Васёк Трубачёв и его товарищи

– Ну, вот я никуда и не гожусь, мамочка, – грустно усмехнулся Сева.

Мать заволновалась:

– Это совсем не нужно внушать себе. Это пройдет, с годами ты окрепнешь, но рисковать сейчас – просто глупо.

– Ну ладно, ладно, мама! Я ведь так сказал… Просто я боюсь, что мне никогда ничего такого не сделать. Вот как наши герои…

– Конечно, не всякий может быть героем, Сева, но я думаю все-таки, что в каждом честном человеке непременно есть это геройство… непременно есть… Ой, Сева! – вдруг вспомнила мать. – У нас плитка зря горит, мы же хотели чай пить! И вечно мы с тобою заговоримся!

Она бежала с чайником в кухню и на цыпочках возвращалась обратно.

– Тише, Севочка, весь дом уже спит, только мы с тобой никак не угомонимся. И каждый день так. Завтра же сделаю строгое расписание.

Но строгое расписание не помогало. Мать приходила с работы поздно, за день у обоих накапливались разные новости, времени для разговоров не хватало.

– Сева, пей чай и ложись спать… Положи, положи книжку. Я не буду тебя слушать.

– Подожди, мама. Я только один вопрос… Почему это говорят, что трус умирает много раз, а храбрый один раз? Как ты это понимаешь, мама?

– Как я это понимаю? – подняв глаза вверх и сморщив лоб, начинала мать и вдруг, спохватившись, сердито обрывала себя: – Никак не понимаю! Опять ты меня в длинный разговор втягиваешь, Сева…

Когда Сева был болен, мама вставала ночью, осторожно щупала ему лоб, утром торопилась приготовить еду и, уходя, уговаривала сына, чтобы он не переутомлял себя чтением и не выдумывал себе никаких занятий.

– А мне сегодня лучше, мама! Куда лучше! – каждый день заявлял ей Сева. – Ты не беспокойся!

Сегодня в первый раз Севе было позволено выйти. Он решил зайти к Саше Булгакову и узнать у него, что задано на завтра, так как Лида уже два дня не приходила.

Закутавшись теплым шарфом, Сева вышел на улицу. Непрочный мартовский снег сбивался под ногами в грязные комья. Саша Булгаков жил недалеко. Сева хорошо знал его улицу и дом, так как в прошлом году, когда Саша был болен, Сева приносил ему уроки. Но теперь, по рассеянности, мальчик долго путался, заглядывая в чужие дворы и припоминая номер дома. Наконец в одном дворе он узнал одноэтажный флигель, где жил Саша.

«Сейчас погреюсь, возьму уроки, узнаю все новости!»

Во дворе маленькая девочка в теплом платке с длинными пушистыми концами усаживала на санки крепкого, толстого мальчугана в больших валенках.

– Положи ноги на санки, а то они будут по снегу ехать. Ну, положи свои ноги! – хлопотала она.

Малыш, опираясь на санки, шевелил тяжелыми валенками.

– Да не поднимаются они, – уверял он девочку.

Какой-то высокий мальчик в шапке, без пальто подскочил к мальчугану, вытащил его из санок, сел на них верхом и крикнул:

– Н-но! Поехали!

Девочка схватила за руку малыша и замахнулась на мальчика.

Когда Сева вошел в длинный коридор, со двора послышался громкий плач, и тотчас в углу открылась дверь, из нее выскочил Саша. Не заметив товарища, он пробежал по коридору и бросился к девочке.

Сева выглянул во двор. Чужой мальчик дергал девочку за пушистые концы платка и, сидя верхом на санках, кричал:

– Н-но! Поехали, поехали!

Малыш сбоку старался столкнуть обидчика с санок.

– Эй, ты! Брось! – сердито закричал Саша.

Мальчик вскочил, отбежал в сторону и, кривляясь, завизжал:

– Ox, ox! Деточек обидели! Караул! Нянечка пришла!

– Дурак! – вытирая носовым платком мокрые щеки сестренки, крикнул ему Саша. – Связался с малышами! Попробуй только тронуть их еще раз!

– Еще раз, еще два! А что ты мне сделаешь?

– Тогда посмотришь! – показал ему кулак Саша.

Он был очень рассержен и тяжело дышал. Сева уже хотел поспешить ему на помощь, но дверь в коридоре снова открылась, из нее вышла женщина, поставила на порог ведро с мыльной водой и, крикнув: «Сашенька, вынеси помои!», поспешно ушла.

– Го-го-го! Сашенька, вынеси помои! Постирай пеленочки! – запрыгал мальчишка.

Сева увидел красное, злое лицо Саши. Не замечая товарища, Саша схватил ведро и молча, не оглядываясь, потащил его по двору, сопровождаемый насмешками. Сева поспешно вышел и решительными шагами направился к обидчику.

– Ты подлый человек, – сказал он, поднося к его носу свой худенький кулак, и, круто повернувшись, направился к воротам.

У ворот он услышал, как, возвращаясь назад и позвякивая пустым ведром, Саша презрительно говорил мальчишке:

– Ну, и что ты этим доказал? Что ты этим доказал? Я на тебя плевать хочу! Ты хулиган. Я с тобой даже связываться не буду. А за ребят когда-нибудь так дам, что своих не узнаешь!

«Расстроился, – подумал Сева. – Хорошо, что меня не видел, а то ему неприятно было бы…»

Он тихонько пошел по улице к своему дому.

В этот день была суббота. Для Саши это был самый трудный день в неделе. В субботу мать купала ребят. Придя из школы, Саша наливал ванночку, менял воду, выносил помои, укладывал в кроватки выкупанных ребятишек. В такую-то минуту и попал к нему Сева. А перед этим, сразу после уроков, Одинцов и Васёк Трубачёв звали Сашу на каток.

– Пойдем! Ведь последние зимние денечки. Скоро каток растает! – уговаривали они его.

– Да не могу я сегодня. Мать ребят купает. Давайте завтра пойдем.

– Ну, завтра! Я и коньки в школу принес, чтоб домой не заходить, – говорил Одинцов.

– А я вообще не люблю откладывать. Решили – значит, пойдем, – заявил Трубачёв. – Это у тебя всегда дела какие-то находятся. Пусть мать сама купает. При чем тут ты?

– Чудак! – усмехнулся Саша. – А кто же ей помогать будет? Одной воды сколько натаскать надо! И вообще… она моет, а я вытираю. Ведь у нас мал-мала пять штук… Одна Нютка самостоятельная.

– Фью! – свистнул Васёк. – Так это ты их и до ночи не перемоешь.

– Да пойдем! Скажи матери – может, она завтра их выкупает, – просил Одинцов.

– Ну ладно! Зайдем ко мне. Вы постоите, а я спрошу, – согласился Саша.