Легенды о Первых. Часть 2. Мальва

Алька поглядела в указанную сторону, и у неё запылало от смущения лицо. Максим действительно был грязный, а местами всё ещё мокрый (часть одежды уже подсохла во время полёта). На его лице красовались засохшие полоски глины, а волосы слиплись и торчали во все стороны, словно иголки у ёжика. Тут только до девушки дошло, что и она выглядит не лучше в широком свитере Максима, стянутом у ворота пучками травы. После болота, где остались её кроссовки и рюкзак, пещеры и леса, в котором остальная её одежда превратилась в мокрые лохмотья – выбирать не приходилось.

– «Вселен Великий, а ведь я почти пол – дня провела с ним в таком виде», – встревоженно думала девушка, чувствуя неловкость и бессилие что-либо изменить.

Макс устало улыбнулся, встретившись с ней взглядом, и подмигнул. Альке впервые показалось, что он прочёл её мысли.

Кира перехватила взгляд подруги и хмыкнула:

– Ты даже не представляешь, как он переживал и подгонял всех спасать тебя, – прошептала она в самое ухо, на мгновение прижимая Альку к себе.

– А где же остальные ребята? – рассеянно спросила беглянка, оглядываясь и пытаясь отвлечься от нахлынувших негативных эмоций по поводу своей внешности.

– Они ещё не вернулись из поиска, но уже в курсе, что с тобой всё в порядке, – откликнулся Влад. – Гореслав тоже прибыл с нами, однако, вынужден был срочно отправиться в академию. А вот и слуги Милады.

От терема к ним уже бежало несколько незнакомых людей. Они окружили ребят и тут же увели сопротивляющихся Влада и Максима в сторону леса.

– Куда это они, – растерялась девушка.

– Не волнуйтесь, сударыня, – пролепетала стоящая возле неё долговязая девчонка, лет четырнадцати на вид, одетая в длинное серое платье с белоснежным передником. У неё были ярко-голубые глаза с пушистыми распахнутыми ресницами, а по спине до пояса опускались две толстенные, туго сплетённые косищи цвета спелой соломы. Упрямая чёлка норовила выбиться из гладкой причёски и упасть на глаза.

– Ваших друзей накормят, отведут в баню и поселят в гостевом домике на берегу. А вам следует пройти со мной в терем.

– Ух, ты, какая милашка, – усмехнулась Кира, – А куда прикажете мне?

– Не беспокойтесь, госпожа велела поселить всех девочек на втором этаже, так что для вас приготовлена отдельная комната, – приседая, словно в попытке сделать реверанс, отчеканила девчонка.

– Прекрасно, а как тебя звать-то, чудо с косичками? – тряхнула головой Кира.

– Меня зовут Нюта, и я ваша горничная, – смущаясь, откликнулась девочка, глядя на Альку.

– Горничная? Моя? – удивлённо подняла голову Аля. Слово «сударыня» уже было непривычно для неё, а вместе со словом «госпожа» и подавно. Теперь ещё и горничная… – «Куда это я попала»? – размышляла девушка, оглядываясь вокруг.

– Извольте следовать за мной. – Нюта быстро направилась к терему, но не к главному входу, как подумала Аля, к боковой двери.

– «А чего ты ожидала, «сударыня», – саркастически усмехнулась про себя девушка, – Кто пустит такую замарашку через главный ход»?

Возле двери подруг разделили. Высокая статная дама увела Киру в сторону, а Аля продолжала следовать за шустрой Нютой. Они вошли в просторную кухню, наводнённую шумом, смехом и восхитительными ароматами, от которых у девушки рот наполнился тягучей слюной, и от голода закружилась голова. Внушение Велены закончилось, и Аля вспомнила, что больше суток ничего не ела.

За широким кухонным столом сидело несколько упитанных поварих, активно стуча ложками по тарелкам и переговариваясь между собой. Поварята в белых фартуках и колпаках носились туда-сюда, перемещая мешки и кастрюли.

– Эй, Нютка, куда ты тащишь эту оборванку, – прокричал им вслед черноглазый мальчуган.

Горничная не удостоила его ответом, только скорчила смешную гримасу и показала малому +длинный язык, после чего схватила растерянную Альку за руку и потащила за собой. Миновав широкий коридор, они оказались в просторном зале, украшенном деревянными колоннами, между которыми спускалась покрытая красной дорожкой широкая лестница, тоже из дерева. Однако, Нюта предложила подняться по узкой винтовой лесенке, спрятанной в конце зала за одной из колонн.

– Куда ты меня ведёшь, – не выдержав, окликнула девочку Алька.

– Следуйте за мной, сударыня. Вам приготовлена ванна, ужин и постель, а госпожа встретится с вами завтра утром, если, конечно, вы не возражаете, – вновь затараторила Нюта, словно повторяла заученную фразу.

– «Надо же, скольким людям я создала проблемы своей глупой выходкой, – вздохнула Аля, стыдясь своего импульсивного поступка. – Если бы я сразу выслушала Максима, до того, как принялась его ненавидеть, не пришлось бы убегать из академии и спасаться от Гастингса. Не зря же Вышезор постоянно пытался убедить нас, что ненависть и месть ничего не решают».

– «Прости своего врага и спокойно наблюдай, как его накажет справедливая вселенная», – вспомнила девушка слова кудесника.

– Легко сказать, да трудно сделать! – тяжело вздохнув, прошептала Алька.

– Вы что-то сказали? – спросила Нюта, оборачиваясь.

Лестница была узкой, и идти по ней приходилось друг за другом.

– Нет. Извини, – ответила Алька, грустно вздохнув.

