Служба королю

На ночь нам велели вымыться, и не на речке, а в моечной, выдали стираные грубые рубахи и отвели спать в полуподвал для слуг, где стояли нары в два яруса и большой стол для еды, самая наша главная мечта! Потому что за едой, за этим столом, после маленького курдючка с согревающим, который мы презентовали старожилам, без труда удалось узнать всё! Всю подноготную королевского Дворца.

Кто, чей родственник, кто законный, кто бастард, кто главнее кого, кто – чья жена, сестра, дочь, сын, любовница, у кого какие болезни, уродства на теле и закидоны в поведении, всё до мелочей. Кто храпит, кто смердит, кто и что подкладывает в костюм для улучшения фигуры, кто любит мальчиков, а кто – девочек, многое было противно слушать.

Самые секретные сведения типа времени кормления воинского гарнизона, и его численности, времени развода караула и количество мэтров в охране, секреты питания тайной канцелярии и даже палача, всё рассказали нам добрые ириты.

Мы с удивлением узнали, что в дальнем крыле Дворца живут два ирита из нашего клана, постарше нас, но противные и заносчивые, ни с кем не общаются, жалкой монетки не кинут, как же, они с королём, да с колдуном на одной ноге!

Узнав по описанию самого себя, я понял, что опасность, которая нас окружает, гораздо ближе находится, чем ожидается, и если простые работяги, не прикладывая никаких усилий, знают все наши привычки, то что может узнать профессиональный агент-сыщик?!

А разговоры потекли дальше. И уж, конечно, весёлые, говорливые кухарки не упустили, что во Дворце есть Зрелище. И там представляют жизнь, как она есть, но ненастоящую, а придуманную. Только это ещё лучше настоящей, потому что «плакать хочется иногда», «всю душу тянет» и так далее. Оказалось, что простой люд тоже не чужд Зрелищу и ириты на кухне знают потайные места в зале Дворца, откуда всё прекрасно видно и слышно.

После второго курдючка в зале появились и служанки первого сорта, которые ближе к господам, и начался показ того, как происходит Зрелище. То есть, начался домотканый театр про театр. А «провинциалы», то есть, мы, таращили глаза и на всё отвечали «не мо-жет быыть!»

Мы старались сами не задавать вопросов, а только тихонько рулить беседой, округляя глаза на самом интересном месте и зевая там где было скучно, так что, когда пошёл разговор о красотках в Зрелище, с трудом, но выяснили, что все они здесь давно. Значит, танцовщица пока не появлялась. Ну, иначе и не могло быть, но это уже было не предположение, а информация.

Ночью спали ужасно. Суетня стояла как на вокзале. Чадящие светильники не гасили, в них только доливали масло. Время от времени в тесное пространство спальной врывался громкий голос и звал кого-то на выход. Дворец отдельными своими частями бодрствовал от восхода до рассвета, практически целые сутки, и вместе с ним гудела кухня. Мне это никогда в голову не приходило изучить, а зря.

Оказывается, одни вельможи крепко спят по ночам, а с раннего утра пьют свои настои и гуляют по аллеям. Другие встают после середины дня, а спать ложатся на рассвете. У тех и других имеются в наличии десятки слуг, которые должны встать чуть пораньше, а лечь чуть попозже хозяев, а они тоже кушают. Мягко говоря! И чувствуют себя «высшим сортом» по сравнению с кухонным народом из полуподвалов.

И когда господам что-то требуется, лакеи не церемонятся ни в словах, ни в подзатыльниках. Мало того, каждый слуга ревностно следит за тем, чтобы к нему относились в соответствии с его положением, по неписанному табелю о рангах, и готов учинить скандал за любое нарушение своих «прав». Вот, почему, свет в спальной горел всю ночь, дверь не закрывалась, всё время раздавались крики на повышенных тонах, никому не хотелось схлопотать за другого.

Во второй день добровольного рабства мы вели себя умнее, получая указания только от тётки Лана-Тук-Ты, которую это вполне устраивало. Неприятный для неё разговор об оплате нашего труда мы легко замяли, а поскольку те, кто работает задаром, могут вызвать подозрение, согласились на мизерное количество медных монет, но не потому, что глупы, как валуны, а потому что мы здесь, как бы, ненадолго, нас ждут ратные подвиги, а работы любой не боимся! Такая философия тётке нравится. И платить почти не надо и у неё самой сын в охране служит! То есть, мы ей прямо, как сыновья! А, главное, она счастлива, что обдурила двух лохов – провинциалов.

Наша новая позиция позволила высвобождать немного времени после выполнения каждого задания, так что мы успели сходить в харчевню, где в сарае оставалась корзина с припрятанными вещами, забрали их и перенесли на сеновал, около кухни, который после полуподвала показался нам раем на небесах своей чистотой и травяными запахами. Решили тут и заночевать.

