Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

“ Какой-то абсурд! Откуда этот лес?! Откуда все это?!” – путались мысли. Леонид лихорадочно стал восстанавливать в памяти этап за этапом полет – посадку. Полет проходил нормально, сбоев и отказов систем корабля не наблюдалось, все казалось в норме, да и он в полном порядке. Взгляд скользнул по щитку индивидуального врачебного контроля на левом рукаве скафандра. Давление несколько выше нормы, пульс сто двадцать ударов в минуту, температура тела нормальная. Организм перегружен, но изменений в нем не отмечено. Он снова вернулся мысленно к анализу полета. Как обнаружилось необъяснимое явление?!

“ Ах да, во время связи с Землей! А до этого? Да, кажется, это было во время сна. Так и есть, он спал согласно расписанию, был час отдыха”. – Леонид посмотрел вверх. Сквозь кроны зелени проступало небо в рваных свинцовых тучах, слышались отдаленные раскаты грома. Приближалась гроза. Порывы ветра уже врывались в верхушки тяжелых первобытных папоротников и гнули на толстые стволы, как на колонны Египетского храма, высокие ростки хвоща. Где-то, невдалеке, раздался треск падающего дерева.

“ Вот, кажется, так формируется каменный уголь? – подумалось Леониду, – А может это какой-то летаргический сон?” – он дотронулся перчаткой до щеки и больно ущипнул себя. Вконец раздавленный происходящим угрюмо побрел к кораблю. Странное оцепенение охватило все его существо. Он был как робот: без мыслей, без чувств, без желаний. Он шел к трапу не понимая, зачем это делает. Тем временем, среди опорных стоек корабля, его уже поджидало притаившийся огромное пресмыкающееся укрытое, как броней, толстыми листами чешуи. Внезапное столкновение космонавта с этим чудищем повергло его в оцепенение. Страх сковал движения, и чувство приближающейся смерти парализовало, лишило возможности оценить обстановку. Тем временем, ряд желтых зловонных клыков со свисающей толстыми нитями ядовитой слюной, многотонным кузнечным молотом лязгнули в сантиметре от головы бедного Леонида. Он инстинктивно втянул голову в плечи и машинально сделал шаг в сторону. Но, скованный громоздким скафандром и неполноценной для дыхания атмосферой, рухнул на землю, закрывая руками голову. Он слышал, как под мощью костистых лап дрожала земля, как, обдав удушьем, склонилось над ним животное и зажмурил глаза в ожидании неизбежного. Вихрем пронеслись первые секунды, но избавления от реалий кошмара не наступало. Он все еще слышал страшный рев ящера, он чувствовал, как в бессильной злобе животное швыряло когтями комья земли вперемешку с вырванными корнями растений, но был неуязвим. От удивления сел на земле, чтобы тут же закрыть руками голову, защищаясь от распростертой над ним страшной пасти, захватившей в мгновение верхнюю часть тела. Отчетливо слышался лязг смыкаемых в бешеной злобе клыков. Холодом обдало тело, но ощущения боли не было. Скрежет клыков слышался в районе грудной клетки, но даже щекочущего намека на прикосновение не было. Леонид осмелел и осторожно открыл глаза. Животное в ярости набрасывалось на него, погружая в скафандр и в тело острые крючья зубов. Космонавт, вдруг понял, что неуязвим, что доисторический мир его не воспринимает как материальное целое. Ему стало нехорошо, он поднялся на ноги под бешеный скрежет и лязг зубов зловонной пасти и долго и тяжело блевал, пока не ощутил некоторое облегчение. Затем медленно, стараясь не смотреть на собравшуюся стаю разно племенных доисторических монстров, что уже начали “ выяснять отношения” между собой, поплелся к кораблю прямо сквозь призрачные видения. И только возле трапа он вдруг обнаружил, что ноги, обутые в башмаки скафандра, утопали по щиколотки, в песке, не ощущая его сопротивления, словно он шел по твердой асфальтированной поверхности космодрома. У самой нижней ступеньки лежал обгорелый обломок ствола. Потрогав его рукой, ощущения предмета нет. Рука скользила внутри ствола как в воздухе.

