О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор обыкновенный, подвид бесправный

– Хорошо, Марина, вы живец на убийцу и смертница, если дело действительно примет самый худший оборот. Но просто так ждать вашей смерти и допускать ее, никто не собирается, это не в наших интересах.

– Это обнадеживает, – она немного постояла, закусив губу и обдумывая услышанное. – Могу я узнать подробности о смертях ректоров и их замен? – спросила она, решив, что и здесь имеет право голоса. В конце концов, следующей на очереди была она.

Губы Кайдэса едва дрогнули в улыбке, и оказалось, что он совсем не ледяной статуй.

– Вы интересная девушка, Марина. Хорошо, отчеты вы тоже получите.

– Так легко? – удивилась она. Решила, что придется повоевать, поупрашивать, а тут даже напрягаться не пришлось.

– Это не секретная информация, на данный момент.

Оказалось, что на этот раз Кайдэсу никуда не нужно ходить – дело об убийствах хранилось в этом кабинете, принадлежавшем ему.

Наблюдая за тем, как он достает из сейфа очередную папку, Хромова задумалась о той легкости, с которой удалось получить нужные сведения. Не означало ли это, что все не очень плохо? Или, наоборот, еще хуже, чем она предполагала?

Какое-то время они провели в кабинете проректора Навьей Академии. Исключением было лишь посещение уборной, которая у Кайдэса находилась в небольшой нише, тщательно спрятанная между стеллажами шкафов. Внутри даже душ и ванная нашлись! Интересно зачем? Но спрашивать Марина постеснялась, и не стала беспокоить ненужными вопросами. По возвращении она вновь засела за тщательное изучение кип документов, к которым прибавились отчеты расследования. В это время Кайдэс занимался своими делами, краем глаза она отметила, что они касались студентов, что-то связанное с экзаменами. Внимание снова вернулось к листкам с отчетами об убийствах, весьма плачевными отчетами, даже она это понимала. Никаких подробностей, никакой информации, никаких действительно важных сведений. Будто те, кто до этого расследовал убийства ректоров, умирающих неизвестно отчего, сознательно старались загубить расследование. А у последнего ректора, которую она и заменила, лист вовсе оказался девственно-белым.

– Кайдэс, скажите, – Марина решила привлечь внимание мужчины, – это действительно все, что есть?

– Действительно, – последовал невозмутимый ответ.

– Но… как такое возможно?! – воскликнула она. – Я, конечно, не особо разбираюсь в полицейской работе (не знаю, как в Нави называется данный орган), но восемь жалких листочков отчета на восемь убийств, трое из которых очень важные персоны, явно не тянут на серьезную работу. Вообще на хоть какую-то работу. Это детский сад и насмешка над расследованием.

На волевом лице Кайдэса проскользнула усмешка – острая и стремительная, как молния:

– Вам действительно интересно знать?

– Мне не хочется умирать и стать точно таким же листком с парой фраз.

– Тогда сейчас мы представим вас преподавательскому составу и студентам, а после поговорим более детально. Разговор будет серьезным, поэтому нужно, чтобы нас никто не отвлекал.

Уж лучше бы они поговорили! Марина растеряно хлопала глазами и совершенно точно ни с кем знакомиться не желала! Она-то наивно полагала, что в связи с ее особым статусом, ей не светят обязанности ректора, даже несмотря на слова головастых чучел. Увы и ах, насчет этого ее просветил заместитель, сообщивший прямо сейчас, что отвертеться не получится. Хотела или нет, но Хромовой предстояло исполнять обязанности ректора. Как – никого не волновало.

– Почему вы сразу не сказали?! – возмущение и паника накрыли с головой. Затряслись поджилки? Марина ощутила себя самым трясущимся холодцом во всем мире.

– Разве это не логично? – виноватым себя черноволосый интриган совсем не чувствовал. – Вы новый ректор, учащиеся и работники Академии не могут не познакомиться с вами. Даже если бы вас взяли на должность обычного преподавателя, знакомиться со студентами и коллективом пришлось бы в любом случае.

Марина снова открыла рот, но не издала ни звука. Логично… логично в ее собственном мире! А от этого она не знала, чего ожидать, и вообще ничего не знала.

Кайдэс, встал с места и остановился только на пороге кабинета, придержав дверь:

– Прошу, госпожа ректор, вас все ждут.

Почему-то его спокойный голос и уверенность помогли справиться с очередным всплеском эмоций. Сложно, очень сложно контролировать себя. А кто бы смог? Вот кто бы смог залихватски махнуть на все рукой, принять за пару часов реальность потустороннего мира и собственную незавидную участь? Если такой гений и был, то наверняка сидел в одной из психушек ее родного мира.

