Кто твой друг, Мири?

– Где Миранда? И Серафима? – грозно сдвинул брови попечитель.

– Да в лесу они, – махнул рукой Алан, сделав шаг вперёд. – Белочку пошли кормить.

Мсье кивнул мальчику, неодобрительно глянул в сторону высунувшейся из-за голов Эммы и шагнул на крыльцо. Все ждали его речи, которую он всегда произносил торжественно, с чувством, но попечитель понял обе руки вверх, ещё раз приветствуя собравшихся, и шагнул в открытую дверь, кивнув начальнице приюта. Она вздрогнула, погрозила пальцем детям, понимая, что недовольство попечителя вызвано их поведением.

Подойдя к кабинету, который считал личной собственностью, Казимир открыл дверь своим ключом, пропустил мадам Пасс и закрыл дверь. Отодвинув стул для мадам, сам прошёл вперёд и сел во главе длинного стола.

Попечитель любил основательность, видимо, подчёркивая этим свой статус обеспеченного человека. И в этом его кабинете была мебель из дорогой древесины, отделанная позолотой. Большие окна закрывали тёмные портьеры, а против окна находилась мягкая зона с удобным диваном, креслами и большой плазмой. Казимир всегда любил комфорт, вот и здесь он иногда оставался ночевать, поэтому и приказал поставить в кабинете диван.

Для приятной беседы он усаживал посетителей в кресла, предлагая напитки и сладости, выставляемые на стеклянный столик с колёсиками.

Сейчас же он сел за стол, поэтому начальница приюта поёжилась, подозревая, что разговор будет неприятным.

– Рассказывайте, мадам Пасс.

Попечитель привык держать руку на пульсе, будь это бизнес или благотворительные дела.

****

Тем временем Аркан насторожился вдруг, шерсть на загривке дыбом встала, хвост поджал, зарычал, начал медленно отступать, пока не прижался к ногам хозяйки.

– Что там такое? – пролепетала девочка, озираясь.

По понятным причинам, Мири всегда нервничала, оказавшись вне такого надёжного убежища – приюта, лишь присутствие подруги и питомца давало достаточно сил, чтобы сделать хоть шаг в лес. Ведь из-за деревьев могли в любой момент выскочить тёмные тени, окружить, уронить на землю, сокрушить кости, убить, как… как маму.

Из кустов послышалось злобное рычание и показалась довольно крупная собака, нет, настоящий волк! Откуда зверь мог взяться, да ещё и днём, непонятно. Скорей всего, это был старый и больной зверь, с голодухи приблизившийся к людским селениям или сбежавший от какого-нибудь жестокого хозяина. Есть такая мода сейчас, держать диких зверей дома, а воспитывать и не умеют. Пока маленький щеночек, миленький, трогательный, все любят, балуют, а подрос, зубы показал и всё – пинка под зад или в тесную клетку. Повезёт, так в зоопарк. Этому не довелось. После такого любой озвереет.

И увы, в отличие от Красной Шапочки, у Мири и Симы хищник ничего спрашивать не собирался. К счастью Аркан был рядом и не помышлял сдаваться без боя. Залаял и бросился на хищника. Оба сцепились, покатились по земле. Девочки завизжали, с их болячками не могли ни помочь другу, ни сбежать. А зрелище было жутким, клочки шерсти летели в разные стороны, текла кровь. Хотя пёс не был ни волкодавом, ни даже бульдогом, а всего лишь дворнягой, пусть и большого размера, справлялся на удивление неплохо: трепал хищного зверя, будто это Аркан являлся монстром, а серый – жалкой дворняжкой.

Наконец, волчара не выдержал, вырвался не без труда и бросился прочь, прихрамывая на все четыре ноги. Пёс рыкнул вслед для приличия, покачнулся, на прямых ногах подошёл к спутницам и лишь после этого рухнул.

Подружки всплеснули руками, Мири нагнулась, упала на тело защитника, обняла, разрыдалась, прижимая к груди. Вторая девочка, как более практичная и сообразительная, схватилась за телефон, позвонила-таки Алану. После вытащила платочек, разорвала его на полоски, принялась раны перевязывать.

Мальчик же примчался так быстро, как мог, вместе с ним была и Юстина, которая уже и сама пошла за девочками, когда поняла, что они долго не возвращаются. Её и догнал Алан, показав, в какую сторону идти.

