Легион проклятых. Союз трех

– Посмотрите на меня, разве я мертв? – спросил он, улыбнувшись. – Я с полной уверенностью заявляю, что вы живее всех живых. Не стоит так бояться. Уверен, мой отец вернет вам то, что он отнял.

Марта отпрянула от него, удивленно хлопая глазами.

– Как ты узнал?

Вампир тепло улыбнулся ей.

– Ведь поэтому вы боитесь спать. Вам страшно, он причинил вам боль. Страх смерти не дает вам заснуть. Но послушайте меня, Марта, – он взял ее лицо в ладони и заглянул в испуганные янтарные глаза. – Он не желает вам зла. Мой отец любит вас. Всю свою жизнь он искал встречи с вами. Когда вы появились в его жизни, он стал сам на себя не похож. Он захотел жить.

– Но он зовет меня чужим именем, – сама не зная почему, призналась Марта.

– А какое имя принадлежит вам?

– Прекрати. Не нужно. Ты сам знаешь, что это запрещено. Я помогу тебе найти его, но не стану подвергать опасности всю обитель.

Чиро убрал руки и дал ей отойти.

– Поспите, мадемуазель. Я буду здесь. Постарайтесь запомнить все, что он вам скажет.

– Почему ты так уверен, что он скажет? Это всего лишь сон.

Вампир загадочно улыбнулся.

– Во снах гораздо больше реальности, чем вам казалось. Ведь вы сами хотите этого.

Марта присела на кровать. Чего же она хочет? Комната тонула в полумраке и тишине. Шаги вампира были беззвучны, он обошел кровать и положил руки ей на плечи.

– Я хочу, чтобы все это закончилось. Но ведь как раньше уже ничего не будет, да?

– Мы сами выбираем свой путь, – он склонился к ней и прошептал: – Спи.

«Это не сработает, я уже пробовала», – только успела подумать Марта, провалившись в глубокий сон.

***

Три фигуры в плащах медленно крались в темноте руин. Деревянные балки, удерживающие крышу, давно прогнили и обрушились – от старого замка остались только каменные стены. Черная отвратительная плесень угрожала поглотить и эти жалкие остатки былого величия. В паре километров от города, укрытый за холмами, полуразрушенный и забытый всеми замок не привлекал ничьего внимания. Зимой он полностью был укрыт снегом, а сейчас его одинокая единственная уцелевшая башня возвышалась над руинами, словно скорбящая мать над трупом своего ребенка.

Не удержав равновесие, один из таинственных путников оступился. Громкий всплеск воды и стук падающих камней заполнил тишину, жадно впитавшую этот неожиданный звук. Фигуры замерли в ожидании, но кроме них здесь явно никого не было.

– Джозеф, ты растяпа! – проворчала блондинка, откидывая плащ. – Давай руку, катастрофа, – она протянула руку, помогая мужчине выбраться из глубокой лужи, в которую он угодил.

– Здесь скользко, я не виноват, – оправдался светловолосый мужчина. Внешнее сходство с блондинкой выдавало в этой паре родственную связь.

– Тихо! – скомандовал третий, неподвижно стоящий впереди, возвышаясь среди руин, словно выточенная из мрамора статуя. Он медленно повернул голову, прислушиваясь к шороху дождя. Через секунду из темноты на них с визгом набросилась женщина, отбросив незадачливого Джозефа на добрых пять метров, пока стена не прекратила его полет. С глухим ударом он рухнул в лужу и не двигался. Блондинка с шипением бросилась в атаку. Схватив нападавшую за волосы, она попыталась укусить ее, но девушка расцарапала ей лицо и вырвалась.

– Довольно! – прогремел голос. Девушка затравленно прижималась к земле, не сводя с гостей глаз, и держалась на расстоянии. Все взгляды были направлены на нее. Мужчина снял капюшон и одарил нападавшую медленными ленивыми аплодисментами. Блондинка в недоумении уставилась на своего господина.

– Здравствуй, Роза, – произнес он. – Слухи были верны, ты великолепна.

Девушка оскалилась.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – прошипела она.

– Мое имя Альберт Луи Марсель третий, – представился мужчина, слегка склонив голову в приветствии. Он был высок и статен, взгляд его таил в себе угрозу, даже когда он улыбался. Светлые волосы его были зализаны назад, капли дождя с них стекали на точеное лицо. Все черты Альберта были резкими, словно он был выточен из камня. – Это мои дети – Стэлла и Джозеф, – он указал на блондинку и прихромавшего к ней невезучего Джозефа.

