О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор обыкновенный, подвид бесправный

– Можете не переживать, – скосил на нее фиолетовый глаз Кайдэс, – хоть время у нас бежит и по-разному, но для вас не страшно. Тринадцать часов у нас – в Яви всего три часа. Так что высчитайте для себя, когда будет ходить домой и наведывайтесь в Явь время от времени. Поэтому я и говорил, что жить вам придется здесь, так будет удобнее.

Марина с облегчением выдохнула.

Через миг поняла, что они пришли. Потому что цветочный коридор закончился, а впереди замаячила лестница: высокая, крутая, с множеством узких ступенек. По таким всегда тяжело подниматься, а спускаться и того тяжелее. Поднимались долго, лестница, казалось, и не думала заканчиваться. Вокруг было неестественно тихо, зато в отличие от человеческой реальности почти не холодно, будто вокруг царило бабье лето. Однако и лестница, и тишина не могли длиться вечно. В какой-то момент, когда нога ступила на обширную платформу, ее оглушило от окружающего гула и рокота толпы.

Нелюдей было много, невероятно много, просто нереально много. Почему-то вспомнилось, как в очередном красивом фильме прекрасная героиня выходит замуж за принца, а после они оказываются на балконе-сцене, целуясь и махая ручками. А внизу громадная, бесчисленная толпа, что-то вопящая и колышущаяся подобно цунами. Увы, Марина не была принцессой, и уж точно свадьбы с принцем ей не грозило, зато открывшиеся перспективы, масштабы работы и ощущение «маленькой песчинки в океане» почти оглушили. Посмотрев направо, Хромова поняла, что на площади Академии собрали не только студентов, а вообще всех. Преподавателей, охрану, работников по хозяйству. Эти, в отличие от учащихся, разместились на трибунах, преподавательский персонал естественно в первых рядах, остальные позади.

Когда прибывшая четверка «главных действующих лиц» предстала перед зрителями, на миг воцарилась тишина. Марина замечала на себе заинтересованные, цепкие, подозрительные, равнодушные, презрительные и многие другие взгляды. Они буквально пробивали насквозь ее и без того хрупкое спокойствие. Однако девушка смотрела прямо, оглядывая толпу, и храня переживания за семью замками в душе. Оказалось, что на этой платформе больше никого нет, кроме них, а в центре замер микрофон – наверняка для нее. Хромова не любила привлекать к себе внимание, однако никогда не страдала страхом сцены (иначе просто не выбрала бы себе работу учителя). Но даже ей стало не по себе от того, что придется выступить перед столь громадной аудиторией.

Кайэдс незаметно для всех подтолкнул Марину в спину, направив к злополучному устройству. Джек и молчаливый Найтмер встали по обе стороны от нее, но чуть позади, чтобы не мешать. Гул толпы, хоть и стал приглушенней, но возобновился.

Лорд Фианах заговорил первым:

– Приветствую вас, студенты, преподаватели и работники Всемирной Навьей Академии для Трудновоспитуемых и Неподдающихся! В этот день у нас несколько знаменательных событий, которые собрали нас всех здесь. Во-первых, начало учебного года, который будет трудным как для новичков, только поступивших сюда, так и для тех, кто продолжает учебу, и, кто заканчивает обучение, готовясь к выпуску. Во-вторых, в Навьей Академии появились новые лица не только среди студентов, но и среди преподавательского и рабочего составов. Такой шаг был необходим, и мы надеемся, что работа станет более плодотворной, нежели раньше. И, в-третьих, самое главное, хочу представить вам нашего нового многоуважаемого ректора, Марину Даниловну Хромову. Прошу!

Раздался многоголосый гул, смешанный со смехом и свистом, раздались вялые хлопки. Краем глаза, девушка отметила, что из преподавателей большинство вообще никак не отреагировали на нее, занятые разговорами между собой. Люди такие люди, даже если они нелюди.

– Здравствуйте! – девушка очень порадовалась, что ее голос не дрожит. – Мне радостно оказаться среди вас в этот день, служить на благо Всемирной Навьей Академии…

Дальше она говорила минут пять, как полагается новому ректору, вступающему в свои права. Не особо вдумывалась, толкая пустые речи в толпу, которая ее все равно не слушала, и только делала вид, как и сама Марина.

Это было тяжелее, чем она думала: приветствие и видимость обещания. Короткая речь, вроде бы, вроде бы ничего особенного и не сказала, но все равно как-то нервозно и противно. О какой радости речь, если все знают, кто она и почему здесь оказалась на самом деле?

В конце все еще раз вяло похлопали, и распрощались к удовольствию и облегчению всех сторон этого шутовского, лицемерного собрания.