“ Я в призрачном мире, – подумал с любопытством. – Может быть, я давно уже дома?” …

Окрыленный надеждой на невозможное, он поднялся в командный отсек корабля, предварительно продезинфицировавшись в переходном боксе и оставив там скафандр, и комбинезон. Сидя в кресле в легком хлопчатобумажном комбинезоне, стал анализировать ситуацию:

“ В моем положении утопающий хватается за соломинку, так и я. – Было понятно, что версия; “ …Может быть я уже дома?!” … – лишена смысла. – Тут что-то не так, тут следует основательно разобраться в происходящем”. – Взбодренный предстоящими поисками причин явления Леонид решил прежде выспаться, как следует. Но страшный рев зверья за корпусом корабля мешал сосредоточиться. Он мгновение колебался, затем включил лазерную защиту, имитирующую блики горящего леса в бушующем пожарище. Вслед за этим послышался треск ломающихся ветвей и стволов первобытного леса. Звери неуязвимы для луча, но испуганные яркими вспышками лазерной пушки бросились прочь от загадочного и диковинного существа, застывшего посреди поляны и так злобно сверкающего своим единственным и страшным «глазом». Когда вновь воцарилась звенящая тишина, Леонид забылся беспокойным сном…

Глава 2

Время во сне летит, не тянется. А сам сон, когда усталость клонит к земле, а предстоящие дела не дают покоя, проходит без сновидений и, кажется, одно мгновение. Леонид спал долго весь день. Он не слышал поднятого рева вновь собравшихся представителей Мезозоя, учинивших кровавые побоища между собой и затихшие лишь в сумерки. Вслед за клонившимся к горизонту солнцем, поползли огромные свинцовые тучи. Собиралась гроза. И насыщенный озоном воздух, и чрезмерно влажная атмосфера «говорили» о том, что, грозы здесь не так редки. И подтверждением тому эти тяжелые свинцовые тучи, так низко плывшие над верхушками гигантских папоротниковых растений. Зверье, в предчувствии надвигающейся непогоды, неохотно расползалось в логова, ломая на своем пути ветви и деревья, наполняя треском и протяжным рычащим завыванием первобытный лес. Раскаты грома все громче и громче сотрясали пространство, вторя порывам ветра, шумевшего в огромных лаптях зеленых крон. Солнце еще не успело спрятаться за горизонт, как низкие черные и тяжелые тучи заволокли его последние лучи, свет померк. Вокруг воцарилось желтое мглистое свечение… Леонид открыл глаза. С минуту, сидя в кресле, он соображал, где он и что с ним? Когда сон окончательно покинул его, и сознание включилось в работу, он порывисто поднялся и направился в душевой отсек. Тщательно выбрился, принял душ и, расчесывая мокрые волосы, вышел в тесноту командного отсека. В ограниченном пространстве было прохладно. Машинально включил автоматику микроклимата. Стало теплее. В иллюминаторе сверкали блики молний, сопровождаемые «канонадой» грома, оставляя за собой желтое свечение пространства. Первобытный лес тонул, исчезая сверху, внизу еще просматриваются толстые стволы папоротников, омываемые потоками дождевой воды, возникавшей хлесткими струями из желтого свечения.

“ На дворе ночь! – грустью мелькнула мысль. – Желтая мгла – это тьма, а чернота – свет?!”– Эти приметы чужого Мира врезались в сознание, как азбука, как ключ, открывающий дверь в тайны его. И словно следуя этим приметам, взгляд стал различать среди причудливой растительности цепочки черных точек.

“ Верно первобытные светляки?!” – с тревогой подумалось Леониду. Внешне точки походили на уличные фонари. Сердце вдруг запрыгало птицей в груди, залетевшей в клетку. Желтое свечение, с надвигающейся тьмой, усилилось, приобретая яркие тона, в которых исчезли “ рваные” остатки леса, уступая место бледным очертаниям построек. Среди разбросанных строений с плоскими крышами невдалеке виднелись три вросшие в землю. В стороне от городка построек на площади, мощенной шестигранными бетонными плитами, виднелись три сигарообразные громадины.

