12 шагов в прошлое и 13 в будущее. Перепрограммирование судьбы через прошлые воплощения

Алкоголизм – это болезнь замороженных чувств. Алкоголь – анестезия от острой душевной боли. Люди пьют, чтобы не проживать всю остроту бывших обид, страхов, ненависти, вины и стыда, чтобы «выключить» реальность.

Есть старший брат, отношения с ним всегда были крайне сложными, дрались до крови. Сейчас не общаются вообще. Брат сидел 5 раз в тюрьме. В общем, как сама Антонина оценила свою биографию: вся жизнь от начала до отъезда из дома в другой город (в 19 лет) – это сплошной кошмар.

Какие-то кусочки травм нам удалось отработать. Читатели, знакомые с психотерапией, поймут: чтобы «подлечить» такое детство, нужен МИНИМУМ год, а скорее несколько лет еженедельной работы с психологом.

Состояние улучшалось, панические атаки в полном цикле ушли. Но продолжались ежедневные подступы атак, с которыми она уже давно научилась сама и без меня справляться.

Алкоголизм – это болезнь замороженных чувств.

Алкоголь – анестезия от острой душевной боли.

Валентина: «Что ты чувствуешь, когда начинается паническая атака, какие метафоры, ассоциации приходят в голову?»

Антонина: «Да разве это важно?! Они же у всех похожи».

Валентина: «Нет, они очень разные. Опиши».

Антонина: «Ну, мне становится как будто тесно, тяжело дышать, кажется, что я сейчас задохнусь, умру. Первые годы я не могла находиться в толпах людей, в торговых центрах. Ещё я безумно испугалась пару лет назад в метро. Поезд очень сильно разогнался, затем резко ударил по тормозам, свет погас. Все люди полетели друг на друга, потом тишина, темно… Когда включили свет, все в ужасе смотрели друг на друга. После этого я не могла больше спускаться в подземку. Пришлось уехать из Москвы из-за этого, поменять город проживания. Ещё я очень боюсь ездить в машине в тоннелях. Мне кажется, что он сейчас обрушится и нас задавит, засыплет».

Валентина: «Хорошо. Теперь опиши свою первую паническую атаку. Ты помнишь ее?»

Антонина: «Да, я очень хорошо помню ее. Это было 5 лет назад, 9 мая 2014 года… Мне был 21 год… Странно… у меня невероятно туго обычно с датами, даже суперпамятными. Я категорически не смогу вспомнить, в какой день недели мы с тобой в прошлый раз встречались. Для меня тема дат – это полный провал. А тут я так хорошо помню. Странно…

Ну, так вот. Мы с моим парнем были в Питере на праздновании Дня Победы. Шла толпа. Мы решили подняться вместе с другими в башню по винтовой лестнице наверх. И как только мы в неё зашли… было так тесно, но никто не толкался, все шли… Мне стало очень плохо, я начала словно задыхаться, пришлось возвращаться против течения. Мы вызвали скорую. Так случилась моя первая паническая атака. Тогда я ещё не знала, что мое состояние так называется».

У меня на этом рассказе были ощущения, что я сапёр и что какие-то силы встроили внутрь меня металлоискатель, точнее, травмоискатель. И он сейчас уже не просто пикал – он звенел беспрерывно в моих ушах невыносимо, транслируя: «Вот здесь зарыто самое главное, стоять, не двигаться с места, работаем здесь».

Валентина: «Тонь, а как ты смотришь на регрессию? Ты допускаешь, что мы живем не одну жизнь, а много? Мне кажется, что мы можешь получить все самые важные ответы сейчас именно этим методом».

Антонина: «…Хм… ну, я как-то сильно не углублялась в эти темы… Не знаю, живем мы одну жизнь или несколько… Мне с этой-то разобраться не понятно как… Валь, если есть шанс, что это поможет мне войти в самолёт и решить со временем проблему панических атак, я готова хоть на что. Давай делать. Прямо сейчас».

Опускаю пока описание самого процесса вхождения в нужное воспоминание. Привожу здесь уже диалог самой главной части. Смотрим «кино» регрессии.

Подробно ШАГ № 7

Просмотр старого сценария

Валентина: «Что ты видишь? Описывай любые картинки, даже если они тебе кажутся абсурдными или непонятными. Без анализа. Говори все, что видишь. Первое, что приходит».