***

Вот чему Марина порадовалась, так это тому, когда покидала сцену, где изображала из себя ректора, являясь на самом деле смертником. После того, как она и троица мужчин вернулись в лабиринт-сад, она попросила Кайдэса отвести ее в кабинет ректора. А еще напомнила, что он обещал рассказать о расследовании и вернуть документы, которые девушка при всем желании не успела бы дочитать за те несколько предшествующих собранию часов. Ее заместитель только кивнул, зато Джек и Найтмер направились вместе с ними к некоторому неудовольствию Хромовой. Одного Фианаха хватало за глаза, а тут еще приходилось отбиваться от шуток Джека и нервничать из-за компании молчаливого Найтмера, который из-за этого раздражал еще больше.

Зато на этот раз обошлось без экстремальных подъемов, грозивших ей разрывом сердца. Они поднимались на личном лифте преподавателей, и, хотя лифт действительно поднимался медленно и останавливался на каждом этаже, можно было немного передохнуть. Особенно, когда Марина увидела, что лифты неестественно широкие и оборудованы длинным диваном у стены. Там она села, прикрыв глаза и отдыхая в образовавшейся тишине и гудении механизма. Иногда на этажах при открытии дверей, они натыкались на предположительных пассажиров, однако те вежливо говорили, что подождут следующего лифта. Им явно не хотелось ехать в такой компании, а Марина мысленно благодарила провидение, что не нужно было терпеть изучающие, настырные взгляды посторонних.

– Проходите, госпожа ректор, – сказал Кайдэс, когда они оказались напротив грубоватой, тяжелый двери из сине-черного дерева. Открыв ее, он пропустил девушку вперед: – Добро пожаловать в ваш новый дом!

Марина сделала шаг вперед.

Кажется, только вперед ей теперь и можно было идти.

ГЛАВА 4

Внутри кабинета ректора оказалось невероятно пыльно, замусорено и разрушено. Словно из сказки с дворцами и богатством Марину толкнули в жуткую действительность на самую худшую из всех свалок мира. Вместо штор и гобеленов с картинами по стенам была развешана паутина. Многослойные бело-серые полотна поражали воображение, а по ним ползали, ничуть не стесняясь вошедших, жирные, размером с мужские ладони, пауки. Огромное, широкое окно практически во всю стену было заляпано так, как будто в него кидали комки грязи и… крови? Хотела бы Марина сказать, что видела сейчас красную краску, но наивностью она, увы, не страдала и предполагала самое худшее. Целыми оставались только стол и табурет в дальнем углу, все остальное оказалось сломано, разодрано и порвано. Создавалось ощущение, что здесь случилась настоящая бойня… Хотя, почему это «создавалось»? Была, однозначно была, потому что иначе все не пришло бы в такой катастрофичный упадок.

– Кхм… – прокашлялась Марина, входя внутрь и сдерживаясь от чиха. – Можно здесь окно открыть? Еще немного и задохнуться можно будет от пыли и вони. Это точно ректорский кабинет?

Окно благородно открыл Джек. Ему даже не нужно было подходить к нему, мужчина просто толчком ледяного ветра сдвинул задвижку и распахнул тяжелые створки. Этакий телекинез в действии. Заодно морозный воздух немного притушил плавающую вокруг серость и запахи.

Найтмер, молчавший до сих пор, добавил:

– Ректорский. Наживки с Яви не желали находиться там, где наибольшая вероятно умереть. Последним был ректор Михаэлюс, который здесь и погиб. С тех пор никто не заходил сюда, а кабинет оставался заброшенным. Если желаете, мы отведем вас туда, где сидели ваши предшественники.

Но Марина только отмахнулась:

– Останусь здесь, только убраться бы сначала. – Скакать с места на место не хотелось, особенно учитывая, что никакая защита другого кабинета не помогла ее собратьям по несчастью. – Что же все это время делали мои соотечественники? Ну, пока были живы, ведь не могли просто сидеть без дела, – заинтересовалась девушка, посмотрев на мужчин. Сразу пришло в голову, что она может продолжить их работу, если та имелась. И вообще любопытно было, чем они все занимались здесь.

