И умчится по лесным улогам
Тень мою в просторе отыскать:
Дескать, он на землю послан Богом
Самую красивую ласкать!..
Ты ли мне, скажи, не доверяла,
Очи опуская с высоты,
Но метель взяла и потеряла
Наши перевитые следы.
Мы привыкли счастье тихо кутать
В белые сугробы:
след и след
Тот найдёт, кому их не распутать
И себя не уберечь от бед.
Не чужою злобой мы воскреснем,
Не своей излечится народ,
Нам душа даётся поднебесьем,
А судьба встречает у ворот.
1996
Божья Чаша
Серебряное льется поле,
И холм отлит из серебра,
Моя душа на крыльях боли
К тебе летит через ветра.
Пусть за лесами небо ниже,
Но в свете серебристой тьмы
Я узнаю тебя и вижу
За белым облаком зимы.
Белым-бела округа наша,
Тебе, что ею спасена,
Серебряного луга чаша
Всевышним преподнесена.
Мне ж не соперничать с богами,
И я не зря прошу в пути:
«Ты разведи меня с врагами,
Владыка, слышишь, разведи!..»
Мне б целовать твои ресницы
И чёрные твои глаза,
Пусть после вьюги в колеснице
В просторы вырвется гроза.
Я обниму тебя до стона,
Я припаду к твоим губам:
А предписания закона
Царями посланы рабам!
1996
Ночь такая
Туча – большая рыба,
Месяц над ней – весло,
Снег серебристый выпал,
Так на дворе светло.
Дремлет берёза будто
В сетке застывших слёз,
Или её окутал
Выдохом синь-мороз.
Плакать или смеяться,
Если и в гололедь
Хочется ей подняться
И на звезду взлететь.
Это нам вызов брошен
Высшею красотой,
Вот и звенит пороша
Тихо во мгле густой.
Лунной тоски погода
Мучит нас до утра,
Вроде и жить охота,
И умереть пора.
Нету на небе рая,
Если и здесь не рай,
Ночь пролилась такая:
Здравствуй,
мой белый край!
1995
Кровь и свет
Серебристой северной порошей
Замело твой скоролётный путь.
Ну а я как будто всеми брошен, —
Давит боль виски мои и грудь.
Кто ты мне: жена моя родная,