“ Боже мой!!! Это же родной космодром?!” – Леонид бросился к выходу и вскоре уже стоял на бетонке. У ближнего космического корабля стоял служебный автобус, копошились люди. Не раздумывая, Кразимов побежал к открытым дверям автобуса. Сердце неистово колотилось в груди от волнения и жажды поскорее обратить на себя внимание, поскорее избавится от нависшего кошмара. У подножки машины он остановился тяжело дыша. Леонид облокотился на стенку автобуса, но рука, не ощущая опорной поверхности, потянула все тело за собой, и космонавт грохнулся на бетонку. Он вдруг понял, что мир, который остался за пределами его ощущений, который он видит, не знает о его существовании. Вопреки здравому рассудку он вдруг вскочил на ноги, не обращая на острую боль в правом колене, в исступленной досадной злобе стал наносить “ удары” по призрачному автобусу, по людям, которые, беспечно разговаривая, заполняли свободные места. Он не сразу понял, что двое из отставших не смеялись. Один из них с большими серыми выразительными глазами и энергичным лицом был Собинов, его помощник, другой главный конструктор отдела автоматических станций.

“ Понимаешь, Коля, – говорил Собинов своему спутнику, – я ничего не могу ответить конкретного, но вспышка произошла так неожиданно?”

“ Но ведь там чистое пространство, ни одного астероида в радиусе километров с пятисот!” “ Знаю, знаю и тем не менее корабль исчез, испепелился, даже осколков не обнаружили, словно Лени Кразимова и не существовало”.

Читая по губам разговор друзей, Леонид закричал на всю мощь своего голоса, стуча себя в грудь:

– Да вот он! Я!!! Я! Это я!!! Друзья, куда же вы?!!!

Но Собинов и его спутник спокойно уселись в автобус-призрак и, “ обдав” Леонида выхлопными газами, запаха которых он не ощутил, укатили восвояси. Слезы обиды навернулись на глаза, удушливый ком сдавил дыхание. Обессиленный пережитым, Леонид медленно опустился на теплый от летнего зноя, как ему казалось, бетон. Он просидел так долго, не замечая течения времени, не ощущая бытия… И только в корабле, в привычной, ощущаемой обстановке, мысли мало-помалу обрели четкость. Он думал над своим загадочным исчезновением, над своим теперешним положением и над своей дальнейшей судьбой. Незаметно, понемногу, подкрался легкий голод и дал о себе знать. Веселая гамма цветных лампочек и голод, и жужжание приборов, привели Леонида в относительный покой. В привычной обстановке он стал приходить в себя… “ Надо бы перекусить!” – от этой мысли, как-то по-домашнему стало уютно и в душе окончательно воцарился покой. В душевой, под струями воды, разыгрался “ зверский” аппетит так, что в самую последнюю минуту, рассчитанную на душ, он спохватился.

“ Надо бы сэкономить воду, использовать каждую каплю”. Затем вспомнил, что системы жизнеобеспечения корабля очищают воду, образуя замкнутый цикл. Он улыбнулся сам себе, вытирая сильное тренированное тело. И, одевшись, спустился в отсек приема пищи, и наконец принялся за еду. Утолив голод, на него с новой силой навалилась грусть. Одиночество, как тяжек твой груз. Сидя в командном отсеке, в командирском кресле перед пультом управления один среди призрачного бытия и нет пути, которым можно вернуть друзей, вернуть утраченный привычный мир. Глазами, полными отчаянной тоски, Леонид осмотрел красивые контуры приборов, вписанные с ювелирной точностью в полукруглый пульт управления космическим кораблем. Размеренное мигание контрольных лампочек, создающих гирлянды разноцветных огоньков, будто светлячки, подмигивали бодро и весело друг другу, успокаивали и приводили разбросанные происходящим мысли Леонида в относительный порядок. Эмоциональный стресс одиночества мало-помалу прошел. Вспомнились герои в подобных ситуациях из прочитанных книг и кинофильмов. И первым – Робинзон Крузо. Но, ситуация, в которой оказался герой книги, была куда лучше. Во всяком случае, она давала шанс на возвращение в покинутый мир. А вот что делать ему? Леонид снова с теплотой во взгляде осмотрел тесную кабину. Сознание подсказывало, что по сравнению с Робинзоном Крузо у него есть все необходимое для существования. То, что проделывал герой Даниэля Дефо для добычи пропитания, ему, Леониду, досталось даже с избытком. У него есть еда, питье, крыша, одежда и даже книги, записанные на дисках памяти. У него нет мира, в котором остались близкие, друзья, работа. В новой ситуации Леонид решил действовать с учетом всех реалий и первым делом предпринять поиск контакта… Время бежало стройными рядами цифр. Машинально рука потянулась к передатчику. Щелчок – и далекие шумы эфира наполнили пространство кабины… С жадностью впитывался слухом каждый шорох, треск, шелест эфира. На мгновение показалось, что кто-то сказал слово, целую фразу, но, внимательно вслушиваясь в пространство, он понял, что это лишь обман. Безрезультатно трещал эфир целых два часа. Невмоготу больше слушать безнадежную трескотню в наушниках. Устало, откинувшись на спинку кресла, Кразимов выключил рацию. Глаза медленно закрылись. Мыслей не было. Хотелось спать…

