Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Россия сильно зависела от экспорта. Первые самолеты в российской военной авиации были машинами фирм «Ньюпор», «Фарман», «Бристоль-Бульдог», «Сопвич», «Фоккер», а это Англия, Франция, Бельгия. В самой России за 1914–1917 годы было собрано всего 94 самолета «Илья Муромец», и то двигатели и приборы были импортные. На русских эсминцах, крейсерах и линкорах стояли немецкие и шведские турбины, английские гидрокомпасы и дальномеры…

Борьба министерств

Последние годы перед войной были отмечены активной местнической борьбой между Военным и Морским министерствами за средства на развитие материальной части их видов вооруженных сил. При этом Морское министерство всегда опиралось на поражение российского флота в войне с Японией, на мнение английского правительства и усиление вооруженности турецкого флота.

В январе 1908 года Морской генеральный штаб (МГШ) доложил морскому министру, что ранее им совместно с Главным управлением Генерального штаба (ГУГШ) были разработаны на случай войны планы, которые предусматривают минимально необходимые меры, «исполнение коих теперь, в случае объявления войны, надо признать невыполнимыми, а положение Балтийского флота – критическим».

В апреле того же года состоялось совместное совещание морского и сухопутного Генеральных штабов с целью определить меры по предотвращению угрозы Петербургу от неприятельского десанта. Было заявлено, что в настоящем состоянии Балтийский флот не способен качественно выполнить задачу по прикрытию столицы от ударов со стороны моря. Указывалось, что нет запасов угля, на кораблях некомплект (до 65–75 %) офицеров и специалистов, а главное – из необходимых 6 тыс. мин есть всего лишь 1500.

Не в лучшем состоянии была и сухопутная армия. Русско-японская война «съела» почти все мобилизационные и неприкосновенные запасы, обнаружила ряд существенных промахов в боевой подготовке и организации войск. «Наша боевая готовность на западных фронтах настолько пострадала, что, вернее будет сказать, эта готовность совершенно отсутствует», – признавался летом 1905 года военный министр В. В. Сахаров.

Ему вторил и председатель Совета Государственной обороны великий князь Николай Николаевич. Он считал, что русская пехота нуждается в немедленном и коренном переустройстве, а кавалерия требует полной реорганизации. В отношении перевооружения сухопутных войск великий князь указывал на нехватку пулеметов и необходимость замены материальной части тяжелой артиллерии.

Характеризуя состояние армии, помощник военного министра генерал А. А. Поливанов в своем выступлении на закрытом заседании Государственной думы 13 апреля 1912 года заявил, что на 1908 год в армии «не хватало почти половины комплекта обмундирования и снаряжения, потребных для выхода в поле армии военного состава, не хватало винтовок, патронов, снарядов, обозов, шанцевого инструмента, госпитальных запасов; почти совсем не было некоторых средств борьбы, на необходимость которых указывал как опыт войны, так и пример соседних государств: не было гаубиц, пулеметов, горной артиллерии, полевой, тяжелой артиллерии, искровых телеграфов, автомобилей, т. е. таких средств, которые в настоящее время признаются необходимым элементом сильной армии, скажу коротко: в 1908 году наша армия была небоеспособной».

К концу 1906 года Военное министерство закончило анализ состояния армии и подсчет средств, необходимых для удовлетворения самых неотложных ее нужд. Полученные цифры ошеломили военного министра А. Ф. Редигера. Министерству только единовременно требовалось 2 133 610 тыс. рублей золотом. На реорганизацию артиллерии нужно было истратить 896 млн рублей, на инженерное дело – 582 млн рублей.

Таким образом, ежегодные расходы Военного министерства должны были возрастать почти на 15 млн рублей, что было непосильным для бюджета страны, что вынужден был признать и сам военный министр, который потребовал от управлений сократить свои претензии, что и было сделано. Но даже по этой программе-минимум единовременно требовалось 425 млн. рублей, не считая увеличения ежегодного бюджета на 76 млн. рублей.

Через два месяца, в марте 1907 года Морское министерство также представило царю свои планы. Николаю II предлагались на выбор, в зависимости от состояния финансовых средств, четыре варианта судостроительной программы, которыми предусматривалось создание от одной до четырех полных боевых эскадр. Для выполнения этих программ требовалось от 870 млн до 5 млрд рублей.

Таким образом, совокупные претензии обоих министерств колебались от 7133 млн до 1295 млн рублей единовременных расходов, т. е. приблизительно от половины до трех годовых бюджетов России 1908 года. И это без учета того, что резко должны были возрасти также ежегодные расходы по обычному бюджету.