Это действие оказалось весьма грубой ошибкой. Вопреки желаниям, не только нам сеновал показался раем, там целая невидимая очередь стояла на посещение. Весна, молодые служанки, молодые охранники, а мы как дураки, вляпались ужасно, особенно, когда, увидев, что творится в полумраке и, поняв, что надо бежать, вылезли с Пашкой вдвоём, сконфуженные, припорошенные сеном, хорошо хоть, с корзинами!

Прятаться надо было не в самом хорошем, а в самом плохом месте! Нет, не в туалете, конечно. Но место нашлось. Причём в совершенно неизведанной части Дворца. И не наша это заслуга, а просто, кто-то из высших обитателей пожаловался на запах дыма и нас срочно послали чистить дымоход. Сработал случай и богиня Удача.

Оказалось, что во Дворце есть несколько громадных печей и горячий воздух из топки идёт не прямо к небу, а по сложному лабиринту двойных стен в жилых комнатах. И попасть туда можно не из самой печки, чтобы не сгореть заживо, а через что..? Маленькие! Специальные! Дверцы!

Эти золотые дверцы выходили в коридоры Дворца в самых неожиданных местах и были неплохо замаскированы. Но не от шпионов, конечно, а из соображений эстетических, чтобы высшие мира сего не ковыряли свои глаза изображением зачернённых сажей дыр.

И были в этих дверцах маленькие запрятанные глазки», необходимые для того, чтобы чёрная образина трубочиста не напугала светлейшие очи, своим внезапным появлением. И должна эта образина сначала посмотреть в дырочку, а не идёт ли по коридору сановная особа! И если вдруг неожиданная встреча состоится, то не надо гадать, чья задница будет подвергнута хорошей порке.

Примерно так объяснял новоявленным работникам труб и печей их обязанности старенький истопник Кертарь, знавший все переходы и все трубные лабиринты как свои руки. А, поскольку, грязная работа никому не приносила удовольствия и охотников на неё временно не оказалось, то мы стали ещё и обладателями двух шикарных чёрных комбинезонов, в которых выглядели как гости из Преисподней.

Зато, в новом наряде, мы могли шнырять с ведрами и щётками на глазах у охраны в любых местах Дворца! Это был круглосуточный пропуск на предъявителя! Вот что такое чёрный комбинезон!

По сравнением с сеновалом адское место оказалось самым райским раем из всех раёв! Работа состояла в том, чтобы проверить, как идёт дым, нет ли ему препятствий, в случае нужды замазать глиной злосчастную щель, через которую гадкое смолосодержащее газообразное могло достичь нежных ноздрей. Потом следовало ещё и вымести лишний налет сажи на стенках, но не греметь при этом, а делать всё деликатно, щетками!

А нам что нужно было? Да почти то же самое! Попасть в нужное место, щель расковырять, деликатно, конечно, но чтобы можно было подслушать обитателей, а при случае сбежать, используя свой «пропуск».

В лабиринте оказались и запасные, глухие отделы, в одном из которых мы после инструктажа Кертаря разложили свои вещи и намеревались ночью спать, потому что повторять предыдущую пытку не хотелось. Я замаскировал его стеночкой и теперь ни одна душа не пробилась бы в наши тайны.

Оставалось дождаться нашу незнакомку и узнать, куда её поселят. До самого вечера никто, похожий по описанию на Танцовщицу, во Дворце не появлялся. Поэтому мы с чистой душой напоили старого доброго Кертаря в его каморке, «за знакомство».

При этом пришлось на алтарь пьянства положить и непьющего Пашку, который наливал, резал закуски, выпивал сам и задавал вопросы, а я, примостившись сзади, старательно зарисовывал всё, что успевал понять в пьяном говоре старика. Закончилось это мероприятие песней про солдата и наше трио дошло да куплета в котором ему отрезали вторую руку, когда главный истопник рухнул и был аккуратно уложен на свой топчан.

Каморка старика имела прямой выход в лабиринт, он сам сделал себе дополнительную дверцу и получил крохотное, зато постоянно тёплое жилище, к тому же, бесплатное, и до работы было недалеко ходить: всего пару шагов и ты уже в черной неосвещенной трубе со стенами из грубо обколотого камня. Здесь же хранился инвентарь. Факелы, вёдра, щётки, глина. И черные комбинезоны.

Мы пошли уточнять начерченную кое-как схему, в процессе чего вполне объяснимо рухнул Пашка, как он ни хорохорился, но по-настоящему пить ещё не умел, и не знал, как себя вести в таком состоянии. Этот клиент внезапно улёгся на черный пол, что-то промычал, и захрапел. Мне пришлось волочь его по лабиринту, сначала на его ногах, а потом поднять колдовством, и он плыл по воздуху как большой воздушный шарик, и уснул на своём спальнике с корзиной шкур в изголовье.

Я пошел лазить по Дворцу, как будто по кишкам громадного чудовища. Пришлось взять с собой маленький светильник, чтобы не привлекать внимания караульных вонью факела, и временами прятать его, когда впереди оказывалась дверь. Хуже всего было то, что дымоводы не везде шли прямо, а я не слишком хорошо умею чертить, поэтому пришлось такие места дополнять записями типа «втор. эт. 20 шагов пов. чуть влево». Я позавидовал тому зодчему, который задумал этого каменного монстра и в своей памяти держал все его тайники, наверняка где-то пылились чертежи, но их надо суметь достать, а потом ещё и прочитать.