Глава 3

Ему снились друзья. Собинов в домашнем халате и тапочках сидел за кухонным столом и читал газету. У плиты хлопотала жена. Бросалось в глаза оглавление, написанное жирными крупными буквами: «КАТАСТРОФА». Зрение напряглось, читалось несколько строк:

«Гибель Леонида Кразимова подвела черту под опасными экспедициями в Космос. Пора положить конец безрассудным жертвам в век робототехники и автоматических беспилотных кораблей…» Ох, как недоставало сейчас его там?! Как хотелось быть рядом с коллегами, довести начатое до конца. Он вздрогнул, проснулся. Обнаружил себя спящим в кресле. От увиденного сна на душе немного потеплело.

«Вот бы побывать сейчас у Алексея. Что он там на самом деле делает? Пьет с женой кофе?». Конечно, осуществить задуманное мешало расстояние, отделявшее космодром от Н- ск, где жил Собинов. Леонид встал, размял затекшие ноги, затем спустился в спальный отсек. Белоснежная постель навеяла тепло домашнего очага и такого желанного уюта, за ним последовал душевный покой. Раздевшись, улегся в мягкую постель. Вскоре он уже спал, предаваясь сладкому отдыху… Солнечные лучи падали на приборы, отражались от них и слепили глаза. Жмурясь, отвернулся от солнца в сторону выхода, ведшего в командный отсек. Порывисто вскочил с постели. Легкий завтрак, после утренних процедур, и «чашечка» кофе взбодрили. Надев комбинезон, взошел по крутой лесенке в кабину. Усевшись в командирское кресло, глубоко задумался. Надо было еще и еще раз взвесить ситуацию, разобраться в происшедшем и принять какое- то решение. Приборы на пульте управления были выключены, лишь одна лампочка, контрольная, одиноко мигала, сигнализируя о том, что системы корабля не работают. Солнечный луч пробился сквозь иллюминатор. От слепящего солнца глаза на миг потеряли зрение. С нагрудного кармана достал салфетку, протер глаза. Ароматный гель салфетки быстро впитался в веки приятной прохладой зрению. По мере привыкания, взгляду сквозь иллюминатор открывалась панорама околицы. Примерно с высоты двадцатиэтажного дома, где располагалась кабина, сколько мог охватить глаз, раскинулось огромное пространство леса. Кучевые облака висели над простором, рисуясь на синем фоне неба пуховым нагромождением белых химер.