Но спутники только странно переглянулись, а ответил усмехнувшийся Джек:

– Трусишка, из них всех, ты – наиболее активная. Еще не успела обжиться в Академии, а уже интересуешься, спрашиваешь, даже требуешь. Да и держишься весьма неплохо для смертницы-явьи. Предыдущие пятеро ректоров еще несколько суток после знакомства с Навью истерики закатывали. Первый из смертников погиб практически сразу, по глупости – попытался нарушить договор, за что и поплатился. Возможно, ты еще столкнешься с призраком этого мужика. Еще двое держались с попеременным успехом, но тряслись при каждом шорохе, в результате третья кандидатка вовсе решила сама прекратить свои проблемы и сбросилась с одиннадцатого этажа замка. Полагаю, что до сих пор летает между реальностями и повезет, если душа отлетела в иной мир. Второй парень был весьма неплох, но недостаточно, чтобы хотя бы выйти за пределы кабинета, где и проводил все свое время. Только две последние смертницы, продержались на удивление долго. Но никто из них и не думал заниматься делами Академии или как-то проявлять себя. Ты решила изменить этой традиции?

Марина пожала плечами:

– Избавиться от договора я все равно не могу, так хоть отвлекусь чем-нибудь.

Судя по тому, что ректорскими делами, как в прямом, так и в переносном смысле, давно никто не занимался, работы предстояло очень много. Тем лучше. Марине очень сильно хотелось забиться в какой-нибудь угол и хорошо так, от души, порыдать. Желание мучило ее уже несколько часов, но она усилием воли сдерживалась. На «поплакать» ей требовалось одиночество и хоть какое-то уединение, и уж совершенно точно компания троих мужчин была откровенно лишней в мокром деле. Ей с ними еще предстояло работать и выживать. Марина отличалась мягким и добрым характером, а тут если ее сочтут слабой, то все, пиши пропало. Она и без того дала повод Джеку называть ее трусишкой, поэтому не хотелось усугублять ситуацию, и нужно было продержаться еще немного. В конце концов, она должна многое узнать, услышать и сделать.

Подумывая, куда бы сесть, она обратилась к черноволосому мужчине, замершему неподалеку от нее (остальные двое уже нашли, куда разместить свои тушки, не запачкавшись):

– Кайдэс, я бы хотела наконец-то узнать, что именно происходило с моими… коллегами.

– Конечно, но прежде решим еще один вопрос.

Девушка приподняла вверх бровь, молча ожидая продолжения.

– Как уже упоминалось, Навья Академия хаотичное и нестабильное место, и вам необходим проводник. Эти сущности есть у большинства обитателей Академии, без них жизнь здесь затруднительна.

– Что такое проводники? – спросила Марина.

– Не что, а кто. – Кайдэс кивнул в сторону фиолетовой ящерицы, ползающей по кабинету и что-то вынюхивающей. – Иламар – мой проводник, один из видов. Саламандра.

– Я как-то саламандр по-другому представляла, – пробормотала она, вновь проникаясь внушительными габаритами, клыками и когтями доисторического ящера. Больше на миниатюрного дракона смахивал или на комодского варана.

Кайдэс позволил себе едва заметно улыбнуться.

– Проводники делятся по видам между всеми жителями Академии. У преподавательского состава – саламандры, у студентов – фениксы, у рабочего персонала – домовые, а у охраны – бесы. Этих сущностей дарует сама Навья Академия, когда новый обитатель появляется в ней и заключает с ней определенный договор. Проводник же помогает выполнять работу, способен прийти к хозяину по его зову, как и куда угодно, выполняет роль телохранителя и множество иных функций. Очень полезные звери.

– Но вы говорили, что телепортация в замке невозможна, тогда как они приходят на зов так быстро?

– Они передвигаются со скоростью звука, поэтому их движение сродни телепортации и долго ждать не приходится. К тому же, раз они порождения самой Академии, то им доступно то, что запрещено другим.

– У моих соотечественников тоже были проводники?

– Нет, они все отказались от процедуры призыва. Точнее, один решил попробовать, но в самый последний момент отказался. Эта процедура болезненна, хотя боль и длится всего одну минуту, а после исчезает, словно и не было.

– А это существо, – через несколько минут раздумий, поинтересовалась Марина, – будет подчиняться только мне или кому-то еще?

При этом вопросе она удостоилась от мужчин странных, очень непонятных взглядов, настолько пронзительных, что захотелось спрятаться, как в детстве – за мамину юбку. Или под одеяло. Вот уж, привлекать чье бы то ни было внимание, она точно не планировала. Да и что такого сказала-то?

– Проводник подчиняется исключительно хозяину и никому больше, – наконец ответил Кайдэс. – Даже сама Академия уже не может на него влиять, и когда хозяин покидает ее пределы, имея в наличие проводника, последний уходит вместе с ним. Можно сказать, что Академия так благодарит бывшего обитателя за служение ей, в той или иной степени.

– Что нужно делать, чтобы призвать зверя? – Марина не сомневалась в своем ответе.