Между тем финансовое положение Российской империи было отчаянным. Рассматривая смету на 1907 год, Совет министров откровенно признал, что «финансовое состояние Русского государства грозит самыми тяжелыми осложнениями, и в случае продолжения переживаемого нашим отечеством поистине смутного времени может не хватить средств даже на совершенно неотложные потребности».

9 апреля 1907 года состоялось заседание Совета Государственной обороны (СГО). По повелению царя оно должно было рассмотреть и, как желал того Николай II, утвердить минимальную программу строительства флота, с которого царь предполагал начать восстановление вооруженных сил. Однако СГО, возглавляемый дядей царя великим князем Николаем Николаевичем (младшим), проявил строптивость и не пожелал считаться с ясно выраженной волей Николая II.

Начались дискуссии.

– Подобные затраты на флот для государства непосильны, – заявил Редигер. – И это потому, что мы знаем, что сухопутная армия нуждается в проведении таких мероприятий, без которых не может жить и не может считаться боеспособной.

Но его не хотели слышать, и дискуссия развивалась явно не в пользу армии.

«Необходимейших средств для подъема боеспособности армии нельзя добиться, – жаловался начальник Главного штаба генерал А. Е. Эверт, – а в то же время требуют около миллиарда на морские средства».

Итог выступлений подвел председатель Совета Государственной обороны великий князь Николай Николаевич, заявивший, что надо создать единую программу развития вооруженных сил, в которой средства между армией и флотом распределить бы в соответствии с важностью их для обороны государства. Тогда весь состав СГО, за исключением моряков, проголосовал за предложения своего председателя.

Однако Николай II, в свою очередь, не стал считаться с решением одного из высших государственных учреждений Российской империи, созданного специально для «объединения деятельности высшего военного и морского управления и согласования ее с деятельностью других правительственных учреждений». Он не утвердил предложения СГО и в обход последнего приказал созвать специальное морское совещание, чтобы под личным своим председательством «выяснить безотлагательно ряд вопросов, решение которых дает возможность установить главные основания программы кораблестроения, вполне отвечающей задачам государственной обороны, и позволит немедленно приступить к постройке первой серии новых судов».

Такое совещание состоялось в начале июня 1907 года. Специально подобранный состав этого морского совещания (на него были приглашены лишь два сухопутных генерала) должен был дать ответы на 27 поставленных царем вопросов. Вполне понятно, что моряки подошли к вопросу о развитии вооруженных сил страны с узковедомственных позиций и решительно высказались за немедленное ассигнование средств на строительство флота. По окончании работы этого совещания Николай II утвердил 9 июня 1907 года программу, разрешив морскому министру вносить в смету ведомства в течение четырех лет по 31 млн. рублей.

Развитие Сухопутных войск было существенно заторможено. И только через год, 21 мая 1908 года, Военное министерство, получив предварительно разрешение Совета министров, обратилось в Государственную думу с просьбой об отпуске средств на расходы, необходимые на пополнение запасов и материальной части. Для расходов на эти цели в течение восьми лет (1908–1915) ведомство просило немногим более 293 млн рублей. Но и эту более чем скромную сумму дума не утвердила полностью. Всего по закону от 3 июня 1908 года Военное министерство израсходовало немногим более 92 млн рублей, из них 53 млн для расходов в 1908 году.

Таким образом, последние годы накануне Первой мировой войны прошли в острой местнической борьбе между армией и флотом, хотя каждый из этих видов вооруженных сил требовал к себе большого внимания. Уже с первых шагов по восстановлению вооруженных сил приоритет был отдан флоту. Тогда в высших политических кругах России, под давлением Великобритании, считали, что «создав себе в нужный срок военный флот достаточной силы Россия сразу достигнет того, что союза с нею будут искать самые сильные державы мира, и от России самой будет зависеть использовать эти предложения для достижения тех или других политических выгод, необходимых ей для своего упрочения… Истратить несколько сот миллионов рублей для того, чтобы создать себе в ближайшем будущем такое положение, стоит: они окупятся очень быстро многими и многими политическими последствиями».