Марина направилась к выходу, радуясь, что более-менее успела успокоиться за тихие часы изучения документов. Однако дальше случилось нечто очень странное в ее понимании: прозрачный фиолетовый дым у ног мужчины уплотнился, и, выскользнувшее из него, громадное щупальце стремительно пронеслось мимо девушки. Помнится как-то раз она наткнулась на ролик в интернете, где осьминог душил крокодила. Обычно она подобное насилие не любила и сразу выключала, однако в этот раз опоздала. То зрелище произвело на нее сильнейшее впечатление, и с тех пор глупые шутки про щупальца осьминога и хентайские тентакли ее совсем не смешили. Ни тогда, когда осознаешь, что они могут сотворить с одним из самых опасных хищников на планете.

Вот и сейчас Марина с каким-то первобытным, затаенным ужасом наблюдала, как темное, гибкое щупальце осторожно обхватило, лежащие на столе документы, и ловко спрятало их в сейф.

– Госпожа ректор, пора, – позвал ее Кайдэс, – не будем опаздывать.

– Конечно, – пискнула она, решив, что начинать новую жизнь со столь экстремальных событий как-то все же слишком.

ГЛАВА 3

– Этаж, на котором мы сейчас находимся, занимают личные кабинеты преподавательского состава, доступ студентам сюда запрещен, – заговорил Кайдэс, когда девушка переступила порог кабинета проректора. При этом он встал так, чтобы до некоторых пор она не увидела окружающую обстановку. – По счету он тридцать седьмой. Тридцать шестой и тридцать пятый этажи также отведены для личных кабинетов. На тридцать четвертом, тридцать третьем и тридцать втором этажах расположены преподавательские кафедры, начиная с тридцатого этажа и ниже идут лекционные и тренировочные залы, лаборатории и студенческие клубы.

– Все тридцать этажей для студентов? – Марина прикинула в уме всю площадь Академии, и очень… очень сильно впечатлилась.

– Навья Академия огромна и студентов в ней много, это настоящий лабиринт, который вам будет сложно освоить без проводника, – разъяснил мужчина и кивнул в сторону последовавшей за ними фиолетовой ящерицы. – В те тридцать этажей входят столовые, комнаты отдыха, библиотека, кафедры, где студенты могут контактировать с преподавателями, медкабинеты, и прочая необходимая для работы инфраструктура. К тому же, некоторые этажи или утеряны, как тридцать первый, или нестабильны. Пять этажей вверх после тридцать седьмого отведены для рабочего персонала Академии: сторожи, уборщики, повара и многие другие служащие, без которых невозможно было бы существовать. Еще пять этажей над ними отведены для личных квартир преподавательского и рабочего состава.

– Они живут здесь?

– Многие имеют жилье и вне Академии, однако это не мешает им проживать в замке, пока длятся сессии. Ваши будущие апартаменты расположены там же. Над ними располагаются шесть этажей с рабочим инвентарем, дополнительной мебелью, складами, и еще шесть с защитными блоками и заслонами.

– Как-то… не очень удобно у вас: склады непонятно на каких верхотурах, бедному рабочему персоналу надо бегать за инструментами в Тьмутаракань… Стоп! Какими такими заслонами? – сообразила Марина. – Подождите! Сколько же в Академии этажей?

Кайдэс, словно читая лекцию, оставался невозмутим, как Будда:

– Никто точно не знает настоящее количество этажей. В Навьей Академии четыре крыла: Закатное, Рассветное, Вечернее и Полуденное. Каждое крыло имеет свое предназначение и размеры. По последним подсчетам в Закатном крыле насчитывалось – сто семь этажей, в Рассветном – семьдесят пять, в Вечернем девяносто девять и в Полуденном шестьдесят шесть. Замок постоянно меняется, сам себя строит и конструирует, однако этажи никогда не убывают меньше, чем до шестидесяти, только добавляются.

– Разве подобное не опасно?

– Опасно, поэтому и необходимо присутствие ректора. Отчасти он контролирует, чтобы хаотичность Навьей Академии не превысила норму. Здесь есть стабильные участки, те же, что способны навредить закрываются и охраняются, это и есть заслоны и щиты.

– Ужас какой, – пробормотала девушка. Как же здесь учатся и живут?

– Вы привыкните, – пожал плечами Фианах, – не все так страшно, как кажется. Вечернее крыло полностью отведено под студенческое общежитие. На территории Академии, помимо самого замка, расположены ангары, конюшни, теплицы, под самим зданием находятся подвалы, которые уходят вниз многослойными этажами. Ниже тридцать шестого уровня никто не спускался, но безопасными считаются только первые десять. Аналогично и с верхними этажами, до которых мы не добрались и никогда не доберемся. Башни, как понимаете, остаются территорией самой опасной и неизведанной. Это вводный курс, чтобы вы имели хоть какое-то представление, куда попали.

Марина кивнула, погрузившись в собственные мысли. Информация была важной, ошеломительной и пугающей – иначе не скажешь. Получалось, что замок был отчасти живым и напоминал тот легендарный лабиринт Минотавра, в котором не только можно заплутать до старости, но и попасться кому-то на зубок. Девушка скосила глаза, но фиолетовую зверюгу рядом с Кайдэсом. Проводник? В чем выгода иметь такого и как его завести? Но идея разузнать об этом создании немного отступила, потому что Кайдэс наконец перестал загораживать ей обзор и отошел в сторону. А она едва сдержала восторженный возглас, рассмотрев окружающую обстановку. Почему-то Академия ей представлялась весьма мрачным и жутким местом, как в фильмах ужасов: много темных углов, гуляющих сквозняков, жутких звуков и паутина на стенах. Однако все оказалось совсем не так. По крайней мере, этажи с личными кабинетами преподавателей под это правило не подпадали даже близко.

Изумрудные, ворсистые ковры стелились под ногами, казалось, что в них легко возможно было плавать. Окон тут не было, но все равно на стенах висели тяжелые золотисто-коричневые шторы. Одни создавали видимость дополнительных рам для многочисленных картин, изображающих представительных мужчин и женщин. Некоторые из портретов имели и вовсе нечеловеческий вид. Другие прикрывали незаметные проходы в неизвестные комнаты, которые на проверку оказались уборными. В глазах пестрело от многочисленных дверей, ведущих в кабинеты нынешнего состава преподавателей. Они напоминали сказочные миниатюрные ворота, украшенные изумительной резьбой и специальными именными табличками. Немного походив вдоль всех этих чудес и порассматривав интересующую ее моменты, Марина преодолела ширину коридора в метра три длиной, и остановилась у перил, ограждающих коридор от пропасти с другого края.

Чуть наклонившись и держась за них, она поразилась высоте, на которой они находились. Не то, что возможно было разглядеть дно, оно как будто бы здесь вовсе не предполагалось. Приглядевшись, Хромова поняла, что видит даже некое подрагивание воздуха, уплотняющегося в некоторых местах и словно крутящегося в миниатюрных водоворотах или смерчах, кому как было удобнее называть. Через некоторое время у нее голова закружила от наблюдений за прозрачно-перламутровыми завихрениями, и она поспешила отвлечься на что-то другое. А другое было не менее интересным: между этажом, на котором находилась она, и этажом выше, парила невероятных размеров хрустальная люстра, переливающаяся мягкими золотистыми бликами от сотен свечей. Каждый язычок маленьких светил имел какую-то индивидуальную форму, начиная от животных и заканчивая различными предметами.

– Какая красота! – выдохнула девушка.

– Рад, что вам нравится, – заметил Кайдэс, – но нам нужно торопиться.

Вот так Марину и спустили с небес на землю. Весьма действенно, когда за спиной раздается бесстрастный, суховатый голос.

– Конечно, – вздохнула она, оборачиваясь, – идемте.

Марина старалась не отставать от Фианаха, как оказалось, возможно было даже на одном этаже заплутать, если быть невнимательной. Но при этом она не забывала смотреть по сторонам, впитывая визуальные картинки подобно моющей губке. Навья Академия для Трудновоспитуемых и Неподдающихся сочетала в себе несколько архитектурных стилей. Марина некоторое время увлекалась архитектурой, поэтому более-менее могла отличить одну от другой. Первой и преобладающей был антураж готики, по большему счету пламенеющей готики. Вторым же стиль относился к временам Ренессанса, если она не ошибалась. Где-то действительно имелись мрачные, пугающие тона, но в большинстве своем вокруг было ярко и красиво. А ведь все это время они шагали по одному и тому же этажу, никуда не поднимаясь и не спускаясь. Девушке только и оставалось, что гадать, куда именно ее вел провожатый, и где будет проходить ее представление местным. Немного удивлял тот факт, что никто не попадался им на пути, однако она тут же сообразила, что обитатели Академии наверняка уже ждут знакомства с ней.

Все же странно и дико было понимать, что огромная толпа ожидает именно ее и никого больше. Словно маленькая моська вдруг заняла место слона, и никак не могла понять, что с тем пьедесталом теперь делать.

– Здесь, – Кайдэс наконец-то остановился.