– И что дальше? – спросила Роза. Альберт холодно улыбнулся.

– Я пришел за тобой.

Девушка прищурилась и присела, готовясь защищаться.

– Ну давай, попробуй меня взять, – угрожающе прорычала она.

– Ну что ты, дитя мое! Я пришел с миром, не бойся. Я не причиню тебе зла, – с восхищением в глазах произнес Альберт. – Тебе нужна помощь. Я помогу тебе продолжить дело твоего отца.

***

Диего судорожно вздрогнул от едва уловимого звука. В этой тюрьме в полной темноте новые звуки были похожи на раскаты грома летней ночью. Вампир прислушался, но слабость и жуткая боль во всем теле не давали ничего разобрать. Как долго он здесь? День? Два? Месяц? Казалось, уже целая вечность прошла. Грань реальности стерлась, Диего видел то, чего не было, слышал чей-то смех, находясь в одиночестве. Роза приходила часто, настаивала на встрече с матерью. Заманить ее в ловушку и использовать. Глупое дитя, ослепленное гневом своего отца, она даже не понимала, что будет делать, когда найдет Марту. Не понимала, что такое Священный сосуд, что он может дать, зачем ей уничтожать всех людей. Стоять у истоков войны. Роза была просто испуганным брошенным ребенком.

Больше он не мог увидеть Марту. Ни ее, ни Изабеллу. Закрывая глаза, он видел только пустоту, которая с каждым разом все глубже разъедала его душу. Все приказы и вопросы Розы он молча игнорировал – ей не удастся использовать его в своих гнусных целях. Когда побои стали не эффективны, вампирша приволокла к нему в камеру мертвую девушку. Диего не знал ее, но с жадностью изучал каждую деталь ее одежды, чтобы найти зацепку и понять, где Роза его держит. Погибшая была крестьянкой, ее каштановые волосы, возможно, были укрыты чепцом, или платком, но теперь голова ее была не покрыта. Простое льняное платье, изрядно поношенный ботинок на ноге, второй несчастная потеряла, пока ее тащили. Подол платья был вымазан луговой грязью, так, словно ее долго волокли по траве. Ничего особенного, то, что они не в городе, он понял уже давно. Так тихо в городе не бывает.

– Я не буду больше просить тебя или задавать вопросы. Через пару дней ты сам будешь молить меня о пощаде и пойдешь на все, – говорила Роза, рассматривая нож. – Мне подарил его отец. Красивый, правда? – вампирша подняла глаза, но Диего даже не посмотрел в ее сторону. Роза пожала плечами. – Ну ничего, скоро ты запоешь совсем по-другому.

С этими словами она вонзила нож в тело несчастной девушки, вынула его, подождав пару секунд.

– После смерти, если ран на теле нет, кровь, какой бы питательной и восхитительной на вкус она ни была при жизни человека, превращается в яд. Забавно, не правда ли? – она вынула нож и увлеченно наблюдала за стекающей с лезвия темной жидкости. – То, что поддерживает в тебе вечную жизнь, тебя же и убивает, – Роза подошла к нему и заглянула в лицо. – Сердце жертвы перестает биться, мышцы деревенеют, кровь застаивается, как вода в луже.

Неожиданно она всадила ему в живот отравленное лезвие по самую рукоять. Диего вскрикнул от боли, но тут же заставил себя молча терпеть, стиснув зубы. Роза с любопытством изучала его страдания, поворачивая нож то в одну сторону, то в другую.

– Тебе больно, – сказала она. – Глупо защищать ее. Все равно я найду Оливию, где бы она ни пряталась. Неужели ты так к ней привязан? Кто она тебе? Отвечай! – второй рукой она ударила его в бок, чуть повыше рукояти ножа. Диего шумно задышал, но не издал ни звука. Роза склонила голову набок, как ребенок, хлопая ресницами. Ее зеленые глаза блестели в темноте. – Ты на стороне людишек? Что они дают тебе? А хотя, это все не важно. Скоро ты сам мне все расскажешь, – вытащив нож, она ушла, напевая песенку под нос. Решетка снова скрипнула, разрывая весь мир на части. Диего ненавидел это место. Ненавидел все здесь: каждый камушек в стене, каждую крысу, с шуршанием подкрадывающуюся к трупу девушки, а больше всего он ненавидел эту чертову скрипучую решетчатую дверь. Расправившись с Розой, он разорвет каждую крысу в этом гнилом месте, вырвет с корнями проклятую решетку. Эти мысли помогали ему держаться.