Николай II решительно поддерживал моряков и дипломатов, не желая слушать руководителей Военного министерства, требовавших уделять больше внимания реорганизации и развитию армии. В то же время высшее армейское руководство в лице, прежде всего, председателя Совета Государственной обороны, будучи не в состоянии переубедить императора, предпочло самоустраниться от данной проблемы. «Ничего сделать нельзя, – с грустью признавался начальник штаба Петербургского военного округа генерал Бринкен. – Государь, всегда такой добрый и мягкий, при всякой попытке кого бы то ни было сказать что-нибудь против флота, буквально свирепеет, хлопает кулаком по столу и не желает ничего слушать. То же было и с великим князем Николаем Николаевичем, председателем СГО, выступавшим против строительства флота. Это просто какой-то гипноз, и морское начальство делает благодаря этому что хочет».

Из этого следует, что такой важный государственный орган, как Совет Государственной обороны в те ответственные годы не выполнял возложенной на него функции Правда, императора это, как видно, не особенно волновало. Как утверждают некоторые современники, он крайне редко посещал заседания Совета Государственной обороны и довольствовался тем, что время от времени заслушивал короткие отчеты о его работе и читал некоторые документы, не оставляя на них других резолюций, кроме отметок об ознакомлении. При этом чиновники, привыкшие реагировать только на конкретные указания, получив обратно документ с такой отметкой, как правило, оставляли его без должного внимания. А трения между Военным и Морским министерствами в правительственных кругах расценивали, как соревнование министров, за которым не стоит ничего существенного, кроме личных амбиций.

И все же развитие армии и флота происходило. Морскому министерству удалось накануне войны добиться ассигнования на развитие флота около 800 млн рублей золотом. Немногим больше – 880 млн рублей – было решено ассигновать в 1908–1913 годах на армию. В целом за пять предвоенных лет (1909–1913) суммарный прирост бюджета Военного министерства составил 195,17 млн рублей, а Морского – в 1,5 раза больше, т. е. 285,64 млн рублей.

Флот

Итак, после долгих споров, заседаний и обсуждений в различных инстанциях «малая судостроительная программа 1907–1911 годов», разработанная Морским генеральным штабом, наконец-то была утверждена, и Морское министерство получило возможность летом 1909 году приступить к постройке четырех новых линкоров, предназначавшихся для усиления Балтийского флота. Однако к этому времени в Англии уже был построен новый линейный корабль «Дредноут» (1907), который по вооружению, бронированию и скорости значительно превосходил эскадренные броненосцы периода Русско-японской войны. С появлением «Дредноута» во всех крупных западных странах началось интенсивное строительство линейных кораблей так называемого дредноутного типа.

В декабре 1907 года, после рассмотрения и одобрения тактико-технических заданий, в Морском техническом комитете и Адмиралтейств-совете Морское министерство объявило конкурс на составление проекта линейного корабля. Из 51 эскизного проекта, представленного на конкурс к лету 1908 года, лучшим признали проект Балтийского завода, по которому и решено было строить линейные корабли. Он отличался от других проектов наличием четырех трехорудийных башен главной артиллерии с линейным расположением, лучшей конструкцией корпуса и большей скоростью движения. По данному проекту Балтийского завода, утвержденному 15 июня 1909 года, были заложены в Петербурге четыре линкора, получившие название «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут» и «Полтава».

Дальнейшее обострение международной обстановки, с одной стороны, и непрерывный рост германского флота – с другой, настоятельно требовали дальнейшего наращивания морских сил Балтийского и Черноморского флотов. В связи с этим Морской генеральный штаб в 1909 году разработал новую, так называемую «большую» судостроительную программу, рассчитанную на 10-летний срок (1910–1920). Она была рассмотрена 15 августа 1909 года на специальном заседании правительства. Но тогда большинство присутствовавших высказалось за сокращение программы, считая ее непосильной для России.

Но Морской Генеральный штаб не сдавался. Учитывая высказанные замечания, 23 ноября 1909 года он представил правительству сокращенный вариант «большой» программы, по которой намечалось построить для Балтийского флота в те же сроки 8 линкоров, 4 линейных и 4 легких крейсера, 18 эскадренных миноносцев и 12 подводных лодок. В то же время программа была сокращена за счет легких надводных сил и подводных лодок, в которых Балтийский флот ощущал большую потребность.

Но и сокращенная судостроительная программа также не удовлетворила правительство, и она снова была возвращена в Морское министерство на доработку. «Большая» судостроительная программа была одобрена правительством и царем только в марте 1910 года, после чего председатель Совета министров внес законопроект в Государственную думу о размере ассигнований для ее реализации. Дума санкционировала предоставление средств на постройку трех линейных кораблей для Черноморского флота, а рассмотрение остальной части «большой» судостроительной программы вновь отложила.

