Служба королю

Разложив свои «постели» в виде узко сложенных втрое спальных мешков, мы обсудили эту мысль и Пашка поддержал её ещё горячее, чем я высказал. Конечно, коварство – страшная вещь, когда не знаешь, чего можешь ожидать, но это значит, всего лишь, что надо ожидать подвоха с любой стороны.

Наша задача какая? Очень простая. Остаться в живых. Всё остальное – мелочи. Ни деньги, ни должности нас не прельщали, мне было просто любопытно, а Пашка находился во власти своей страсти, так почему же нам не «пошалить», как говорил Карлсон?

В келье колдуна было темно, только со двора в маленькое окошечко пробивался слабый свет дежурных факелов, поэтому поболтав немного, и хорошенько отдохнув, решили прогуляться, тем более, что черные балахоны, как маскхалаты, всё ещё были на плечах.

Для начала нужно было найти переход в другое крыло так, чтобы по возможности, не выходить в коридоры. Стараясь не шуметь, мы быстро дошли до тупика и вдвоём взлетели на третий этаж, оказавшись около двери, за которой вчера отравили кларона.

Честно говоря, страшно было. Но этот страх уже подавлялся конкретным желанием. Я настолько обнаглел, что зажег светильник на том месте, куда свалился труп, на случай вынужденного бегства, и поставил стеночку около дверцы заговорщика, за которой сегодня была тишина и темнота

Мы пошли по новому коридору с моим «фонариком», без которого я бы не смог ориентироваться, а, главное, не мог бы рисовать. На схеме появлялись всё новые ответвления, которые мы маркировали незаметными кусочками камней или нитей из наших балахонов. Нашлись выходы в коридор, но нам нужен был проход в соседнее крыло Дворца – замка.

Мы обшарили все ответвления, которые дважды сделали большие полудуги, охватывая чьи-то важные апартаменты, там где они обрывались, были выходы в коридор, мы в дырки видели замаскированные дверцы с другой стороны, но не решились выходить и пугать охрану. Да и зачем?

Выход отсюда, с третьего этажа, был таким же, как и в тупике на втором – наверх. Взлетев, обнаружили то, что и должно было быть наверху. Сюда сходились проходы с нижних этажей и как в горлышко гигантского кувшина, уходили вверх, это место оказалось просто большой печной трубой, выходящей наружу.

Для её чистки в стене торчали замурованные в камень железные крючья, на которых висела толстая веревочная лестница. Пашка слазил наверх, пока я рисовал, посмотрел на небо, которое начало затягиваться тучами, и, спустившись, мрачно сообщил, что сверху просто стоит небольшая крыша, закрывающая трубу от дождя и снега.

Мы опять спустились и снова обшарили третий и второй этаж. Перехода не было. Это уже начинало злить. Хотелось спать, всё-таки целый день мы на ногах и неплохо вкалывали. Я бы сдался, но в Пашку как будто вселился дьявол, он ходил без остановок, не подавая признаков усталости, мне приходилось идти за ним и, пользуясь этим блужданием, уточнять свои зарисовки. Это брожение закончилось нелогично. Оно сопровождалось Пашкиными ударами самому себе по голове и злым змеиным шипением, заменившим связные слова:

– Дурак, аргак, дурень, балбес недоразвитый! Трижды дурак! Вояка недоделанный!

В этой речи было много бессмысленных фраз и я молча ждал, когда же начнутся нормальные.

– У меня две руки?! Две! И ноги – две!

– Ну и что?

– Так чего же мы ищем палец только на одной руке?!

Я ничего не понял в его руках и ногах, а Пашка быстро пошел назад, туда, где сходились в одну все кишки и где была выходная труба. Я – за ним. Мы поднялись на крышу по лесенке и подъём мне не понравился, всё время казалось, что сейчас вылетят металлические закладки или лопнут древние верёвки.

На крыше острыми пиками торчало множество башенок, и я не сразу понял, чего добивается мой друг, пока он, рискованно громыхая по черепичной кровле не перешел по крыше далеко в сторону и там обнаружился второй спуск во вторую трубу, которая шла от второй печки.

До меня дошло, наконец, и теперь Пашкины слова я со злостью применял к себе самому. Правда, дурак! Кто нам сказал, что в таком здоровом здании только одна печка? Их может быть и две, и три, вот почему Пашка говорил о руках и ногах.

Снова противный спуск, который ещё хуже подъема и начался он с грохота крыльев целой стаи черных птиц, которые нашли здесь ночлежку. Такой же узел проходов, уходящих вниз. Полёт вдвоём вниз, потому что искать дверцы и переходы было уже некогда. Третий этаж. Зарисовывать тоже некогда. Вперёд! Марш-марш! Только ставится метка на перекрестии ответвлений.

