней. Глыба образовывала свод. Под этим сводом различалась удобная площадка, ступенькой выступающая над пропастью. Леонид пролез по карнизу и очутился под надежным укрытием глыбы. Площадка оказалась больше, чем казалась сверху. Подпрыгнув от радости, глухой удар в шлем быстро охладил эмоции. Земные привычки не любит Патрокл. Облачка пыли то тут, то там появлялись, салютуя серебристой фигуре космонавта. “ Стоп!!! Бомбардировка!!!”. Настороженно наблюдая за красивым фейерверком из искр и баранчиков пыли, поспешил укрыться под метеоритом. Внезапно все вздрогнуло. Космонавт взволнованно выбрался из укрытия. Пыль толстым слоем висела над Патроклом. “ Как на лугу! Туман!”, – подумалось с грустинкой. На пути к ракете пыль понемногу спадала. Вот уже и скопление глыб. Влез на их возвышенность. Взгляд напряженно искал ракету. Всюду почти до самого горизонта хаос из глыб и мелких камней. На месте челнока- спасателя лишь остатки опор да чернота от взрыва ракетного топлива. Космонавт тревожно засуетился среди каменных глыб и торопливо, насколько позволяло снаряжение и сила тяжести Патрокла, поспешил туда. В поисках кислородных баллонов осмотрел разбросанные взрывом клочки искореженного металла. Без внимания не осталась ни одна трещина, ни один обломок обнаруженный и там. Солнце внезапно вынырнуло из-за горизонта, ударило в глаза ослепительно- ярким блеском. Удлиненные тени, от хаотически разбросанных камней, бежали таинственными призраками. Среди этого дикого танца теней ярко вспыхнул отраженным лучом баллон. Человек быстро направился туда. В узкой щели между камней втиснут взрывом голубой продолговатый цилиндр с зеркально отполированной поверхностью вентиля. Космонавт схватил его, поднял высоко над прозрачным шлемом скафандра, затряс крепко держа в руках… Сколько прошло времени с тех пор, как нашелся первый баллон с кислородом он не помнил. Знал лишь, одно, что кислород, того, первого баллона закончился, что заканчиваются запасы другого, а помощи нет. Потеряв всякую надежду на спасение, он сидел в убежище, тупо уставившись в одну точку перед собой. Уже давно закончился концентрат и мучил голод. Неотвратимо приближалась развязка. И решил космонавт умереть не в этом капкане, а там, на пыльном теле Патрокла. Он выбрался из своего убежища и пошел по каменной пустыне. Куда? Он не знал. Рядом, то тут, то там высекались красивые снопы искр, укутываясь курчавыми баранчиками пыли. Скорость, с которой падали метеориты, была настолько высокой, что глаз не улавливал их движения и кажется, что кучевые облачка возникают сами по себе из тела астероида. Неожиданно мелкие осколки застучали по брони стекла шлема, почти у самых ног, медленно таяло облачко. Космонавт двигался дальше, смертельная опасность ему была не страшна. Он шел навстречу ей, навстречу верной гибели. Но смерть обошла его. Пушистые баранчики пыли опадали, тая на глазах и исчезали совсем. Снова поверхность Патрокла разостлала перед ним свое однообразие… Тишина летних вечерних сумерек укрыла берег озера. Стройная рать сосняка, опускаясь к самой воде, закрывает от глаз прибрежные холмы, сливается в единую стену. Стеклянная поверхность озера отражает яркие мигающие звезды. Камыш шепчется в первых рядах, переговариваясь с сосняком. И вот, наконец, тишина уже царствует над озером, слышны лишь шум далекой воды, испуганное хлопанье крыльев взлетевшей птицы. Луна выплыла огромным светляком. Залила сказочным светом плотину. Свет ее упал на поручни кладки и, наконец, нырнул в тишину воды, превращаясь в глубине в маленький подводный светящийся кораблик. Этот сказочный кораблик подплыл к берегу, дразнил:

– Излови меня, и я буду светить в твоих руках!

Но хитрая Луна быстро убегает, прячется за ширмой волн, чтобы вынырнуть снова: – Не изловишь меня, не изловишь, не изловишь” … Сознание постепенно возвращалось. Рука скрюченными пальцами держит серебристый обломок, так похожий на лунный кораблик. “ Я поймал его! – подумал космонавт, – Вот в руках. Но почему он дразнится?!”. Снова услышал:

“ Не изловишь, не изловишь”, – космонавт напряг слух. Сквозь трескотню в наушниках чуть слышны ритмические сигналы:

– Пи- пипи, пи- пипи, пи- пипи… – Что это?! – шепчут пересохшие губы. Сознание окончательно вернулось к нему, когда другой космонавт включил подпитку кислорода со своего скафандра. Помутневший взгляд потеплел.

– Это ты, Петр? – шептали губы.

– Я, Петр Собинов. Был в параллельном рейсе. А тут сигнал!

– Спасибо друг! – ослабевшим голосом сказал космонавт.

– Ну, как ты?! – озабоченно спросил Собинов, поднимая легкое тело космонавта на ноги.

– Ничего, уже легче! А ты-то как?!

– Леня, я в порядке. Давай, кислорода мало, пошли… В бледном сиянии Юпитера каменистая почва астероида кажется мертвой, и только причудливые формы застывших глыб породы, как фантастические чудища, сплетенные между собой в страшной схватке могучими объятиями “ вдыхают” жизнь в мертвый пейзаж. Ничто не тревожит покой, царящий здесь. И только редкие облачка космической пыли вздымаются иногда тут и там от врезающихся в мертвую поверхность астероида мелких метеоритов. Подолгу висят на небольшой высоте курчавыми “ барашками”, чтобы с новой бомбардировкой появиться вновь. Среди сплетения теней внезапно ожили две фигуры, задвигались и поплыли вдоль недвижимого нагромождения. А вот и ожившие изваяния. Нет, это не мертвые тени от нагромождения скал, ожившие в свете небесного светила. Это люди в скафандрах двигаются в направлении космического аппарата, застывшего над сверкающей поверхностью астероида.