Коэффициент дружбы

– Это мой косяк. Снятие камеры было на мне, – буркнул посетитель и отвернулся, всем своим видом давая понять, что больше ничего не скажет.

Хозяин кабинета некоторое время разглядывал своего гостя, думая, как повести допрос дальше. Ему не хотелось давить. Всегда лучше, когда виновный понимает сложившуюся ситуацию и идет на признание осознанно. Да и вообще сейчас был неофициальный допрос, поэтому посетитель в целом мог закрыться в себе и просто уйти – а это следователю совсем было не нужно.

– Давайте вернемся к вечеринке, – немного откатил он от тяжелой темы, – просто расскажите, что делали, как, во сколько.

– Сначала идея с вечеринкой на свежем воздухе мне показалась интересной. Встреча студенческих подруг, воспоминания, моральная поддержка Наталье, потерявшей работу, – монотонно, все также глядя в сторону, начал посетитель. – Но потом, уже во время встречи… – он запнулся и замолчал.

Следователю сразу стало понятно по последней фразе, что что-то резко изменило планы преступника в тот вечер. По своему опыту можно было сказать – это либо, как говорится, оказалась кишка тонка, либо преступник узнал нечто, изменившее его взгляд на происходящее.

– Продолжайте, что случилось потом? Я вижу у вас появились сомнения в тот вечер, – мужчине в костюме очень хотелось узнать обо всем поподробнее, и он не собирался упускать этот шанс. Важно было задать правильные наводящие вопросы и посмотреть за реакцией собеседника.

– Мне очень захотелось как можно скорее уйти.

– Захотелось уйти, не сделав намеченное дело? Просто испугались или что-то важное узнали о Наталье?

Обнаружение кражи

Липкий сон, словно спрут, связал Наталью по рукам и ногам и категорически отказывался выпускать ее из своих объятий. Усиливающаяся ломота в затекших мышцах заставила мозг потихоньку включиться в работу. Постепенно в нем появилось четкое понимание, что курируемое тело не лежит расслабленно на кровати, а скрючившись, сидит в кресле. С трудом разлепившиеся глаза с недоумением осмотрели неубранную гостиную. Совсем не утреннее, а скорее высокое полуденное солнце изо всех сил рвалось в комнату сквозь неплотно прикрытые шторы, заставляя еще больше щуриться. В соседнем кресле посапывала Елена, свернувшись аккуратным калачиком, с ее ростом у нее это вполне получилось. На диване растянулась во весь рост Алла. На журнальном столике обнаружился совершенно неприличный натюрморт: недопитая бутылка вина и пустые фужеры на подносе. Благодарные мухи аппетитно поедали оставленную на тарелочках заветревшуюся закуску – сыр, мясную нарезку и маслины.

Чуть позже Наталья сообразила, что в гостиной включен верхний свет. «Хорошо, однако, мы вчера погуляли,» – постучалась первая осознанная мысль. Мучительная попытка вспомнить окончание субботнего вечера провалилась, заворочавшись в голове вялой амебой. Бедолага оглядела себя – одета в пижаму. Вспомнился вчерашний душ и благие планы идти спать. Что же случилось потом? Кажется, пили? Непослушные вялые мысли расползались в разные стороны отравленными тараканами, отказываясь воспроизводить картину предыдущего дня.

Наталья с усилием спустила на пол затекшее тело и, тщательно сохраняя форму кресла, в котором провела ночь, поковыляла в душ. Когда она, более-менее придя в себя, вернулась в гостиную, там уже охали и стонали проснувшиеся Алла с Еленой. Над помятыми лицами обеих можно было бы посмеяться, если бы не одно НО. Никто из них не понимал, как они умудрились уснуть в таком виде. Причем, если спавшая практически в нормальных условиях Алла громко жаловалась на тяжелую голову, то Елена, всю ночь бомжевавшая, как и Наталья, в кресле, тихо подвывала о боли во всем теле.

– Ну что, сестры-алкоголики? – торжественно обратилась к ним Наталья, – кто мне объяснит, как мы умудрились так наклюкаться?

– Мне кажется, вино было левое, – просипела Лена, крепко держа обеими руками голову, чтоб та не упала с затекшей шеи, – я никогда не пью больше одного бокала! А сейчас вообще не помню, чем закончился вчерашний день.

– Кто же, по-твоему, это все осилил? – Алла указала на батарею пустых бутылок, сиротливо стоявших под журнальным столиком.