Остро и больно меня пронзила шипастая, неуютная мысль: «Почему мы решили, что Танцовщица действует одна? Что за глупость? А что, если это, действительно, заговор? Наверняка, местные знают Дворец, как свою подмышку, им могут быть известны все секретные проходы, мало того, может быть, сейчас они тоже бредут по этим кишкам, только не в потёмках, как я, а точно зная, куда нужно двигаться? Что тогда?» От таких рассуждений стало неуютно и я решил вести себя осторожнее.

Обойдя весь второй этаж, к своему огорчению, попал в тупик. Дымовод закончился. Точнее, он взял и ушел наверх. Наверно, можно было обойти это место по коридорам, но не ночью же! Поэтому я просто взлетел на третий этаж и стал соображать, куда же попал, когда услышал голоса.

Я замер и спрятал «фонарик», злясь на свою неаккуратность. Только тогда, в темноте, стал виден свет, выходящий из щели, которая не могла быть ничем, кроме как потайной дверью, и подошел, ожидая увидеть глазок, но его не оказалось. Это был выход не в коридор, а в комнату. Голос стал ясней:

– …..и так всю зиму прождали!

– Опять!.. Ты хочешь, чтобы я сожалел, что позвал тебя? Сколько ты ещё будешь дёргать меня понапрасну?! Когда-нибудь ты сорвёшься и всё погибнет из-за твоей несдержанности.

Два голоса ссорились, но без той остроты, которая вызвана острым гневом. Похоже, что они обсуждали давно начатую и весьма надоевшую тему. Слышался неторопливый звук шагов, лёгкий стук предметов на столе…

– А я тебе в какой раз говорю, что не верю, что мы сами не справимся! Вон дождались зимой хассанов! А завтра кого ещё этот Гирбат притащит?

– Не кричи!

– Я не кричу! И бояться тут некого, ты же знаешь! … Ожидание сродни гниению… Один продаст, другой струсит, зачем нам кого-то ждать?.. Пока этот аргак дремлет, надо всё быстро провернуть! Одна ночь и всё! Ты представляешь? Одна ночь! А хассанам всё равно, кому служить. Хоть вартакам, хоть аргонам, лишь бы платили!

– Не кричи!

– Я не кричу! Ты лучше объясни, что за Сияющий такой объявится, что целое войско должно ждать его? Пусть потом придёт, когда всё будет сделано, что изменится?

– Ты не должен знать всего.

– Ну, конечно, эта ваша дурацкая конспирация! Пока вы молчите, ваша тайна вытечет из-под вас, как вытекает моча из младенца. Ей тесно! Каждый день вы сами себя ставите под удар! Любая служанка, охранник, полотёр увидит то, что не надо знать, а им вы рот не заткнёте, их слишком много!

– Ты прав, конечно. Но надо быть терпеливым.

– Мы ходим по кругу. Одно и то же, одно и то же! Каждый день.

В конце концов, я здесь не последняя пешка! Уже сейчас я могу сходить к Гирбату! Выс-лу-жить-ся!.. И тогда вас всех не станет!.. Ни одного труса!.. Сдохнете! А потом сам сделаю то, чего вы так боитесь, и некому будет мне мешать! Некому!

– Не психуй, выпей лучше. Вон южное вино, сладкое. Только привезли. Мне нравится.. А это крепкое…

– Я не баба пить сладкое! Ладно, налей….

– Ты прав, ты во всём прав и я завидую твоей решимости, и твоей свободе. Но ты многого не понимаешь… Что с тобой?! Кларон! Что с тобой?!.. Ты жив?.. Жив?! … Не дышит… Дур-рак! Чуть не провалил всё дело… Аргак!. Жалко… Дур-рак!

Казалось, стук моего испуганного сердца гремит на весь Дворец! Звон гонга, которым зовут слуг, оглушил моё сознание, и без того ошарашенное услышанным, я начал поскорее ретироваться к подъёму, через который проник сюда, поэтому с трудом услышал команду: «уберите и поаккуратней!»

Теперь ждать было нечего, я быстро спустился вниз, чуть позорно не свалился при этом, успел отойти в сторону и на цыпочках побежал прочь от страшного места. В это время услышал сзади глухой удар упавшего тела, а через некоторое время мелькающий свет факелов подтвердил мою нехорошую догадку. Почти сразу, как только я укрылся в тупике, мимо пронеслась троица в чёрном, двое несли в руках мешок, а третий – факелы.

Шустрые ребята! Они успели запаковать, выволочь, сбросить труп с третьего этажа на второй, перебежали туда по лестницам и коридорам Дворца и теперь утащили тело куда-то вниз, а никто этого не заметил, раз тревоги не было.