“ И все-таки я на Земле!” – отозвалось грустной теплотой в сердце. Вскочив на ноги, мгновение и уже гермоблок открыт, впуская в переходную камеру. На капитанском мостике, так космонавты, поддавшись старой традиции, прозвали смотровую площадку, просматривалось обширное пространство. Теплый, ласковый ветерок, наполненный терпкими ароматами незнакомого мира, ласкал щеки. Дышать стало труднее. Приторно- густая насыщенность запахами буйно-цветущего первобытного леса и большое содержание углекислого газа делали атмосферу почти непригодной для дыхания. Голова слегка кружилась, пришлось вернуться внутрь корабля. Облачившись в легкий скафандр, вошел в лифт. В скафандре дышалось легко, ощущался прилив сил и бодрости. Выйдя из переходной камеры, энергично сбежал по трапу вниз на песок. Раскидистая крона гигантского папоротника с севера закрывала полностью корабль. Серебристая конструкция устремлялась ввысь, как чужеродное растение, заброшенное космосом из далекого будущего. Посадочные стойки глубоко засели в грунт, вернее в призрачный песок, на котором виднелось бесконечное разнообразие следов. И только взгляд остановился на этих причудливых следах, как треск опавших и сухих ветвей хвоща предупредил о близкой опасности. Старый знакомый, поблескивая серо-зеленым отливом бронированной чешуи, загребая когтистыми трёхпалыми конечностями, увесистые комья земли, как ковшами экскаватора, приближался. Несколько вечных мгновений и длинное чудовище, змееподобно извиваясь, увидело жертву и замерло, готовясь к нападению. Пасть взрывоподобном шумом выбрасывала порции сжатого воздуха подхватывая клубы пыли, заставляя дрожать от ужаса. Но, ящер вдруг кошмарным изваянием, надвигался. Леденящий страх заползал по спине. Леонид осмотрелся, вокруг других зверей не было. Ящер поднял морду и тупо уставился огромными шарами глаз на шлемофон. В вертикально поставленных зрачках сверкнули красные отблески. Издав раздраженный сап, животное сделало несколько шагов назад. Затем в яростном прыжке бросилось на человека. Его раскрытая пасть почти мгновенно замерла над сверкающим на солнце шлемофоном. Кроваво-красный шлейф раздвоенного языка стрелой метнулся к туловищу. Щелчок смыкаемых клыков и ужас овладел сознанием. Чудовище попятилось назад, бешено шипя, явно готовясь к новому нападению… Сердце стучало, как молот о наковальню. Страшилище, не добившись успеха в нападении, возобновил атаку. Лязг страшных клыков, смыкаемых где-то внутри Леонида, да тягучая слизь слюны из тысяч мельчайших желез пасти, вызывали непреодолимое блевотное чувство. Леонида вырвало. Кружилась голова. Стараясь не смотреть в сторону мерзкого животного, прытью побежал к трапу, и с наслаждением ощущая твердь ступенек, взбежал на корабль. В переходной камере снял испачканный извержениями шлемофон и скафандр. Затем еще долго отмывал следы желудка в душевой кабине. Когда с этим было покончено, с облегчением вздохнул и водрузил на место чистый скафандр и прозрачный шар шлемофона в нишу хранения… Рев и треск сухих стволов под мощью тяжелых лап еще долго отзывался в глухой утробе леса, и в гортанных криках мелких животных… Со спертым дыханием от пережитого космонавт сидел в кабине перед пультом управления. Злость предательски толкала к кнопке “ СТАРТ”. Чтобы как-то успокоится, и собраться с мыслями, заговорил сам с собой.

– Это какой-то кошмарный сон?! – затем подумал, немного успокоившись, задал повторяемый тысячу раз в уме один и тот же вопрос:

– Что же все-таки происходит?! – услышав еще раз собственный голос, прибодрился,

– Ясно как дважды два, я в другом измерении! Но, с другой стороны, нет ощущения прикосновения видимых объектов, а ночью?! А ночью я вижу оставленный мир…

С грустью вспомнилась прошлая ночь. Друзья, даже не подозревавшие о его существовании рядом с ними …

– Другое что-то это? Какой-то “Двуликий мир!” …

Глава 4

Солнце спряталось за краем леса. Вечерняя заря затухала. По мере наступления темноты, Восток светлел. Желтизна сумерек разливалась там все сильнее, заполняя собой, небо и тени внизу. Скоро желтое свечение охватило весь простор за кораблем. В вышине появлялись одна за другой мигающие черные капли звезд… Леонид очнулся от тяжелого сна в командирском кресле. Только что увиденный сон заставил пережить мгновения полета на Патрокл, так напоминающий безысходность его теперешнего положения. Ему казалось, что это должно было случиться не с ним. В тоже время он ощущал где-то в глубинах подсознания, что эти события произойдут в будущем, но только не с ним, а с другим человеком, быть может с его последователем.

«Неужели я схожу с ума???! – Леонид собрался с мыслями, – Этого еще не хватало, снится черт-те что?!!!» – выругался, но анализа ситуации в которой находился теперь, не сделал. А следовало бы. Ведь «Двуликий мир» полон сюрпризов. И как знать, что предстоит ему пережить, может быть завтра или… Он уже стоял у подножья своего корабля, в рабочем легком скафандре. Сквозь пелену желтого свечения он всматривался в свой близкий и такой далекий мир. К горлу вновь подступил горький ком, сдавил дыхание. Снова возле миража корабля, как и в прошлый раз, стоял служебный автобус. Не владея собой, он подбежал к призрачному автобусу, резко поднял и занес ногу на ступеньку двери. Как и первый раз, не ощутил сопротивления. В сердцах хватил кулаком по стенке машины, ожидаемого сопротивления нет. Тяжело шлепнувшись сквозь видение на призрачную бетонку, ощутил удар о твердую поверхность земли. Прошло минут пять. Собравшись с мыслями, он тяжело поднялся и поплелся, прихрамывая на ушибленную ногу, к кораблю. По дороге овладел собой, на ум неожиданно пришла старая восточная мудрость:

“ Если гора не идет к Магомеду – Магомед идет к горе!”, – Это придало сил. Он твердо решил съездить в Центр… Желтое свечение мерцало еще в призрачной ночи, когда платформа грузового отсека медленно опустилась. Наконец пневмоцилиндры отбросили трап, и тот с грохотом уперся в землю. Леонид быстро взбежал по нему к закрепленному на платформе вездеходу. Тут же взревели двигатели. С минуту машина стояла неподвижно. Затем осторожно съехала на “ бетонку”, утопая колесами в ней. Опробовав вездеход, порулив вперед- назад, затем вокруг корабля и убедившись, что сопротивления “ утонувших” колес в бетонке нет, принялся за погрузку. Вскоре вездеход был подготовлен к многодневному путешествию по Двуликому миру… Еще и еще раз проверив надежность закрытия всех люков корабля, выключил энергосистему. Основной скафандр для выхода в открытый космос на всякий случай уложен рядом с сидением. Вездеход, как беззвучная машина на экране немого кино, двигался бесшумно. Двигатели работали в нормальном режиме, но бесшумность внутри кабины помогала прослушивать пространство вокруг. Что в прочем сейчас в этом нет никакого проку… Темными глазницами прямоугольных окон смотрят куполообразные строения сектора управления стартами космических кораблей.

“ Там свет, я не увижу ничего” – подумал он и направил машину к главному корпусу. Там находился рабочий предполетный кабинет Главного конструктора. Здесь велись предполетные совещания обслуживающего персонала космодрома. Решались важнейшие задачи внештатных ситуаций, возникающие в процессе подготовки к полетам так и во время полетов. Машина двигалась вдоль выпуклой, доскообразной, стены. Желтое свечение мерцало на бронированной поверхности окон. Леонид подрулил к ближайшему и спрыгнул, “ утопая” по щиколотки в мираже бетонного покрытия. Ручные часы показывали десять минут первого, когда рука потянулась к блестевшей поверхности окна. Леонид увидел свое отражение отчетливо, как в зеркале. Отображение подняло вместе с ним руку и протянуло навстречу, приблизив ладонь к ладони. Расстояние уменьшалось и, наконец, ладони сомкнулись. Касания не ощущалось. Рука “ утонула” словно в жидкости, пронизывая твердь прозрачной бронированной преграды окна. На миг, хоть на мгновение, ощутить сопротивление преграды, но бронь стекла оставалась призрачной, как дым. Ступив сквозь него, он очутился в кабинете Главного конструктора межпланетных кораблей. Взгляду открылось залитое желтым свечением помещение. Возле окна стоял длинный письменный стол. На столе валялись в беспорядке папки, чертежи, письма и служебные бумаги. Пульт правительственной телефонной связи привлек внимание космонавта.

“ Как это просто набрать номер и услышать голос жены, матери, друзей”, – недолго думая, подошел к телефону. Порывисто “ нажал” клавишу с цифрой “ 8”, но палец пронизал клавиатуру, не ощутив сопротивления. Грусть охватила сердце. Он отвернулся, стараясь не смотреть в сторону призрачного телефона. Внезапно взгляд выхватил из мерцающей желтизны пространства подшивку многотиражки космодрома, что лежала на углу длинного письменного стола свободного от бумаг. Он быстро подошел ближе и с жадностью “ набросился” на статью под названием “ Катастрофа”. В ней рассказывалось о причинах гибели корабля, его корабля. Обстоятельно излагались. Выводы некоторых известных ученных. Прочитав доступную страницу, стало ясно, что для своих сограждан он исчез навеки. Ученные сходились во мнении, что корабль столкнулся с невидимым для радаров блуждающим сгустком антивещества и взаимно аннигилировал, превратившись в яркую вспышку света. Угасла, так и не родившись, еще она искорка надежды на возвращение. Он медленно двинулся к “ выходу”. Последним взглядом осмотрел комнату. Вот ряд кресел у стены, не один раз доводилось здесь сидеть. Дальше экраны мониторов, портрет первого Генерального конструктора космических кораблей Королева, антикварные электронные часы. Он тяжко вздохнул, вспоминая знакомых, друзей, дело, которому посвятил всю свою жизнь.