Нести животное одной рукой не смог бы, но догадался прихватить с собой простыню. Все вместе затащили на неё собачку, теперь оставалось лишь медленно волочить к дому и молиться, чтобы пушистый герой не скончался.

Аркан притих, будто понимал, что происходит. У ворот больницы уже ждал Азарий Сайм. Как увидел, всплеснул руками, кинулся к воспитанникам, подхватил беднягу.

Хорошо, что с бинтами и лекарствами в больнице было всё в полном порядке, и никто не отказал в помощи, уж больно трогательно выглядел доблестный пёс.

– А вашему другу относительно повезло, – сторож покачал головой. – Столько крови, я уж думал, бедняге глотку изорвали или лапы перегрызли, но дырки не так и глубоки. Больше царапин, чем ран. Вы точно с волком встретились или просто со старой псиной с гнилыми зубами?

Честно говоря, девочки были так перепуганы, расстроены, что уже и не знали, кого видели и что, собственно говоря, произошло. Но их товарищ, как сын дровосека, успевший бросить взгляд на след, покачал головой.

– Очень странно, – Сайм почесал затылок, – впрочем, хорошо то, что хорошо заканчивается. Знаете, девочки. Не стоит вам больше вот так гулять, кто знает, ЧЕМ закончится?! И госпоже Пасс ни слова: накажет гарантированно и вас, и воспитательниц, да и мне достанется изрядно. Будем считать, ваш друг с кем-то подрался в лесу (тем более, так оно и было) и лишь мы знать будем, какой он доблестный герой.

Сима и Мира ухаживали за спасителем так, как могли при их болячках, а Аркан будто чувствовал их любовь и беспокойство, поправлялся невероятно быстро, раны зарастали на глазах, буквально, как на собаке. Не пройдёт и недели, как не останется даже шрамов, так уже было не раз. Подружки не знали, как подобное должно происходить, а Азарий предпочитал молчать, или кто-то заставил его держать рот на замке.

Юстина помогла девочкам принять ванну, отослав младшую помощницу, которая обычно этим занималась. Когда она собрала одежду, чтобы отправить её в стирку, Мири сказала:

– Симе стало плохо в лесу…

– Что же вы сразу не позвали меня или… Азария? – подняла на девочек испуганные глаза мадемуазель.

– Мне Злата помогла, – объяснила Сима. Она сидела на своей кровати такая раскрасневшаяся и довольная, что Юстина улыбнулась:

– Как же она помогла? Орешками угостила?

– Нет, цветочек принесла.

– Какой цветочек? – нахмурилась воспитательница.

– Голубенький, – в два голоса ответили девочки.

– Он в кармане моей курточки, – добавила Сима.

Быстро обшарив одежду, Юстина вынула стебелёк.

– Надо же… Это живокость высокая, – погладила бутоны. – Препараты из этого растения применяют при хирургических операциях в сочетании с наркозом, так как алкалоиды живокости обладают свойством блокировать концевой аппарат двигательных нервов и вызывать расслабление скелетной мускулатуры.

– Расслабление, – кивнула Мири, хотя не совсем поняла научные выражения, которые использовала Юстина.

– Но препарат вводят в вену, а как здесь помогло растение?

– Я… его понюхала, – пояснила Сима.

Мадмуазель недоверчиво покачала головой:

– Растение, конечно, оказывает обезболивающее действие, но не таким же способом! Вы, верно, что-то напутали. Просто Сима неловко повернулась, а потом повернулась, как надо.

– Наве-е-ерное-е-е-е-е, – протянули девочки, заговорщически перемигиваясь…

Тут в дверь постучали.

Глава 4

– Кто там? – спросила воспитательница.

– Мадемуазель Юстина, – послышался голос младшей воспитательницы Литты, юной девушки, проживающей в соседней деревушке. – Вас просит пройти в кабинет мсье попечитель.

– Сейчас, конечно, – мадмуазель Блэр заторопилась, на ходу оправила платье, пригладила волосы.

От своих служащих мсье Вайс, вполне естественно, ожидал расторопности, исполнительности и аккуратности. Лучше показать себя с лучшей стороны, а то легко могут отыскать и другую воспитательницу, поэтому кивнув девочкам, воспитательница вышла из комнаты.

Юстина вежливо постучала, дождалась разрешения и лишь после этого вошла, присела в книксене, опустила голову.

– Доброго дня, господин попечитель! Звали?