В конце 1911 года в Николаеве были заложены три линейных корабля типа «Императрица Мария», которые по своим тактико-техническим элементам несколько отличались от балтийского варианта линейного корабля типа «Севастополь». Одновременно для Черноморского флота началось строительство девяти эскадренных миноносцев и шести подводных лодок.

Постройка кораблей для Балтийского флота по «большой» судостроительной программе снова задержалась, так как повторилась та же история, что и с «малой» судостроительной программой. Один из непосредственных виновников этого – вице-адмирал С. А. Воеводский, сменивший на посту морского министра адмирала И. М. Дикова. Он не пользовался авторитетом ни в правительстве, ни в думе, ни на флоте и не мог успешно защищать интересы флота перед правительством. Неспособность С. А. Воеводского руководить отечественным Морским министерством была настолько очевидна, что в марте 1911 года он был снят с должности.

Новым военным министром был назначен адмирал И. К. Григорович, который пользовался большим уважением и авторитетом среди офицеров флота и доверием правительства.

И. К. Григорович понимал, что война с Германией может начаться в недалеком будущем и слабость Балтийского флота неизбежно приведет к тяжелым последствиям. Поэтому сразу же после вступления на пост морского министра он 25 марта 1911 года направил царю обстоятельный и хорошо аргументированный доклад о недопустимости дальнейшего промедления со строительством кораблей для Балтийского флота. Минимальной программой для Балтийского флота адмирал И. К. Григорович считал постройку 4 линейных крейсеров, 4 легких крейсеров, 36 эскадренных миноносцев и 12 подводных лодок с вводом их в строй не позднее 1916 года К этому же времени намечалось закончить и оборудование главной базы флота в Ревеле.

Доклад морского министра был одобрен царем и правительством, и в соответствии с их решением Морской генеральный штаб переработал «большую» судостроительную программу из расчета постройки вышеперечисленных кораблей для Балтийского флота к 1917 году. В июне 1912 года Государственная дума большинством голосов приняла законопроект о предоставлении ассигнований на их строительство.

19 декабря 1912 года в Петербурге состоялась закладка четырех линейных крейсеров, которые получили название «Измаил», «Кинбурн», «Бородино» и «Наварин». По первоначальному проекту эти корабли должны были иметь водоизмещение 28,5 тыс. тонн и скорость 26,5 узлов. На их вооружении предполагалось иметь девять 356-мм орудий (длина ствола 52 калибра) в трех трехорудийных башнях с линейным расположением, двадцать 130-мм орудий (длина ствола 50 калибров) и четыре 47-мм противоаэропланные (зенитные) пушки. Бронирование борта, башен и рубок должно было достигать от 125 до 250 мм. В 1912 году в проект были внесены некоторые изменения. В частности, решено было установить двенадцать 356-мм орудий (в четырех трехорудийных башнях), двадцать четыре – 130-мм и восемь орудий калибра 75 мм. В связи с этим водоизмещение линейных крейсеров увеличилось до 32,5 тыс. т. По тому времени они были самыми сильными крейсерами в мире. Но бронирование их, так же как и однотипных линейных крейсеров, строившихся в Англии, Германии и других странах, было относительно слабое, что не позволяло им успешно вести бой с линейными кораблями.

В 1913 году на Путиловском заводе в Петербурге были заложены легкие крейсеры «Адмирал Бутаков» и «Адмирал Спиридов», а «Светлана» и «Адмирал Грейг» – на Ревельском заводе Русского балтийского судостроительного общества. Кроме того, еще два легких крейсера «Муравьев-Амурский» и «Адмирал Невельской» были заказаны германской фирме «Шихау» в Эльбинге. Последние, оснащенные паровыми турбинными установками, строились главным образом для учебных целей.

Кроме того, в 1912–1913 годах на Путиловском заводе был построен «Новик» – первый эскадренный миноносец с энергетической установкой, работавшей на нефти. По тактико-техническим элементам он заслуженно считался лучшим в мире кораблем этого класса. В 1912–1914 годах по несколько измененному первоначальному проекту «Новика» для Балтийского флота было заказано еще 36 эскадренных миноносцев со сроком готовности последнего из них к 15 апреля 1916 году. Одновременно с эскадренными миноносцами для Балтийского флота было заказано 12 подводных лодок, из них 4 – на Балтийском заводе и 8 в Ревеле.