– Это все мы? – глаза Натальи от удивления вылезли из своих орбит. Ошарашенно выдохнув, она присела и с немым изумлением начала разглядывать свидетельства их бурной ночи. – Тут не только вино. Коньяк, текила, джин, виски. И мы все это пили!? Откуда вообще все это взялось?!

– Ну я не помню, – осторожно пожала плечами Алла, – может, был еще твой Игорь. Мне трудно сказать. Надо у него спросить.

– Он не мой, – вяло, на автомате, отбрила Наталья и со всей бодростью, на которую была способна, поплелась в кухню.

Вскоре на сногсшибательный аромат свежесваренного кофе, словно зомби, подтянулись и две другие помятые алкашенции. Разительный контраст между вчерашними девушками «слегка за тридцать» и сегодняшними потрепанными жизнью бабенками «около сорока» придавил Наталью бетонной плитой. «Неужели, я тоже так выгляжу?» – высветилось в голове, и она было рванула к зеркалу убедиться, что все не так плохо, но ее остановил телефонный звонок.

– Привет, подруга, – энергичная речь Жанны резко контрастировала с медленным течением мозговой деятельности Натальи. Сообщать бывшему заму, что они без нее нашпиговались так, что ночевали в креслах, показалось не совсем комильфо. – Как вы там? Проснулись? Все нормально? Не скучаете без меня? – покинувшая их вчера вечером сыпала формальными вопросами, явно не подразумевая ответную реакцию, а потому туго соображавшая Наталья даже и не пыталась что-либо вставить в льющийся из мобильника поток слов. – Наташк, я, наконец, получила деньги, так что смотри, у себя в телефоне. Я там тебе перевела все. Спасибо, дорогая, ты меня выручила.

– Спасибо, – выдавила Наталья, как только Жанна замолчала, чтобы вдохнуть воздух, – я чуть позже посмотрю, мы сейчас с девчонками кофе пьем.

– Хорошо! Напиши тогда, что все ОК. Целую, – Жанна так звонко чмокнула, что Наталья чуть не выронила телефон.

Женщина отложила мобильник. Шутки шутками, а неплохо было бы вспомнить, что имело место быть после того, как они втроем сели в гостиной и выпили по бокалу вина. В блокированной памяти не всплывало ни одно воспоминание. Неужели реально можно было так напиться? Так не бывает. По крайней мере с ней такого не было никогда!

– Девки, надо срочно приводить себя в порядок. Сначала в душ, а потом идем на свежий воздух. Пока вы приходите в себя, я поищу в Интернете, чем бывалые люди снимают похмелье. Не хочется классический рассол, хочется как минимум приятную таблетку.

Первой в душ рванула не пострадавшая телом Алла, отправив Елену ползти за вещами на второй этаж. Наталья же, прежде чем начать штудировать Интернет в поисках средства восстановления, открыла банковское приложение, чтобы с чистой совестью отчитаться Жанне о пришедших деньгах.

Увидев приход денег, Наталья уже хотела закрыть приложение, как вдруг ее взгляд зацепился за общую сумму хранящихся денег. Сумма смутила. Владелица счетов на всякий случай поморгала глазами и недоверчиво посмотрела на нее еще раз. Для убедительности потрясла головой, чтобы активизировать деятельность мозга, и глянула еще раз. Все еще не веря глазам, зашла внутрь счета и внутрь вклада. И на счету, и на вкладе приветственно сияли нули. Лишь на карте числилась сотня тысяч, переведенная Жанной.

«Если это не сон, то сбой в банке», – борясь с туманом в голове, Наталья попробовала взять себя в руки, но внутренности, не соглашаясь с аналитическим мозгом, свернулись в тугой узел, а руки сами собой принялись отплясывать мерзкую чечетку. Тут же услужливо всплыл разговор с Аллой о рисках использования банковских приложений. У нее действительно практически все имеющиеся деньги лежали на счетах. Налом Наталья держала совсем небольшую сумму. Так, на всякий случай. Там едва ли могла наскрестись еще одна сотня. Иногда бывает нужно расплатиться на рынке или с ремонтниками. Впрочем, даже и на рынках сейчас крутые продавцы завели себе банковские карты, и если у покупателей нет налички, то на видном месте всегда висит номер телефона, на который можно перевести нужную сумму. Да что далеко ходить! Она с сантехниками не так давно расплачивалась денежным переводом.

Все еще сомневаясь в реальности происходящего и памятуя рекомендации айтишников, Наталья выключила банковское приложение и даже перезагрузила телефон. Ухмыляющиеся нули на счете и вкладе настойчиво сообщали: «Деньги исчезли». Оглушенная свалившейся на нее бедой бывший Генеральный директор замерла на краешке кресла, рискуя свалиться. Мозг отказался соображать, тело отказалось двигаться, даже голос и тот отказался подчиниться. Только паника проявила признаки активной жизнедеятельности.

Первой ее обнаружила Елена, сползшая со второго этажа, чтобы пойти в душ. Она толкнулась в дверь Алле, что пора и честь знать, а потом заглянула в гостиную. Вид истукана, изучающего абстрактную точку в пространстве и внешне напоминающего хозяйку дома, произвел на нее сильное впечатление.

– Наталья, – по-деловому окликнула она подругу, – что случилось?

– А…– просипела Наталья, потирая виски и пытаясь сконцентрироваться, – кажется, у меня пропали со счетов все деньги…

– В смысле? – охнула, схватившись за сердце, вышедшая из душа Алла.

– В смысле? Все, как ты предсказывала! – вялость, сковывавшая Наталью, начала стремительно отходить, уступая место волне практически неконтролируемой ярости. – У меня со счетов испарились несколько миллионов! Не один десяток миллионов! Радуйся! Ты была права! Держать в телефоне все сбережения крайне рискованно!

– Наташ, но я не виновата, – попятилась назад бледнеющая прорицательница, – ты в банк звонила?

– Так! Все от меня отстали! Мне сначала надо самой разобраться, что произошло!

Наталья забаррикадировалась в своей спальне на втором этаже, и закрыв глаза, сделала три максимально глубоких вздоха. Решив, что барабашка должен был уйти, она опять включила телефон и вошла в банковское приложение. Счета по-прежнему смотрели на нее девственно нулевыми значениями. Впрочем, на этот раз женщина была к этому готова. Надежда на чудо тихо испарилась. После потери семьи и работы потеря всех денег стала логическим продолжением череды потерь. Еще одной проблемой, которую просто необходимо решить.

Придушив на корню панику, Наталья вгрызлась в изучение истории операций. Впрочем, много времени это не заняло. Неумолимая банковская отчетность безразлично проинформировала бывшую владелицу миллионов о проведенных сегодняшней ночью манипуляциях – о закрытии счета, о закрытии вклада и о последующем перечислении всех денег на счет ее собственной фирмы. Точнее, не в прямом смысле ее собственной, а на счет Каравеллы, где еще недавно она работала Генеральным директором и привыкла считать своей.

Как такое могло случиться? Зачем? Связано ли это с ее увольнением? Связано это с огромной недостачей, о которой говорила Жанна? Как она сказала? Натальиных денег, может и хватит, чтобы компенсировать убыток, но только она останется без штанов. Прекрасно!

Похоже, подруги заделались оракулами, их пророчества начинают сбываться. Одна накаркала риск кражи с банковского приложения. Вторая накаркала возможность остаться без штанов. При таком раскладе надо бы послушать, что говорит Ленка. Что еще ее ждет?

Мысли с трудом и скрипом прокручивались в голове, словно огромные мельничные жернова. Утренний кофе помог, но не настолько, чтобы позволить хоть одну из них как следует додумать. Однако, больше всего в данный момент Наталью напрягало то, что она совершенно не помнила вчерашний вечер.

***

Как только хозяйка дома скрылась за дверью своей спальни, оставшиеся без надзора гостьи с подозрением уставились друг на друга. С минуту продолжалась их молчаливая дуэль, после чего они практически одновременно воскликнули:

– Это ты!

Алла оттащила Елену подальше от лестницы на второй этаж и, склонившись над ней огромным циклопом, прогудела низким басом прямо в лицо:

– Я знала, что твой муженек проиграл фигову тучу денег, но даже подумать не могла, что ты решишься на воровство.

– Ты с ума сошла, – затрясла головой Лена, пятясь от нависшей громадины, – это твой любовник вчера вечером бродил здесь неподалеку. Это вы с ним все провернули!

Алла вздрогнула всем телом, точно получив под дых, и плюхнулась на ближайший стул. Штампованная во времена Советского Союза конструкция пошатнулась, жалобно скрипнула всеми шурупами разом, но мужественно устояла. Тяжело дыша и выпучив глаза, Алла несколько раз лихорадочно оглянулась.

– Что ты ищешь? – настороженно спросила Лена, пытаясь понять, что с подругой и таит ли это для нее опасность.

– Сумка моя с таблетками… Не помню, она здесь или в спальне… Скорей… – Алле становилось видимо хуже, и Лена волчком заметалась в поисках сумки.

Приняв таблетку, великанша расслабилась и закрыла глаза.