– Что же дальше?! – задавал себе в который раз один и тот же вопрос. Тем временем в оставленном мире быстро вставала Луна. Это ощущалось по тому, как таяли на глазах в желтизне свечения контуры кабинета и зданий за стеклом окна. Леонид с любопытством смотрел на открывающийся пейзаж Лунного мира, приходящему на смену оставленному.

Осматривал лужайки, поросшие зеленоватой растительностью, гористую местность и плато, на котором стоял. Бетонка исчезла вдруг совсем, казалось, что он и его корабль на земле, вернее на площадке с искусственным покрытием серебристого цвета. О- о- о, да- да! Он ощущает Лунный мир. Леонид нащупал на земле камушек. Поднес поближе к глазам, рассматривая этот кусочек Лунного мира. О- о! Он ощущает его этот маленький сгусток материи! Он наклонился к земле и как драгоценный алмаз положил его, стараясь рассмотреть повнимательнее. Осторожно, боясь новых сюрпризов, опустился на корточки над ним. В раздумье долго не решался снова взять в руки. Наконец резким движением, как это делают дети, пытаясь поймать оперившегося птенца, выпавшего из гнезда, ухватил грань камня. О- о, как приятно это ощущение твердой материальной частички. Снова осторожно преподнес камушек к глазам, стал рассматривать. Цветом он напоминал алюминиевую серебристую поверхность. Ощупал нежно, почти любовно каждый миллиметр. Это был щебеночный обломок, которым устилают дороги. Похоже на гранит, но неестественный чуть серебристый оттенок. Вокруг, точно так разукрашены и лес, и трава, правда, она зеленоватая, но все же в серебристом цвете, как бы схвачена изморозью.

– Странный Лунный мир. – сказал он вслух, пряча камень в карман комбинезона и направился к вездеходу. Внезапно у самого переднего колеса машины он обнаружил след босых ног. Ступня человека была в полтора раза больше его ступни. Удивленно огляделся по сторонам, определяя направление движения незнакомца. Следы вели из ущелья. Леонид в замешательстве вскочил в машину. Сердце звало в путь, но открытие Лунного мира заставляло призадуматься. Слишком много информации получил он в эти считанные минуты. Лучше вернутся на корабль, затем, чтобы собраться с мыслями и начать свою новую жизнь в Двуликом мире, для достижения одного единственного, что мучительно заставляет ныть сердце – путей возвращения. Он машинально взглянул на часы. Стрелки, часов на запястье, показывали три часа ночи.

“ Да, время летит незаметно”, – подумалось ему. Хотелось спать, сказывалась работа ночью. Машина послушно, мягко покачиваясь, увезла своего пассажира… Леонид почувствовал чей- то пристальный взгляд. Ощутил, что понимает все, зачем некто явился на корабль. Между тем незнакомец, а это был высокий атлет с заросшим косматым лицом и длинными черными, как смоль, волосами на голове. Он беспрепятственно вошел в командный отсек, и так как пространство было ограниченным, ему пришлось пригнуть голову к своей груди. Тем временем Леонид во все глаза рассматривал непрошенного гостя. Кожа незнакомца была гладкой с серебристым отливом. Волосы на голове спутались в длинном переплетении, свисавшем ниже широких плеч, взлохмаченной копной. В этом “ стоге” из волос незнакомца наверняка пряталось множество паразитов, но взгляд не находил ничего подобного. На миг космонавту показалось, что огромные черные глаза пришельца смотрят с иронией насмешливо. Тем временем незнакомец сделал широкий жест правой рукой, обводя кабину, приборы и как бы весь корабль. Затем указал в сторону смотровой площадки. Леонид посмотрел туда и, к своему удивлению, обнаружил огромный диск, застывший неподвижно на уровне смотровой площадки, а его небольшая часть касалась поручней ограждения. Незнакомец продолжал «говорить», трогая пальцами свою кожу на груди и ногах, протиснулся ближе и коснулся комбинезона на Леониде своей, как саперная лопата, пятерней…