Однако внесенная в думу программа развития Военно-морского флота так и не была рассмотрена ею, ибо планы введения некоторых новых налогов вызывали неодобрение имущих классов. «Слава богу, – заявил в думе А. И. Гучков, – наше финансовое положение улучшилось и упрочилось без проведения этой программы… Ближайшая задача – создание морской мощи, создание флота – не потребует приведения в движение этих экстренных мер».

В 1910 году морской министр обратился со специальным докладом к Николаю II. В нем он предложил заложить на Черном море не предусмотренные ранее три линейных корабля новейшего типа и немедленно начать строительство девяти эсминцев и шести подводных лодок, закладка которых первоначально была отнесена Морским министерством на более поздние сроки. Царь в тот же день одобрил представленную программу. После обсуждения ее в Совете министров правительство потребовало и получило от Государственной думы около 151 млн рублей на развитие Черноморского флота 58, причем главный расход – строительство трех линкоров общей стоимостью около 100 млн рублей – не был предусмотрен согласованным с Военным министерством в 1909–1910 годах планом.

Вскоре Морское министерство вновь резко увеличило свои требования. Получив разрешение от царя на пересмотр десятилетней программы, Морской Главный штаб в начале апреля 1911 г. представил Николаю II «Закон об императорском Российском флоте». Он предусматривал создание в течение 22 лет только на Балтике двух боевых и одной резервной эскадры (каждая в составе 8 линейных кораблей, 4 линейных и 8 легких крейсеров, 36 эсминцев и 12 подводных лодок). На Черном море планировалось иметь флот, по мощи своей превосходящий в 1,5 раза силы государств, расположенных на побережье Черного моря. Полное осуществление этого закона требовало от государства более 2 млрд рублей. На крупные корабли планировалось потратить 1404 млн рублей, на легкие крейсеры – 354 млн, на эсминцы – 262,5 млн, на подводные лодки – 90 млн, на оборудование баз и вспомогательные суда – 82 млн рублей.

В июне 1912 года «Программа усиленного судостроения Балтийского флота» была одобрена думой. Наконец, уже в самый канун войны, 24 июня 1914 года на строительство линейного корабля, двух легких крейсеров, восьми эсминцев и шести подводных лодок на Черном море дума соглашалась ассигновать еще 110 млн рублей.

Таким образом, благодаря усилиям военного министра адмирала И. К. Григоровича программа перевооружения и развития российского Военно-морского флота накануне Первой мировой войны начала реализовываться достаточно успешно.

Адмирал Иван Григорович

Иван Константинович Григорович родился 26 января (7 февраля) 1853 года в Санкт-Петербурге в семье потомственного дворянина капитана I ранга (затем – контр-адмирала) К. И. Григоровича. Свои детские годы он провел в Ревеле, где учился в Ревельской гимназии вместе со своими сверстниками Владимиром Бэром – будущим первым командиром крейсера «Варяг», и Евгением Егорьевым – будущим командиром крейсера «Аврора».

После смерти отца Иван в возрасте 18 лет поступил на военно-морскую службу и в мае 1871 года впервые ушел в плавание. В марте 1874 года он окончил Морской кадетский корпус в Петербурге и после годичного плавания гардемарином и успешной сдачи экзаменов в 1875 году был произведен в мичманы с зачислением в состав Балтийского флота.

Затем И. К. Григорович служил на Балтике на различных судах и в различных должностях. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов участвовал на клипере «Забияка» в Цимбрийской экспедиции в Северо-Американские Соединенные Штаты. До 1881 года плавал на «Забияке» в должности вахтенного начальника и старшего офицера. В 1883 году за усердие получил звание лейтенанта и стал командиром своего первого корабля – вначале небольшого портового парохода «Колдунчик», а затем, в 1884–1886 годах, – парохода «Рыбка».

Служебная карьера складывалась удачно. С 1888 года Иван Константинович – флаг-офицер штаба начальника эскадры Тихого океана, с 1890 года – командир парохода «Петербург», с 1891 года – старший офицер фрегата «Герцог Эдинбургский», флаг-капитан берегового штаба 2-й флотской дивизии, с 1893 года – старший офицер корвета «Витязь», а затем крейсера 1 ранга «Адмирал Корнилов». В 1895 году Григорович назначается командиром крейсера 2 ранга «Разбойник», в 1895 году – командиром монитора береговой обороны «Броненосец», в 1896 году – командиром минного крейсера «Воевода». 22 сентября 1896 года капитан 2 ранга Григорович был удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени с бантом за участие в 20 морских кампаниях.