Горничная подошли к небольшой площадке, заканчивающейся высокой массивной дверью и легко отворила её, пропуская Альку вперёд. В комнате цвета морской волны, играла тихая приятная музыка, горел приглушённый свет, её наполняли нежные ароматы хвои вперемешку с белой лилией.

В центре на небольшом возвышении располагалась голубая овальная посудина, наполненная переливающимися на свету пузырьками ароматной пены. С края у стены находились два изящных стула с высокими спинками, на одном лежало светло-кремовое махровое полотенце и такой же халат. Под стулом находились тапочки. Беглянка кивнула, улыбаясь: а чего она ещё хотела, такая грязная и оборванная. Впрочем, ванна ей сейчас точно не помешает.

Нюта указала на другой стул.

– Сюда вы можете положить свою одежду…

– Можешь говорить мне «ты», я же ненамного старше тебя. И, пожалуйста, не называй меня больше сударыней, это как-то странно звучит, – со вздохом попросила Аля.

– А как же мне вас… тебя, называть? – смущённо воскликнула Нюта.

– Алька… Или Аля, если хочешь.

– Аля, здесь всё работает по ваш… твоему слову, – неуверенно начала Нюта, по-видимому, совершенно не привыкшая к такому обращению. – Но, если что-то понадобится, есть колокольчик. Не буду тебе мешать.

Она направилась к выходу, но у самой двери добавила, не поворачивая головы:

– Выходите через другую дверь, там теперь ваша комната.

– «Твоя», – поправила её Алька.

– Не моя, а ваша, – прошептала Нюта, быстро выскользнув за дверь.

Как только девочка ушла, на Альку навалилась такая усталость, что не было сил даже раздеться. Она постаралась взять себя в руки, и быстро скинув на пол грязную одежду, подошла к ванной. Глянув в огромное, во всю стену, зеркало, расположенное напротив двери, девушка увидела исцарапанные ветками руки и ноги, плечи, покрытые подживающими кровавыми подтёками от когтей горгульи, грязные всклокоченные волосы и синяки под глазами от бессонных ночей и голода. Она печально вздохнула и, не раздумывая больше, решительно забралась в горячую пенную воду. Радужные пузырьки на мгновение расступились и тут же сомкнулись вокруг неё. Вода быстро согрела промёрзшее тело, доставляя такое удовольствие, что Алька несколько минут лежала, погрузившись в радужную пену по самые уши, и слушала тихую музыку, льющуюся сверху. Озноб проходил, уступая место неге и спокойствию. Ободранные руки и ноги приятно пощипывало. Алька вдыхала полной грудью тонкий аромат белой лилии. Пузырьки, переливаясь всеми цветами радуги, тихо шипели и лопались, будто завораживая.

Чувствуя, что засыпает, Аля погрузилась с головой в воду, стараясь промыть спутанные волосы, однако, это оказалось не так-то просто. Девушка подняла голову из воды, чтобы отыскать что-нибудь мылящее.

– Где же здесь мыло или шампунь? – спросила она, не ожидая ответа, и вдруг заметила, что грязная одежда с пола бесследно исчезла, а на стуле расположились бутылочки и баночки с разноцветным содержимым. Видимо, тихая горничная хорошее знала своё дело.

Алька быстро разобралась с баночками, и хорошенько отмывшись, осторожно поднялась из ванной, стряхивая остатки пены. Она стояла у огромного зеркала, разглядывая отражение хрупкого, будто выточенного из мрамора, тела. Все царапины и кровоподтёки как водой смыло. Испугавшись, что кто-то мог увидеть её такой, девушка подхватила со стула полотенце и укуталась в него. Она накинула халат, и, обернувшись, обнаружила, что ванна, уже совершенно пустая, сияет ослепительной чистотой, отражая верхний свет.

Сунув ноги в тапки, девушка прошлёпала по гладкому полу к высокой белой двери, которая тихо распахнулась, будто только этого и ждала, в глубине загорелся приглушённый мягкий свет. Комната оказалась просторной, полукруглой, будто встроенной в эркер. На противоположной стене располагались три окна в пол, выходящие на ажурный балкончик. Два из них были закрыты плотными бордовыми портьерами, третье занавешено только полупрозрачным тонким тюлем, сквозь который в комнату проникал серебристый свет луны. Возле широкой кровати под балдахином, стояло массивное кресло, на его подлокотнике была приготовлена одежда: длинное синее платье с вышивкой по подолу и воротнику, тонкие чулки и туфельки с посеребрёнными пряжками.

– Неужели уже стемнело, – изумлённо размышляла Алька, глядя в окно на лунный шар, – Сколько же времени я провела в ванной?

Она огляделась, стараясь найти часы. Между окнами расположился прозрачный чайный столик на тонких ножках, с двух сторон от которого разместились тяжёлые кресла в цвет портьер. На столике возвышалась горка, накрытая белой салфеткой, и от этого возвышения девушка почувствовала такой запах, что от голода свело живот. Она, решительно сдёрнула салфетку. Взору открылась изумительная картина: тарелка ароматных обжаренных долек картофеля, политого мясным соусом, два крупных куска мяса с золотистой корочкой и большое блюдо, наполненная салатными листьями вперемешку с сыром. Дополняли композицию пузатый, белый чайник и тонкая фарфоровая чашка с блюдцем.

Скинув тапочки, Алька забралась в кресло, подогнув под себя ноги, сглотнула тягучую слюну, мешающую соображать, схватила пластик поджаренного картофеля руками, положила в рот и откинулась на спинку. Она совсем не хотела поддаваться голоду, стараясь неторопливо насладиться вкусом и ароматом еды. Проглотив кусочек и облизав измазанные в соусе пальцы, девушка открыла глаза и тут же наткнулась взглядом на тонкую салфетку, в которой были аккуратно завёрнуты столовые приборы.