Глава 5

С высоты смотровой площадки хорошо виден раскинувшийся внизу пейзаж Лунного мира. Леонид никогда не впадал в депрессию, но в эти мгновения под надежным сводом корабля его мучило щемящее чувство по оставленной Родине. Внизу проплывали тени облаков и в них в желтом свечении открывались картины его Мира. Все напоминало об этом, даже открытие Лунного мира, мешало сосредоточиться, собраться с мыслями и действовать. Ведь от него самого, от его мужества зависит буквально все и попытки к возвращению, и исследование Двуликого мира. Он прекрасно понимал это, пытаясь, справится с нахлынувшей тоской. Мало-помалу любуясь пейзажем Лунного мира, он пришел в себя. Внимание его привлекло видневшееся в горах ущелье. Там в черноте “ V» – образного пространства вспыхивали молнии. Яркие, длинными сверкающими лентами, они проносились над плато и исчезали вдали. Справа горная цепь, слева равнина, уходящая к самому горизонту. Похоже, возле кромки горизонта плещется море. Туда к морю стремились стрелы молний. Внезапно яркая вспышка ослепила глаза. Леонид машинально заслонился рукой. Когда он опустил руку, то с удивлением увидел рядом с собой на смотровой площадке того самого огромного верзилу. Его тело, как и в прошлый раз, отливало серебристым сиянием. Рост доходил до двух метров. Огромные черные глаза смотрели выразительно. Великан “ заговорил” жестами предлагая Леониду бросить корабль, снять одежду и переселится к его семье в летающий диск. Он может пожить у гостеприимного лунатика пока не будет построен его собственный, точно такой же, летательный аппарат. На что космонавт ответил:

– Спасибо тебе, Лунный человек! Я подумаю. Но, у меня к тебе будет небольшая просьба. -

Лунатик вопросительно посмотрел на него”.

“Я слушаю?!”, – “ говорили” его глаза.

– Ты можешь меня отвезти к другу?! – с нетерпением воскликнул Леонид.

“ Ты ведь теперь житель Лунного мира и тебе не захочется возвращаться к себе домой!”.

Леонид вскипел от негодования:

– Ну же, я прошу, дай мне такую возможность повидать друга?

“ Хорошо”, – Лунатик Кивнул головой, приглашая жестом в диск. В сферической стенке мгновенно образовалась достаточный овальный, достаточной формы, вход. Кразимов покосился с опаской вниз, перед тем как влезть внутрь. Но ободряющая мысль подтолкнула его следовать вперед и ничего не боятся. Внутри, довольно просторно. Посреди диска сидели на корточках женщина и двое детей, абсолютно голые, и что-то перебирали на круглом, похожем на поднос, блюде.

– Здравствуйте! – поздоровался Леонид. Он понимал хозяина. Как? Он и сам этого не мог понять, но все же поздоровался вслух. Тем не менее, великан “ заговорил” снова:

“ Вы имеете корабли, мы – диски. Вы носите одежду, мы не заботимся о ней”.

– А что вы едите? – спросил с любопытством гость, осматривая содержимое блюда. Но вместо ответа хозяин достал из блюда несколько жестких корешков какого- то растения. Леонид присмотрелся и, к своему удивлению, обнаружил, что это корни одуванчика или лопуха, во всяком случае, они очень напоминали с виду этих представителей земной фауны. Диалог затягивался. Из “ переговоров” Леонид узнал, что хозяин живет в Лунном мире рядом с его оставленным. Что он потомок высокоразвитой цивилизации. Что все чего она достигла в своем развитии, свелось к такому простому существованию, которое давало максимальную свободу. Одним словом, заботы их были в поисках съедобных корешков, росших в изобилии на лугах Лунного мира, в горах, лесах и на равнинах. Единственным средством передвижения у лунных людей был летающий диск. Это совершенный летательный аппарат, доставляющий экипаж в любую точку Солнечной системы, в том числе в любой иной мир. Лунные люди, или попросту Лунатики, не имели речи. Они понимали друг друга путем бессловесной телепатической связи, точно так, как они общаются теперь с гостем. Хозяин “ поведал” и то, что Лунатики влияют на ход мыслей людей с Параллельного мира, с того мира с которого прибыл и он, гость, и выполняют какую- то миссию. Леонид переспросил: