Легенды о Первых. Часть1. Максимус

– Он у вас всегда такой, или сегодня не с той ноги встал?

– С какой ноги? – изумился Драгомир и, также, шёпотом добавил, не дождавшись ответа: – Если ты про Идена, то он, в принципе, неплохой мальчишка, только сегодня его, и вправду, что-то вывело из себя.

– Но нас рядом может не оказаться, – объявила Лада, презрительно глядя на крепыша, – Чем ты тогда кровь останавливать будешь?

– Ну, это все знают – подорожником.

– Это ты на мелкую ранку подорожник положить сможешь, а если рана будет большой, а ты много крови потеряешь? – продолжала наступать Лада, у которой от спора зарумянилось лицо.

Иден замялся, не зная, что ответить: видимо и вправду, считал этот вопрос неуместным. Радей пытался что-то подсказать ему на ухо, но его остановила Милалика, которая до этого момента не принимала участия в разговоре, наблюдая за ребятами со стороны.

– Что же ты, Радей, своего товарища таким простым истинам не научил? Скажи и нам, все хотят знать, что ты ему сейчас на ухо шептал.

Радей смутился, зардевшись, как девчонка, но сделал шаг вперёд и вдруг, заговорил басом, что никак не вязалось с его долговязой фигурой.

– Кровь можно остановить с помощью листа и корня Бадана, что растёт в горах. Он не только силы восстановит, но и от заражения защитит. А ещё подойдёт крапива обыкновенная…

– Крапива, да ты что? Она же жжётся! – досадливо поморщившись, перебила Сабина и надменно покрутила пальцем у виска, чем окончательно насмешила окружающих.

– Продолжай, – настаивала Милалика Лазоревна, не обращая внимания на всеобщее веселье.

– Только её перед применением заваривать надо и брать много, иначе эффект будет обратным, – смущённо пробасил Радей, переждав, пока смех стихнет.

– А мне нравится сбор кровохлёбки и черноплодной рябины, – подсказала Лада. – Их вообще везде найти можно, а, чтобы рану перевязать, я бы мох-сфагнум использовала. Только его нужно намочить как следует, а потом отжать, чтобы мягче стал и кровь лучше впитывал.

– Молодец, – ласково похвалила Милалика. – Кто ещё хочет знаниями поделиться?

– Тысячелистник с пастушьей сумкой помогут, – вышла вперёд Камилла. – Листья и на рану можно приложить, и в настой добавить, чтобы тромбов не было.

– Я слышала, горец наружные раны быстро затягивает, – откликнулась Виолетта из-за спины Камиллы.

– Самое доступное средство – измельчённые цветы и листья сирени, – тихо сообщила Аля.

По приглушённому бесцветному голосу Максим понял, что девушка ещё не совсем оправилась от переживаний. Он продолжал разглядывать ребят, с которыми предстояло учиться.

– А ещё камыш–рогоз при огненных ранах хорош: он ожоги лечит и кожу восстанавливает, – нерешительно добавил высокий нескладный юноша, которого Драгомир представил Ратибором.

– Столько трав назвали, а я и половины из них не знаю, – обречённо вздохнул Драгомир. – Как нам их различить-то?

– Вот поэтому вы здесь. Сегодня вы будете собирать гербарий кровоостанавливающих трав. – Милалика Лазоревна звонко щёлкнула пальцами и в руках ребят появились папки для гербария. – Я разделила вас на группы, в каждой из которых будет один целитель. Соберите по три экземпляра нужных вам трав.

– А если травы будут повторяться? – задумчиво спросила Камилла.

– Не страшно: в ведьмином огороде их на всех хватит.

В первую группу попали Радей, Иден и Ратибор. Во вторую – Сабина Виолетта и Камилла. Максим оказался в одной группе с Драгомиром и Ладой. А в последней – Влад, Аля и Кира. Макс бы с радостью остался в последней, но Драгомир как напарник по заданию, его тоже устраивал. Лада повела их на поляну, где под ёлками росла крапива. Рвать эту травку голыми руками никому не хотелось, поэтому Максим снял с себя рубашку, под которой была ещё футболка и, свернув её в несколько слоёв, сорвал тонкие колючие стебельки для себя и товарищей. Потом они поднялись по горной тропе на вершину, где среди камней нашли широкие листья бадана. Ребята сорвали по сухому коричневому листу и выкопали корень, разделив его на части. В конце занятия все отправились на луг, где Лада показала им на высокую траву с узкими листочками и сиреневыми цветами, с резким, но приятным запахом.

– Это – тысячелистник, – сказала она, – Его вы ни с чем не спутаете.

Эта трава, как и бадан с крапивой, были хорошо знакомы и Максиму: в их длительных лесных походах отец часто учил юношу распознавать полезные травы. Некоторые годились для чая, другие помогали снять боль или первые признаки подступающей простуды, третьи можно было употреблять в пищу, если по каким-то обстоятельствам останешься без запасов. Показывал отец и опасные травы, от аромата или ягод которых теряешь сознание и даже можешь умереть. Но самому Максиму собирать травы никогда не приходилось – отец всегда брал эту миссию на себя.

Когда прозвучал сигнал к окончанию занятия, ребята вернулись к пруду. Милалика похвалила всех, сказав:

– Во вторник поработаете в библиотеке и приготовите отчёт о свойствах трав и методах их применения. На следующем занятии каждая группа защитит свой гербарий. Хоть вы и собирали травы в группах, но зачёт я буду принимать у каждого индивидуально, – добавила она, пропуская ребят через тайный проход в зелёной изгороди.

Назад возвращались уже в сумерках. Драгомир всю дорогу о чём-то весело болтал с Ладой, иногда косо поглядывая на Сабину, идущую рядом с Иденом. У самого крыльца он повернулся к Максиму и предложил во вторник встретиться на третьем этаже над трапезной, где находилась библиотека, чтобы закончить работу. Макс устало кивнул: ему очень захотелось есть и спать. Юноша собирался поговорить с Владом об утреннем происшествии, и о том, на что так неожиданно обиделась Алька, но тот сразу лёг, и пока Макс раздевался и принимал душ, уже крепко спал или делал вид, что спит. Парню ничего не оставалось, как забраться в кровать и тоже заснуть, тем более, что этот день показался ему таким же длинным, как и предыдущая бесконечная ночь.

Глава 6

Даётся человеку два пути,

каким идти, мы выбираем сами

В четверг Максим проснулся рано. За окном только начинало светать, и бледно-розовые лучи восходящего солнца нерешительно заглядывали в комнату сквозь приоткрытую штору. Юноша осторожно поднялся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Влада, но того в комнате не оказалось. Кровать приятеля была аккуратно заправлена, на стуле висело влажное полотенце, а кроссовки отсутствовали.

В записке, которую Макс увидел на своём столе, Влад объявил:

– «Четверг – день практики, каждый студент отправляется туда, где его таланты пригодятся наилучшим образом, а раз ты ещё не определился, тебе лучше пойти с Гореславом Ростиславовичем: ректор предложит занятие и определит программу».

Прошла неделя с того момента, как Макс оказался в академии. Занятия шли своим чередом, однокурсники давно к нему привыкли и перестали обращать внимание на странности поведения новичка. Алька вела себя как в первый день, поэтому Максим не стал расспрашивать её о происшествии в кабинете Гореслава. Он уже привык, что каждое утро девушка врывалась в комнату, как ураган, ждала, пока он оденется, хватала за руку и тащила в очередной класс на занятия. Но в этот день она тоже куда-то пропала.

– «Интересно, почему так рано ушёл Влад»? – рассеянно думал юноша, принимая душ.

Оставалось надеяться, что девушка ждёт его за дверью и поведает этот секрет. Растираясь махровым полотенцем, Макс заметил на кресле объёмный бумажный свёрток, на котором крупными буквами было выведено «Максиму». Он взял свёрток и, положив на кровать, развернул. Внутри оказались новые вещи: пара однотонных рубашек – белая и серая, футболка с замысловатым рисунком в виде всё тех же спиралей, чёрный джемпер плотной вязки, синие джинсы на каждый день, брюки тёмно-серого цвета, такой же пиджак, несколько пар носков и туфли в отдельной коробке.

– «Надо же, – отстранённо подумал юноша, – наконец-то обо мне вспомнили, а то приходилось несколько дней ходить в одной и той же одежде и без носков, так как кто-то забыл прихватить их из больницы, когда меня забирали в иной мир».

Примерив рубашку, чтобы убедится, что размер подходит, и вспомнив, что на практику можно одеваться произвольно, парень натянул футболку, джинсы и серый джемпер. Вообще-то, особой формы у студентов академии не было: Влад, обычно предпочитал строгий стиль, а Алька – унисекс. Некоторые девчонки одевались довольно привольно, хотя и не развязно. Юноши-воины любили спортивную одежду. Драгомир любил появляться на занятиях в просторной толстовке, ещё больше увеличивающей фигуру юноши. Была ещё Кира, одежда которой напоминала нечто среднее между гладиаторской формой амазонок и готическим стилем – сплошное переплетение кожаных ремешков и чёрного шёлка.

– И чего им так нравится серый цвет, – размышлял Максим, разглядывая своё отражение в зеркале. – Я бы, например, не отказался от тёмно-синего или чёрного.

Заказав себе лёгкий завтрак, юноша получил порцию омлета с ветчиной и овощной салат, вместе с ними на столе появились чашка горячего крепкого кофе и булочка: братина уже знала его вкусы. Неторопливо перекусив, он на скорую руку заправил кровать и вышел из комнаты. В ярко освещённом коридоре никого не было, но со второго этажа доносились голоса, и юноша поднялся туда, минуя ряды одинаковых дверей. В трапезной находились все студенты, кроме Альки и Влада. Драгомир поведал ему как страшную тайну, что по четвергам эти двое выполняют секретные поручения Гореслава и часто появляются только после обеда. Максу отчего-то стало скучно, будто отсутствие странной девчонки могло повлиять на его настроение.

Кира как всегда сидела на подоконнике, обхватив руками колени. Максиму очень хотелось спросить у подруги Альки, куда та подевалась, но как только он сделал несколько шагов в сторону окна, по лестнице спустились преподаватели и начали разбирать ребят. Вышезор увёл с собой созидателей и воинов, а Милалика – девчонок и Радея. Только Максим остался одиноко сидеть в трапезной, и Гореслав Ростиславович поманил его к себе.

– Я хотел бы сегодня побеседовать с тобой один на один, потому и попросил Вышезора Мстиславовича занять воинов – сообщил он, провожая парня к Скороходу.

В кабинете ректора стоял полумрак. Гореслав как всегда предложил Максиму присесть за стол и неожиданно снял со стены крупную фотографию в деревянной раме, протянув её юноше.

– Посмотри, возможно, ты узнаешь кого-то на этой фотографии, – произнёс ректор с затаённой надеждой в голосе.

Макс аккуратно взял предложенное фото и провёл по нему рукой. Рама оказалась тяжёлой и слегка запылённой, отчего парень громко чихнул. На фотографии стояли четверо, примерно такого же возраста, как и он сам. В центре, приняв эффектные позы, повернувшись спинами друг к другу, располагались две удивительно похожие рыжеволосые девушки с приятными улыбками, отличались они только цветом глаз: у одной глаза были зелёными, как весенняя листва после дождя, а у другой – черными, как безлунная ночь. По бокам находились парни. В одном, черноволосом и худощавом, Максим узнал Гореслава Ростиславовича, только моложе, лет на пятнадцать-двадцать и без бородки, другой, синеглазый с волосами пшеничного света, ему кого-то напоминал. Растерянно пожав плечами, юноша вернул фото ректору.

– Не торопись, – улыбнулся Гореслав Ростиславович, отстраняя от себя руку с фотографией, – ты ещё не всё увидел.

Ректор провёл по фото, изобразив спираль. Что-то вспыхнуло, ослепив на мгновение, и юноша вдруг оказался в той же комнате, но рядом с весёлой четвёркой. Макс опасался, что его сейчас заметят и прогонят, но никто не обращал внимания на стоящего в стороне мальчишку. Сообразив, что его не видят, Максим решился подойти ближе, чтобы разглядеть каждого.

В кабинете было просторно и светло, будто из него вынесли всю мебель. Даже шкафы казались более светлыми, да и книг в них поубавилось. Возле распахнутого окна стоял странный аппарат – массивный ящик на высокой треноге, накрытый куском тёмной ткани. Напротив, на фоне бордовой портьеры расположились ребята. Высокий бородатый мужчина в длинном сюртуке тёмно-синего цвета расставлял их для фотографирования.