Стены поплыли перед глазами, унося его в еще более непроглядный мрак.

– Изабэль… – прошептал он, теряя сознание.

***

Марта осмотрелась – из темноты постепенно выступали очертания незнакомого ей помещения. Горели факела, освещая незнакомые знамена, висящие на стенах. Медвежья шкура над камином с оскаленной пастью несчастного животного нагоняла тоску. Марта поежилась – снова холодно.

Массивный деревянный стол ломился от горячей еды, но отчего-то Марта не чувствовала аппетита. Поежившись, она подошла к окну – узкая бойница в стене была забита мхом и не пропускала света. Затравленно обернувшись, Марта попыталась вытащить сухой мох, но он был слишком туго набит. Охотница привычным движением потянулась к Клинку, но его в сапоге не оказалось. Как и самих сапог – ноги были босыми. Осмотрев себя, она обнаружила, что одета в синее платье. Упавшая на лицо прядь волос тоже ей не принадлежала. Марта изучила свое новое тело, ничуть не испугавшись, словно так и должно было быть. Нежная кожа рук приятно ее порадовала – охотница всегда очень стеснялась грубости своих ладоней.

Где-то раздался протяжный крик. Марта бросилась к столу, схватила нож и побежала на звук, подхватив необъятные юбки. Бежать было неудобно, ноги путались, неудобное платье мешало, но тревога гнала ее, хватая за пятки. Забегая на лестницу, она больно ударилась головой о свод коридора – новое тело было выше ростом. Не зная, куда идти дальше, Марта прислушалась. Больше никто не кричал. Куда бежать? Наверх в башню? Или вниз? Посмотрев назад, она увидела бесконечно длинный серый коридор. Факелы гасли за ней, когда она пробегала мимо, и теперь освещенной была лишь площадка, где девушка стояла. Холодный пол обжигал ступни, она подхватила юбки и побежала вниз. Отчего-то ей казалось, что именно туда нужно идти. Наверное потому, что туда идти совсем не хотелось…

Лестница внезапно стала мокрой и скользкой, охотница поскользнулась, едва успела ухватиться за факел в стене. Осторожно вытащив древко из петли, она двинулась дальше, освещая дорогу. Страх ледяной рукой гладил ее по спине, заставляя спешить. Крик раздался снова, уже гораздо ближе. Марта поспешила вниз. Резкий порыв ветра погасил огонь и заставил ее прижаться к стене. Стало невыносимо холодно, замок рассыпался на части прямо на глазах. Охотница стояла на ступенях под открытым небом, заливаемая ледяным дождем. Остатки стен ни капли не защищали от ветра. Марта быстро замерзала. Бросив ненужный факел в лужу, она побежала по ступеням вниз. Босые ноги скользили, девушка падала, снова вставала. Казалось, лестница никогда не закончится.

Внезапно, она услышала женский голос и резко остановилась, скользя по мокрым камням. Охотница подобрала отяжелевшие юбки и осторожно заглянула за угол. Было слишком темно, она почти ничего не различала. Девушка вышла, закрыв за собой скрипучую решетку. Марта вжалась в стену, покрепче перехватив нож окоченевшими руками. Напевая, девушка беззаботно поднималась по лестнице, приближаясь к охотнице все ближе. Марта смотрела на нее в упор, готовая броситься в атаку в любую секунду. Когда она приблизилась, охотница сразу узнала ее.

– Роза, – прошептала она посиневшими от холода губами. Девочка, которую Марта видела в своих обрывочных воспоминаниях, уже давно выросла. Она была очень похожа на свою мать. Вампирша остановилась в двух шагах от охотницы и подозрительно всмотрелась в темноту, понюхала воздух. Марта сильно дрожала, ей пришлось прикусить губу, чтобы зубы не стучали. Наконец, пожав плечами, Роза прошло мимо нее, продолжив напевать какую-то глупую песенку. Вряд ли это она кричала. Марта оглядела себя, гадая, как можно было ее не заметить. До слуха донесся тяжкий стон.