Оценить:
 Рейтинг: 0

Зарево над юностью

Год написания книги
2020
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 >>
На страницу:
18 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– А я любил.

– Наташу?

– Да, Наташу Нольберт.

– Я знаю… Почему ты ей не сказал?

– А ты сказал бы?

– Нет…

Больше они не разговаривали, чтобы не мучить друг друга воспоминаниями о свободе.

Загремел замок. Дверь со скрипом растворилась. Солдат с заячьей губой сунул ключи в карман, постоял, привыкая к полутьме, затем поманил пальцем арестованных.

В кабинете их ждали Зеербург, Динг и переводчица. Зеербург не выспался, ежеминутно зевал. Динг успел принять холодный душ и был в хорошем настроении.

– Как вы думаете, Динг, – спросил Зеербург, – не лучше ли будет собрать народ и казнить этих убийц публично?

– Мне кажется, лучше обойтись без массовых зрелищ, – поморщился Динг. – Люди этой страны не любят такие представления, у них расстраивается пищеварение. А когда они плохо едят, они плохо работают. Виселица имеет психологическое значение, этого пока достаточно.

Зеербург подавил смешок.

– Прочтите им приговор! – приказал Динг переводчице.

Она монотонно забубнила:

– «Согласно приказу фюрера о преследовании за преступления против империи или против оккупационных властей в занятых областях жители поселка Осинторф братья Теленченко – Евгений и Михаил обвиняются в преднамеренном убийстве…»

Евгений посмотрел на брата. Разбитое, в синяках лицо и в самых уголках глаз – хрустальные капельки слезинок. Евгений ободряюще обнял его за плечи.

– «…приговариваются к расстрелу…»

– Ну, вот и финал, юные мои марксисты! – сказал Динг. – Через час вы будете на пути в рай. Передавайте привет апостолу Петру и скажите, что у меня еще много дел на этой грешной земле, а посему я приду к нему не скоро. Впрочем, у вас есть последний шанс. Я жду ровно минуту, говорите.

Братья молчали.

– Ну-у?! – закричал Динг.

– У бешеного зверя пощады не просят, – почти спокойно сказал Евгений.

Динг отдал распоряжение солдатам. Братьев подтолкнули к выходу. На улице они увидели мать. Без платка, растрепанная, она слезно упрашивала о чем-то солдата, который пытался ее увести. Увидев сыновей, она ахнула, оттолкнула солдата и, подбежав к ним, заголосила:

– Сыночки мои милые!.. Детоньки вы мои!.. Что с вами сделали, изверги!..

Солдаты схватили женщину, но она вырвалась, вцепилась сыновей, гладила жесткими ладонями их окровавленные лица, заглядывала в их глаза.

– Не трогайте их!.. Отпустите!.. Иль вы не люди?..

– Не унижайся, мама! – прошептал Евгений. – Кого ты просишь?..

Ее, наконец, оттащили. Арестованных быстро втолкнули в крытую машину.

В кузове их посадили рядом. Они обнялись. Евгений чувствовал, как в ознобе дрожит тело брата.

– Ничего, Миша, ничего… – шептал он. – Ты не бойся, Миша…

– Страшно…

– Ничего, Миша, мы вместе…

Выехали за поселок.

Легкий морозец до звона высушил воздух, наполнил его прохладой. Лучи солнца, похожего на свежий желток, растекались по деревьям, разжигали костры в ворохах опавших листьев.

С ближнего болота сорвалась вспугнутая стая гусей, перестроилась под облаками в неправильный клин и растаяла в голубой выси.

Машина съехала с дороги и углубилась в лес. У заброшенного карьера затормозила. Дверцы, за которыми братьев ждала смерть, распахнулись.

Хрустела под ногами выбеленная инеем трава, блестели лужицы, затянутые пузырчатой ледяной коркой.

Братьев подвели к могиле.

В выброшенной из ямы земле торчали какие-то корешки.

«Вот и все, – подумал Евгений. – За этим черным прямоугольником – ничего, пустота…» Они могли бы перепрыгнуть его с места, без разбега. А вот раскинулся он перед ними бескрайней и бездонной пропастью, на крыльях не перелететь. На той стороне – конец, там ничего не будет, все остается здесь: солнце и небо, мысли и чувства, друзья и враги… Пройдут годы, зарастет эта могила, сотрутся в памяти людей их черты, но то большое, во имя чего они погибли, останется жить. И когда другие семнадцатилетние начнут объясняться в любви, в их счастье незримо будет биться частица и их сердец, братьев Теленченко. И в печали всех матерей земли, оплакивающих своих сыновей, будет и печаль их короткой жизни…

Через смерть уходили братья в бессмертие, оставляя людям в наследство любовь, которую не долюбили, песни, которые не допели.

Солдаты поставили их на край ямы и отошли на несколько шагов. Евгений обнял брата за плечи.

– Смотри на них, Миша!..

Михаил поднял голову и уже не смог отвести взгляда от черных зрачков автоматов… Злые и безжалостные, они заглядывали в душу, ширились, ожидая увидеть в ней испуг и мольбу о милосердии.

Но душа прямилась, каменела.

И, не найдя страха, зрачки плеснули смертельным огнем.

Тело брата налилось чугунной тяжестью, руки ослабли, и Евгений не удержал его. Михаил упал вниз лицом. Увидел перед самыми глазами зеленый листочек, на котором лежала тонкая курчавая льдинка. От тепла его глаза она растаяла, и на листке задрожала капелька росы. Луч солнца высветил изнутри каплю и угас.

Их уложили в могилу головами в разные стороны.

Жизнь долго не хотела покидать тело Евгения. Из уходящего мира до него невнятно доносились голоса солдат, звон лопаты. Он хотел крикнуть, но рот был забит песком, и он ощутил его горький привкус…

Когда тела были засыпаны, комья земли вдруг зашевелились, и высунулась рука с посиневшими пальцами, медленно сжалась в кулак, словно посылая последнее проклятье.

Унтер поднял автомат и, стервенея, выпустил в могилу всю обойму.
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 >>
На страницу:
18 из 22