Стены, бесконечный черный камень, грубо рвущий остатки одежды необработанными краями. Конец ответвления. Дверца с дыркой, кусок коридора, когда же это кончится? И что Пашка собирается найти, если выходить нельзя? Мечемся, как чокнутые!

Назад. Перекрестье. Метка встаёт на своё место. Это новый рукав, вперед! Черный камень, кишка уходит по дуге, тупик, дверца, коридор. Никого! Тишина…. Правильно, уже ночь в разгаре! Все нормальные спят, ненормальные живут на вторых этажах. Опять назад. Перекрестье. Ставлю. метку. Новый рукав! Вперед! Черный камень. Белая полоса…

Замкнувшаяся на себя и отупевшая мысль вдруг обрывается: «Нашли?!» Белая, ослепляющая полоса – это дверь, за которой есть свет! Тихо! Я пихаю Пашку, а он закрывает мне рот ладонью! Поняли то, что увидели, почти одновременно. Я гашу свой фонарь. Теперь видна только щель.

До меня дошло и ещё одно: все тайные дверцы расположены в комнатах около перекрестий или около взлётов. Ну, да, естественно, так и должно быть! Логично! На то они и тайные, чтобы быстро прятаться или удирать. Какому мирному ириту придёт в голову слоняться по грязным чёрным тайным ходам?

Теперь надо ждать хоть до утра, лишь бы узнать, кто живёт там, за дверью. Тихо как в могиле. Хотя, нет, какие-то шорохи пробираются в щель между камнями. Похоже, я заснул на какое-то время. Голос врывается в тишину внезапно:

– Что тебе?!

– К Вам, госпожа.

– Проверил?

– Конечно, госпожа.

Слов не слышно, видимо, согласие даётся жестом. Это – она! В подтверждение получаю от Пашки удар в ребро, он тоже услышал.

– Принцесса!

– Не надо!

– Простите, кларонелла, мы заждались… Ах, да, «Терпение утомляет»…

– «Терпение вознаграждается.» Рада Вас видеть, брат!

– Вы так осторожны, словно здесь есть опасность? Нашли что-то?

– Я всегда осторожна. Это место мне незнакомо. Я его не выбирала. Жизнь слишком хрупка, а я слышала, у вас тут очень скользкие камни…

– И длинные языки! Простите, сестра, так надо было!

– Я верю, что надо. Мне только не нравится, что это происходит в такие важные дни! Это, в самом деле были камни?

– Нет…Яд… Он не мучился. Ещё раз, простите, госпожа. Как добрались?

– Как всегда в пути! Ужасно! Вонючий скот. Пыльная дорога. Глупые, глазящие рожи. Что тут хорошего?.. На кордоне пришлось показать… то, что вы прислали. Не понимаю, зачем? Почему? Тупой охранник вынудил меня идти на крайность. Прилип как….Но причин не было. Я уверена… если кто-то не подсказал… А сам он туп, как валун. Выполнял приказ? Чей?!Что тут у вас делается? Поголовная проверка?… Задержали даже курьеров! Настоящих, там и сомневаться нечего! Почему?

– Я ничего не слышал, сестра, указаний не было. Я бы знал…

– А если Вам не доверяют?

– Мы всегда друг другу не доверяем, но служба остановится, если недоверие станет активным… Приказа не было.

– Приказа не было! А мне пришлось целый день торчать в грязном Ирит-Таре! И вот! На следующий день! Проверки на кордоне не было! Не! Бы! Ло! После меня – не было! И Вы говорите о моей осторожности? Я не верю в совпадения!

– А ещё что-то было необычное?

– Кто же теперь скажет, что считать необычным? В дороге всё всегда неодинаково. Всё необычно! В Та-Бене все ночлежки полны странными фигурами с бандитскими рожами, мне еле нашлось место для ночёвки. На дороге торчали наглые мальчишки. Один из них дважды уложил моего болвана. Без оружия. Смеясь! Вы видели моих болванов?

– Да, сестра. Мясо!

– Мальчишки ушли впереди меня в эту сторону. А куда пришли? Где они сейчас? …Было странное семейство: муж, жена и его мать, ходили гостить к родителям жены… С каких это пор свекрови ходят в гости? Да ещё пешком!..

– Это были мои слуги, сестра.

– Ага! Ну, хоть что-то перестаёт быть странным.

– Что нам сейчас делать, сестра? Воины….