Донор. История о фантастической силе любви

Бренность бытия расхолаживала.

Даже у оппозиции мускулы ослабли: заупокойный пирожок всегда найдётся, кому испечь.

Исполнять обязанности президента доверили Кукишу, министру обороны.

Пусть обороняется!

Судьба Сары тоже была решена позитивно: жена за мужа не отвечает.

Величие нации в умении прощать не виновных!

Ритас хотел открыть глаза, окинуть взглядом членов правительства (непаханое поле серозёма), да вдруг вспомнил репетицию несостоявшегося интервью Куша, когда он по привычке оклеил студию заготовками сильных фраз, но!..

Глаза с языком потеряли синхронность, и, удивляясь себе, с ехидством ядовитого аспида он спросил: разделяете ли вы, господин президент, мнение, что человек человеку – тварь? Слава Богу, софиты были выключены, в студии ни души. И всё же страх сковал его: неожиданная концовка известной фразы превратилась в крюк незнакомого пыточного устройства, который, зацепив его под рёбра, стал раскачивать, заставляя чувствовать себя наживкой на уде таинственного рыбака.

«Тварь! Тварь! Тварь!» – закопошились в голове извилины.

Он попытался сорваться с крюка, раскачался до амплитуды размахом: жизнь – смерть, будто в соломинку, вцепился в Евангелие от апостола, который осмелился сказать: В начале было Слово.

Слово с большой буквы, будто имя.

Чьё?

Автора, сочинившего сценарий вселенского спектакля под названием «Жизнь», оригинал которого сначала исказили переписчики, потом, не осознав замысла, загубили режиссёры с актёрами?

И он, Ритас, любитель кривого толка, в их числе…

Прости! – застонало что-то в левой части груди.

Но пытка продолжилась.

– Несостоявшееся интервью убило президента, ты отравитель! – заползла в ухо склизкая тварь.

Он возразил: я не сказал ни слова!

– За яд невысказанных слов ответишь перед судом!

– У меня алиби: я жив! – нервно дёрнулась голова.

И вдруг сквозь надвигающийся гул он услышал нещадный голос: проснитесь, заседание кончилось!

С трудом разлепив глаза и увидев щетинистую пасть пылесоса, он попытался вытащить себя из кресла. Чёртова толщина: у людей обмен веществ, у него всё впрок, в запас, в закрома…

И чего расстроился?

Подумаешь, ну, спросил бы: человек человеку – тварь?

А Куш ответил бы: от червячка до человечка все вышли из рая.

И никакого яду…»

*В зеркалах альфа звезды…

«Если верить футурологам, инкубатор фантазий или рай расположен на Сириусе» – отвлеклась от чтения Дарья, удивилась: неужели благодаря генной памяти именно с самой яркой звездой неба у неё сложились родственные отношения?

Хотя, память не причём. Отец любил небо, а она любила слушать его рассказы о древних астрономах, тайнах Млечного пути, волшебных историях далёких созвездий. Именно от него она узнала, что Сириус в двадцать раз ярче Солнца, и у него есть спутник, горячий Белый Карлик, жаль, отец не представлял, что в зеркалах альфа звезды созревают фантазии инженеров генных структур. Теперь, наверно, знает. И радуется тому, что воображению его дочери Вселенная «по колено», а внучка носит имя, выкроенное из имени его любимой звезды.

Восемнадцать лет прошло, а будто вчера: подходило время рожать, с мужем договорились: сыну выбирает имя он, дочке – она. Когда пол ребёнка был установлен, она выписала в тетрадь все женские имена, но сердце не откликалось.

И вот, как-то не спалось, они с Адом вышли на папин балкон, тучи разбежались, Сириус заискрился, рассыпался на огненные буквы, из которых вдруг сложилось имя ИРИС.

– Видела? – спросил он.

– Ирис, – заворожено произнесла она, – цветок, похожий на райскую птицу.

– Не зря в детстве я выдирал зубы ирисками, – обнял он её.

«А я всё ещё не могу „выдрать“ его из сердца» – подумала Дарья и, испугавшись нахлынувших чувств, вернулась к чтению…

«… Многозначительно шевеля белесыми бровями, Кукиш сообщил молодой вдове, что судьба её решена по высшему разряду: пожизненная пенсия, ранчо, охрана!

– Кто станет на нас покушаться? – вздохнула Сара.

– Иногда даже мёртвые требуют сатисфакции, – ответил преемник мужа.

– Даже не знаю, как вас благодарить. Может, чаю? – растерянно предложила вдова.

– Приглашаю на ужин с шампанским, – щёлкнув каблуками, отдал ей Кукиш честь.

Но лучше бы он этого не делал: неизвестно откуда взявшиеся шипящие струи так вздули его кишечник, что единственным спасением было отступление.

– Урчи, кишка! – веселился Адрон. – Диарея или репутация? Выбирай!

– Извините, забыл, дела, надо бежать, – зачастил Кукиш, отступая трусцой.

– Странно, – подумала ему вслед Сара, – всегда такой павлин, и вдруг…

И ещё, диво дивное, игристым вином побежало по венам незнакомое прежде чувство.

Так не может чувствовать себя вдова.

Но она чувствовала!

Хотелось смеяться и петь!

Адрон насторожился.

Знал по себе: жажда любви толкает к предосудительным поступкам.