Антонина: «Хм… не знаю… темнота кругом просто (у клиентки на глазах плотная повязка). Вроде ничего не вижу».

Валентина: «Все хорошо. Наблюдай дальше. Доверяй себе. Темнота – значит, темнота, хорошо. (Молчим.)… Что-то меняется? Присмотрись к темноте».

Антонина: «Мне кажется, я начинаю в темноте видеть деревья, что ли. Как будто издалека их в полутемноте вижу. Вроде домик какой-то вижу… Может, я себе это все придумываю? Лес, домик – что к чему?»

Валентина: «Отпусти анализ и размышления. Просто смотри дальше и все описывай. Доверяй себе. У тебя есть ощущение, кто ты или что ты, или пока нет?»

Антонина: «Мне кажется, я где-то сверху обрыва смотрю вниз, но не чувствую, что я стою… Я что, в воздухе вишу, что ли? Что за ерунда?.. Не понимаю… Внизу вижу домик, вот ещё другие теперь вижу дома, в некоторых свет горит, а в первом нет. Похоже, ночь сейчас. Вокруг лес».

Валентина: «Возникают ли у тебя при взгляде на эти дома какие-то чувства? Что ты здесь делаешь? Что это за дома?»

Антонина: «У меня ощущение, что я вернулся (клиентка впервые начинает говорить о себе в мужском роде)… Первый дом словно мне до боли знаком. Похоже, я в него вернулся. Он заброшенный, окна забиты досками. Я, похоже, спускаюсь в этот дом. Да, точно, сейчас уже вижу, как я хожу по пыльному дому. Он давно пуст. Он мой. Так, похоже, я мужчина, пожилой или в возрасте».

Валентина: «Кроме тебя, ещё кто-нибудь здесь живет? Откуда ты вернулся?»

Антонина: «Я не знаю. Не вижу больше картинок».

Валентина: «Душа, покажи нам, пожалуйста, важнейшие ключевые события этой жизни. Что произошло? Переместись в нужный момент».

Антонина: «Да, пошли картинки. Я вижу себя парнем лет 20–22. Я в этом доме, со мной моя бабушка. Похоже, мы живём в этом доме вдвоем. Вижу старенький телевизор, радио что-то говорит…»

Я, слушая Тоню, молча удивляюсь. Неужели воплощение настолько свежее, что уже телевизоры даже были? Такое очень нечасто бывает в моей практике… Скорее, наоборот, клиентских регрессий, в которых люди описывали себя полуобезьянами, общающимися жестами, без слов, я увидела раз в 10 больше, чем тех, где были телевизоры или машины…

Антонина: «Странно, я беру квадратик ткани, что-то складываю туда… Вещи какие-то, не пойму… Завязываю в узелок… Я куда-то собрался. Боже… я на войну собрался!!!!.. Я знаю, что мне надо идти, но мне так страшно!!!.. (Тоня начинает плакать.) Бабушка меня провожает. Я вижу ее в последний раз сейчас. (Клиентка снова плачет.)»

Валентина: «Выходи сейчас из этих чувств, отстраняйся от них, давай смотреть дальше. Что произошло? Душа, покажи дальнейшие важнейшие моменты».

Антонина: «Я вижу уже другую картинку. Я сижу где-то под землёй, что ли… Странно очень… Где я? Я, похоже, не один. Тут много народу… Тесно, все просто сидят как-то… Больше ничего не вижу».

Валентина: «Может быть, ты что-нибудь слышишь? Давай медленнее… Прислушайся к ощущениям».

Антонина: «Да, я слышу удары… Похоже, это бомбежка идёт… Видимо, мы в землянке какой-то все сидим. Лампочка висит, моргает, раскачивается из стороны в сторону. Удары частые, беспрерывные. Очень страшно. Очень. Ещё взрыв… Темно… Больше ничего не вижу… Нет больше картинок… Я что, умер, что ли?!»

Валентина: «Не знаю, может быть. Не торопись. Душа, покажи, что было дальше».

Антонина: «Да, снова пошли картинки. Я вижу какое-то месиво людей, и все ползут друг по другу… Похоже, нас подсыпало, и мы все в каше, пытаемся выбраться на воздух. Живая куча, где кто-то уже умер, кто-то жив. Кровь, земля, оторванные части тел, не хватает воздуха… Все перемешано… (У Антонины, лежащей на диване с повязкой на глазах, начинается приступ панической атаки, она пытается с ним справиться.)